Человѣкъ какъ предметъ воспитанія.
правитьН. Страховъ. Критическія статьи. Томъ второй. (1861—1894).
Изданіе И. П. Матченко. Кіевъ, 1902.
Настоятельная надобность этой книги покойнаго К Д. Угаинскаго доказывается уже тѣмъ, что передъ нами восьмое ея изданіе. Первое ея изданіе вышло въ 1867—1869 годахъ. Наши извѣстные педагоги К. К. Сентъ-Илеръ и Л. Н. Модзалевскій справедливо говорятъ въ предисловіи къ своему изданію, «что сочиненіе К. Д. Ушинскаго надо признать основною и самою замѣчательною русскою педагогическою книгою» (стр. II).
Въ отношеніи чисто научномъ и философскомъ, она также имѣетъ большія достоинства и чрезвычайно замѣчательна. Ушинскій — эклектикъ, но его эклектизмъ основанъ на обширномъ и основательномъ изученіи литературы предмета и на строгомъ обсужденіи того, что даетъ эта литература. Такимъ образомъ, читатель не только получаетъ ясное понятіе о вопросѣ, а и учится самъ вникать въ него. Ушинскій не увлеченъ никакимъ авторитетомъ и старательно ищетъ въ наукѣ подтвержденія своихъ мыслей, которыя постоянно имѣли твердое и чистое нравственное и религіозное направленіе. Безъ сомнѣнія, «Человѣкъ какъ предметъ воспитанія» есть одна изъ поучительнѣйшихъ и содержательнѣйшихъ русскихъ книгъ.
Понятно, что соглашаться со всѣми безъ исключенія ученіями этой книги почти никто не можетъ, и потому всякій можетъ быть ею недоволенъ въ тѣхъ или другихъ пунктатъ. Если бы мы вздумали подвергнуть критикѣ всѣ ея психологическіе и гносеологическіе взгляды, то это завело бы насъ слишкомъ далеко. Намъ лучше вспомнить, какъ самъ авторъ смотрѣлъ на свое дѣло. Въ предисловіи ко второму тому онъ говоритъ: «прошу читателя, не навязывая мнѣ никакихъ предвзятыхъ міросозерцаній, критиковать меня единственно съ фактической стороны: вѣрны ли тѣ факты, изъ которыхъ я дѣлаю выводъ, и соотвѣтствуетъ ли выводъ факту. Если при анализѣ фактовъ я наталкиваюсь на протаворѣчія, которыхъ нельзя объяснить, то стараюсь самъ указать на нихъ читателю. Я считаю это лучшимъ, чѣмъ прикрывать ихъ какою-нибудь туманною гипотезою» (стр. XLV).
Вотъ какой правильный выходъ придумалъ авторъ на случай затрудненій и разногласій. Вообще, главный упрекъ, который можно сдѣлать этой книгѣ, тотъ, что въ ней эмпиризму отводится слишкомъ много мѣста и приписывается слишкомъ много силы. Но такъ какъ самый принципъ эмпиризма не признается абсолютнымъ, и вездѣ, гдѣ авторъ чувствовалъ себя не на твердой почвѣ, онъ отдается раціонализму, то эмпиризмъ у него играетъ свою законную роль. Если бы мы не умѣли найти доказательства для какой-нибудь геометрической теоремы, мы всегда имѣли бы право смотрѣть на нее, какъ на законъ, найденный опытомъ, ничуть не отрицая того, что со временемъ онъ можетъ быть выведенъ умозрѣніемъ.
Что касается до сокращеній, сдѣланныхъ издателями, то, конечно, мы можемъ положиться на цѣлесообразность этихъ сокращеній, когда за нее ручаются такіе знатоки дѣла и опытные преподаватели. Собственно, ни одна глава не пропущена, а только изложена вкратцѣ и напечатана болѣе мелкимъ шрифтомъ. Нужно замѣтить, что Ушинскій писалъ очень хорошо, съ большою живостью и точностію. Поэтому иногда жаль, что его превосходныя страницы являются въ сжатомъ и сухомъ пересказѣ. Встрѣчаются мѣста, не вполнѣ сохранившія ясность. Напримѣръ: «Душа сознаетъ только отношенія между нервными движеніями, а не самыя нервныя движенія, которыя по существу своему непостижимы (Аристотель)» (стр. 78). Почему же они могутъ быть непостижимы? При чемъ тутъ Аристотель? На эти вопросы трудно отвѣчать. Еще примѣръ: «Это входитъ уже въ область трансцендентальной философіи, то-есть переступающей грань между матеріей и душой» (стр. 204). Не имѣя подлиннаго текста Ушинскаго, можно усумниться, точно-ли онъ такъ опредѣлялъ трансцендентальную философію.
Такъ какъ книга Ушинскаго вообще представляетъ привлекательное и поучительное чтеніе, то мы увѣрены, что учащіеся, которые найдутъ время прочесть ее въ несокращенномъ видѣ, получатъ и пользу и удовольствіе. Сокращенія новаго изданія, конечно, лишь укажутъ имъ, что для нихъ менѣе важно, или менѣе требуется. Есть однако отдѣлы, гдѣ мы пожалѣли о сокращеніяхъ. Таковъ, напримѣръ, разборъ теоріи Дарвина, чрезвычайно правильный и ясный. Ушинскій опровергаетъ эту теорію съ той именно стороны, съ какой слѣдуетъ. Подобныхъ страницъ, достойныхъ изученія, не мало въ этой книгѣ.