Хлопчатая бумага.
правитьФранція позже занялась хлопчатобумажнымъ производствомъ; впрочемъ извѣстно, что въ 1780 году, многіе фабриканты имѣли уже кардъ-машины и прядильные станки, на которыхъ одинъ человѣкъ могъ прясть отъ 20-ти до 84-хъ нитокъ разомъ. Съ 1785 года эта промышленость начала принимать тамъ надлежащее направленіе. Выписавъ изъ Англіи Г. Мильна, для введенія новаго способа бумагопряденія, правительство даровало ему единовременно 60,000 фр., прекрасное помѣщеніе, 6000 фр. ежегоднаго жалованья, и назначило премію въ 1200 фр. за каждый ассортиментъ машинъ, которыя будутъ доставлены Мильномъ французскимъ фабрикантамъ. Нынѣ тамошними фабрикантами потребляется не болѣе четвертой части количества хлопчатой бумаги, обращаемой въ дѣло въ Англіи; до 90,000 человѣкъ заняты однако же въ однихъ прядильныхъ заведеніяхъ, произведенія которыхъ, по справедливости, достигли въ послѣднее время высокой степени совершенства въ нумерахъ, составляющихъ почти привычнѣйшаго потребленія; въ самыхъ высшихъ Англія останется всегда неподражаемою; этому способствуютъ многія обстоятельства, о которыхъ мы въ послѣдствіи упомянемъ мелькомъ, при дальнѣйшемъ развитіи предмета. Но чтобы видѣть, съ какой точки надлежитъ, по мнѣнію нашему, смотрѣть на выгоды извѣстной производительности какой либо страны, сдѣлаемъ сближеніе. Выше мы сказали, что въ число 23.000,000 фун. ст., въ которые цѣнится масса всѣхъ хлопчатобумажныхъ издѣлій въ Англіи, въ одинъ годъ произведенныхъ, идетъ первообразнаго матеріала только на 6 мил.; остальные же 26 мил. составляютъ плату за обработку и выгоду капиталистовъ; во Франціи, 54.000.000 киллогр. пряжи, выдѣланной въ теченіе года, цѣнятся въ 170,000,000 фр.; на это количество потребляется до 37.000,000 килогр. сырой хлопчатой бумаги, стоющей 88,000,000 фр., слѣдовательно, за обработку, топливо, содержаніе фабрикъ. на проценты и чистыя выгоды остается только 82,000,000 фр.; нѣсколько менѣе половины цѣны издѣлія, а въ Англіи, нѣсколько болѣе четырехъ пятыхъ частей. Какая разница! Для объясненія этого факта, открывается экономисту и технологу безграничное поле соображеній, высокихъ и мелкихъ, общихъ и дробныхъ, но въ сущности всегда глубоко любопытныхъ и необыкновенно важныхъ. Тысячи причинъ, условій и обстоятельствъ, надолго, можетъ быть навсегда, опредѣляютъ Великобританіи въ этомъ отношеніи перевѣсъ предъ всѣ мы другими странами Свѣта.
Прежде нежели приступимъ къ описанію бумагопряденья въ нашемъ отечествѣ, вообще еще младенчествующаго. въ сравненіи съ громадностію этой производительности въ другихъ странахъ, хотя сдѣлавшаго въ краткое время чрезвычайно важные успѣхи, мы должны упомянуть о лицахъ, занимающихъ высокое мѣсто въ исторіи этой промышлености, слѣдовательно, въ исторіи мануфактуръ и торговли, сильному развитію которыхъ они способствовали; послѣ мы объяснимъ природу и свойства самаго Вещества, и перейдемъ наконецъ къ описанію частностей фабрикаціи, столь же занимательной, сколь мало и не многимъ извѣстной; подробности дѣлопроизводства, т. е. изложеніе причинъ результатовъ и хода непрерывной цѣпи всѣхъ операцій, въ послѣдовательной и надлежащей связи ихъ, требуютъ гораздо болѣе мѣста, нежели сколько мы можемъ удѣлить имъ въ нашей книжкѣ: мы постараемся однако же представить очеркъ, который, надѣемся, дастъ надлежащее понятіе объ этомъ высшей степени любопытномъ, чудномъ и глубоко-умномъ Производствѣ, и даже раскроетъ нынѣшнюю отоматическую систему мануфактуръ, созданную Англіей".
Кому не извѣстно, что мельницы для сученія или органсиновки шелка, были уже нѣсколько вѣковъ тому назадъ устроены во многихъ частяхъ Италіи; въ 1718 голу они тайно ввезены въ Англію Сиръ Ѳ. Лембомъ. Не отвергаемъ, что этотъ снарядъ заключалъ въ себѣ слабыя механическія условія, которыя могли породить первую неясную мысль о томъ обширномъ, сложномъ, трудномъ устройствѣ, которое, почти полувѣкомъ позже, было введено въ Англійскія бумагопрядильныя мануфактуры; по гдѣ трудность въ пряденіи шелка? Въ этомъ матеріялѣ все уже почти исполнено чуднымъ инстинктомъ насѣкомаго; червь даетъ готовую шелковину, предоставляя искусству человѣка простую и легкую работу: размочить эту склеенную, спутанную паутину, сдвоить, строить, скрутить эти правильныя отъ природы нити; но въ дѣлѣ хлопчатой бумаги требовалось создать все; толстый грубый хлопокъ, сбитыхъ, слабыхъ, грязныхъ волоконъ, нужно было очистить, распутать и спрясть въ одну тонкую, ровную, гладкую, крѣпкую, безконечную нить.
Болѣе девяноста лѣтъ тому назадъ, Джонъ Уайльтъ (въ Бирмингемѣ) не только изобрѣлъ систему бороздчатыхъ цилиндровъ (приписываемыхъ Аркрейту), но взялъ привилегію, и основалъ въ родимомъ городѣ машину для пряденія безъ пособія рукъ. Уайльтъ получилъ прекрасное воспитаніе: онъ занималъ почетное мѣсто, былъ всѣми уважаемъ, находился въ хорошемъ кругу, словомъ, былъ въ положеніи, совершенно благопріятномъ для надлежащаго обдуманія и приведенія въ исполненіе удивительнаго своего изобрѣтенія. Но добрый и тихій нравъ его не позволялъ ему бороться съ необычайными трудностями учрежденія совершенно новой мануфактуры; нужна была непобѣдимая воля, желѣзная настойчивость, крайняя сила ума, духа, терпѣнія и постоянства, чтобъ изломать, подавить непокорность упрямыхъ рабочихъ, чтобъ пустить въ ходъ машины сложныя, тысячечленныя, дробныя, требовавшія неусыпной, разумной внимательности, чтобъ задушить невѣжество, предубѣжденія, страсти и зависть. Уайльтъ не могъ совершить этого подвига. За Уайльтомъ явился Кромптонъ; простой рабочій изъ Ланкастера, Самуилъ Кромптонъ подарилъ свѣту мюль-дженни.[1]
На болѣзненномъ, блѣдномъ, задумчиво-покорномъ лицѣ Кромптона, читались глубокая тоска и равнодушіе; но глаза его блестѣли огнемъ генія; на землѣ, онъ, казалось, не желалъ, не ожидалъ ничего, и жилъ только для того, чтобъ умереть. Пять лѣтъ сряду посвящая дни и ночи изобрѣтенію задуманной имъ машины, послѣ тяжкихъ усилій, онъ создалъ наконецъ свою умную мюль-дженни. Къ чему же былъ предпринятъ этотъ трудъ, истомившій не только физическій, но и духовный составъ Кромптона? Пріобрѣлъ ли онъ хотя частичку тѣхъ несмѣтныхъ милліоновъ, которые мюль-дженни доставила не только отдѣльнымъ лицамъ, но цѣлымъ государствамъ? Хотѣлъ ли онъ извлечь, не говоримъ всю возможную, но какую нибудь пользу изъ своего изобрѣтенія? — Онъ желалъ только упростить работу, которою доставлялъ хлѣбъ семейству, чтобъ имѣть возможность работать болѣе. Какъ это велико! Какъ прекрасно! Онъ не думалъ о привилегіи, и почиталъ себя счастливымъ, что могъ брать по 14 шиллинговъ за пряжу № 40: позже, по 25 шил. за № 60, и на конецъ 42 шил. за № 80 пряжи, вы дѣланной на его машинѣ! — Кромптонъ даже не таилъ, не скрывалъ своего снаряда, который вскорѣ быль усвоенъ всѣми мануфактурами Англіи. Узнавъ объ этомъ, скромный мастеровый вздумалъ наконецъ воспользоваться своимъ изобрѣтеніемъ. Онъ пустился въ путь, въ бѣдной одеждѣ фабричнаго, не знаемый никѣмъ, и пѣшкомъ обошелъ всѣ промышленые округи Соединеннаго Королевства. Какія чувства должны были наполнять сердце геніяльнаго мастероваго, когда повсюду онъ видѣлъ свою мюль-дженни, доставлявшую отечеству сокровища, тысячамъ людей богатство и довольство! Болѣе трехъ милліоновъ веретенъ были тогда уже въ дѣйствіи!…
Въ 1812 году, Парламентъ присудилъ Кромптону 5,000 ф. ст. награды, но онъ израсходовалъ ихъ на новые тщетные опыты; не удивительно, создателю мюль-дженни позволительно было вѣрить въ свой геній; Кромптонъ умеръ въ бѣдности. — Такимъ образомъ, механическая часть вся существовала (о постепенныхъ улучшеніяхъ ея мы въ своемъ мѣстѣ упомянемъ), но надлежало постичь: въ какой степени можно воспользоваться ею. Аркрейтъ одинъ смѣло провидѣлъ и пламенно предсказалъ, какіе необъятные успѣхи сдѣлаетъ промышленость, съ той минуты, когда результаты ея дѣйствій не будутъ зависѣть только отъ мускульныхъ усилій человѣка, всегда неровныхъ, невѣрныхъ, прихотливыхъ, но когда она будетъ основана на возможности двигать пальцы и руки механически, правильно и быстро, какою нибудь физическою, никогда и ничѣмъ неутомимою силою. Все, что провидѣлъ его смѣтливый умъ, было осуществлено твердостью воли его, съ такимъ успѣхомъ и быстротою, которые принесли бы честь человѣку, владѣющему сильнѣйшимъ вліяніемъ, но которые въ этомъ бѣдномъ и ничтожномъ работникѣ были истинно чудесны! Главная трудность заключалась не въ изобрѣтеніи стоматическаго механисма, который бы могъ вытягивать и крутить хлопокъ въ лоснящуюся, безконечную ровную нить; но въ распредѣленіи, въ сочетаніи всѣхъ членовъ машины, для составленія тѣла, многочисленныя части котораго дѣйствовали бы дружно, по мѣрѣ движенія, сообщаемаго каждой, съ тонкостью, разборчивостью и скоростію, которыя каждому органу отдѣльно необходимы. Главная трудность состояла еще въ томъ, чтобъ изломать старыя привычки рабочихъ и слить ихъ аккуратнымъ и отчетливымъ дѣйствіемъ съ неизмѣнно-отчетливымъ и аккуратнымъ дѣйствіемъ великаго автомата. Изобрѣтеніе и утвержденіе кодекса мануфактурной дисциплины, необходимой для нуждъ и быстроты стоматической системы, вотъ Геркулесовскій трудъ Аркрсита, основателя отоматической системы, развитой дѣятельнымъ и предпріимчивымъ геніемъ Пристона. Аркрейть не останавливался: ничто не могло совратить его съ славнаго пути: онъ шелъ, довершилъ начатое и навѣчно связалъ свое имя съ великою эпохою въ исторіи человѣчества, съ эпохою, открывшею промышлености, столь часто унижаемой невѣжествомъ и глупостію, будущность обильную богатствомъ и счастіемъ.
- ↑ Снарядъ для пряденія, онъ описанъ въ книгѣ А. П. Башуцкаго.