[404]
Ѳ. И. ТЮТЧЕВУ.

Ночной костеръ зимой у перелѣска,
Богъ вѣсть кѣмъ запаленъ, пылаетъ на бугрѣ;
Вокругъ него, полны таинственнаго блеска,
Деревья въ хрусталяхъ и бѣломъ серебрѣ;
Къ нему въ глухую ночь и запоздалый пѣшій
Подсядетъ, и съ сумой приляжетъ нищій братъ,
И богомолецъ, и, быть-можетъ, даже лѣшій,—
Но мимо пролетитъ, кто счастіемъ богатъ:
Къ его щекѣ горячими губами
Прильнула милая, — на что̀ имъ твой костеръ!
Ихъ поцѣлуи обвѣянъ полуснами,
Ихъ кони мчатъ,—минуя косогоръ,
Кибитка ихъ въ сугробѣ не увязнетъ,—
Дорога лоснится, полозьевъ слѣдъ визжитъ. —
За ними эхо по лѣсу летитъ,—
То издали имъ жалобно звенитъ,

[405]

То звонкимъ лепетомъ ихъ колокольчикъ дразнитъ…
Такъ и къ тебѣ, задумчивый поэтъ,
Къ огню, что̀ ты сберегъ на склонѣ бурныхъ лѣтъ,
Счастливецъ не придетъ. Огонь подъ сѣдинами
Не грѣетъ юности, летящей съ бубенцами
На тройкѣ ухарской въ тотъ теплый уголокъ,
Гдѣ ждетъ ее къ столу кутилъ живой кружокъ
Иль пологъ, затканный цвѣтами.
Но я,—я бѣдный пѣшеходъ,—
Одинъ шагаю я, никто меня не ждетъ…
Глухая ночь меня застигла, —
Морозной мглы сверкающія игла
Открытое лицо мое язвятъ,
Гдѣ бъ ни горѣлъ огонь, иду къ нему, и радъ,—
Радъ вѣрить, что моя пустыня не безлюдна,
Когда по ней кой-гдѣ огни еще горятъ…
.................