Казачка (Полонский)/ДО
| ← Пѣсня | Полное собраніе стихотвореній — Казачка | Иная зима → |
| Источникъ: Яковъ Петровичъ Полонскій. Полное собраніе стихотвореній. — СПб.: Изданіе А. Ф. Маркса, 1896. — Т. 1. — С. 309—312. |
Ужъ осень! Кажется, давно ли
Цвѣтущимъ ландышемъ дремучій пахнулъ лѣсъ
И рѣки, какъ моря, сливалися по волѣ
Весною дышащихъ небесъ!
Давно ль ладья моя качалась
Тамъ, гдѣ теперь скрипятъ тяжелые возы;
Давно ли жаркая въ разливѣ отражалась
Заря, предвѣстница грозы!
Я помню, — облаковъ волокна
Сплывалися, и ночь спускалася кругомъ
На крыльяхъ вѣтра, а вдали сверкали окна
И грохоталъ весенній громъ.
И въ блескѣ молній мнѣ казалось
Волшебнымъ островомъ знакомое село,
Я плылъ, — горѣла грудь, — ладья моя качалась
И вырывалося весло.
Я правилъ къ берегу разлива,
И хата, крытая соломою, съ крыльцомъ
Ко мнѣ навстрѣчу шла, мигая мнѣ пугливо
Уединеннымъ огонькомъ.
Стихало. Туча громовая
Отодвигалася за дальніе плетни;
Пѣлъ соловей, а я причаливалъ, бросая
Весло свое на дно ладьи.
О, ночка, золотая ночка,
Какъ ты свѣжа была, безлунная, въ звѣздахъ!
Какъ ты притихла вдругъ, когда ея сорочка
Мелькнула въ темныхъ воротахъ.
Казачка бѣдная! пугливой
Голубкой ты росла; — но ты меня рукой
Манила издали, — меня твой взоръ ревнивый
Могъ узнавать во тьмѣ ночной.
Не диво! Корень приворотный
Мнѣ за карбованецъ отецъ твой навязалъ,
И ужъ чего-чего старикъ словоохотный
Мнѣ про него не насказалъ.
Когда послѣдній шкаликъ водки
Хвативъ, онъ поклялся, хмѣльной, на образахъ,—
Ты вышла, блѣдная, изъ-за перегородки
И долго плакала въ сѣняхъ.
И, недоступная дѣвчина,
Ты въ эту ночь пошла, какъ тѣнь пошла за мной…
Я помню, лѣсъ былъ тихъ и сонная долина
Въ росѣ бѣлѣлась подъ луной.
Когда холодными руками
Ты обвила меня, и съ головы платокъ
Скатился на плечо, — прильнувъ къ устамъ устами,
Я страсти одолѣть не могъ…
На самомъ дѣлѣ оправдала
Ты знахарство отца: ни плеть его съ тѣхъ поръ,
Ни брань, ни кулаки, ничто не помогало…
Силенъ былъ вражій приговоръ…
На посидѣлкахъ опустѣла
Въ кругу дивчатъ твоя обычная скамья.
Ты мнѣ лишь одному степныя пѣсни пѣла,
Свои предчувствія тая.
Бѣдняжка! въ корень приворотный
Ты вѣрила; а я, — я вѣрилъ, что весна
Колдуетъ и въ гнѣздѣ у птички беззаботной,
И у косящата окна.