[201]
ЦАРЬ-ДѢВИЦА.

Въ дни ребячества я помню
Чудный отроческій бредъ:
Полюбилъ я царь-дѣвицу,
Что̀ на свѣтѣ краше нѣтъ.

На челѣ сіяло солнце,
Мѣсяцъ прятался въ косѣ,
По косицамъ рдѣли звѣзды,—
Богъ сіялъ въ ея красѣ…

И жила та царь-дѣвица
Недоступна никому,
И ключами золотыми
Замыкалась въ терему.

[202]


Только ночью выходила
Шелестить въ тѣни березъ:
То ключи свои роняла,
То роняла капли слезъ…

Только въ праздники, когда я,
Полусонный, брелъ домой,
Изъ-за рощи яркій, влажный
Глазъ ея слѣдилъ за мной…

И ужъ какъ случилось это,—
Наяву или во снѣ?!
Разъ она весной, въ часъ утра,
Зарумянилась въ окнѣ: —

Всколыхнулась занавѣска,
Вспыхнулъ розъ махровыхъ кустъ,
И, закрывъ глаза, я встрѣтилъ
Поцѣлуй душистыхъ устъ.

Но едва-едва успѣлъ я
Блескъ лица ея поймать,
Ускользая, гостья ко лбу
Мнѣ прижгла свою печать.

[203]


Съ той поры ея печати
Мнѣ ничѣмъ уже не смыть,
Вѣчно-юной царь-дѣвицѣ
Я не въ силахъ измѣнить…

Жду, — вторичнымъ поцѣлуемъ
Заградивъ мои уста,—
Красота въ свой тайный теремъ
Мнѣ отворитъ ворота…