Цесаревичъ Павелъ Петровичъ (1754—1796). Историческое изслѣдованіе Дмитрія Кобеко. С.-Петербургъ. 1882 года.
правитьИсторическія монографіи составляютъ одинъ изъ интереснѣйшихъ отдѣловъ исторической литературы. Полное освѣщеніе извѣстной эпохи, детальное изображеніе фактовъ избраннаго историческаго событія — какъ нельзя лучше знакомятъ съ цѣлымъ вѣкомъ, его духомъ, направленіемъ и взглядами. Таковы историческія монографіи г. Костомарова. Публика читаетъ ихъ охотно, съ большимъ интересомъ. Умѣнье г. Костомарова освѣтить и живо изобразить эпоху нерѣдко заставляетъ даже не очень высоко интеллигентнаго читателя предпочесть его монографію какому-нибудь роману. А это уже весьма много!…
Къ несчастію, наша литература весьма небогата такого рода историческими произведеніями. Писателей историковъ, къ которымъ бы такъ относилась публика, весьма немного: г. Костомаровъ, г. Семевскій и… всѣ.
Лежащая передъ нами книга: «Цесаревичъ Павелъ Петровичъ» тоже есть историческая монографія. Эпоха, выбранная авторомъ для изслѣдованія, точно обозначена въ заглавіи: это годы отъ 1754 до 1796, т. е. отъ рожденія до воцаренія Павла Петровича.
Эпоха интересная. Монографистъ обрисовываетъ — по скольку касается Павла Петровича — личность его матери, отца, всѣхъ приближенныхъ… Впрочемъ, объ отцѣ онъ говоритъ вскользь. Да и дѣйствительно, Петръ III не имѣлъ никакого вліянія на сына, равно какъ въ первое время не имѣла и сама мать, императрица Екатерина Алексѣевна. Ребенокъ былъ взятъ отъ нея тотчасъ послѣ рожденія и отнесенъ къ Елизаветѣ Петровнѣ. Послѣдняя взяла на себя попеченіе объ его воспитаніи. Она приставила къ нему, кромѣ разныхъ нянекъ и мамокъ, графа Скавронскаго, Алексѣя Григорьевича Жеребцова и, наконецъ, Ѳедора Дмитріевича Бехтѣева. Послѣдній ввелъ любопытный педагогическій пріемъ въ дѣлѣ воспитанія цесаревича: о поведеніи великаго князя печатали вѣдомости и эти вѣдомости давали ему прочитывать. Здѣсь упоминалось обо всѣхъ его поступкахъ и проступкахъ. Его увѣряли, что эти вѣдомости разсылаются по всей Европѣ.
Самое главное вліяніе на душу цесаревича авторъ приписываетъ личности митрополита Платона и графа Н. И. Панина.
Объ отношеніи къ послѣднему императрицы Екатерины II мнѣніе автора какъ бы стоитъ мѣстами въ противорѣчіи. То какъ будто императрица не довѣряла Панину и приставляла въ бытность его при царевичѣ надсмотрщиковъ: «двухъ кавалеровъ и двухъ камердинеровъ не столько съ цѣлью быть у него (у царевича) въ услугахъ, сколько для того, чтобы передавать все, что тамъ (во дворцѣ) происходитъ» (стр. 15); то оказывалось, что Панинъ пользовался «полнымъ довѣріемъ» государыни. На страницѣ 41 говорится: «представился въ эту минуту прекрасный случай положить основаніе паденію Панина, но такъ какъ почти невозможно было разомъ свергнуть человѣка, пользовавшагося полнымъ довѣріемъ императрицы…»
Такихъ противорѣчивыхъ мнѣній въ названной книгѣ, правда, немного. Она, напротивъ, отличается замѣчательною цѣльностью по симпатіи автора къ Павлу Петровичу и по его крѣпкой вѣрѣ въ компетентность императрицы Марьи Ѳедоровны въ дѣлѣ воспитанія.
Авторъ хотя и назвалъ свое сочиненіе изслѣдованіемъ, но оно скорѣй напоминаетъ прекрасно составленный сборникъ историческихъ фактовъ и воззрѣній, размѣщенныхъ въ строго-хронологическомъ порядкѣ. Размѣщая эти извѣстія, авторъ не мѣняетъ слога памятниковъ, а, напротивъ, самъ старается говорить ихъ языкомъ. Поэтому иногда дѣлается трудно понять, гдѣ кончилась выписка и началась рѣчь автора. — Г. Кобеко и самъ больше смотритъ на свою книгу какъ на лѣтопись, чѣмъ на законченное изслѣдованіе. Онъ не предпосылаетъ ей предисловія, а на манеръ древнихъ лѣтописцевъ въ концѣ книги прикладываетъ «послѣсловіе», въ которомъ самъ подтверждаетъ высказанный нами взглядъ на значеніе его труда.
«Въ настоящемъ трудѣ я старался, — говоритъ онъ, — собрать и привести въ порядокъ извѣстія о жизни и дѣятельности цесаревича великаго князя Павла Петровича до вступленія его на престолъ…»
И надо отдать автору справедливость: собранные имъ факты и извѣстія весьма любопытны, читаются съ большимъ интересомъ. Безъ сомнѣнія, данная книга будетъ прочтена не однимъ спеціалистомъ историкомъ, но и каждымъ учителемъ исторіи, а пожалуй и любителемъ отечественнаго бытописанія. Послѣднему, правда, придется при чтеніи дѣлать выпуски чисто оффиціальныхъ извѣстій, характерно отличающихся по своей сухости.
При книгѣ приложены портреты первой и второй супруги Павла Петровича, а также и самого цесаревича. Всѣ портреты изданы прекрасно, равно какъ и вся книга г. Кобеко.