ТЕМНАЯ СИЛА.
правитьСергѣй Михайловичъ Бырдинъ, богатый человѣкъ, занимаетъ видное положеніе, лѣтъ подъ шестьдесятъ.
Варвара Матвѣевна, жена его, лѣтъ пятидесяти.
Анна, Леонидъ, дѣти ихъ.
Евгеній Устиновичъ Ящеровъ, лѣтъ тридцати, женихъ Анны.
Клеопатра Семеновна (Патя), молодая женщина.
Космачева, женщина лѣтъ сорока, занимается денежными дѣлами.
Печерицынъ, докторъ среднихъ лѣтъ.
Нотаріусъ.
Никифоръ, старый лакей.
Капитонъ, молодой лакей.
Дѣйствіе первое.
правитьЛеонидъ (входя слѣва). Добраго утра, maman! (Цѣлуетъ ее).
Бырдина. Леля, ты убиваешь меня, ты положительна убиваешь меня!
Леонидъ. Чѣмъ, maman?
Бырдина. По цѣлымъ днямъ пропадаешь, возвращаешься въ свѣту… Я измучилась, Леля.
Леонидъ. Вы забываете, что я уже не мальчикъ. Молодые люди моего возраста самостоятельны. А вы требуете отчета въ каждомъ моёмъ шагѣ, въ каждомъ поступкѣ. Это смѣшно.
Бырдина. Не «отчета», Леля… Ты не такъ… Я люблт тебя, безпокоюсь за тебя… Развѣ я не вижу, какъ ты измѣнился? Ахъ, ты ужасно измѣнился, Леля! (Плачетъ).
Леонидъ (съ досадой). Не плачьте, maman! Ну что это?.. (Ходитъ въ раздраженіи).
Бырдина. Ты ли это, скромный, милый? Изъ веселаго, безпечнаго мальчика ты сталъ озабоченнымъ, нервнымъ, скрытнымъ. И это ты, который никогда не обманывалъ мать, никогда не говорилъ неправды! Ты подпалъ подъ дурное вліяніе, Леля, или товарищей, или… какой-нибудь женщины…
Леонидъ. Перестаньте пожалуйста!
Бырдина. Нѣтъ, такъ, такъ! Я увѣрена, что тутъ женщина. Вотъ него я боялась всегда. Увѣрена! Вліяніе женщины отличишь отъ всякаго другого. Это видно сейчасъ. Ты не знаешь, какія есть ужасныя женщины, Леля! И сколькихъ молодыхъ людей загубили эти подлыя твари!
Леонидъ. Какъ вы сильно выражаетесь! А случается, что у женщинъ, которыхъ презираютъ, такое чудное сердце!..
Бырдина (прерываетъ съ живостью). Позволь, позволь! Къ чему ты говоришь это? Гдѣ ты видалъ «презрѣнныхъ» съ чуднымъ сердцемъ? Боже мой, неужели я угадала?!. Ахъ, Леля, ты хоть бы крошечку пожалѣлъ меня!
Леонидъ. Maman, но зачѣмъ же отчаиваться? Вообразили что-то такое и мучаетесь!
Бырдина. Ты не откровененъ со мною. Не хорошо! Я вижу, что ты скрываешь что-то; вижу, что тебѣ стыдно отдѣлываться фразами, когда у меня сердце обливается кровью. Развѣ не вижу? Неужели я не твоей откровенности?!.
Леонидъ (съ жаромъ). Вы стоите обожанія, мама, и я обожаю васъ! (Цѣлуетъ ея руку). Но, ради Бога, оставимъ этотъ разговоръ. Я не могу… (Матъ вздохнула и грустчо задумалась. Пауза). Maman, мнѣ совѣстно… но мнѣ нужно денегъ…
Бырдина. Опять?! Давно ли ты взялъ у меня пятьсотъ рублей! И еще?!
Леонидъ. Необходимо.
Бырдина. Да что ты: проигрываешь, кутишь, или тебя обираетъ какая-нибудь?..
Леонидъ (прерываетъ, съ досадой). Ахъ, да никто не обираетъ!.. Ваши подозрѣнія просто нервируютъ меня!
Бырдина. Мнѣ не жаль, Леля. Ты знаешь. Я отдала тебѣ все, что имѣла; а отецъ не дастъ.
Леонидъ. Все, что имѣли?!
Бырдина. Да, все что было у меня своего.
Леонидъ. Я обобралъ васъ! Прекрасно!
Бырдина. Я не упрекаю…
Леонидъ. Да я то, я упрекаю себя. Боже ной, если все вспомнить!.. Подло, подло!..
Бырдина. Да что, дитя мое? Что тяготить тебя? Не мучай меня, скажи!
Леонидъ. Перестанемъ. Просто у меня нервы разстроены. (Про себя). Какъ же быть?! (Матери). Такъ отецъ рѣшительно не дастъ денегъ?
Бырдина. Ты знаешь…
Леонидъ (горячо). Я знаю, что онъ не терпитъ меня!
Бырдина. Ахъ, Леля!
Леонидъ. Пожалуйста не защищайте! Не терпитъ и не терпѣлъ никогда! Если бъ я былъ въ петлѣ, онъ и тогда не дастъ денегъ.
Бырдина. Грѣшно, Леля!
Леонидъ. Э полно, maman! У меня нѣтъ нѣжныхъ чувствъ къ отцу, за то нѣтъ и подлыхъ чувствъ. Я не такой сынокъ, какъ Serge Мошкаровъ, который говоритъ, что родитель его «зажился на свѣтѣ» и не дождется, когда онъ «протянетъ ножки», чтобъ забрать его капиталы. По мнѣнію отца, " дуракъ, чуть не жвачное животное; за то у васъ есть геніальная дочь, гордость и счастье papa… Ну, да все это старая пѣсня. Прощайте, maman!
Бырдина. Куда же ты, Леля?!
Леонидъ (взглянувъ на часы). Ни минуты свободной. Я и такъ опоздалъ. (Быстро уходить направо. Мать горько заплакала).
Бырдинъ (войдя, остановился и молча посмотрѣлъ на жену). Ну что ты все хнычешь! По Лелѣ, по «миломъ мальчикѣ»! А твой Леля болванъ и больше ничего. И болванъ по твоей милости, да! Что можетъ быть безразсуднѣе материнской любви!
Бырдина. Ты всегда нападаешь на сына; а я не знаю такой доброй, такой честной души, какъ у Лели.
Бырдинъ. Слышали мы это, тысячу разъ слышали! Онъ былъ чудомъ еще въ колыбели, когда оралъ, чертъ знаетъ какъ, и брыкалъ тебя ногами. Всѣ дѣти орутъ; но этотъ, этотъ!.. А потомъ? Я счетъ потерялъ заведеніямъ, въ которыя совалъ твоего «милаго мальчика». Я всѣмъ надоѣлъ изъ-за него. Конечно, только при моихъ связяхъ можно было тащить его за уши и добиться того, что ему дали хоть какой-нибудь аттестатъ и зачислили на службу. Всѣми правдами и неправдами выростили наконецъ. Что-жъ, на радость? утѣшаетъ онъ тебя, а? Ты все скрываешь отъ меня, только плачешь; а я очень хорошо вижу, что «милый мальчикъ* линяетъ съ каждымъ днемъ. У него уже потасканный видъ. А давно ли онъ былъ неприлично румянъ и жиренъ, какъ откормленный поросенокъ?
Бырдина. Можетъ быть, Леля увлекается, дѣлаетъ глупости. Молодости это свойственно. За это я всегда прощу; а вотъ подлости не прощу. А Леля никогда не сдѣлаетъ ничего безчестнаго, никогда! Онъ не похожъ на тѣхъ разсудочныхъ, безсердечныхъ молодыхъ людей, которые не рѣдки теперь. И слава Богу! Особенно противны мнѣ тѣ изъ нихъ, которые подличаютъ спокойно и даже съ достоинствомъ. Вотъ Анинъ женихъ тоже молодой человѣкъ; а что въ немъ молодаго?
Бырдинъ. Срав-ни-ла!
Бырдина. Конечно, ты станешь мнѣ возражать. Ты ни въ чемъ не можешь согласиться со мною. Всегда говоришь напротивъ, чтобы поспорить. У тебя какой-то духъ противорѣчія. А ужъ про дочь и заикнуться не смѣй! Лучше Ани на всемъ свѣтѣ нѣтъ! По дочери и женихъ ея — совершенство. А у меня вотъ не лежитъ сердце къ нему, что хочешь!
Бырдинъ. Матушка! Не у тебя учиться мнѣ людей разбирать! А что свой дуракъ дороже чужого умника, извѣстно давно.
Бырдина (послѣ паузы, робко). Сергѣй Михайловичъ, Леля денегъ проситъ…
Бырдинъ (вспыльчиво). Ни за что! ни за что! Интересно, на чьи деньги онъ изволитъ кутить? И много ли у тебя осталось отъ твоего капитальца? Ты вотъ что скажи! Молчишь? Пріучила сынка въ мотовству, — пеняй на себя, а я въ этомъ не буду повиненъ, ужъ нѣтъ-съ!..
Вышина (умоляющимъ томомъ). Сергѣй Михайлычъ!..
Бырдинъ (прерывая). Слышать ничего не хочу!
Бырдина (безнадежно). Ну что же мнѣ дѣлать?! (Уходитъ налѣво).
Бырдинъ. Денегъ!.. Дай ему волю, онъ все спуститъ, все!.. Скверный мальчишка!.. Мать убѣждена, что онъ обожаетъ ее; что нѣтъ жертвы, которой бы онъ для нея не принесъ. Посмотримъ, посмотримъ!
Бырдинъ. А! (Пожалъ руку Ящерову). Здравствуйте,
Евгеній Устиновичъ! А меня все бѣсятъ, цѣлое утро бѣсятъ!
Ящеровъ (снимая перчатки и бросая ихъ въ шляпу). Что же случилось? Вѣроятно, опять по поводу Леонида Сергѣевича? (Садится).
Бырдинъ. Ну конечно! Помилуйте: мотаетъ, кутитъ, денегъ дай!
Ящеровъ. Перебѣсится.
Бырдинъ. Ну, батюшка, пока перебѣсится», онъ въ гробъ вгонитъ меня. Покорно благодарю!.. Свались я, вѣдь онъ все спуститъ, все прахомъ пойдетъ-съ! Что-жъ, для этого я наживалъ, трудился, работалъ?!
Ящеровъ. Если ужъ васъ такъ безпокоитъ этотъ вопросъ…
Бырдинъ (прерываетъ). Я думаю!
Ящеровъ. Вопросъ, дѣйствительно, очень серьезный… то поручите Леонида сестрѣ. Анна Сергѣевна такой человѣкъ, которому можно довѣрить все: и брата и состояніе.
Бырдинъ (крикливо). Что-жъ мнѣ — завѣщаніе написать, что-ли? Отдать все Аннѣ, чтобъ она содержала брата? Это вы хотите сказать?!
Ящеровъ. Я и не думалъ про завѣщаніе. Я сказалъ вообще… Вы сами формулировали вопросъ. Мнѣ и въ голову не пришла бы такая комбинація, удивительно ясная и простая.
Бырдинъ. Въ дѣлахъ у меня всегда ясная комбинація.
Ящеровъ. Несомнѣнно. Но все-таки это — мѣра слишкомъ рѣшительная. Во-первыхъ, она оскорбитъ Леонида…
Бырдинъ. О-о! Очень мнѣ нужно!
Ящеровъ. А во-вторыхъ, развѣ ужъ онъ безнадеженъ? Ну, замотался немного…
Бырдинъ (прерываетъ крикливо). Головы нѣтъ, головы-съ!
Разъ онъ ступилъ на эту дорожку — загремитъ въ пропасть. Того и гляжу, что онъ ошарашитъ насъ какой-нибудь гадостью. Эти пѣсни пойте моей старухѣ, а не мнѣ-съ! Ей это масло по сердцу.
Ящеровъ. Я васъ хотѣлъ успокоить.
Бырдинъ. Напрасно-съ! Я вотъ рѣшилъ и поставлю на своемъ. (Значительно посмотрѣлъ на него). Но будетъ сдѣлано осторожно…
Ящеровъ (про себя). Въ мой огородъ… (Скромно потупился). Анна Сергѣевна еще не выходила?
Бырдинъ (добродушно). Нѣтъ еще. Долго спитъ, баловница.
Ящеровъ. Мы условились ѣхать на выставку…
Бырдинъ. Да вы ужъ тамъ были!
Ящеровъ. Анна Сергѣевна хотѣла еще. Ей очень понравились нѣкоторыя картины.
Бырдинъ (плутовски). Въ особенности пейзажъ Волкова? Знаю, знаю! Я самъ съѣзжу съ Аней. Я готовлю ей маленькій сюрпризъ, хе-хе! Милая дѣвочка, какъ она будетъ рада!
Ящеровъ. Такъ я заѣду потомъ. До свиданья!
Бырдинъ (съ сіяющимъ видомъ, пожимая ему руку). Я еще вчера рѣшилъ, когда она разсказывала и восхищалась этимъ пейзажемъ…
Ящеровъ. Догадываюсь. Прелестно!
Бырдинъ (прошелся въ задумчивости). Да, если все отдать Анѣ, «милый мальчикъ» будетъ въ вѣрныхъ рукахъ. Счастливая мысль. Именно: «ясная и простая».
Бырдинъ. Здравствуй, ma chère. (Ласкаетъ ее). Заспалась, заспалась! А сію минуту былъ Евгеній Устиновичъ.
Анна. Что-жъ онъ не подождалъ меня? Мы хотѣли на выставку.
Бырдинъ. Я самъ поѣду съ тобой. Хочу видѣть пейзажъ, которымъ ты восхищаешься.
Анна Ахъ, прелестный!
Бырдинъ. А Евгеній Устиновичъ заѣдетъ потомъ.
Анна. Такъ поѣдемте. Я готова.
Бырдинъ (въ дверь, что направо, громко). Никифоръ!.. Скажи, заложить коляску. Сѣрыхъ запречь. (Дочери). А пока потолкуемъ о дѣлѣ. Сядемъ, душа моя. (Садятся рядомъ). Пока секретъ, что вы съ Евгеніемъ Устиновичемъ — женихъ и невѣста. Пожалуйста не проговорись.
Анна. Хорошо, papa, если такъ нужно.
Бырдинъ. Во-первыхъ, мнѣ очень жаль тебя отпускать
Анна. По мы будемъ часто видаться…
Бырдинъ. А затѣмъ — серьезнымъ дѣломъ торопиться нельзя. Теперь это скоро дѣлается. Женятся, чтобъ и приданое взять и чтобъ на разводъ хватило…
Анна. Но развѣ мой женихъ изъ такихъ?
Бырдинъ. Если-бъ онъ былъ изъ такихъ, то никогда бы не былъ твоимъ женихомъ. А все-таки мы подождемъ, тѣмъ болѣе, что нужно устроить кое-какія дѣла. Мы, старики, свое отжили, надо позаботиться о молодыхъ.
Анна. Я не люблю, papa, когда вы такъ говорите…
Бырдинъ. Я говорю хладнокровно, ma chère, а хнычутъ только старыя бабы. Женщины вообще труднѣе разстаются съ молодостью и съ жизнью, чѣмъ мы. Особенно меня заботить то, что мнѣ наслѣдуетъ такое сокровище, какъ Леонидъ Сергѣевичъ…
Анна. Papa!
Бырдинъ. Не возражай, пожалуйста не возражай! Леонидъ Сергѣевичъ — моя мигрень. Какъ такого молодца предоставить самому себѣ? Я говорю про то время, когда меня не будетъ.
Анна (съ живостью). Ну что это! Прошу васъ, papa…
Бырдинъ (прерываетъ). Погоди. Выслушай и поймешь, къ чему я веду. Все, что я оставилъ бы Леониду, пойдетъ прахомъ и глупый малый кончитъ нищенствомъ. Мнѣ и его жалко и жалко моего состоянія. Поэтому я рѣшилъ отдать его подъ твою опеку. Евгеній Устиновичъ возражалъ, но я поставлю на своемъ. Все, что я имѣю, за выдѣломъ извѣстной части матери, я завѣщаю тебѣ. А ты ежегодно станешь давать брату опредѣленную сумму на все. Завѣщаніе будетъ написано нотаріальнымъ порядкомъ и притомъ такъ, чтобъ ты ничего не могла перевести на мужа. Мужья это любятъ, но родители не любятъ, ma chère.
Никифоръ. Ваше превосходительство, лошади поданы-съ. (Уходитъ).
Бырдинъ (вставая). Ну, поѣдемъ.
Анна (со слезами). Вы такъ разстроили меня, что мнѣ не хочется ѣхать. (Приложила платокъ къ глазамъ).
Бырдинъ (нѣжно обнимая ее). Аня, Аня!.. Переставь, моя радость.
Анна (бросается на грудь къ нему, сдерживая рыданья). Ахъ, papa!
Бырдинъ. Ну, полно, полно! Поѣдемъ. (Взялъ ее noдъ руку. Уходятъ въ дверь направо).
Хорошо, Аня, скажу. (Входитъ и бросаетъ Задержу твоего Евгенія Устиновича. (Молча прошелся, а озабоченнымъ видомъ). Чортъ возьми, что же дѣлать?! По векселямъ требуютъ, грозятъ представить, денегъ нѣтъ… Такъ невыносимо!.. Нѣтъ, надо кончить, надо все сказать имъ!.. Сколько разъ собирался — не ногу «не могу!
Ящеровъ. Вы дома?! Вотъ удивительно! (Пожалъ ему руку).
Леонидъ. Ани нѣтъ. Она просила васъ подождать. Они съ papa куда-то уѣхали.
Ящеровъ. Я надѣялся ихъ застать. Подожду. А ваша мамаша?
Леонидъ. Maman должно быть у себя. (Подумалъ и съ оживленіемъ). Евгеній Устиновичъ! У меня къ вамъ большая, огромная просьба!
Ящеровъ. Ко мнѣ?!. Что такое?
Леонидъ Вы ничего не знаете… про меня?
Ящеровъ. Знаю, что вы куда-то пропадаете, что съ вами какая-то темная личность…
Леонидъ (с» живостью). Ну, вотъ какъ судятъ! Вовсе не «темная»! (Пауза. Съ волненіемъ, робко). Я открою вамъ свою тайну. Я… женатъ…
Ящеровъ. Женаты?!. На той особѣ?.
Леонидъ. Ну да, на… Патѣ, на Клеопатрѣ Семеновнѣ…
Ящеровъ. Поз-драв-ляю!! (Пауза).
Леонидъ. Евгеній Устиновичъ, скажите имъ, старикамъ… Я не могу.
Ящеровъ. Если вы имѣли мужество жениться на такой женщинѣ, то имѣйте мужество признаться родителямъ.
Леонидъ. Мужество!.. У меня нѣтъ мужества. Наконецъ, мнѣ жалко ихъ, маму…
Ящеровъ. Отчего же вы не пожалѣли ихъ раньше?
Леонидъ. Ахъ, какой вы! А сами молодой человѣкъ! Развѣ страсть разсуждаетъ?.. Если-бъ вы знали мою жену, вы поняли бы все.
Ящеровъ (ядовито). Не имѣю чести.
Леонидъ (вспыльчиво). Пожалуйста!.. «Чести»!.. Патя была жертвой подлецовъ и погибла бы отъ ихъ гнусности…
Ящеровъ. А вы спасли ее!
Леонидъ. Спасъ, конечно спасъ. И горжусь этимъ.
Ящеровъ. И спаситель, и гордитесь — чувства все такія хорошія. Съ ними не трудно открыть вашъ подвигъ. родителямъ.
Леонидъ. Ну, пожалуйста, прошу васъ, скажите вы! Мнѣ трудно. А скрывать дольше нельзя. Патя не хочетъ. Да и стороной могутъ узнать.
Ящеровъ. Слѣдовательно, ваша супруга настаиваетъ?..
Леонидъ. Конечно, ей хочется открыто занять положеніе моей жены и все…
Ящеровъ. Понятно. Хотя удобно ли ей жить въ Петербургѣ, гдѣ у нея найдутся знакомые, съ которыми неловко встрѣчаться, въ положеніи замужней женщины?
Леонидъ. Ахъ, какой у васъ злой языкъ! Такъ вы поможете мнѣ? Будьте другомъ! Голубчикъ! Вѣдь мы съ вами почти родные. И Патя будетъ вами благодарна. Мнѣ вѣдь и отъ нея достается. И «малодушенъ» — то я, и «мало люблю». А я отъ нея безъ ума!
Ящеровъ. Жалко, что она — первая женщина, въ которую вы влюбились.
Леонидъ. У насъ бывало много барышень. Я влюблялся, даже постоянно былъ влюбленъ въ какую-нибудь; но, понимаете ли, все это не то, не то!..
Ящеровъ. Конечно, не то. Насколько я знаю, вы до послѣдняго времени были однимъ изъ тѣхъ примѣрныхъ молодыхъ людей, у которыхъ отъ матерей нѣтъ секретовъ. И всѣ ваши увлеченія были такъ же невинны, какъ ваша совѣсть.
Леонидъ. Однако съ нѣкоторыми я цѣловался, а съ двумя даже обмѣнялся крестами, какъ ужъ съ невѣстами.
Ящеровъ. Но съ Клеопатрой Семеновной, надѣюсь, вы не мѣнялись крестами, хоть и женились на ней?
Леонидъ. Съ нею — нѣтъ.
Ящеровъ. Разумѣется. И я съ вами согласенъ, что Клеопатра Семеновна — совсѣмъ «не то», что тѣ милыя барышни. Ваши родители составятъ о ней свое мнѣніе, очень не схожее съ вашимъ.
Леонидъ. Я постараюсь заставить ихъ уважать мою жену.
Ящеровъ (съ улыбкой). Это довольно трудно. Впрочемъ попробуйте.
Леонидъ. Такъ а надѣюсь на вашу помощь. Пожалуйста! Сестру я не могъ просить, хоть она и добрая. Она пришла бы въ ужасъ и испортила бы все. жестомъ). Тссъ! Мама идетъ.
Бырдина (Ящерову суховато). Здравствуйте! (Онъ поцѣловалъ ея руку). А я не знала, Леля, что ты дома!
Ящеровъ. Мы тутъ говорили съ Леонидомъ Сергѣевичемъ о его дѣлахъ.
Бырдина (со вздохомъ). Охъ, ужъ эти мнѣ дѣла!
Ящеровъ. Чтобы тамъ ни было, а все-таки онъ добрый малый. (Къ Леониду). Извините, что я при васъ… У него честная душа и благородное сердце! (Бросилъ на него насмѣшливый взглядъ).
Бырдина (съ улыбкой удовольствія). Я очень рада, что вы понимаете его, очень рада!
Ящеровъ. Я говорю не для того, чтобъ доставить вамъ удовольствіе, хотя мнѣ очень пріятно это. Я всегда готовъ быть полезнымъ Леониду Сергѣевичу и на дружбу мою онъ можетъ вполнѣ положиться.
Леонидъ. А… а про то… о чемъ я просилъ васъ?..
Бырдина. Что такое, Леля? (Ящерову). О чемъ онъ просилъ?
Ящеровъ. А это… это маленькая подробность изъ его 7влеченій. А вотъ и Анна Сергѣевна! (Идетъ ей на встрѣчу).
Анна (поясовъ руку Ящерову, быстро подходитъ къ матери и цѣлуетъ ее). Papa купилъ мнѣ картину. (Ящерову). Ту самую, которая мнѣ такъ понравилась. (Къ матери). Если бъ вы видѣла какой восторгъ! Сама природа! Вода, цвѣты, деревья — ну живыя, живыя! Papa сказалъ, что это намъ на новоселье. Милый papa!
Бырдина. А онъ не вернулся съ тобой?
Анна. Онъ заговорился на выставкѣ съ какимъ-то знакомымъ. Велѣлъ мнѣ ѣхать домой. Сказалъ — скоро будетъ. Мнѣ показалось, что папа очень взволнованъ. Должнобыть знакомый сообщилъ ему что-нибудь непріятное.
Ящеровъ (значительно взглянулъ на Леонида). Взволнованъ?!
Леонидъ (съ растеряннымъ видомъ). Евгеній Устиновичъ, вы тутъ пожалуйста… знаете, если по поводу того… А мнѣ некогда, мнѣ ужасно некогда. (Схватился за шляпу).
Бырдина (тревожно). Постой, Леля! Объясни!..
Леонидъ. Ахъ, но если мнѣ некогда!.. (Пошелъ къ двери, что направо).
Ящеровъ. Опоздали, Сергѣй Михайловичъ! (Леонидъ ретируется отъ двери въ дальній уголъ).
Бырдинъ (на сына). А, вотъ онъ! Отлично, Леонидъ Сергѣевичъ! Прекрасно! Ты связался съ какою-то дрянью, съ какою-то Клеопатрой, которая обираетъ тебя!
Бырдина (въ ужасѣ). Леля!!
Бырдинъ. Ты хваталъ деньги у кого ни попало, давалъ векселя! А?!
Леонидъ (трусливо).Вотъ Евгеній Устиновичъ… Я просилъ… Евгеній Устиновичъ все объяснитъ…
Бырдинъ. Что ты путаешь?! При чемъ тутъ Евгеній Устиновичъ?!
Леонидъ. Я просилъ… Евгеній Устиновичъ, вы обѣщали…
Ящеровъ. Простите! У меня не повернется языкъ сказать все.
Бырдинъ (кричитъ). Да скажешь ли ты наконецъ въ чемъ дѣло?!
Бырдина. Сергѣй Михайловичъ, не кричи! Не горячись, ради Бога!
Бырдинъ (съ досадой отмахнулся отъ нея). Э, матушка! (На сына). Ну?!
Леонидъ (вдругъ принимаетъ вызывающій видъ). Извольте, скажу. Я женатъ.
Бырдина (пронзительно вскрикиваетъ) Ахъ!.. (Аня и Ящеровъ бросаются къ ней).
Бырдинъ. На ней?! На этой Леонидъ. Да, на Клеопатрѣ Семеновнѣ.
Бырдина (вскрикиваетъ) Боже мой!! (Лишается чувствъ. Аня и Ящеровъ хлопочутъ около нея).
Бырдинъ (сжавъ кулаки). Вонъ!! вонъ, негодяй!! Чтобъ ноги твоей не было въ домѣ!! ты мнѣ не сынъ больше!! Вонъ!!
Дѣйствіе второе.
правитьБырдинъ. Ахъ, Боже мой, Боже мой!.. Одолжилъ сынокъ!.. Такъ одолжилъ, что въ себя не придешь! Срамъ, позоръ! Совѣстно носъ показать!.. А ужъ эти мнѣ сожалѣнія знакомыхъ — слышать не могу!.. Я не ждалъ ничего путнаго отъ Леонида Сергѣича; но ужъ это… это такая непростительная гадость, такая… тьфу! А бѣдная мать! Мать, которая душу на него положила!.. Ну не подлецъ ли онъ, а?! Вотъ-те и «милый мальчикъ», «честная натура»! Распиналась за него. Вотъ онъ и отплатилъ!.. Охъ-охъ! еще переживетъ ли, бѣдная?
Бырдинъ (подходя). Ну что, докторъ, какъ?
Печерицынъ. Болѣзнь имѣетъ правильное теченіе.
Бырдинъ (раздражительно). Благодарю! Въ томъ утѣшенія мало, что она имѣетъ «правильное теченіе». Въ былое время болѣзнь предупреждали, прерывали; а теперь заботятся о «правильномъ теченіи». Вы мнѣ скажите, какой исходъ она будетъ имѣть? Вотъ что-«ъ! „Правильно“ и умереть можно; но кромѣ врача, это никого не утѣшитъ.
Печерицынъ (съ снисходительной улыбкой). Въ данную минуту ничего положительнаго сказать невозможно. Я надѣюсь… Главное, больной необходимо избѣгать всякихъ волненій…
Бырдинъ (прерываетъ). Чортъ возьми! А какъ это сдѣлать, желалъ бы я знать, когда собственно отъ „волненій“ она и слегла?
Печерицынъ. Ну, удалить причины…
Бырдинъ. Покорно благодарю! Нѣтъ, вы, доктора, необыкновенные люди! Что-жъ я развѣнчаю своего сына, что ли?
Печерицынъ (пожалъ плечами). По крайней мѣрѣ исполняйте всѣ желанія больной, чтобъ по возможности…я говорю: по возможности, ничто не раздражало ее. Иначе будетъ плохо.
Бырдинъ. Утѣшили вы меня, нечего сказать!
Печерицынъ (опять пожалъ плечами). Ну, а ваше самочувствіе?
Бырдинъ. Какъ-съ?!
Печерицынъ. То есть, какъ вы чувствуете себя?
Бырдинъ. Мое „самочувствіе“ отвратительно.
Печерицынъ. Да, вы раздражены. Я далъ нужныя наставленія Аннѣ Сергѣевнѣ. До свиданья!
Бырдинъ (вручивъ ему деньги и крѣпко пожимая руку). Докторъ, голубчикъ! вылѣчите мнѣ старуху!.. Ради самого Бога!.. Мнѣ… мнѣ очень тяжело потерять ее… (Отвернулся, скрывая слезы. И уходитъ въ среднюю дверь).
Анна. Papa!
Бырдинъ (нѣжно).Что, другъ мой? что милая, голубка моя? (Ласкаетъ и цѣлуетъ ее).
Анна. Papa, вы не падайте духомъ. Мама поправится.
Бырдинъ. Эхъ, что то мало мнѣ вѣрится въ это!
Анна. Богъ милостивъ. Вотъ Лелю бы поскорѣй! Пріѣдетъ ли онъ, наконецъ? Мама проситъ послать за нимъ.
Анна (подавая ему руку, которую онъ цѣлуетъ). Вотъ кстати! Евгеній Устиновичъ, сдѣлайте одолженіе, привезите брата къ maman. Безбожно, безсовѣстно не ѣхать, когда проситъ мама, которую онъ такъ огорчилъ!
Бырдинъ. Негодяй!! Нѣтъ вы, представьте, что онъ сдѣлалъ, что онъ осмѣлился сдѣлать! Я посылаю ему сказать, что разрѣшаю явиться домой; что требую, по настоянію матери, чтобъ онъ пріѣхалъ немедленно; а онъ шлетъ мнѣ письмо, глупѣйшее, подлѣйшее письмо. (Достаетъ изъ кармана). Полюбуйтесь, прочтите!
Ящеровъ. Любопытно. (Читаетъ). „Глубокоуважаемый папа! За мой бракъ вы меня выгнали и запретили называться вашимъ сыномъ. Этимъ вы оскорбили не меня одного, но и мою жену“…
Бырдинъ. Не угодно ли! А! Читайте, читайте дальше.
Ящеровъ (читаетъ). „Я исполню ваше желаніе, если вы примете меня съ женой, которую мой долгъ защищать отъ всякихъ оскорбленій, отъ кого бы они ни исходили“…
Бырдинъ. Хорошо-съ?! Дальше!
Ящеровъ (читаетъ). „И такъ, если вы согласны на мое неизмѣнное предложеніе, то мы пріѣдемъ, когда вамъ угодно“.
Бырдинъ. Ну вотъ вамъ! (письмо).
Анна. Повѣрьте, papa, что самъ Леля не поступилъ, бы такъ. Тутъ вліяніе этой женщины. Его не пускаютъ.
Ящеровъ. Несомнѣнно. (Бырдину). А вы что отвѣтила на это письмо?
Бырдинъ. Что отвѣтилъ! Согласился. Долженъ былъ согласиться, со скрежетомъ зубовъ, съ бѣшенствомъ!
Ящеровъ (значительно). Со-гла-си-лись?! (Взглянулъ на Анну). Это рискъ.
Бырдинъ. Что же мнѣ дѣлать, когда старуха требуетъ, во что бы то ни стало требуетъ этого негодяя? А докторъ говоритъ, что малѣйшее волненіе для нея — ядъ! А больная говоритъ: я умру безъ Лели»! Что было дѣлать? Ну-съ?
Ящеровъ. Конечно, иначе вы поступить не могли. Такъ я поѣду. Но постараюсь уговорить Леонида и привезти его безъ жены.
Бырдинъ. Ахъ, если-бъ вы могли это сдѣлать! Я бы въ ножки вамъ поклонился!
Анна. Боюсь, что вамъ не удастся.
Ящеровъ. Постараюсь уговорить ее, Клеопатру Семеновну. (Бырдину). Я предвижу очень сложныя и непріятныя послѣдствія, если она будетъ имѣть доступъ къ вамъ въ домъ. Кромѣ того, что на это косо взглянутъ ваши знакомые и вы потеряете нужныя связи; кромѣ неловкаго положенія для Анны Сергѣевны, жена Леонида, какъ я понимаю ее, внесетъ къ вамъ раздоръ и непріятности безъ конца.
Бырдинъ. Да, да, голубчикъ! Конечно! Поѣзжайте же и устройте все скорѣе. (Пожалъ ему руку) А я поговорка съ старухой. (Уходитъ налѣво).
Ящеровъ (беретъ ея руку въ обѣ свои и нѣжно цѣлуетъ). Какъ все это прискорбно и какъ мнѣ жалко васъ всѣхъ. Все-таки, по-моему, Сергѣй Михайловичъ погорячился, позволивъ этой женщинѣ пріѣхать сюда.
Анна. Что же ему оставалось?
Ящеровъ. Предварительно нужно было испробовать всѣ. средства. Напримѣръ, если бъ онъ пригрозилъ Леониду, что лишитъ его наслѣдства, это могло-бы образумить его. Важно, знаетъ ли Леонидъ про завѣщаніе, которымъ Сергѣй Михайловичъ ограничилъ его?
Анна. Право не знаю. Я терпѣть не могу говорить про завѣщанія и подобныя вещи!
Ящеровъ. Ну да, конечно. Я упомянулъ про завѣщаніе лишь потому, что оно сдѣлано въ вашу пользу и что если Леонидъ знаетъ про это, то могутъ быть осложненія… Но нѣтъ худа безъ добра. Настоящее положеніе дѣлъ ускоритъ нашу свадьбу. Сергѣй Михайловичъ откладываетъ ее безъ конца. Тогда вы — отрѣзанный ломоть и нашего порога Клеопатра Семеновна не переступитъ никогда.
Анна. Однако не медлите. Мама волнуется, ждетъ.
Ящеровъ. Ѣду сію минуту. (Беретъ ея за руку). Только за всѣ хлопоты — награда впередъ!
Анна (потупилась). Что за награда?
Ящеровъ. Ужъ будто вы не догадались — какая!
Анна (застѣнчиво). Вздоръ, вздоръ. Поѣзжайте!
Ящеровъ. Вы ужасно скупы. Это не хорошо. Вы все дичитесь меня. Еслибъ вы любили меня, какъ я люблю васъ..
Анна (порывисто). Ну!.. (Поцѣловала его и быстро уходитъ налѣво. Ящеровъ уходитъ въ среднюю дверь).
Бырдинъ (съ нетерпѣніемъ). Ну что-жъ лѣкарство не несутъ до сихъ поръ! Когда еще послано! (Громко). Никифоръ! (Звонитъ). Нѣтъ, не урезонишь старуху! Твердитъ одно: «Лелю мнѣ, Лелю»!.. Ахъ, если бъ Евгеній Устиновичъ уговорилъ этого балбеса!.. (Вошедшему Никифору). Лѣкарство! Дождусь я, наконецъ?
Никифоръ. Да ужъ принесли, ваше превосходительство. Горничной отдано-съ. (Смущенно). Тамъ… Леонидъ Сергѣевичъ… съ супругой-съ…
Бырдинъ (съ живостью). Съ супругой?!
Никифоръ. Такъ точно-съ. (Отступаетъ при входѣ Леонида съ женой и уходитъ).
Леонидъ (влечетъ Патю за руку). Да входи же, Патя! Полно тебѣ!..
Патя. (упираясь, низко опустивъ голову). Я не смѣю, не смѣю!.
Леонидъ. Вздоръ какой! Папа! представляю вамъ мою жену.
Патя (мужу).Что ты! Развѣ такъ можно?! (Бросается на колѣни). Простите, если можно простить ту, которая не достойна вашего имени и невольно причинила вамъ столько зла! Простите во имя христіанской любви и милосердія!
Бырдинъ (озадаченный). Встаньте, сударыня, и оставьте эту комедію.
Патя (съ рыданіемъ). Видитъ Богъ, что я говорю отъ сердца! Если вы съ презрѣніемъ оттолкнете меня, я приму это… Я заслужила…
Леонидъ (съ волненіемъ поднимая жену). Патя, зачѣмъ унижаться?! Что ты дѣлаешь, Патя?!
Патя. Сергѣй Михайловичъ, онъ не понимаетъ, что говоритъ. Онъ не понимаетъ, какое благодѣяніе сдѣлалъ для меня, что оцѣнилъ мою любовь, возвысилъ до себя и спасъ отъ погибели. Нѣтъ униженія въ томъ, что я стану цѣловать ноги его отца, стану боготворить, молиться на него! (Снова упавъ на колѣни, схватила руку Бырдина и покрываетъ ее поцѣлуями).
Бьюдинъ (нѣсколько смущенный, высвобождаетъ руку). Перестаньте!.. Сядьте и успокойтесь. (Патя тотчасъ исполняетъ это, дѣлая видъ, что никакъ не справится со слезами. Къ сыну). А ты пойдемъ къ матери! (Гнѣвно). Она. безъ тебя умираетъ! (Оба уходятъ налѣво).
Латя (сразу мѣняетъ тонъ). Кажется, я произвела впечатлѣніе. Во всякомъ случаѣ я, въ домѣ, двери котораго были заперты для меня навсегда. Разсчетъ не пускать Леонида оправдалъ мои ожиданія. Главное сдѣлано, остальное въ моихъ рукахъ, если удастся овладѣть старикомъ. Леонидъ, кажется, вовсе не понимаетъ его. Гдѣ жъ ему и понять!
Бырдинъ. Позвольте узнать, почему Леонидъ не являлся, когда я велѣлъ ему навѣстить больную мать, и извѣстно ли вамъ то письмо, (вспыльчиво) то глупое, дерзкое письмо, которое онъ осмѣлился мнѣ прислать?
Патя (съ удивленіемъ). Письмо-о?! Въ первый разъ слышу. Я знала только, что его… удалили и запретили показываться. Это я знала и всѣми силами старалась смягчить его, примирить… Но совѣтовать что-либо непріятное вамъ — развѣ-жъ я могла это?!
Бырдинъ. Почему же онъ не являлся? Вы знали, что его требуютъ и въ какомъ положеніи его мать, вслѣдствіе его брака съ вами?
Патя. Мать?! Онъ ничего не говорилъ про болѣзнь матери. Неужели… неужели я тутъ причиной?! (Съ рыданіями). Гоните меня!.. Гоните меня, несчастную, недостойную! О, если-бъ я знала послѣдствія нашего брака, я бы покончила съ собой, но не вышла бы за Лелю! Я такъ безумно любила его, что не пережила бы разлуки съ нимъ. Но знай я… О Боже, какое несчастье!..
Бырдинъ. Безумно любить Леонида можетъ женщина, у которой не много ума; а васъ къ этой категоріи причислять нельзя.
Патя. Я живу сердцемъ, Сергѣй Михайловичъ. Леля былъ для меня лучемъ свѣта во тьмѣ, которая окружала меня. Безъ Лели я бы погибла. И за это я отдала ему всю жизнь, всю любовь мою. Я знаю его слабости; знаю, что онъ не можетъ жить безъ твердой и любящей поддержки. И я всю себя отдала на это.
Бырдинъ. Намѣренія добрыя.
Бырдинъ (указывая на Патю). Вотъ… Клеопатра Семеновна… (Патѣ). Моя дочь…
Анна (оставаясь въ глубинѣ, сухо поклонилась).
Патя (съ восхищеніемъ глядя на нее). Какъ я счастлива что могу познакомиться съ вами! Я… (Дѣлаетъ порывистое движеніе къ Аннѣ).
Анна (перебиваетъ и подходитъ къ отцу, сдѣлавъ видъ, что не замѣтила движенія Пати). Maman проситъ Клеопатру Семеновну къ себѣ.
Патя (про себя). Гордячка! (Громко, съ смущеніемъ). Куда же мнѣ?…
Бырдинъ (указывая налѣво). А вотъ сюда. Черезъ комнату спальня жены. (Патя уходитъ).
Анна (горячо). Я слышала нѣсколько фразъ изъ того, что она говорила тутъ. Какая гнусная комедія!
Бырдинъ. Нѣтъ, знаешь-ли… она искренна…
Анна (съ упрекомъ). Papa!
Бырдинъ. Я ожидалъ худшаго, гораздо худшаго. Право.
Анна. Но развѣ вы не видите, что все это притворство и самое наглое? Развѣ такъ говорятъ искренно? Богъ съ вами! Идя къ maman, я издали всмотрѣлась въ Клеопатру Семеновну и сразу поняла, какого сорта эта кающаяся Магдалина.
Бырдинъ. Такъ ты думаешь, что она притворяется?
Анна. Конечно, papa. Удивительно, какъ вы то не замѣтили этого. Я увѣрена, что она не пускала Лелю къ maman, зная все. Не пускала, чтобъ самой пролѣзть къ намъ въ домъ.
Бырдинъ. Ты спрашивала Леонида?
Анна. И я и maman спрашивали, но онъ не сознается. Конечно, ему не приказано. Ахъ, бѣдный, бѣдный Леля!
Бырдинъ. Нашла кого жалѣть!
Анна. Какъ же не жалѣть? Вѣдь онъ пропадетъ съ такою женщиной.
Бырдинъ. Ему и нужно такую, которая забрала бы его въ руки. Что онъ опозорилъ и насъ, и себя — этого не поправишь. Но могло быть и хуже.
Анна. Не думаю.
Бырдинъ. Нѣтъ, такъ. У Клеопатры по крайней мѣрѣ честныя намѣренія. А ты ужъ сейчасъ: «пропадетъ!» Какъ вы, женщины, скоро рѣшаете!
Анна. Ахъ, papa!
Бырдину Я знаю, ma chère, что ты будешь твердо стоять на своемъ. Мы немножко упрямы, ха-ха!
Анна. До сихъ поръ только maman твердила мнѣ про упрямство; а отъ васъ я слышу это въ первый разъ.
Бырдинъ (цѣлуетъ ее). Не обижайся, голубка моя. Я хотѣлъ сказать, что женщины вообще упорно стоятъ на своемъ. Это и хорошо, но бываетъ и дурно.
Анна. Да, я упорно стою на своемъ, въ чемъ убѣждена твердо. Но не станемъ спорить, papa. Право досадно, какъ подумаешь, изъ-за кого это.
Гатя. Нѣтъ, нѣтъ, ты останешься. Ты не долженъ отходить отъ матери, пока она нездорова. Прошу тебя милый! Оставайся, я уѣду одна. Аннѣ). Пожалуйста, уговорите его!
Леонидъ. Но вечеромъ я опять навѣщу maman…
Патя (прерывая къ Аннѣ). Онъ не хочетъ отпускать меня одну. Уговорите. Онъ васъ послушаетъ.
Анна (удивленно взглянула на отца и пожала плечами).
Леонидъ. Почему же ты думаешь, что я послушаюсь сестры больше чѣмъ тебя? Ты боишься, что тебя обвинятъ въ томъ, что я не останусь? Напрасно!
Анна. Papa ни въ чемъ не обвиняетъ Клеопатру Семеновну и ты лучше сдѣлаешь, если оставишь съ отцемъ неприличный и вызывающій тонъ.
Патя. Леля, если ты любишь меня, ради самого Бога, никогда, ничѣмъ не раздражай твоихъ родныхъ! Пусть они не думаютъ, что я имѣю на тебя дурное вліяніе. Анна Сергѣевна, прошу васъ вѣрить, что я говорю отъ чистаго сердца!
Леонидъ (сестрѣ). Ты изъ чего же вообразила, что Патя имѣетъ на меня дурное вліяніе?
Анна. Что съ тобой? Я ни слова не сказала про это.
Патя. Ахъ, Леля, какъ это дурно! Ты раздражаешь противъ меня Анну Сергѣевну…
Анна. Нисколько.
Леонидъ. Если papa и maman ласково обошлись съ Патей, то тебѣ нечего задирать носъ!
Анна (вспыхнула). Это глупо и дерзко! (Уходитъ).
Бырдинъ (гнѣвно). Какъ ты смѣешь такъ говорить съ сестрой?! а?!
Леонидъ. Но, papa…
Бырдинъ. Молчать!
Патя. Леля, я вѣдь умоляла тебя, а ты какъ разъ поступаешь наоборотъ! (Къ Бырдину). Что мнѣ съ нимъ дѣлать? Но позвольте объяснить вамъ причину, Сергѣй Михайловичъ. Леля все боится, что меня оскорбятъ. Опасеніе понятное и очень тяжелое для меня. Онъ слишкомъ щекотливъ за меня и горячится, мнѣ же во вредъ. Если Анна Сергѣевна отнеслась ко мнѣ… сдержанно, ему кажется что она ужъ явно презираетъ меня. Я и это должна снести, конечно… За его выходку Анна Сергѣевна не станетъ ко мнѣ снисходительнѣй, наоборотъ… (Мужу). Вотъ что ты надѣлалъ, милый! А хуже всего то, что этимъ ты раздражилъ противъ меня твоего отца, который выказалъ мнѣ столько великодушія, что я уничтожена имъ.
Бырдинъ. Леонидъ Сергѣевичъ никогда не отличался тактомъ. Вы не разъ испытаете это на себѣ.
Патя. О, лишь бы онъ любилъ меня, — я все перенесу! (Крѣпко пожала ему руку).
Леонидъ. Papa, если maman желаетъ удержать меня при себѣ, то пускай Патя останется съ нами. Позвольте!
Патя. Леля, Леля! Ужъ это слишкомъ!
Леонидъ. Позвольте, papa! Мама позволитъ. Мы съ Патей станемъ за нею ухаживать.
Патя. Я считаю за милость, что мнѣ позволили пріѣхать сюда; а ты просишь: оставить!
Леонидъ. Papa, отчего же моей женѣ не жить съ нами? Если меня позвали, то и ей можно. Это въ порядкѣ вещей. И мама желаетъ…
Бырдинъ (прерываетъ). У тебя свой порядокъ вещей, мой любезный!
Патя. Леля, да пощади же меня!.. Прощайте, Сергѣй Михайловичъ! Отъ всей души благодарю васъ, отъ всей души! Если я сказала, 4fo стану боготворить васъ, то это не фраза. (Мужу). А ты долженъ остаться съ матерью. Не обижайся на меня, милый мой! Если любишь меня, переломи себя и сдѣлай, какъ желаютъ твои родители!
Леонидъ. Papa, какъ хотите, а безъ Пати я не могу…
Бырдинъ (про себя). Экій болванъ! (Громко). Кажется, звонитъ жена… Подождите. (Уходитъ).
Патя. Ну, видишь? Я говорила, что они не позволятъ мнѣ переѣхать! Развѣ они когда-нибудь простятъ мнѣ? Особенно твоя сестра. Ты видѣлъ съ какимъ презрѣніемъ она глядѣла на меня!
Леонидъ. Зачѣмъ же ты остановила меня, когда я оборвалъ ее за это?
Патя. Но, голубчикъ мой, ты сдѣлалъ это очень безтактно. Ты выдалъ меня. Она отлично поняла, что я успѣла нажаловаться. О, я сразу почувствовала въ ней врага, въ твоей гордой сестрицѣ, врага непримиримаго. Не скажу, чтобъ и твоя maman хорошо обошлась со мной. Ну, да старуха такъ больна, что на нее нельзя обижаться.
Леонидъ (тяжело вздохнувъ). Да, бѣдная maman!.. Ужасно, ужасно измѣнилась… и какъ слаба!.. Мнѣ было очень тяжело видѣть ее… Все-таки я виноватъ… Бѣдная!
Патя (холодно). Вотъ и оставайся съ мамашей, а я поѣду. Вечеромъ Поваляевъ обѣщался заѣхать за мной въ театръ…
Леонидъ. Ну ужъ нѣтъ! Съ Поваляевымъ ни за что! Этотъ нахалъ вздумалъ ухаживать за тобой!
Патя. Ты ревнуешь? Но безъ тебя такая тоска, что куда же мнѣ дѣться? (Цѣлуетъ его). Ну, прощай, сокровище мое. Оставайся со своей мамой и успокой ее.
Леонидъ. Я безъ тебя не останусь. (Беретъ шляпу). Поѣдемъ!
Патя (указывая на дверь). Но тамъ идетъ семейный совѣтъ: гнать меня, или нѣтъ. Подождемъ, чѣмъ рѣшатъ. Твое желаніе тамъ не примутъ въ разсчетъ. Вообще я нахожу, что ты былъ въ унизительномъ положеніи. Отецъ и сестра ставятъ тебя ни во что. Это гораздо оскорбительнѣй для меня, чѣмъ дурное отношеніе ко мнѣ.
Патя. Простите, что я до сихъ поръ не ушла. Я убѣждала Лелю не настаивать на своемъ и отпустить меня.
Леонидъ. А я не согласенъ! Довольно меня унижали.
Бырдинъ. Тебя унижали?! Опомнись!
Патя. Леля, ради Бога!.. (Къ Бырдину). Даю вамъ слово, что вы никогда не услышите отъ него ничего подобнаго. Я употреблю всѣ силы моего вліянія, чтобъ вы были довольны имъ.
Леонидъ. Конечно, вы тамъ совѣщалась относительно Пати. И чѣмъ же рѣшили?
Патя. Ты требуешь невозможнаго. Еще разъ благодарю васъ, Сергѣй Михайловичъ. Прощайте!
Бырдинъ. Позвольте, Клеопатра Семеновна. Спокойствіе больной — съ одной стороны, съ другой… ваши добрыя чувства и… и намѣренія — склоняютъ меня къ тому, чтобъ предложить вамъ переѣхать къ намъ въ домъ.
Леонидъ. Браво! Теперь я иду къ maman. (Уходитъ).
Патя. Я… я не вѣрю ушамъ!.. (восторгомъ схватываетъ руку Бырдина и прижимаетъ къ груди). О, я не ошиблась въ васъ! Люди высокаго ума и благородства — великодушны всегда!..
Анна (про себя). И онъ позволяетъ!
Бырдинъ (увидавъ дочь, освобождаетъ руку). Довольно-съ!
Патя. Надѣюсь, что и сердце вашей прелестной дочери тронется чувствами моей безграничной и пламенной благодарности.
Анна (смотритъ холодно и не отвѣчаетъ).
Бырдинъ (смущенно). Аня, ma chère… разъ обстоятельства такъ сложились… я желалъ бы, чтобъ между вами… не было… недоразумѣній..
Анна (холодно). Между нами не можетъ быть недоразумѣній, papa. (Уходитъ).
Патя (заплакала навзрыдъ). Богъ съ ней!.. Богъ съ ней!..
Бырдинъ (съ досадой). Ахъ!.. (Ласково). Успокойтесь, все обойдется, успокойтесь пожалуйста!
Патя (прячетъ лицо у него на груди). Вы, одинъ вы — моя надежда, защита, все! (Пылко цѣлуетъ ею руку).
Ящеровъ (вошелъ изъ средней двери не замѣченный и остолбенѣлъ. Про себя). Однако!.. Вотъ что называется — схватить быка за рога!
Дѣйствіе третье.
правитьПатя. Ну что же вы копаетесь! Накрывайте скорѣй! Никифоръ (съ нетерпѣніемъ). Сейчасъ, сударыня! (Пауза. Ворчливо). Покойной барынѣ всегда угождалъ, а теперь все не такъ!
Патя. Послушайте, Никифоръ! Первый разъ, какъ вы осмѣлитесь возразить мнѣ, я разочту васъ въ ту же минуту. (Уходитъ въ кабинетъ).
Никифоръ. Вотъ какъ! Да ты сперва спроси, пожелаю-ль я служить-то тебѣ! Разочту!.. Не женись на тебѣ Леонидъ Сергѣевичъ, развѣ померла-бъ барыня? (Пауза). А какъ онъ убивался по матери! Страсть! Совѣсть, знать, мучила. Спохватился, да поздно! (Уходитъ направо).
Патя. Куда ты? А завтракать?
Леонидъ. Не хочу.
Патя. Оставайся, милый! Мнѣ безъ тебя скучно. (Украдкой бросила на нею насмѣшливый взглядъ).
Леонидъ. Я скоро вернусь, Патя. Болитъ голова… Хотѣлъ пройтись.
Патя (съ гримасой). Какой ты сталъ кислый!
Леонидъ. Все нездоровится…
Патя (взяла его за подбородокъ). Бѣдный мой! Ему нездоровится, все головка болитъ! (Рѣзко мѣняя тонъ). Я замѣчаю, Леонидъ Сергѣевичъ, что вы стали чуждаться меня. Вы, по прежнему, не дѣлитесь со мной мыслями. Вы что-то скрываете отъ меня. А?
Леонидъ (въ смущеніи). О, нѣтъ, Патя!.. Ты ошибаешься.
Патя. Патя никогда не ошибается. Сегодня я буду имѣть съ тобой дѣловой разговоръ и мнѣ все станетъ ясно.
Леонидъ (тревожно). Дѣловой?!. О чемъ?!
Патя. Да не пугайся, ха-ха-ха! Какъ ты сталъ нервенъ, мой другъ! Ужасно!
Патя (Ящерову). Вы къ папашѣ? Онъ занятъ. Мы сводили съ нимъ счеты. Онъ сейчасъ выйдетъ къ завтраку. (Къ Леониду, который стоитъ въ задумчивости). Милый! А ты забылъ, что хотѣлъ идти? (Взяла его подъ руку, къ Ящерову). Мой супругъ сталъ ужасно задумчивъ.
Леонидъ. Я иду, иду!
Патя (удерживая его). Кстати, я дамъ тебѣ порученіе.
Принеси мнѣ конфектъ отъ Вала. (Потрепала его по щекѣ). О ты, голубчикъ мой! (Леонидъ уходитъ. Патя усмѣхнулась въ публику и подходитъ къ Ящерову). Я знаю, вы хотите поговорить съ Сергѣемъ Михайловичемъ наединѣ о чемъ-то серьезномъ. Если вамъ не удается, пожалуйста не подумайте, что я нарочно мѣшаю вамъ. Такъ случается. (Въ дверь кабинета). Папаша, кончили?.. Подождать?.. Хорошо. (Затворила дверь, къ Ящерову). Ну-съ?
Ящеровъ. Что прикажете?
Патя. Такъ вы не вините меня?
Ящеровъ. Ни въ чемъ.
Патя. Ха-ха-ха! Вы, конечно, думаете, что я… въ интересахъ самозащиты… (Наивно). Но право, случайность и ничего больше. (Смотритъ на него съ хитрой улыбкой).
Ящеровъ. Отъ кого защищаться? На васъ, кажется, никто не нападаетъ.
Патя (горячо). Евгеній Устиновичъ! Вы сдѣлало ошибку съ перваго шага. Вы, за одно съ Анной, отнеслись копнѣ враждебно, когда я давала понять вамъ, что желала бы имѣть васъ другомъ. (повернулась и отошла къ столу). А вино не подано! (Громко). Никифоръ! (Уходитъ направо).
Ящеровъ. Ты ясно дала понять, чего ты желаешь. Какъ быстро и ловко она сумѣла всѣмъ овладѣть!.. Да, положеніе очень серьезное… (Задумался).
Патя (Никифору). Нельзя такъ, нельзя! Вамъ сказано, какое вино подавать, а вы перепутали! (Отдаетъ ему одну изъ бутылокъ). Эту назадъ. (Никифоръ уходитъ). Ну-съ, о чемъ вы думаете? Взвѣшиваете: быть ли мнѣ другомъ, или врагомъ, тайнымъ, конечно?
Ящеровъ. Вы навязываете мнѣ роль, которую я не желаю и не способенъ играть. Мое правило: всегда дѣйствовать прямо.
Патя. Ха-ха-ха!
Ящеровъ. Мнѣ очень пріятно, что я развлекаю васъ.
Патя. Только для «развлеченія» и можно говорить такой вздоръ. Прямо дѣйствуютъ или дураки, или люди очень ужъ сильные и отважные, да и тѣхъ сшибаютъ ловкіе люди. Нѣтъ, Евгеній Устиновичъ, про свою «прямоту» говорите ужъ вашей Аннѣ Сергѣевнѣ, а мнѣ не вотрете очковъ. Простите, если моя откровенность шокируетъ васъ, но я люблю ясность. Въ серьезныхъ дѣлахъ это необходимо.
Патя. А вотъ и папаша! (Позвонила).
Бырдинъ (дружески пожалъ руку Ящерову). Здравствуйте, милый мой!
Патя (подбѣжала къ креслу отодвинула его и помогаетъ Бырдину сѣсть). Боюсь, завтракъ не перешелъ ли! (Вошедшему Никифору). Подавайте скорѣй! Да барышню попросите кушать.
Никифоръ. Слушаю-съ. (Уходитъ).
Патя. Евгеній Устиновичъ, садитесь сюда, на Лелино мѣсто. (Указываетъ стулъ рядомъ съ собой).
Бырдинъ. А Леонидъ?
Патя. Леля ушелъ гулять. Меня безпокоитъ, что Онъ все жалуется на нездоровье.
Бырдинъ. Да, онъ что-то совсѣмъ осовѣлъ.
Патя. Сюда, Никифоръ, сюда! (Переставила блюдо к" Бырдину). Это, папочка, вамъ одному. Это vol-au-vent изъ налимьихъ печенокъ. Вы любите.
Бырдинъ. Ахъ, баловница! (Беретъ кушанье).
Патя. Евгеній Устиновичъ, не хотите ли этого? (Указываетъ на блюдо). А вамъ чего положить, Анна Сергѣевна?
Анна. Благодарю. Я возьму сама. (Пауза. Всѣ заняты ѣдой).
Патя (ловитъ взгляды Бырдина и слѣдитъ за каждымъ по движеніемъ). Вамъ сыру, папаша? Я отрѣжу. (Дѣлаетъ это).
Бырдинъ (Ящерову). Прекрасная хозяйка! Все удивительно вкусно и отлично подано.
Ящеровъ. У васъ всегда было такъ.
Бырдинъ. Да, покойная жена избаловала меня. Я ужъ думалъ: пропаду безъ нея. У Ани нѣтъ хозяйственныхъ способностей и ничего она въ этомъ не смыслитъ. Ну, а съ невѣсткой все пошло, какъ по маслу. Аня, ma chère, налей мнѣ вина.
Анна (взявъ бутылку). Этого, papa?
Патя (вскочила). Ахъ, нѣтъ, нѣтъ! Этого папаша не любитъ. Вотъ его любимое. (Наливаетъ вина). Я нарочно ѣздила въ погребъ и выпросила самаго стараго. Евгеній Устиновичъ, позвольте налью? (Наливаетъ. Никифоръ и Капитонъ мѣняютъ и уносятъ тарелки).
Бырдинъ. Все помнитъ, все видитъ и вездѣ успѣваетъ. Прекрасная хозяйка! И къ тому же разсчетлива, о да! Это тоже достоинство.
Патя. Мнѣ совѣстно. Вы захвалили меня. А другимъ скучно слушать.
Бырдинъ. Могутъ не слушать и говорить о чемъ угодно. Я не стѣсняю. Аня, ты какъ будто не въ духѣ, ma chère!
Анна. Я ничего, papa.
Бырдинъ. Когда у тебя это холодное выраженіе, всегда есть что-нибудь на душѣ…
Патя. При мнѣ Анна Сергѣевна всегда съ такимъ видомъ. Позвольте, я сама выберу вамъ. (Взяла его тарелку и кладетъ съ блюда лучшій кусокъ). Я очень жалѣю, что возбуждаю дурное расположеніе духа.
Анна. Ошибаетесь. Я совершенно къ вамъ равнодушна.
Бырдинъ. Не хорошо, Аня! Не хорошо!
Анна. Не нужно было меня задѣвать.
Патя. Если-бъ я была «равнодушна» по вашему, я бы молчала. Но мнѣ горько, горько. Я всей душой…
Бырдинъ. И это такъ, Аня, правда!
Анна. У васъ свои отношенія въ Клеопатрѣ Семеновнѣ, у меня свои.
Бырдинъ. Вотъ это и огорчаетъ меня… и раздражаетъ! да, раздражаетъ!
Анна. Если васъ раздражаютъ противъ меня, я не виновата, papa. Я всему подчиняюсь, даже тому, что Клеопатра Семеновна хозяйка у насъ. Я избѣгаю всякихъ недоразумѣній, ставя себя выше нихъ, и прошу объ одномъ: оставить меня въ покоѣ… Не могутъ и этого! (Пожала плечами).
Патя. Но если я хлопочу по хозяйству, то вовсе не изъ желанія властвовать и играть роль хозяйки, а изъ желанія угодить и быть полезной папашѣ. Дѣлайте все вы, если вамъ непріятно мое участіе…
Бырдинъ (вспыльчиво). Позвольте ужъ мнѣ быть хозяиномъ въ домѣ и распоряжаться — кому что дѣлать!
Анна. Я и молчу. Напрасно, papa, вы волнуетесь. Когда Клеопатра Семеновна разочла мою горничную, которую я очень любила, я не подняла исторіи, не стала васъ безпокоить, смолчала…
Латя (Бырдину). Ее разочли за то, что она постоянно грубила мнѣ.
Бырдинъ. Резонъ.
Анна. Такихъ «резоновъ» много найдется, papa, когда многое дѣлается не съ цѣлью «угодить» вамъ, а чтобъ досадить мнѣ. (Встала) Merci. (Поцѣловала въ щеку).
Бырдинъ. Напримѣръ?
Патя. Скажите, скажите что! Это такое обвиненіе, которое я прошу доказать!
Анна. Я не стану входить въ препирательства съ вами. Евгеній Устиновичъ, вы кончили? (Уходитъ направо).
Ящеровъ (встаетъ и пожимаетъ руку Бырдину и Патѣ). Благодарю васъ.
Бырдинъ. Батюшка, хоть вы урезоньте Аню. Нельзя такъ, не хорошо! (Никифоръ и Капитонъ входятъ справа и убираютъ со стола).
Ящеровъ. Но каждая изъ сторонъ права но своему. Я боюсь, чтобы вмѣшательство третьяго не ухудшило положенія, Сергѣй Михайловичъ. (Уходитъ въ дверь, въ которую ушла Анна).
Патя. Если Анна не слушаетъ васъ, что-же можетъ Евгеній Устиновичъ? (Зажгла свѣчу и подаетъ Бырдину). Она слишкомъ горда.
Бырдинъ (закуривая сигару). И упряма, упряма! (Вытянулъ ногу и съ выраженіемъ боли потеръ колѣнку).
Патя. Болитъ! Я вамъ подставлю скамеечку. (Дѣлаетъ это.) Такъ лучше, не будетъ отекать. Вся бѣда въ томъ, что мы съ Лелей отданы во власть Анны. Вотъ она и третируетъ насъ.
Бырдинъ. Какъ «во власть»? Я не понимаю тебя.
Патя. Ну, про это я не могу говорить. Любя васъ, не могу.
Бырдинъ. Нѣтъ скажи. Я хочу.
Патя. Ахъ, Боже мой! Развѣ я могу говорить про (то время, когда… когда мы останемся безъ васъ!
Бырдинъ. Да, да! Завѣщаніе? Понялъ. Оно написано еще тогда…
Патя (перебиваетъ). Когда Леля былъ одинъ и не внушалъ вамъ довѣрія… Можетъ быть, вы сдѣлали это въ гнѣвѣ на него, за то что онъ женился на мнѣ…
Бырдинъ. Я не думаю, чтобъ Анна…
Патя (перебиваетъ). Попробуйте! Уничтожьте нашу зависимость отъ нея и вы увидите, что она измѣнять отношенія къ намъ.
Бырдинъ Насколько я знаю Анну, денежная сторона тутъ не причемъ…
Патя. Возражать не смѣю. Но въ ея интересахъ принимаетъ участіе Евгеній Устиновичъ, для котораго денежная сторона, конечно, имѣетъ значеніе.
Бырдинъ. Ну, да… Вообще обстоятельства измѣнились настолько, что въ этомъ завѣщаніи уже нѣтъ надобности. Теперь у Леонида ближайшая опека — ты; а при тебѣ онъ не замотается… (Взялся за ногу). Ой!
Патя. Пойдемте, я перемѣню вамъ повязку!
Бырдинъ. Вотъ докурю. Ты у меня и фельдшерица въ добавокъ ко всему. (Потрепалъ ее по щекѣ). Спасибо, милая! А завѣщаніе надо уничтожить. Не знаю, какъ лучше сдѣлать…
Патя. А это очень просто. Позовите любого нотаріуса, хоть того, что живетъ у насъ внизу, и все будетъ сдѣлано. (Позвонила'). Ну, докурили? Пойдемте же, я перебинтую вамъ ногу. (Помогаетъ Бырдину встать. Вошедшему Никифору). Сходите внизъ и позовите нотаріуса. (Къ Бырдину). Можно?
Бырдинъ (морщась отъ боли). Ну да, да!
Патя (Никифору). Дѣлайте, что вамъ приказано.
Никифоръ. Слушаю-съ. (Уходитъ).
Патя (ведя Бырдина въ кабинетъ). Ахъ, какъ меня мучаетъ ваша болѣзнь! Я полъ-жизни готова отдать, чтобъ вы были здоровы! (Уходятъ).
Ящеровъ. Ну вотъ ваша работа! Я говорилъ, что видѣлъ ее въ столовой. (Садится. Анна вяжетъ крючкомъ). Такъ вотъ что, дорогая моя! Повторяю, что вы дѣлаете большую ошибку. Вы уступаете Клеопатрѣ Семеновнѣ. Видите, какъ она ловко опутываетъ Сергѣя Михайловича!
Анна. Что же мнѣ дѣлать?! Считаться съ ея нахальствомъ я не могу.
Ящеровъ. Но и отмалчиваться нельзя. Съ такими, какъ она: око за око, зубъ за зубъ. Иначе она всегда будетъ въ выигрышѣ.
Анна. Не браниться же мнѣ съ нею, Евгеній Устиновичъ! Да и въ этомъ, конечно, она превзойдетъ меня и я останусь въ проигрышѣ. Она придирается ко всему, чтобъ сдѣлать мнѣ непріятность и завести ссору. И такъ по-мѣщански, вульгарно! Понятно — я молчу, чтобъ не унижаться.
Ящеровъ. А смотрите, какъ толкуютъ Сергѣю Михайловичу! Ему внушаютъ, что вы слишкомъ горды, себялюбивы и равнодушны къ нему; все ко вреду вамъ.
Анна. Но papa развѣ не знаетъ меня!
Ящеровъ. Вашъ papa въ сущности слабохарактерный человѣкъ. А для такихъ много значитъ вліяніе минуты. Нѣтъ, вамъ всѣми силами нужно ограждать отца отъ захватовъ Клеопатры, которая старается стать для него необходимой.
Анна. Боже мой! И послалъ же Ты намъ столько горя! Смерть мамы, этотъ ужасный бракъ Лели!.. Конецъ моему спокойствію!.. До сихъ лоръ я не знала, что такое «нервы». Теперь узнала. (Отерла слезы).
Нотаріусъ (почтительно кланяясь Аннѣ). Имѣю честь кланяться! (Къ Никифору) Куда же мнѣ?..
Никифоръ. А вотъ къ барину въ кабинетъ. (Указалъ дверь. Нотаріусъ уходитъ).
Анна (къ Никифору). Кто это?
Никифоръ. Нотаріусъ, барышня. Клеопатра Семеновна приказала позвать. Раздѣлываетъ она дѣла-то у насъ, Клеопатра Семеновна! Эхъ, кабы жива была барыня!.. (Выразительно вздохнулъ и уходитъ).
Ящеровъ. Да, времени не теряетъ! Подите туда, посмотрите, что дѣлается.
Анна. Нѣтъ, Евгеній Устиновичъ, я не пойду.
Ящеровъ. Но тамъ могутъ надавать обязательствъ… мало ли чего!.. Вы рискуете… Нельзя же оставаться равнодушной къ этому!
Анна. Я и не равнодушна, но не пойду.
Ящеровъ. Ну позвольте мнѣ.
Анна. Я не хотѣла бы этого. Если тамъ дѣйствительно даютъ обязательства, что вы скажете? — «Не давайте, не отнимайте у насъ»? — Но вѣдь сама-то я этого не скажу! И вамъ… неловко.
Ящеровъ. Вы ничего не скажете даже тогда, если васъ оберутъ? Это — невозможное равнодушіе, Аня! (Ходитъ въ волненіи).
Анна. Я вижу, вы не понимаете меня… И это очень жалко. (Зорко глядя на него). Всегда спокойный, какъ ты волнуетесь!
Ящеровъ. За васъ. Понятно.
Анна. Но чтобы тамъ ни было, papa не обидитъ меня никогда!
Ящеровъ. Не знаю, не знаю! Увидимъ!
Анна (твердо съ неудовольствіемъ). А я знаю.
Ящеровъ (спокойно садясь къ ней). Ну и перестанемъ говорить про это.
Патя (нотаріусу). Такъ вы пожалуйста поторопитесь… (Замѣтивъ сидящихъ). До свиданья! (ему руку).
Нотаріусъ. Все будетъ исполнено. (Кланяется Аннѣ уже не такъ почтительно). Мое почтенье-съ! (Уходитъ).
Патя (къ Ящерову, садясь возлѣ). Я принесла вамъ превосходную сигару. У папаши есть очень старыя и дорогія. Эта изъ нихъ. (Даетъ сигару).
Ящеровъ. Благодарю васъ. Я не курю сигаръ.
Патя (бросаетъ сигару на столъ). Что вамъ ни предложишь, вы отъ всего отказываетесь! Это очень не любезно. Я ухаживаю за вами, а вы не удостаиваете меня никакого вниманія. Ужъ не боитесь ли, что васъ приревнуютъ?
Анна (спокойно встала и уходитъ налѣво).
Ящеровъ (вставая). Зачѣмъ вы…
Патя (перебиваетъ). Завожу разговоръ дурного тона? Простите! Я исправляюсь. Въ Аннѣ Сергѣевнѣ я имѣю такой примѣръ хорошаго тона, что непремѣнно исправлюсь. Но полно о пустякахъ. Садитесь. Я сообщу вамъ интересныя вещи. Хотите узнать, зачѣмъ былъ нотаріусъ?
Ящеровъ. В мнѣ нужно про это знать?
Патя. Не притворяйтесь пожалуйста! Сядьте. (Ящеровъ садится). Васъ гложетъ любопытство. Хоть вы и не заслужили моей откровенности, но такъ и быть, ужъ скажу.
Ящеровъ. Какъ хотите.
Патя. Начну съ поясненія. Есть люди, которые всегда живутъ подъ чьимъ-нибудь вліяніемъ, хотя оскорбятся, если имъ сказать это, и убѣждены, что все дѣлаютъ сами. Предоставьте ихъ самимъ себѣ — они растеряются, станутъ въ тупикъ и успокоятся только тогда, когда ими завладѣетъ чужая воля. Есть пословица «мной хоть полы затирай, да не зови мочалкой». Она сложена про этихъ людей. Понимаете, къ чему я говорю?
Ящеровъ. Вы сказали правду; но къ чему — не знаю.
Патя. Ха-ха! Сергѣй Михайловичъ именно такой человѣкъ, хотя и споритъ и шумитъ. Теперь поняли, къ чему клонится рѣчь?
Ящеровъ. Что онъ у васъ въ рукахъ — это я знаю.
Патя. Про это и говорить не стоитъ. Я имѣла въ виду не себя, а васъ.
Ящеровъ. Ме-ня?!
Патя. О, наивность! Было время, когда Сергѣй Михайловичъ слѣпо обожалъ дочь и не любилъ сына. Вы этимъ воспользовались и внушили старику мысль написать завѣщаніе въ пользу вашей невѣсты. Сдѣлано было тонко. Старикъ, написавъ завѣщаніе, былъ увѣренъ, что поступилъ самостоятельно, прекрасно и справедливо. Поняли, зачѣмъ былъ нотаріусъ?
Ящеровъ. Написать такое же завѣщаніе, но въ вашу пользу?
Патя. Я умнѣй, чѣмъ вы думаете. Да проститъ васъ Господь за это! Всему придетъ время; а пока нужно было разбить ваши ковы и уничтожить свою зависимость отъ васъ, въ качествѣ мужа Анны Сергѣевны, если вы еще имѣете это намѣреніе. Завѣщаніе уничтожено.
Ящеровъ (спокойно). Я не принималъ въ немъ никакого участія.
Патя. О, о! Скажите еще, что вамъ существуетъ оно, или нѣтъ! Я повѣрю, ха-ха! Глядя на васъ, всякій подумаетъ: «да, онъ сказалъ правду. Онъ такой человѣкъ, который всегда говоритъ, что думаетъ». Даже я нѣкоторое время колебалась въ недовѣріи къ вамъ, я! Вотъ какъ вы ловко отводите глаза Всегда ровный, спокойный, вы добродушны и даже… даже искренна. Если прибавить, что вы держитесь съ достоинствомъ, которое внушаетъ довѣріе, то портретъ вашъ готовъ. А вы… вы задушите роднаго отца, если «въ лишитъ васъ наслѣдства!
Ящеровъ (вставая). Надѣюсь, теперь вы мнѣ позволите уйти?
Патя. О нѣтъ, нѣтъ! Главнаго я не сказала.
Ящеровъ. Ахъ, есть еще „главное“! Это вѣроятно интереснѣй всего, что я выслушалъ до сихъ поръ… (Садится). Надѣюсь, моя характеристика кончена?
Патя (съ секунду подумала. Нервно). Ваша характеристика сводится къ тому, что вы человѣкъ, за которымъ можно пойти, и… я бы пошла…
Ящеровъ. И не боитесь попасть на скамью подсудимыхъ?
Патя. Съ вами? Съ вами я ничего не боюсь. (Съ увлеченіемъ). О, что мы съ вами надѣлали-бъ въ добромъ союзѣ! Здѣсь сравнительно — мелочь! Нѣтъ, я буду имѣть силу въ другихъ сферахъ, я добьюсь! Въ Петербургѣ это возможно. И тогда вы достигнете всего, всего, чего жаждетъ ваша душа!
Ящеровъ. „Въ добромъ союзѣ съ вами“?
Патя (отвѣтила отучимъ взглядомъ). А здѣсь вы ошибетесь въ разсчетахъ. (Шутливо). Цѣлуйте руку. (Протягиваетъ ему руку).
Ящеровъ. За то, что вы сдѣлаете все, чтобъ я „ошибся въ разсчетахъ“?
Патя (серьезно). Нѣтъ, за другое.
Ящеровъ (всталъ и взялъ ея руку). И такъ, эта ручка держитъ мою судьбу? Цѣлую ее съ почтительнымъ трепетомъ. (Поцѣловалъ).
Патя (быстро встала, взяла его за обѣ руки и крѣпко сжала ихъ. Страстно). Держитъ, держитъ и не выпуститъ васъ! (Слегка оттолкнула его). А теперь ступайте. Мнѣ некогда. Къ Аннѣ я не пущу васъ, потому что вы раньше времени можете разболтать про завѣщаніе.
Патя. А вотъ и Леля! Я тебя заждалась. Конфекты? Merci. Я ужъ боялась, не сдѣлалось ли тебѣ дурно на улицѣ. Усталъ? Садись, отдохни, мой голубчикъ. (Обнимая его, усаживаетъ. Къ Ящерову). А вы ужъ уходите? До свиданья! (Пожала ему руку). Завтра, конечно, у насъ?
Ящеровъ. Можетъ быть… не знаю. (Пожалъ руку Леониду и уходитъ направо).
Патя (подумавъ съ секунду, про себя). Исчезнетъ на нѣсколько дней, чтобъ обдумать все хорошенько и выждать, какъ здѣсь пойдутъ дѣла.
Патя. Ну, мой голубчикъ! Освѣжился? (коробку и взяла конфекту).
Леонидъ. Да, немного. (Указывая на коробку). Хотѣлъ бонбоньерку, да я безъ денегъ… Пройтись хорошо. Внѣшнія впечатлѣнія все-таки разбиваютъ мысли.
Патя. Которыми ты со мной ужъ не дѣлишься. Продолжаю нашъ давешній разговоръ…
Леонидъ (прерываетъ тоскливо). Развѣ мы не кончили?
Патя. Вотъ видишь! Не права ли я, что ты избѣгаешь меня! Что я ни говори, ты пропускаешь мимо ушей. Откуда это равнодушіе, Леля?
Леонидъ (тономъ робкаго оправданія). Патя, ну право же мнѣ нехорошо… и на душѣ… очень не хорошо…
Патя. Напримѣръ, я говорила про завѣщаніе. Тебя лишили всего и отдали въ опеку сестрѣ. Развѣ это не возмутительно?! Если тебѣ все равно, то огради хоть меня. Я не хочу зависѣть отъ милостей Анны Сергѣевны, которая интригуетъ противъ меня и оскорбляетъ меня. А ты хоть бы слово! Ахъ, Леля, Леля! Вникни въ мое положеніе, если хоть крошечку любишь меня! Вѣдь ты моя защита, надежда, любовь! Ты былъ всѣмъ для меня! А теперь!.. За что, Леля, за что? Да отвѣть же хоть слово!
Леонидъ. Про сестру ты напрасно… а съ отцемъ поговорю… попрошу…
Патя. Надо дѣйствовать энергично, а ты какъ во снѣ. Пока ты не возстановишь своихъ правъ по наслѣдству, обезпечь меня.
Леонидъ. Какимъ образомъ? У меня нѣтъ ничего.
Патя. Ну дай векселя… Дай хоть тысячъ на двѣсти…
Леонидъ. Тебѣ… векселя?!
Патя. Ха-ха-ха, какой смѣшной! А то кому же? Кто о тебѣ позаботится, если папаша — сохрани Богъ — умретъ? По векселямъ у насъ будетъ чѣмъ жить. Я взыщу. Подумай же о насъ, Леля! Дѣло серьезное и терять времени нельзя. (Отпираетъ столь и достаетъ векселя). Вотъ бланки. И текстъ готовъ. Нужна только подпись.
Леонидъ. Патя, не сердись… но какъ же?
Патя (съ нетерпѣніемъ). Ахъ!
Леонидъ. Не сердись пожалуйста!.. Развѣ нельзя потомъ? Сегодня, завтра — вѣдь все равно…
Патя (энергично). Почему ты не рѣшаешься? Не довѣряешь мнѣ? Вѣдь о тебѣ же заботятся, странный ты человѣкъ! Ну, давай разорву!
Леонидъ. Нѣтъ, рвать зачѣмъ же?.. А если узнаетъ papa?
Патя. Никогда не узнаетъ. Пока существуетъ завѣщаніе, развѣ можно ему сказать? Ты таки подумай! А не будетъ завѣщанія и векселя ни къ чему, потому что и безъ нихъ ты получишь свое. Понялъ, наконецъ? (Ставитъ передъ нимъ чернильницу и даетъ перо).
Леонидъ. Слѣдовательно векселя какъ временная мѣра… на всякій случай?
Патя. Ну да, голубчикъ мой! О чемъ же я толкую тебѣ столько времени!
Леонидъ. И ты… непремѣнно желаешь?.. настаиваешь?
Патя (съ жестомъ нетерпѣнія). Если ты не можешь ни сообразить, ни позаботиться о себѣ, то предоставь мнѣ. А впрочемъ дѣлай какъ знаешь. Но послѣ не пеняй на меня, если придется терпѣть нужду. Не сестра, такъ Евгеній Устиновичъ лишней копѣйки не дастъ для тебя.
Леонидъ. Да, Ящеровъ… Зависѣть отъ него не дай Богъ!
Патя. Ну то-то! Рви векселя; но помни, что твое недовѣріе такъ оскорбило меня, что я готова бросить всѣхъ васъ и уйти. (Пошла къ двери).
Леонидъ (настигаетъ ее и беретъ за руку). Патя, зачѣмъ такъ, зачѣмъ?.. Я подпишу… Ужъ если такъ нужно, изволь… (Вернулся къ столу, садится и подписываетъ векселя). Вотъ одинъ. вотъ другой… (со вздохомъ облегченія) и дѣлу конецъ.
Патя (быстро приложила бюваръ къ подписямъ и взяла векселя). И дѣлу конецъ! (Налету поцѣловала его и уходитъ въ кабинетъ).
Леонидъ (послѣ раздумья). А все таки я скажу Анѣ… Или не говорить?.. Не хотѣлъ, а сдѣлалъ… У Нати есть одинъ взглядъ — холодный, упорный, насмѣшливый… Онъ подавляетъ меня. Мнѣ тяжело съ нею. Я чувствую какое-то тоскливое безпокойство, моментами даже страхъ, безотчетный… Все оттого, что я боленъ. Слабость, голова какъ въ туманѣ… А бываетъ — странно! — бываетъ, я такъ ясно все вижу, такъ глубоко понимаю и чувствую, какъ никогда прежде. И вотъ тогда-то мнѣ очень тяжело. Я вижу себя какимъ я былъ… и такъ недавно!.. Неужели нужно несчастье, чтобъ отрезвиться, прозрѣть и понять всю свою гадость?!. Мама! милая, бѣдная мама!! (Заплакалъ, закрывъ лицо руками).
Анна (въ дверяхъ). Гдѣ же Евгеній Устиновичъ?
Леонидъ (не отнимая рукъ). Ушелъ.
Анна (значительно). Ушелъ?! Прекрасно! (Вглядывается въ брата и быстро подходитъ къ нему). Но что съ тобой, Леля?!. О чемъ ты?!.
Леонидъ. Вспомнилъ маму… Очень мнѣ тяжело, Аня! Анна. Да, милый, обоимъ намъ горько!
Леонидъ. Все я виноватъ, я!.. Не сердись на меня… не презирай меня, Аня! (Припалъ къ ней. Она поцѣловала и ласкаетъ его).
Дѣйствіе четвертое.
правитьПатя (стоя у правой двери, говорить въ сосѣднюю комнату). Вы-ы?! Это что такое?!. (Входитъ Космачева). Зачѣмъ?
Космачева. Тетка-то родная зачѣмъ?!
Патя. Тссъ! (Оглядѣлась).
Космачева. Ну, такъ будь повѣжливѣй, матушка! (Двинула кресло и плотно садится на него, съ видомъ оскорбленнаго достоинства).
Патя (подходя тревожно). Ты какъ вошла? Что сказала прислугѣ?
Космачева. Сказала: „по дѣлу“ и все тутъ. Боишься, родствомъ съ тобой похвалилась? Очень нужно! Ты какая прежде была въ моихъ понятіяхъ, такова и теперь, даромъ что попала въ важныя барыни.
Патя (садясь). Ну, говори, что тебѣ нужно?
Космачева. Безъ дѣла не пришла бы. Безъ дѣла я никуда не хожу. Было время и ты ко мнѣ „по дѣлу“ — то хаживала. Выручала не разъ.
Патя. На, кажется, я тебѣ не должна?
Космачева. Ты — нѣтъ; а вотъ Ящеровъ долженъ.
Пятя. Евгеній Устиновичъ?!
Космачева. Чего удивилась?
Патя. Развѣ ты знаешь его?
Космачева. У меня знакомство обширное. Что Ящеровъ! У меня такіе знакомые есть, что ахнешь. Мимо на резинахъ летитъ — грязью меня обдаетъ; а придетъ ко мнѣ — и сладокъ, и почтителенъ. Потому знаетъ, что я и резины его обдеру и рысаковъ отберу и оскандалю первѣйшимъ манеромъ. Бывали даже такіе, что въ любви признавались. Тьфу!
Патя. А кривой капитанъ все у тебя?
Космачева. Ну, ты своихъ зрячихъ считай! (повернулась, двинувъ кресло.)
Патя. И много Ящеровъ долженъ тебѣ?
Космачева (порылась въ мѣшкѣ и достаетъ векселя). А вотъ! (Показываетъ ихъ.)
Патя. Сумма порядочная!
Космачева. Ящеровъ парень ловкій, знакомства умѣетъ дѣлать, въ богатые, да знатные дома пролѣзаетъ. Куда — на чужихъ плечахъ, а куда на бабьемъ хвостѣ. А все же такой суммы не видать бы ему, еслибъ не невѣста. Не ему, невѣстѣ вѣрила, богатству ея. Въ разсчетѣ на приданое онъ и нахваталъ столько.
Патя. Напрасно вѣрила!
Космачева. Ну вотъ затѣмъ-то я и пришла. Есть слухъ, что у него разлаживается съ невѣстой. Такъ скажи мнѣ: правда ли это? Если на то пошло, есть у меня случай векселя его продать безъ убытка, пока дѣло не огласилось.
Патя (подумавъ съ секунду). А что возьмешь?
Космачева (значительно). Купить хочешь?! — Купи. Значитъ правда, что ты тутъ хвостомъ павиляла. Слухъотъ вѣренъ выходитъ. Купи.
Патя. Что-же возьмешь?
Космачева. Сумма означена. Столько и возьму.
Патя. Ты дѣло говори. Ты, вѣдь, по три процента въ мѣсяцъ дерешь. Сколько ихъ за сумму приписано?
Космачева. А ты сколько дашь?
Пата. Тридцать копѣекъ за рубль.
Космачева. Ловко! Коли покупаешь векселя, значитъ нужны. Либо затѣмъ, чтобы вѣрнѣе свадьбу разстроить, ежели старику показать ихъ; либо господину Ящерову подарокъ сдѣлать намѣрена. А нужны векселя, — дашь сколько потребую.
Патя (вставая). Ну, пойдемъ ко мнѣ. Здѣсь неудобно. У меня потолкуемъ.
Космачева [вставая). А мужъ твой, говорятъ, боленъ, либо въ умѣ помутился?
Патя. А когда онъ былъ у него, умъ-то? (Уходитъ налѣво.)
Космачева. Ловко! (Уходитъ за него, взявъ свой мѣшокъ и зонтикъ).
Никифоръ (съ чувствомъ, не громко). Хоть вы бы, сударь, поговорили старому барину! Развѣ такъ можно? Вѣдь Леонидъ-то Сергѣевичъ безъ копѣйки сидитъ, у женя занимаетъ-съ, у лакея! Опять барышня. Всѣ заказы — портнихѣ ли, модисткѣ — всѣ черезъ Клеопатру Семеновну, потому деньги черезъ ея руки идутъ. Развѣ барышнѣ это пріятно? Ну онѣ ничего не стали ни покупать, ни заказывать. Къ отцу Анна Сергѣевна просить не пойдетъ, коли онъ забываетъ, что дочери деньги нужны и расходы ея поручилъ Клеопатрѣ Семеновнѣ. Вотъ вѣдь какъ дѣло стоитъ-съ! И жалко и злость беретъ. А вы и скажите Сергѣю Михайловичу, что тикъ-молъ не годится, дѣтямъ обидно… (При входѣ Анны, поспѣшно уходитъ направо).
Ящеровъ (подходя и цѣлуя ея руку). Вы куда-то собрались? Поѣдемте вмѣстѣ.
Анна. Нѣтъ, Евгеній Устиновичъ, мнѣ нужно серьезно поговорить съ вами. Садитесь. (Садится.)
Ящеровъ. Какой у васъ тонъ!.. Въ чемъ дѣло?
Анна (нервно срывая перчатку). Клеопатра Семеновна явно кокетничаетъ съ вами. Такъ продолжаться не можетъ.
Ящеровъ. Дурная привычка… Отъ дурныхъ привычекъ отдѣлается не вдругъ.
Анна. Она и не заботится отдѣлаться отъ нихъ. Но тутъ не одно это.
Ящеровъ. Можетъ быть — желаніе досадить вамъ… Неужели она въ этомъ успѣла? Вы меня удивляете.
Анна. Она можетъ дѣлать всякія гадости, но не смѣетъ касаться нашихъ отношеній. А вы позволяете.
Ящеровъ. Но, Боже мой, развѣ я обращаю вниманіе?..
Анна. А она понимаетъ по своему и продолжаетъ. (Горячо). Отъ васъ зависитъ прекратить ея подлую игру. Если вы не хотите такъ стлать, то я въ правѣ думать, что вамъ нравится это.
Ящеровъ. Нравится?!.
Анна. Ну да, да! Иначе, уважая себя и меня, вы бы прямо и рѣзко дали ей понять, что ея поведеніе противно вамъ.
Ящеровъ. Если-бъ я обошелся съ Клеопатрой Семеновной какъ вы говорите, то она бы поссорила со мною Сергѣя Михайловича и устроила бы такъ, что мнѣ откажутъ отъ дома. Она всѣхъ отстранила и сумѣла стать необходимой ему. Къ несчастью, съ этикъ надо считаться и быть осторожнымъ.
Анна. Значитъ ея повелѣніе не возмущаетъ васъ? Вы допускаете его изъ „осторожности“, изъ какихъ-то соображеній?
Ящеровъ. Повторяю, что я не обращаю на это никакого вниманія. Зачѣмъ дѣлать сцену, которая была бы смѣшна и повредила бы вамъ?
Анна. Допустимъ, хоть я несогласна съ вами. Никакія соображенія на заставятъ честнаго человѣка, если, онъ любитъ невѣсту, принимать ухаживанія посторонней женщины.
Ящеровъ. Вы горячитесь. Обсудимъ хладнокровно.
Анна. Я не могу быть хладнокровной по вашему.
Ящеровъ. По крайней мѣрѣ не преувеличивайте.
Анна. Можетъ быть я и преувеличиваю. Я знаю, что мой характеръ испортился, я гораздо хуже, чѣмъ была. Но въ этомъ и вы виноваты. Вы не поддерживали меня, вы не защищали меня отъ этой женщины. Вы уклонялись. „Боже мой, думала я, неужели онъ не понимаетъ, какъ мнѣ тяжело и ему не жалко меня“! И думать такъ вы заставляли меня не разъ. Богъ знаетъ, то ли вышло бы, если-бъ вы сначала шли объ руку со мной и прямо высказывались противъ всего, что возмущало меня. Мнѣ вы говорили одно, журили за промахи, а сами открыто, при отцѣ и въ глаза Клеопатрѣ не сказали ни слова. Это хорошо? Она забирала силу, отдаляла меня отъ отца. Вы это видѣли, но не мѣшали ей.
Ящеровъ. Развѣ можно ей помѣшать? Не такая женщина. А Сергѣй Михайловичъ ослѣпленъ ею…
Анна. Нѣтъ, отецъ всегда уважалъ ваше мнѣніе; а положеніе жениха давало вамъ право вступаться за меня и все говорить отцу. А вы стушевывались, поставили себя въ положеніе посторонняго наблюдателя. Какъ будто выжидали, чья возьметъ и чѣмъ все это кончится! Вы опять скажете, что поступали въ моихъ интересахъ. Позволяли Клеопатрѣ кокетничать — тоже въ моихъ интересахъ. Но для своихъ интересовъ, я не допущу недостойнаго поведенія, не войду въ практическую сдѣлку. Это значило бы унизить себя и свою любовь. А вы это дѣлали и даже не понимаете, какъ это дурно. (Съ горечью) Ахъ, Евгеній Устиновичъ! (Пауза. Съ жаромъ). И чего вы боялись? Замужъ за васъ я бы пошла, еслибъ Клеопатра и разсорила васъ съ отцомъ, противъ его воли пошла бы. Конечно, она могла устроить, что въ матеріальномъ отношеніи отецъ ограничилъ бы меня. Но вотъ единственно въ чемъ ея сила по отношенію къ намъ.
Ящеровъ (съ нетерпѣніемъ, раздражительно). За что же уступать ей?! Вѣдь эта акула пожретъ же ваше состояніе! Она взяла съ мужа векселя на очень крупную сумму. Сергѣй Михайловичъ даритъ ей деньги безъ счета, когда дѣти сидятъ безъ копѣйки! До чего же дойдетъ?! Какъ же уступать ей?!
Анна (съ секунду смотритъ на него проницательно). Ну, теперь я все поняла, Евгеній Устиновичъ! (Встаетъ). Что для меня послѣднее въ нашемъ союзѣ, то для васъ — первое. Прошу васъ не считать меня своею невѣстой. (Пошла къ двери направо).
Ящеровъ (вскакивая). Но позвольте!.. (Анна не обернулась и ушла).
Патя. Ха-ха-ха-ха! Поздравляю! Ха-ха-ха!
Ящеровъ. Вы подслушивали?!
Патя. Случайно, право случайно. Ха-ха-ха! Сорвалось? Ваши карты открыты. Вы даромъ потратили время, Евгеній Устиновичъ. Вамъ остается выразить мнѣ пылкое признаніе въ любви, чтобы уже не все было потеряно. Хоть я-то по крайней мѣрѣ… Ха-ха-ха!
Ящеровъ. Если-бъ я и любилъ васъ, то послѣ вашей выходки…
Патя (прерываетъ). Возненавидѣли бы? Прекрасно. Но вѣдь идеальной любовью а la Анна Сергѣевна меня и нельзя полюбить. Насъ любятъ страстно, той жгучей любовью, которая прощаетъ все. Къ Аннамъ любовь возвышенная и чахлая; къ намъ — страсть, которая я сводитъ съ ума и доводитъ до каторги. Всякому свое, Евгеній Устиновичъ. Я знаю, что какъ вы ни холодны, а я отравила васъ чуточку. Вы потеряли невѣсту и довольно спокойны. Ни отчаянія, ничего такого я не вижу въ васъ. А со мной вы не такъ-бы раздѣлались!
Ящеровъ (ядовито). О, если вы такъ неотразимо привлекательны и столь опасны, то надо спасаться во время. Имѣю честь кланяться!
Патя. Какъ хотите. (Достаетъ векселя). А это возьмите на память обо мнѣ. Все-таки вы сослужили мнѣ службу и я не хочу оставаться въ долгу. (Бросаетъ ему векселя).
Ящеровъ (въ гнѣвномъ изумленіи). Мои векселя?! Какими судьбами?!
Патя. Я купила ихъ и дарю вамъ.
Ящеровъ. Послушайте, Клеопатра Семеновна! Есть мѣра всему! Я не позволю себя оскорблять! (ей векселя). Завтра вы получите деньги. (Пошелъ къ двери направо).
Патя (моментально преграждаетъ ему дорогу и бросается передъ нимъ на колѣни). Простите, простите меня! Я оскорбила васъ; но и вы оскорбляли, постоянно оскорбляли мою гордость, любовь!.. (Схватила его руку). Вѣдь я люблю, люблю, тебя! Ты знаешь, какъ я люблю!
Ящеровъ. Встаньте. Войдутъ (ей встать).
Патя. Для другихъ я страшная женщина, но тебѣ покорюсь. Не бойся меня, покорюсь! Все для тебя, вся жизнь для тебя! Вспомни, что я говорила: со мной ты достигнешь всего! (Страстно обняла его). Тебѣ развязали руки. Теперь ты мой, мой!!
Ящеровъ (отстраняясь). Я слышу шаги…
Патя (понизивъ голосъ). Сегодня вечеромъ въ семь часовъ жди меня.
Ящеровъ (отойдя къ двери). Можетъ случиться, что сегодня вечеромъ вы не застанете меня дома. (Ушелъ).
Патя. Нѣтъ, застану, застану! Теперь ты не уйдешь и отъ меня. Застану!
Леонидъ. А я ищу тебя.
Патя (оправляясь отъ волненія, сухо). Что нужно?
Леонидъ. Мнѣ нужно денегъ.
Патя. А зачѣмъ тебѣ денегъ?
Леонидъ. Портному… мало ли на что!
Петя. Портному я заплачу; за все, что нужно — плачу.
Леонидъ. Нужно и все тутъ. Что за опека? Смѣшно! Безъ денегъ, я какъ въ плѣну…
Патя. Да, безъ денегъ ты мало значишь, голубчикъ мой. Тебѣ и нужно сидѣть дома. Ты нездоровъ. А дай денегъ, ты надѣлаешь глупостей. Да что ты ко мнѣ! Проси у отца.
Леонидъ. Полно пожалуйста! У отца! Отца ты ухъ слишкомъ забрала въ руки. Вотъ что!
Патя. Но если родные дѣти не сумѣли ему угодить, старику естественно привязаться къ женщинѣ, которая за нимъ ходитъ, бережетъ и покоитъ его. Чѣмъ мюона виновата?
Леонидъ. Дѣти! Ты про Анну оставь!.. Не смѣй сравнивать себя съ нею!
Патя. А-а, понимаю! Конечно, она настраиваетъ тебя. То-то меня удивило: откуда этотъ тонъ и гнѣвъ. Ха-ха-ха!
Леонидъ. Неправда! Сестра избѣгаетъ говорить про тебя. Я самъ все вижу и понимаю.
Патя. Ахъ, самъ! Ну если ты, то будь остороженъ, мой другъ, и не ссорься со мною. Кромѣ вреда, это не принесетъ тебѣ ничего.
Леонидъ. Да, ничего, кромѣ вреда, я и не видѣлъ отъ тебя.
Патя. Какъ?! Что ты сказалъ?! И это говоритъ тотъ, кто цѣловалъ мои ноги, кто клялся всю жизнь отдать мнѣ!
Леонидъ. О, этотъ чадъ!.. Лучше не вспоминать!
Патя. Благодарю!.. Я вспоминаю не въ укоръ тебѣ, а потому, что все это дорого мнѣ.
Леонидъ. Насколько дорого, ты достаточно мнѣ доказала Довольно!
Патя. А кто спасъ тебя отъ грабежа? Кто настоялъ, чтобъ уничтожили завѣщаніе, которое позорило тебя, какъ недоросля, мотишку и кутилу?
Леонидъ. Я и былъ такимъ. И хорошо сдѣлалъ тогда отецъ, что поручилъ меня сестрѣ. Анна хорошая, честная. Она никогда не обидѣла бы меня… Но разъ завѣщаніе уничтожено, надо уничтожить и векселя которые ты взяла у меня.
Патя. А чѣмъ-же я обезпечена отъ всякой случайности? Теперь ужъ ты измѣнился ко мнѣ, а потомъ, послѣ отца, возьмешь да и выбросишь меня на улицу. Нѣтъ, я должна оградить себя, и векселей не уничтожу, мой другъ.
Леонидъ. Честно!
Патя (гнѣвно). Леонидъ Сергѣевичъ! Если ты будешь продолжать въ томъ же родѣ, то… то я найду средство успокоить тебя!
Леонидъ (въ сильномъ волненіи). „Успокоить“?! Какъ это?! Что за угроза?! Конечно я — выжатый лимонъ… „Успокоить“! Значить, упрятать меня куда-нибудь, а?! Ты ужъ роешь мнѣ яму! Я знаю, — ты проговаривалась, что болѣзнь моя кончится помѣшательствомъ. Знаю, знаю!!
Бырдинъ. Что такое? (Вглядываясь въ Патю). Чѣмъ ты взволнована, душа моя? А? (Взглянулъ на сына).
Патя. Не спрашивайте, папаша. Меня и такъ укоряютъ, что я настраиваю васъ противъ дѣтей. Нечего дѣлать, стерплю. Ради васъ, все стерплю!
Бырдинъ (гнѣвно, указывая на Леонида), Онъ… онъ оскорбилъ тебя?
Патя. И за что? За то, что жалѣя его здоровье, я не дала денегъ.
Бырдинъ. Леонидъ! И ты заодно съ сестрой?! Берегись у меня! (Погрозился).
Патя. И я вижу тутъ вліяніе Анны.
Леонидъ. Я ужъ сказалъ тебѣ и еще повторяю: сестра даже избѣгаетъ произносить твое имя.
Патя. Вотъ до чего ненавидятъ меня! Почему?
Бырдинъ. А потому, что они дрянные, негодные…
Леонидъ (съ негодованіемъ). Papa!
Бырдинъ. Да! Что имъ отецъ, его спокойствіе! Эгоисты, думающіе только о себѣ. А нашлась добрая душа, которая заботится обо мнѣ — ненависть! Причина понятна. Имъ совѣстно, досадно, что поведеніе сравнительно посторонней женщины дѣлаетъ очевиднымъ изъ безсердечіе. (Потрепалъ Патю по щекѣ). Не огорчайся, моя дорогая! Они будутъ наказаны и Богомъ и мною.
Леонидъ (истерично). О, я наказанъ, жестоко наказанъ! Наказанъ за все, что сдѣлалъ для нея (указалъ на жену), не пощадивъ даже матери! Преступно и подло! Когда я очнулся отъ угара и взглянулъ на себя, я ужаснулся тому, какъ я мерзокъ!.. Меня грызетъ тоска, раскаяніе!.. Больной, измученный, я на краю пропасти… и эта женщина броситъ меня туда! По и вы раскаетесь! Придетъ время увидите и вы, какую змѣю отогрѣли!.. (Быстро уходить).
Патя. Слышали? И это рѣчь нормальнаго человѣка?
Бырдинъ. Что-то на него не похоже. Нашумѣлъ, на: кричалъ!..
Патя. Ахъ, я ужасно боюсь за него! Кто у насъ лучшій врачъ по душевнымъ болѣзнямъ? Надо бы пригласить. Это ужъ въ послѣднее время стало находятъ на Лелю, бурные порывы какіе-то. А до этого онъ больше молчалъ и все думалъ о чемъ-то. Раскладываетъ пасьянсъ, а картъ не видитъ. Хоть разрозненную колоду дай — ему все равно. Бѣдный! (Дѣлаетъ видъ, что прослезилась).
Бырдинъ. Да, да, надо заняться имъ, надо дѣда».
Патя. Если бы Анна обратила вниманіе на его болѣзнь, то — надѣюсь — не стала бы раздражать его. Вѣдь это безчеловѣчно!
Бырдинъ. Вотъ помчится трауръ, Анна выйдетъ замужъ…
Патя (перебиваетъ). За Евгенія Устиновича?
Бырдинъ. А то за кого же? Тогда у насъ будетъ покойнѣй.
Патя. Мнѣ кажется, что она и его охладила своимъ характеромъ.
Бырдинъ. Ну, эти господа прежде всего смотрятъ на приданое, потомъ ужъ на характеръ.
Патя. Я мало знаю Евгенія Устиновича. Вамъ виднѣе, съ вашимъ умѣньемъ узнавать людей и читать въ сердцѣ каждаго. Конечно, если вы много дадите за. Анной…
Бырдинъ. Ну, многаго-то Анна не стоитъ. Обезпечу, не не передамъ, нѣтъ!
Анна. Что здѣсь случилось? Съ Лелей нервный припадокъ! Чѣмъ разстроили его? Кто?
Бырдинъ. Прежде всего, ma chère, такъ шумѣть неприлично.
Анна (къ Патѣ). Опять вы? Послушайте, когда это кончится?! Когда вы перестанете мучить насъ?!
Бырдинъ (подъ взглядомъ Пати, кричитъ). Анна!
Анна. Нѣтъ, papa, это невыносимо! Что у насъ? Я понять не могу. Прозрите же, наконецъ, papa! Будьте справедливы! Вѣдь все это интрига, низкая, возмутительная! Сѣять раздоръ, непріятности — зачѣмъ? Для чего это нужно?
Патя (зарыдали). Боже мой!
Анна. Утрите ваши фальшивыя слезы! Они — ядъ, которымъ вы отравили, ослѣпили отца!
Бырдинъ. Довольно! Ты жестоко оскорбила Патю. Проси прощенія!
Анна. У нея?!
Бырдинъ (кричитъ). Проси!
Анна. Вы шутите, papa!
Бырдинъ. Я… я шучу?!
Патя (бросается къ нему). Папаша, не нужно, не нужно!.. Я ничего не хочу! Успокойтесь, ради Христа успокойтесь! А потомъ заболѣете. Этимъ всегда кончается.
Бырдинъ. А очень имъ нужно заботиться о моемъ -здоровья! Для нихъ — чѣмъ я скорѣе умру, тѣмъ лучше!
Анка (въ ужасѣ). Papa! (Глубокая пауза.) И у васъ повернулся языкъ сказать это?! Сказать это мнѣ?!
Патя. Конечно, папаша, это ужасно что мы сказали!
Анна (холодно и строго). Это на вашей совѣсти, Клеопатра Семеновна. Когда жива была мама, у насъ и семьѣ всѣ любили другъ друга. Намъ завидовали и всѣ уважали насъ. Теперь мы почти всѣми оставлена. Вмѣсто любви и спокойствія, у насъ что-то дикое, невозможное, отчего приходишь въ отчаяніе и жизни не радъ. Вотъ какая у насъ перемѣна, Клеопатра Семеновна. Кромѣ смерти мамы, въ которой вы виноваты, что же случилось у насъ? Случилось одно: вы вошли въ нашу семью. И корень зла — вы! (Уходитъ съ достоинствомъ.)
Картина: Бырдинъ сидитъ въ глубокой задумчивости. Патя, кусая губы отъ злости, не знаетъ какъ заговоритъ съ нимъ. Пауза. Не найдя, что сказать, Патя направляется къ двери, задерживаясь на ходу, въ ожиданіи, что ее остановятъ, но не глядя на Бырдина.
Бырдинъ (взглянулъ на нее, вздохнулъ, провелъ, какъ бы отгоняя мысли, и останавливаетъ Патю уже у самой двери). Куда ты?
Патя (съ огорченнымъ видомъ и потупленными глазами). Я… я уложиться.
Бырдинъ. Это зачѣмъ?!
Патя. Я желаю вамъ добра… вашему дому… съ моимъ удаленіемъ вернется все, чего я лишила васъ…
Бырдинъ (тревожно). Ты хочешь уѣхать?
Патя. Развѣ я могу желать васъ покинуть, моего благодѣтеля?! Я вырываю сердце, уходя отъ васъ… Но выше моихъ чувствъ къ вамъ, я ставлю благополучіе вашей семьи и честь вашего дома, которую я запятнала. Съ вами я забыла свое горькое прошлое… Мнѣ жестоко напомнили его… Это жестоко, но справедливо. Я уѣду куда-нибудь далеко, далеко и тамъ схороню свое горе.
Бырдинъ. Вздоръ! Никуда я тебя не пущу. Поди ко мнѣ! (Сидя, протянулъ къ ней руку).
Патя (вскрикиваетъ съ восторгомъ). Ахъ!.. (Подбѣгаетъ, бросается передъ нимъ на колѣни и покрываетъ поцѣлуями его руку.)
Бырдинъ. Полно, полно!.. Я что-то усталъ. (Поднимается, при ея помощи). Веди меня въ кабинетъ. Я прилягу. (Идетъ, опираясь на палку и на руку Пати. Въ публику.) Старѣю, тупѣю!.. Ахъ-ахъ-ахъ!
Дѣйствіе пятое.
правитьБырдинъ. Тебѣ что?
Никифоръ. Газеты, ваше превосходительство. (Подаетъ ихъ.)
Бырдинъ (съ досадой). А, не до чтенія мнѣ! Положи. (Указалъ на маленькій столъ. Никифоръ кладетъ газеты и уходитъ. Послѣ краткой задумчивости.) Да, безъ моей старухи я совсѣмъ захирѣлъ!.. При ней я всегда былъ спокоенъ. А это — великое благо, душевное спокойствіе! Вотъ въ чемъ сила хорошей, любящей женщины: она даетъ это благо… Захирѣлъ, захирѣлъ! (перемѣняетъ позу.) А вѣдь все спорилъ со старухой! Думалъ, что я самъ веду свой корабль, что я — все!.. Правда, что человѣка оцѣнишь, когда потеряешь его.
Патя. Докушали кофе?
Бырдинъ. Да, милая. Ты ѣдешь?
Патя (позвонила). На минутку, папаша. (Вошедшему Никифору). Убрать! (Указала на приборъ). А лошади?
Никифоръ. Поданы-съ. (Уноситъ приборъ).
Патя. Ненужно ли вамъ чего? Я куплю.
Бырдинъ. Кажется ничего, мой другъ. Постой-ка. (Оглядываетъ ее). Какъ идетъ къ тебѣ это платье! Впрочемъ, ты всегда умѣешь одѣться изящно, къ лицу я притомъ такъ, что всегда замѣтишь, что у тебя особенно красиво.
Патя (разсѣянно). Ха-ха-ха!
Бырдинъ. А вотъ видъ у тебя озабоченный. Ты чѣмъ то взволнована, а?
Патя. Нѣтъ.
Бырдинъ. А вчера вечеромъ ты ужъ вовсе была разстроена. Такъ и не сказала мнѣ чѣмъ?
Патя (съ подавленнымъ раздраженіемъ). Не могу же я быть весела и спокойна, когда Леля такъ нездоровъ! Такъ я не надолго, папаша. (Поцѣловала его и уходитъ направо).
Бырдинъ (проводивъ ее взглядомъ). Кто, глядя на эту женщину, скажетъ, что у нея дурное прошлое?.. А дѣти не ладятъ, не ладятъ!..
Бырдинъ. Что тебѣ, ma chère?
Анна. Поговорить съ вами, papa.
Бырдинъ. Если объясненіе — уволь. Не могу! Мнѣ ужъ такъ досадили ими, — тошно подумать.
Анна. Я измучена, papa! Я не могу молчать. Что вы со мной дѣлаете? Вспомните, какъ вы любили меня! А теперь?.. Вами овладѣла интриганка, авантюристка…
Бырдинъ (прерываетъ). Старая пѣсня, которая ужъ мнѣ надоѣла, ma chère!
Анна. Эта женщина была причиной смерти мамы; погубила брата, на котораго жалко глядѣть; отдалила васъ отъ меня. Клеветой, хитростью, подлостью она достигла того, что вы охладѣли ко мнѣ, стали, наконецъ, унижать…
Бырдинъ. Довольно! Прошу: довольно!
Анна. Нѣтъ, я скажу все! Вы перестали меня понимать, papa. Когда, оскорбленная, я молчала изъ гордости и казалась равнодушной, чтобъ не унижаться передъ этой женщиной — у меня сердце разрывалось отъ обиды и горя; а вы не понимали этого. Вы смотрѣли ея глазами, думали такъ, какъ она вамъ внушала…
Бырдинъ (прерываетъ). Но позволь! Ты ужъ совсѣмъ записываешь меня въ дураки!
Анна. Вы требуете, чтобъ я уважала ее и ей подчинялась. Нѣтъ, papa, въ такихъ условіяхъ я жить не могу. Отпустите меня.
Бырдинъ. Что-о?! Это еще что за выдумки?! Зачѣмъ отпустить?! Куда?!
Анна. Мнѣ нашли мѣсто въ институтѣ, классной дамы.
Бырдинъ. Вздоръ, вздоръ! Слышать не хочу! Вздоръ!
Анна. Извините, papa, но это рѣшенное дѣло. Повторяю, что жить у васъ я больше не въ силахъ. Мнѣ очень тяжело, горько, обидно оставить васъ; но я вынуждена. Врозь намъ будетъ лучше. Дошло до того, что одинъ мой видъ раздражаетъ ужъ васъ. А когда-то вы не могли наглядѣться на меня!.. Безъ меня и вы успокоитесь, и я приду въ себя. Я сознаю, что характеръ мой ужасно испортился. Клеопатра Семеновна ловко пользовалась этимъ, чтобы возстановлять васъ и ронять меня въ вашемъ мнѣніи. И вотъ вчера вы сказали такую ужасную вещь, что я хочу вашей смерти. Что могло быть ужаснѣй и обиднѣй этихъ словъ?! Но довольно, прощайте, papa!
Бырдинъ. Нѣтъ, нѣтъ! И не думай! Я не пущу тебя, не пущу!
Анна. Нѣтъ, papa, я поступлю, какъ рѣшила. Когда вы захотите, мы будемъ видаться. Я стану пріѣзжать къ вамъ. Мои чувства къ вамъ все тѣ же, papa, и никогда, никогда не измѣнятся! Знайте это, дорогой мой, и вѣрьте мнѣ! (Быстро и горячо поцѣловала въ голову и пошла къ двери).
Бырдинъ. Но постой, постой! Ты какъ поразила меня!.. Наконецъ, твой женихъ!..
Анна (сг горечью). Женихъ! У меня нѣтъ жениха.
Бырдинъ. Какъ?! Это что значитъ?!
Анна. Вотъ единственное добро, которымъ я обязана Клеопатрѣ. Она открыла мнѣ глаза на этого… прекраснаго человѣка. Она спасла меня отъ несчастія быть женою того, кого нельзя уважать. (Уходитъ налѣво).
Бырдинъ (кричитъ). Аня, вернись!.. (развелъ руками). Ну ужъ всего ждалъ, да не этого!.. Бросайте, бросайте старика!.. Зачѣмъ онъ вамъ нуженъ?! (Плачетъ). И боленъ, и капризенъ и несправедливъ!.. Что его жалѣть?! (Съ трудомъ поднимается и стучитъ костылемъ). Вотъ они нынѣшніе дѣтки-то, вотъ! Чуть что не по нихъ — ничего святаго! И домъ, и родителей бросятъ, и общественнымъ мнѣніемъ пренебрегутъ, всѣмъ на свѣтѣ! (Поплелся къ себѣ въ кабинетъ и уходитъ, утирая слезы).
Леонидъ (держа ее за руку). Аня, не уѣзжай! Не бросай меня, ради Бога! Я пропаду, Аня! Безъ тебя — пропаду!
Анна. Нѣтъ, милый. Силъ моихъ нѣтъ! Не могу.
Леонидъ. Аня!
Анна. И не проси. Не могу. Развѣ мнѣ легко покидать васъ съ отцемъ, Леля, милый ты мой! Развѣ не жалко васъ! Я знаю, что ужасно огорчаю отца; но это образумитъ его. Я очень на это разсчитываю. Тогда я вернусь, сію же минуту вернусь.
Леонидъ. О, здѣсь ничѣмъ не поправишь дѣла! (Злобно). Только однимъ: вырвать зло съ корнемъ! Только этимъ!
Анна (съ испугомъ). Съ какою злобой ты говоришь, Леля!
Леонидъ. Понятно. Кажется, все для этого сдѣлано. Ты вотъ уходишь! Ты, съ твоимъ терпѣніемъ, характеромъ! А я-то что передъ тобой? Я, который посѣялъ у насъ зло и далъ ему пустить корни! Все это переболѣло, перегорѣло въ моей душѣ и осталась злоба и на себя, и на Патю. Чувство острое, острое какъ жало. Мнѣ больно отъ него самому.
Анна. Послушай, милый! Ты станешь бывать у меня каждый день. Это разсѣетъ, успокоитъ тебя. И я приду въ себя. Намъ будетъ лучше обоимъ. И увидишь, что все устроится къ лучшему. Повторяю: я твердо увѣрена, что безъ меня отецъ образумится, иначе я не рѣшилась бы на такую крайнюю мѣру. Вѣрь мнѣ и подави въ себѣ дурныя чувства, родной мой.
Кеонидъ (мрачно и рѣшительно). Ничего не выйдетъ.
Анна. Увидишь. Пока до свиданія. (Поцѣловала его). Я съѣзжу въ институтъ посмотрѣть свою комнату. (Уходитъ направо).
Леонидъ. Что эта женщина сдѣлала съ нами — ужасно, ужасно!.. О, какъ я ненавижу ее! И смрадъ ея страсти и черствость души алчной и безпощадной, которую не смутитъ и не тронетъ ничто! Ненавижу ея кошачьи ужимки, голосъ ея, взглядъ, смѣхъ, все до послѣдняго волоса! Она это чувствуетъ, но презираетъ и готовитъ мнѣ послѣдній ударъ, когда настанетъ моментъ швырнуть меня прочь съ дороги. Сестру выжила, теперь со мною легче управиться! А я стану ждать?! Нѣтъ, ждать я не стану!! Довольно!! (уходитъ налѣво).
Никифоръ. Клеопатры Семеновны нѣтъ, а баринъ пошли къ себѣ. Доложить имъ?
Космачева. Барина твоего мнѣ не надо. Подожду Клеопатру Семеновну. (Располагается съ своимъ мѣшкомъ и зонтикомъ).
Никифоръ (ехидно). Новая горничная у насъ, Евгенія, вчера видѣмши васъ, божится, что вы Клеопатрѣ Семеновнѣ тетенькой доводитесь. Давно, вишь, она Клеопатру Семеновну знаетъ…
Космачева (равнодушно). Дуракъ! Я вижу, тебѣ на мѣстѣ жить надоѣло. (Роется въ своемъ мѣшкѣ).
Никифоръ. Послѣ покойной барыни, тутъ какое у къ мѣсто! Коли вѣрно, что сказываютъ про барышню, Анну Сергѣевну, и я: просимъ прощенія! (Уходитъ).
Космачева (не слушала Никифора). А вѣдь я на этихъ акціяхъ прогадала!.. Вѣрно, вѣрно! (Достаетъ изъ мѣшка пачку бумагъ и пересчитываетъ ихъ).
Патя (остановилась въ дверяхъ, съ досадой). Вотъ ужъ васъ-то никакъ не ожидала увидать здѣсь!
Космачева (пряча бумаги). Мнѣ рѣдко кто радъ бываетъ.
Патя (снявъ шляпку, съ нетерпѣніемъ). Ну, къ дѣлу-съ! (Садится).
Космачева. Извольте-съ! Давай векселя.
Патя. Какіе?!
Космачева. Ящерова, извѣстно какіе. Вотъ довѣренность мнѣ уплатить тебѣ деньги сполна и получить документы.
Патя. Не можетъ быть!
Космачева. Стало-быть можетъ.
Патя. О, если такъ… я сама объяснюсь съ нимъ! Посредниковъ мнѣ не нужно!
Космачева. А ему нужно. Вчера вечеромъ ты пріѣзжала къ нему?
Патя (вспыльчиво). Что-о?! Ну, тебя это совсѣмъ не касается!
Космачева. Коли я знаю, что ты была — значитъ касается, значить что-нибудь да поручено мнѣ.
Патя. Поручено тебѣ?! имъ?!
Космачева. Въ толкъ не возметъ! Конечно имъ. Вчера онъ былъ дома, а велѣлъ сказать тебѣ, что нѣту его.
Патя (привстала). Былъ дома?!
Космачева. Ну, да. «Очень, говоритъ, мнѣ хотѣлось принять Клеопатру Семеновну, очень!..» Значитъ, очень ужъ ты соблазнительна. «Хотѣлось, говорить, да много съ нею хлопотъ наживешь и репутацію замараешь…»
Патя. Послушай!.. (Ударила рукой по столу). И ты смѣешь мнѣ говорить это?!
Космачева. Не я говорю, онъ говоритъ. Чего-же не смѣть-то? Чудно! Значитъ, твое дѣло не выгорѣло. У Ящерова прежде всего разсчетъ, матушка, а все прочее — пустяковое дѣло. Потому и деньги можно ему давать. Векселя его я опять же на свои выкупаю, да еще тысченку дала.
Патя (быстро ходитъ. Гнѣвно). Чертъ тебя возьми съ твоими разсчетами! Очень мнѣ нужно знать! Уходи!
Космачева. Погоди, не спѣши. Дослушай. Ящеровъ то вчера, прямо отъ васъ, не теряя времени, къ князю Куницыну. Княжна Раиса вѣдь безъ ума отъ Евгенія Устиновича…
Патя (въ страстнымъ любопытствомъ). Ну?
Космачева. Ну и сдѣлалъ ей формальное предложеніе.
Патя. Горбатой?!
Космачева. За то тамъ, матушка, милліонъ и родство-то получше Бырдинскаго!
Патя. Подлецъ!!
Космачева. Что ужъ такъ? Анна Сергѣевна сама отказала ему. «Прекрасная, говоритъ, она дѣвушка и хорошая жена была бы, да обобрали ее». А Ящерову какъ продешевитъ себя! Не продешевитъ, не таковъ мальчикъ!
Патя. О, негодяй, негодяй!!
Космачева. Ну, давай векселя-то!
Патя (садясь къ столу и роняя голову на руку). Оставь меня! Я ничего не могу!… (Пауза). Хорошо, Евгеній Устиновичъ!.. О, что я съ нимъ сдѣлаю!.. Онъ думаетъ: кончилъ со мною? Ну, нѣтъ!.. Себя не пощажу, а ужъ ему будетъ отплата!
Космачева. Одумаешься.
Патя. О, ты не знаешь меня! Не знаешь, на что я способна, если меня ужалятъ въ самое сердце!.. «Замараю его репутацію»! Ха-ха! Онъ-то кто? Продался уроду! Выгодный товаръ, для такихъ какъ ты!..
Космачева (прерываетъ, вставая). Ну я послѣ зайду, когда ты остынешь. Я думала, — ты умнѣе. А и въ тебѣ женская глупость есть. Вечеркомъ зайду. Не отдашь векселя — стребую. (Идя, про себя). А на акціяхъ я положительно прогадала. Сбыть ихъ, сбыть! (Уходитъ).
Патя (быстро ходитъ по сценѣ). Не-го-дяй!!.. Бѣсила Анну, а кончила вотъ чѣмъ! Себя одурачила! И какъ одурачила!.. Гдѣ у меня были глаза?! Какъ я могла, какъ могла допустить себя до такой глупости, до такого подлаго униженія?! «Репутацію замараю»! Онъ и горбатой княжнѣ меня выставилъ причиной разрыва съ невѣстой! Увѣрена, что такъ! Нельзя, молъ, родниться съ семьею, въ которой такая женщина, съ такимъ прошлымъ! О, да, да! Это все было сказано!..
Бырдинъ (Никифору, въ сильномъ волненіи). Такъ не вели отпрягать. Сейчасъ ѣду.
Никифоръ. Слушаю-съ. (Уходитъ направо).
Бырдинъ. Что Анна Сергѣвна-то вздумала! Ты знаешь?
Патя (равнодушно). Ничего не знаю.
Бырдинъ. Уходитъ! Мѣсто, себѣ нашла! Дома жить невозможно! Вотъ, вотъ ваши ссоры! Вотъ до чего довели!
Патя. Что-жъ вы меня обвиняете въ этомъ?
Бырдинъ. Я не знаю, не знаю кого винить, но это… это срамъ, это Богъ знаетъ что!
Патя (ядовито). Ахъ, вы не знаете кого винить! (Усмѣхнулась).
Бырдинъ (горячась еще больше). Не допущу! Поѣду къ директрисѣ, къ попечителю… Не допущу, чтобъ моя дочь ушла тамъ въ какой-то институтъ!.. Не бывать этому! И прошу, чтобъ ссоръ и ничего подобнаго не было между вами, покорно прошу! (Уходитъ направо).
Патя. Еще новость! Гм! (Подумала съ нетерпѣніемъ). Ахъ всѣ они надоѣли, опротивѣли мнѣ!.. Бросить?.. Тысячъ до ста у меня есть. Если съ мужа еще двѣсти взыскать… (Увидавъ въ дверяхъ Леонида, про себя). Одно это сокровище чего стоитъ!..
Леонидъ (блѣдный, съ искаженіямъ лицомъ, тихо подступаетъ къ ней, держа въ опущенной рукѣ револьверъ). Добилась своего?!.. выжила сестру?! а?!
Патя. Ты съ ума сошелъ! (Замѣтивъ револьверъ, бросается на Леонида и схватываетъ его за руку). Брось револьверъ!! брось!!
Леонидъ (силясь освободиться, съ бѣшенствомъ). Не уйдешь!! Раздавлю змѣю!!
Патя (въ борьбѣ съ нимъ, отчаянно). Люди!! Помогите!
Леонидъ. Раздавлю!! (Вырываетъ вооруженную руку. Патя съ крикомъ бросается къ двери. Въ догонку ей грянулъ выстрѣлъ).
Патя (пронзительно). О-й!! (Падаетъ у двери, издаетъ протяжный, страдальческій стонъ и умираетъ. Леонидъ, трепеща отъ волненія, сваливается на стулъ, низко опустивъ голову).
Анна. Что здѣсь?! (Увидала трупъ и бросается къ брату). Леля!!.. Леля!!.. ты убилъ… убилъ ее?! (Въ отчаяніи закрываетъ лицо руками). Господи! ужасъ какой!
Леонидъ (встаетъ. Взглядъ его мутенъ, лицо выражаетъ раздраженіе, жесты рѣзки и неестественны). Ну что тебѣ? Поди къ maman, пожалуйся на меня, а я все-таки женюсь на Патѣ.
Анна (со страхомъ, взглядываясь въ него). Леля! Ты бредишь!.. Опомнись, опомнись!!
Леонидъ. Ахъ, оставьте меня! Сказалъ: женюсь — и женюсь! (садится съ безумнымъ видомъ).
Анна (зарыдавъ). Несчастный?!