Флоберъ. Саламбо. Перев. H. М. Минскаго. Изд. «Шиповникъ», СПБ. Ц. 1 р. 50 к.
Съ внѣшней стороны, книга радуетъ глазъ, хотя, быть можетъ, нѣжная «пасхальная» обложка и не подходитъ къ кошмарнымъ страницамъ Саламбо. Переводъ, старательный, несомнѣнно, превосходящій предыдущіе, точно также не передаетъ кипучей мощи Флобера. Гра мотно, вяло, строчка за строчкой идетъ онъ за подлинникомъ: всѣ слова переданы, но о сдержанной страсти флоберовскаго языка нѣтъ и помину. Описанія, которыя играютъ такую громадную роль въ творчествѣ Флобера, и которыя у него такъ образны и ярки, вышли въ переводѣ г. Минскаго скучными и растянутыми. Мы не говоримъ уже объ отличающемъ флоберовскую прозу ритмѣ, о внутренней мощи стиля, дающей жизнь и движеніе всему, что онъ изображаетъ — эти качества рѣдко встрѣчаются у переводчиковъ, — но въ данномъ случаѣ мы не вездѣ находимъ у г. Минскаго желательную точность перевода. Укажемъ нѣсколько, на удачу взятыхъ примѣровъ.
Вмѣсто того, чтобы сказать: «выборъ (жертвъ Молоху) долженъ былъ пасть исключительно на знатныя семьи» (le choix devait exclusivement tomber sur les grandes familles), — переводчикъ пишетъ: «выборъ могъ пасть на дѣтей знатныхъ семей» (стр. 281).
Вся сила выраженья утрачена.
Фразу: «on fit entres dans l’enceinte les Dévoues», — г. Минскій передаетъ такъ: «въ ограду впустили обреченныхъ» (стр. 293). Слово dévoué требовало-бы по-русски усиленнаго оттѣнка, вродѣ «людей, фанатически преданныхъ Молоху», но отнюдь не «обреченныхъ», что, кстати сказать, является искаженіемъ смысла подлинника.
Изображая, по слѣдамъ французскаго подлинника, сказочную роскошь, окружавшую Саламбо, переводчикъ, не замѣчая логическаго противорѣчія, пишетъ, будто Саламбо «выросла среди лишеній» (стр. 56); разгадка такой передачи въ томъ, что слово «abstinence» (воздержаніе) переведено неточно.
Нерѣдки въ русскомъ переводѣ, съ другой стороны, и такіе обороты, которые страдаютъ излишнею, буквальною точностью. Выраженіе: «les termmaiseons onniermes se heuttaiens aux consonnes da désert» — нельзя переводить «іонійскія окончанія ударялись о согласныя пустыни» (стр. 8); нельзя сказать: «Шагабаримъ носитъ золотые колокольчики вдоль края своей одежды» (стр. 56 il partoit des clocheytes d’or ou los de sou vêtemeux).
Попадаются и просто неудачные стилистическіе обороты: «Молохъ любилъ самыя страшныя мученія, и отъ него они (карѳаганяне, а не мученія), теперь зависѣли» (стр. 281). Подобные шероховатости встрѣчаются довольно часто и портятъ впечатлѣніе.
Въ переводѣ классическихъ произведеній не бываетъ «мелочей», и мы надѣемся, что при второмъ изданіи, котораго несомнѣнно дождется работа г. Минскаго, по крайней мѣрѣ подобные недочеты будутъ устранены.