Сочиненія И. С. Аксакова
Томъ седьмой. Общеевропейская политика. Статьи разнаго содержанія
Изъ «Дня», «Москвы», «Руси» и другихъ изданій, и нѣкоторыя небывшія въ печати. 1860—1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова, (бывшая М. Н. Лаврова и Ко) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1887.
Фокусникъ, подмѣняющій всякій русскій интересъ иностраннымъ.
правитьДанъ намъ судьбою на нашемъ русскомъ европейскомъ востокѣ дивный широкій водный путь, идущій изъ центра Россіи вплоть до Азіи, примыкающій не только черезъ Каспій къ нашимъ азіятскимъ закаспійскимъ владѣніямъ, но и непосредственно къ Персіи. Быстрое развитіе пароходства создало фрахтъ удобный, скорый, дешевый. Числомъ своихъ пароходовъ Волга можетъ равняться развѣ лишь съ американскимъ воднымъ путемъ — Миссисипи. Волга, слава Богу, никому не сдана въ аренду, ни чужимъ ни своимъ, плаваніе по ней не составляетъ ни чьей монополіи, а предоставлено свободному состязанію. Это не то, что наши желѣзныя дороги, отданныя правительствомъ въ эксплуатацію частнымъ лицамъи компаніямъ съ исключеніемъ всякой конкуренцій и съ правомъ назначать провозный тарифъ по собственному этихъ лицъ и компаній соображенію. На Волгѣ и на Каспіи нѣтъ мѣста иностранному съ нами соперничеству; русской торговлѣ съ Средней Азіей и особенно съ Персіей здѣсь открыто просторное поприще, а въ перспективѣ предъ ней, казалось бы, еще болѣе блестящая будущность. На Волгѣ и на Каспіи можно, повидимому, нѣсколько и поотдохнуть душою…
Иное на нашемъ русскомъ югѣ и западѣ съ его желѣзными путями и таможенною тяжбою съ европейскими сосѣдями. Обратимся ли мы къ тарифу нашихъ желѣзныхъ дорогъ, оказывается, что онъ составленъ или, какъ говорится, «комбинированъ», чуть не прямо ко вреду для русской и къ прямой выгодѣ для иностранной торговли, преимущественно же къ пользѣ Германіи. Этимъ достохвальнымъ качествомъ отличаются въ особенности наши желѣзные пути ведущіе къ сѣверозападной нашей границѣ, какъ это столько разъ было настойчиво и систематически раскрываемо печатью, главнымъ образомъ «Московскими Вѣдомостями» (но ни къ чему до сихъ поръ не привело), и еще недавно было гласно заявлено и доказано на Московскомъ Промышленномъ Съѣздѣ (и также по всей вѣроятности не приведетъ ни къ чему). Обратимся ли къ таможенному тарифу… выводъ болѣе или менѣе тотъ же. Если сочетать весь вредъ, проистекающій для русскихъ и барышъ для иностранныхъ экономическихъ интересовъ отъ желѣзно-дорожнаго тарифа, съ ущербомъ для русскихъ же и съ выгодою для западно-европейскихъ интересовъ по многимъ отраслямъ промышленности отъ правилъ нашего таможеннаго тарифа (полнаго радикальнаго пересмотра котораго съ такою давностью тщетно добиваются наши торговцы), то картина условій, въ которыхъ находится наша русская торговля съ Западною Европой, представится далеко не отрадною. А попробуемъ-ка на эту же картину русскихъ отношеній къ Западу перенести и Ковенландъ (какъ сначала иронически, а теперь ужъ и безъ всякой иронія прозывается у насъ Ковенская губернія), и заселеніе нашей западной границы прусскимъ ландверомъ, и развитіе прусскихъ фабрикъ въ Лодвинскомъ округѣ, и прочая, и прочая, и прочая, — всего не перечесть, — и все одно къ одному… какова выйдетъ картина! Но зачѣмъ же это такъ? и отчего оно такъ? Вѣдь нѣтъ конечно ни одного человѣка въ Россіи, у котораго, при видѣ этой картины, не заныло бы сердце, но все какъ-то такъ выходитъ, что толку отъ этого нытья никакого! Мы подчасъ и погнѣваемся, и сожмемъ кулаки, а вслѣдъ затѣмъ и утихнемъ. Патріотическія похоти и вожделѣнія вскипаютъ иной разъ, какъ масло на сковородѣ, не только въ общественныхъ, но и въ петербургскихъ административныхъ сферахъ, но, какъ масло, покипятъ, пошипятъ, да и испарятся, — а краски на картину то-и-дѣло ложатся все гуще и безотраднѣе… Словно рокъ тяготѣетъ надъ нами, злой рокъ!
Точнѣе сказать — фокусникъ, да какой! поискуснѣе Пинетти, Боско и самого Казенава. Онъ-то и выкидываетъ тѣ мастерскія штуки, что какъ только мы предпримемъ что-либо себѣ на пользу… глядь! оно пошло на пользу чужую, — что нами же самими творится не то, чего мы хотимъ, а какъ разъ то, чего не желаемъ! Диву дается благонамѣренность административныхъ сферъ: разводитъ руками, пожимаетъ плечми, вздохнетъ и скажетъ: «ничего не подѣлаешь!» — Кто же онъ, откудажъ взялся этотъ фокусникъ? Евреи ли то, о которыхъ въ Петербургѣ вновь восторжествовало мнѣніе, что они благодѣтели человѣчества вообще, а русскаго въ особенности? другъ ли нашъ князь Бисмаркъ? или же «Альбіонъ», которому совершенно неправильно придаютъ эпитетъ «коварнаго», тогда какъ онъ до наглости прямъ и грубъ?… Должно* быть, геній каждой изъ этихъ трехъ дѣятельныхъ силъ, порознь или всѣхъ вмѣстѣ, но во всякомъ случаѣ вкупѣ съ геніемъ нашей собственной, великой отрицательной силы, — т. е. нашего собственнаго невѣжества родной страны, забвенія историческихъ преданій, «культурнаго» пренебреженія къ русской народности, къ силамъ земскаго русскаго духа, — продѣлываетъ надъ нами всѣ эти диковинки фокусническаго искусства! Сдѣлаетъ наша бюрократическая канцелярія повидимому самый вѣрный разсчетъ: если распорядиться такъ, а потомъ эдакъ, а затѣмъ опятъ такъ, то въ русскій кошель попадетъ столько-то прибыли, и очень значительной. Вотъ и распорядятся она и такъ, и эдакъ, и потомъ опять такъ, — въ нашемъ карманѣ пусто, а вся прибыль въ карманѣ у Нѣмцевъ, у Англичанъ! Что за притча! Вздумаетъ правительство сдѣлать измѣненія въ таможенномъ тарифѣ: если они, какъ въ 1857 г., радикальны и прямое разореніе русской промышленности, развивавшейся въ извѣстномъ направленіи согласно съ прежней тарифной системой, то падаютъ громомъ, не даютъ русскимъ промышленникамъ ни пощады, ни передышки (тарифъ 1857 г., напримѣръ, приводился въ исполненіе въ каждой таможнѣ со дня его полученія)! Наоборотъ, какимъ-то удивительнымъ фокусомъ, всякія измѣненія, клонившіяся къ нѣкоторому ущербу для иностранной и къ выгодѣ для русской торговли, во 1-хъ, всегда становились свѣдомы иностранцамъ гораздо ранѣе утвержденія и обнародованія ихъ въ Россіи, а во 2-хъ, всегда сопровождались льготнымъ для иностранцевъ срокомъ, — срокомъ, который, благодаря желѣзнымъ дорогамъ, давалъ иностранцамъ возможность навезти въ Россію но прежней низшей пошлинѣ товару столько, что возвышенный тарифъ на немалое время обращался въ нуль! Такъ было въ 1876 г., въ 1880 и наконецъ въ нынѣшнемъ году при утвержденіи 1 іюня нѣкоторыхъ измѣненій въ тарифѣ по европейской торговлѣ. Относительно послѣднихъ выкинулся такой фокусъ, о которомъ стоитъ разсказать поподробнѣе, тѣмъ болѣе, что онъ такъ недавенъ.
Было постановлено, что новыя пошлины вступятъ въ силу 1 іюля, т. е. что иностранцамъ для усиленнаго ввоза по старой низшей пошлинѣ товаровъ дается льготы одинъ мѣсяцъ. Мѣсяцъ такъ мѣсяцъ; это было опубликовано, это и приняли въ соображеніе русскіе торговцы и производители. Казалось бы, тутъ и самому ловкому фокуснику ничего не продѣлать. Въ какое же изумленіе пришла наша металлическая промышленность, когда узнала, черезъ русскія газеты, аффиціалуное, напечатанное въ «Сѣверо Германской Всеобщей Газетѣ» извѣщеніе отъ германскаго правительства, въ успокоеніе германскихъ желѣзныхъ и стальныхъ заводчиковъ (встревоженныхъ возвышеніемъ пошлинъ на проволочное желѣзо), — что «русское правительство готово доставить заинтересованнымъ лицамъ облегченіе, т. е. дозволяетъ ввозъ изъ-за границы проволочнаго желѣза по старому (низшему) тарифу — до 1 ноября, т. е. еще въ теченія четырехъ мѣсяцевъ, для тѣхъ русскихъ фабрикъ, кои пріобрѣтаютъ это желѣзо для переработки». Такое извѣщеніе германскаго правительства о распоряженіи правительства русскаго (распоряженіи, которое въ Россіи, въ общее свѣдѣніе русской промышленности, почему-то оглашено не было) не могло конечно не произвести у насъ сильнаго впечатлѣнія и не внушить мысли, что виновникомъ такой невыгодной для русской металлической промышленности мѣры не кто ивой, какъ князь Бисмаркъ. Что она невыгодна — это обстоятельно доказано статьею «Московскихъ Вѣдомостей» (30 іюля, № 209), такъ какъ со всей массы нужнаго для проволоки желѣза извѣстнаго діаметра, какая только будетъ ввезена въ Россію до 1 ноября, будетъ взято, вмѣсто 1 р. 10 к., только по 38½ съ пуда. А ввезутъ ея, въ этотъ льготный срокъ, безъ сомнѣнія такіе запасы, которыхъ хватитъ на много лѣтъ, — стало-быть на то хе число лѣтъ дѣйствіе новыхъ измѣненій нашего тарифа, установленныхъ съ цѣлью поощренія русскому металлическому заводскому дѣлу — будетъ совершенно парализовано! А вѣдь казалось однако, что необходимость покровительственныхъ пошлинъ для этой важнѣйшей отрасли нашей промышленности вошла уже въ сознаніе, стада несомнѣнной аксіомой не только для русскаго общества, но. и для самого правительства!…. Многіе было у насъ предположили, что такая льгота во ввозѣ упомянутаго товара по дешевой пошлинѣ была послѣдствіемъ переговоровъ князя Бисмарка съ нашимъ Министерствомъ финансовъ черезъ германское посольство, но «Правительственный Вѣстникъ» поспѣшилъ заявить, что никакихъ сношеній по означенному предмету между посольствомъ и Министерствомъ финансовъ не происходило, а что отсрочка до 1 ноября послѣдовала по ходатайству русскихъ заводчиковъ, приготовляющихъ проволоку и проволочныя издѣлія. Какіе это русскіе заводчики, сколько ихъ — не объяснено, но очевидно, что это лишь тѣ только заводчики, которые состоятъ въ болѣе тѣсной связи съ германскимъ, чѣмъ съ русскимъ металлическимъ производствомъ. Почему же объ этой отсрочкѣ, послѣдовавшей по просьбѣ нѣсколькихъ лицъ и для нихъ выгодной, но очень и очень невыгодной для всѣхъ остальныхъ русскихъ металлическихъ производителей, не было нашимъ Министерствомъ своевременно опубликовано — «Правительственный Вѣстникъ» объясненія не далъ…. Итакъ, Бисмаркъ въ этомъ ущербѣ, нанесенномъ русской металлической промышленности и русской казнѣ, не повиненъ. Кто же виноватъ? Никто, или все онъ же, сей таинственный, невидимый фокусникъ, который сумѣлъ сдѣлать такъ, что германское посольство, даже не сносясь съ русскимъ Министерствомъ финансовъ, извѣщаетъ Германію о распоряженіи министерства — русской публикѣ неизвѣстномъ; что русское Министерство допустило отсрочку, имѣя въ виду удовлетворить единственно ходатайство русскихъ заводчиковъ, — а оказывается вмѣстѣ съ симъ удовлетвореннымъ и требованіе, съ коимъ обратились къ князю Бисмарку германскіе желѣзо- и стале-промышленники; что русское патріотическое дѣло выходитъ въ тоже время и германскимъ патріотическимъ дѣломъ, съ тою разницею, что всѣ убытки (за исключеніемъ прибыли для нѣкоторыхъ русскихъ фабрикъ) громадною тяжестью ложатся на русскую казну и русскую металлическую промышленность… Какъ же не фокусъ-покусъ?
Но положимъ, здѣсь Россіи приходится непосредственно сталкиваться съ Европейскимъ Западомъ, на который мы отъ младыхъ ногтей привыкли смотрѣть какъ ученикъ (даже не подмастерье) на мастера: отношеніе, отъ котораго не легко отвыкнуть, даже когда ученикъ и самъ достигъ зрѣлаго возраста. Западъ и культурнѣе, и назойливѣе, и знаетъ чего хочетъ, съ кѣмъ дѣло имѣетъ, кому какую рѣчь держать; мы же — держава хоть и великая, но застѣнчивая и стыдливая, и изъ кожи лѣземъ, чтобъ казаться предъ нимъ «благовоспитанными». Мы и сами видимъ, что у насъ изъ кармана тащатъ, но какъ помѣшать? не равно обзовутъ «нецивилизованнымъ», «мужикомъ», «невѣждой»… Вотъ со стороны Азіи другое дѣло. Здѣсь намъ рынокъ открытый — умѣй только имъ пользоваться; здѣсь мы сами являемся «носителями высшей культуры», не учениками, а мастерами, но притомъ, по врожденному Русскимъ добродушію, пользуемся симпатіей азіятскихъ племенъ. Вотъ почему, какъ мы уже сказали, отдыхаешь душою, переносясь мыслью на этотъ великолѣпный водный путь — эту Волгу, этотъ Каспій, гдѣ никто изъ западныхъ не конкуррируетъ съ нами; на торговыя отношенія Россіи съ Среднею Азіей и въ особенности съ Персіей. Въ Персіи народъ по природѣ своей «коммерческій»; съ нею существуютъ у нашихъ купцовъ давнія, изъ старины ведущіяся сношенія; наши мануфактуры изготовляютъ спеціальныя для нея матеріи по особымъ рисункамъ; даже упаковка товаровъ идущихъ въ Персію особая, традиціонная; на Нижегородскую ярмарку Персы являются во множествѣ: дѣло это имъ за обычай… Здѣсь ужъ, кажется, для петербургскаго фокусника мѣсто совсѣмъ не сподручное… Правда, по завоеваніи Ахалъ-Текинскаго оазиса фокусникъ встрепенулся и умудрился-таки заставить насъ испугаться мнимаго призрака Англичанъ по-за спиной Мерва, — когда собственно не они намъ, а мы Англичанамъ страшны до смерти, вслѣдствіе обаянія русскаго имени въ Азіи, — но это дѣло политическое и собственно торговли нашей не касается, а что касается торговли, тутъ, повидимому, все благополучно…
Благополучно? такъ развѣ это нормально? можетъ и должно это такъ оставаться и впредь? И фокусникъ развѣ такъ и будетъ сидѣть сложа руки?..
Предъ нами письмо купца Персіянина изъ Астрахани, издавна занимающагося коммиссіонерствомъ, т. е. исполненіемъ заказовъ отъ персидскихъ купцовъ по покупкѣ русскихъ товаровъ. Письмо адресовано ко многимъ московскимъ фирмамъ, также издавна фабрикующимъ или доставляющимъ Персіи мануфактурныя и иныя произведенія. Письмо дышетъ тревогой и исполнило тревогой русскій, заинтересованный въ этой торговлѣ міръ; дѣло вотъ въ чемъ:
У племени Іорудовъ, враждующаго съ Персіей, появились будто бы русскія берданки. Дошло объ этомъ до свѣдѣнія Петербурга — дипломатическимъ ли путемъ отъ Англичанъ, отъ персидскаго ли правительства (что очень сомнительно), или просто изъ англійскихъ газетъ — намъ неизвѣстно; послѣднее достовѣрнѣй. Не мудрено, казалось бы, догадаться, что послѣ Ахалъ-Текинской экспедиціи небольшая толика русскихъ берданокъ непремѣнно должна была достаться Текинцамъ, какъ трофей ихъ яростныхъ ночныхъ нападеній (были вѣдь и у насъ потери въ людяхъ), а Текинцы могли и перепродать ружья Іомудамъ. Во всякомъ случаѣ, если такія берданки и попадались у Іомудовъ, то въ числѣ самомъ маломъ, хотя безспорно и одной берданки довольно для того, чтобъ Англичане задали на насъ окрикъ. Ружейныхъ заводовъ, изготовляющихъ берданки, у насъ два-три и обчелся; всѣ они подъ контролемъ правительства, слѣдовательно никакой поставки берданокъ Іомудамъ въ количествѣ хоть сколько-нибудь значительномъ — происходить не могло. Но въ Петербургѣ переполошились, и Департаментъ Таможенныхъ Сборовъ, ничтоже суммяся, отдалъ немедленно предписаніе Астраханской таможнѣ: всѣ товары, закупаемые въ Россіи для Персіи и черезъ персидскую границу отправляемые, раскупоривать и строго досматривать… Это предписаніе угодило въ таможню около 10 минувшаго іюля, какъ разъ наканунѣ Нижегородской ярмарки. Конечно, еслибъ Департаментъ находился внутри Россіи, онъ 6s имѣлъ возможность посовѣтоваться напередъ съ русскими купцами, торгующими съ Персіей, или же съ самими Персами, которыхъ, напримѣръ, въ Москвѣ не мало; но Департаментъ находится на границѣ Россіи, въ бывшей Ингерманландіи, которая никакихъ торговыхъ сношеній съ Средней Азіей не ведетъ, никакихъ другихъ отношеній къ Россіи имѣть не можетъ, кромѣ бюрократическихъ, да и по части русской торговли совѣтоваться ей почти не съ кѣмъ, кромѣ развѣ еврейскихъ биржевиковъ, — а потому и состоялось распоряженіе можетъ-быть даже гибельное для цѣлой отрасли нашей торговли… "Въ Астрахани — пишетъ встревоженный коммиссіонеръ-Персіянинъ — нѣтъ ни «средствъ, ни людей для подобнаго раскупориванья и досмотра» (о спеціальной укупоркѣ персидскихъ товаровъ мы уже говорили выше). Какъ скоро начали приводить въ дѣйствіе предписаніе, начались и стѣсненія, и задержки въ отправкѣ товаровъ…. "Похлопочите — молитъ Персъ — какъ можно скорѣе въ Департаментѣ объ отмѣнѣ этого распоряженія. Удостовѣрьте Департаментъ, что племя Іомудовъ враждебно Персамъ, и послѣдніе никогда не согласятся снабжать Іомудовъ оружіемъ, потому что по нашему закону кровь убитаго Іомудомъ должна пасть на дѣтей того Перса, отъ котораго Іомудъ получилъ оружіе. Кромѣ того, заграничнаго, т. е. англійскаго оружія въ Персіи сколько угодно, и изъ Россіи нѣтъ"и надобности его выписывать. Убѣдите Департаментъ, что подобный осмотръ только тормозитъ торговлю по Азіатской границѣ, и что несправедливо по этой границѣ, именно при морской (Каспіемъ) отправкѣ, устанавливать досмотръ, который отмѣненъ для товаровъ, отправляемыхъ за границу чрезъ Европейскія таможни моремъ (см. § 5 и 7 правилъ для отпуска товаровъ моремъ). Упросите Департаментъ поторопиться какъ можно скорѣй, пока этого распоряженія еще не знаютъ въ Персіи, а когда тамъ узнаютъ, то никто не будетъ высылать въ Россію ни денегъ, ни заказовъ. Я васъ прошу хлопотать отъ лица всего здѣшняго азіятскаго торговаго міра, покупающаго московскіе и россійскіе товары. Если же это продолжится, то на Нижегородской никто не станетъ покупать товаровъ для Персіи, — а въ виду открывающагося черезъ Кавказъ (съ окончаніемъ Бакинской дороги) транзита, многіе станутъ (и уже поговариваютъ объ этомъ) закупать товары въ Константинополѣ по перепискѣ, или же сами поѣдутъ туда и заведутъ торговыя связи, такъ какъ разницы въ товарахъ, цѣнахъ и условіяхъ не видятъ никакой, а тѣмъ болѣе такихъ затрудненій, какъ раскупорка, перекладка, ужасная проволочка времени, лишніе расходы, бой и ломка товаровъ", и пр.
Мы слышали, что представители нѣкоторыхъ московскихъ фирмъ уже отправились хлопотать въ Петербургъ, и надо надѣяться — хлопоты ихъ увѣнчаются успѣхомъ. Тѣмъ не менѣе, въ торговлѣ всякое опрометчивое распоряженіе, хотя бы и вскорѣ отмѣненное, не остается безъ вредныхъ послѣдствій. Разумѣется, тутъ никто не виноватъ; виноватъ лишь все онъ же, фокусникъ. И какъ ловко выкинулъ онъ этотъ фокусъ не только ко времени Нижегородской ярмарки, но и какъ разъ ко времени окончанія дороги въ Баку. Мы не отрицаемъ пользы послѣдней, но развѣ нѣтъ возможности оградить вмѣстѣ съ тѣмъ и русскіе интересы? Мы слышали, что поджидая этого окончанія, Англичане уже добыли себѣ образцы рисунковъ русскихъ мануфактурныхъ издѣлій, посылаемыхъ въ Персію, и подъ видомъ русскихъ намѣреваются отправлять свои издѣлія, благодаря благодѣтельному для нихъ «Кавказскому транзиту»… А самый этотъ транзитъ развѣ не дѣло того же фокусника? Чѣмъ какъ не фокусомъ можно объяснить то рвеніе, съ которымъ мы сами хлопотали объ этомъ транзитѣ, доводы въ пользу коего слѣдующіе: 1) въ Россіи на Черномъ морѣ каботажнаго судоходства нѣтъ (о чемъ впрочемъ она сама постаралась, надѣливъ привилегіей одно извѣстное акціонерное общество); 2) на югѣ Россіи фабрикъ и заводовъ нѣтъ, и еслибъ даже существовало каботажное судоходство, то одна доставка русскихъ товаровъ изъ центра Россіи къ Черноморскимъ портамъ, благодаря дороговизнѣ желѣзно-дорожнаго тарифа, хотя и вредной дли русской торговля, но русскими правительствомъ допускаемой, возвысила бы значительно цѣнность товаровъ и затруднила бы поэтому ихъ сбытъ; Э) иностранцы же могутъ подвозить свои произведеніи къ Поти-Тифлисской желѣзной дорогѣ моремъ и не бояться на этомъ пути сообщенія никакого соперничества Россія. Казалось бы, эти доводы достаточно разъясняютъ, что Кавказскій транзитъ есть наивѣрнѣйшее средство навредить русской торговлѣ въ Средней Азіи и наводнить ее товарами иностранными. Стало-быть — онъ для Россіи не нуженъ?.. Нѣтъ, въ силу особенной фокуснической логики, онъ поэтому то и нуженъ, — сама Россія будетъ утверждать, что онъ нуженъ, какъ «всемірный (хотя и не русскій) торговый путь». Вотъ и устроила, а Англичане, какъ мы сами слышали отъ очевидцевъ, еще два года тому назадъ потирали руки отъ удовольствія, хваля Россію за то, что трудится, прокладываетъ имъ.дорожку для торговли съ Азіей!.. Смущала ихъ, правда, Волга, представляющая для русской торговли съ той же Азіей такія безцѣнныя удобства, съ которыми никакое иностранное соперничество не возможно… Но фокусникъ — пассъ-пассъ, и откуда ни возьмись — Іомуды!
Кто же какъ не фокусникъ? Никто, конечно, самъ себѣ не врагъ, ни одинъ Русскій, безъ сомнѣнія, не желаетъ вреда для Россіи: всѣ патріоты, всѣ благонамѣренны, всѣ готовы сложить за свое отечество голову. Но отъ того ли, что сложить голову легче, нежели утруждать ее мыслью, отъ того ли, что при управленіи Россіи изъ Ингерманладскаго прекраснаго далека лучъ зрѣнія по необходимости преломляется, и все представляется не въ своемъ видѣ, отъ того ли, другаго ли, только такой фокусъ выходитъ, что сами же мы себя, къ своему собственному изумленію, то-идѣло бьемъ и сѣчемъ. И это еще хорошо, когда фокусникъ только денежную прибыль передернетъ изъ нашего русскаго кармана въ чужой. А вѣдь случалось и такъ, что онъ перехватитъ не деньги только, а славу, честь и достоинство наше, какъ это и было съ нами послѣ войны 1877 года, когда, — вслѣдъ за блистательнѣйшими нашими подвигами и обильнѣйшими жертвами, въ ту самую минуту какъ мы думали пожать заслуженные нами плоды побѣды, — онъ подкинулъ Англіи въ карманъ Кипръ, переметнулъ Боснію и Герцеговину Австріи, а Русской могущественной державѣ, ловкимъ и изящнымъ фокусническимъ изворотомъ руки, преподнесъ — позоръ Берлинскаго трактата и… партитуру флейты на европейскомъ концертѣ.