ВОсприятїе чужихъ словъ, а особливо безъ необходимости, есть не обогащенїе, но порча языка. Тако долговременно портился притяженїемъ Латинскихъ словъ Нѣмецкой, испортился Польской, перьвый отъ единаго съ нашимъ отца, а другой тотъ, который нашъ, только съ нѣкоторою отмѣною, почти какую и Россїйскїя области между собою въ нарѣчїи имѣютъ, и какъ портится Нѣмецкими и Французскими словами Русской. Честолюбїе возвратитъ насъ когда нибудь съ сего пути
несумнѣннаго заблужденїя; но языкъ нашъ толико сею зараженъ язвою, что и теперь ужѐ вычищать ево трудно; а ежели сїе мнимое обогащенїе еще нѣсколько лѣтъ продлится, такъ совершеннаго очищенїя не можно будетъ больше надѣяться. Какая нужда говорить вмѣсто Плоды, Фрукты? вм: Столовой приборъ, столовой сервизъ? вм: Передняя комната, Антишамбера? вм: комната, Камера? вм: Опахало, Вѣеръ? вм: Епанечка, Мантилья? вм: Верьхнее платье, Сюртутъ? вм: Похлебка, Супъ? вм: Мамка, Гувернанта? вм: Любовница, Аманта? въ картахъ вм: Козырь, Король, Краля, Хлапъ, Ату́тъ, Ро́а, Да́ма, Вале́тъ? вм: Насмѣхаться, Мокероваться? вм: Похвала, Еложь? вм: Князь, Принцъ? вм: Кошелекъ, Бурса? вм: Уборной столъ, На́хтишъ и Тоале́тъ? вм: Задумчивъ, Панси́въ? вм: Переписка, Корреспонде́нцїя, и еще чудняе, Каришпанденцїя? Начальный поваръ, Ки́хенмейстеръ, и чудняе, Кухмистръ, не отъ поварни, да отъ пирога, и Мистръ, вмѣсто Ме́йстеръ? вм: Бритовщикъ, изломанно, Фе́ршелъ? вм: Часть книги, Томъ? вм: Изданїе книги, Еди́цїя? вм: Остроумїе, Женѝ? вм: Разсужденїе, Бонсанъ? вм: Воспитанїе, Едюкацїя? вм: Великолѣпно, Манифи́къ? вм: Нѣжно, Деликатно? вм: Страсть, Пассїя? Но кто все то перечесть можетъ! Сказывано мнѣ, что нѣкогда Нѣмка Московской Нѣмецкой слободы̀ говорила: Mein мужъ, kam домой, ſtieg черезъ заборъ und fiel ins грязь. Ето смѣшно; да и ето смѣшно: Я въ дистракцїи и дезесперѐ; Аманта моя здѣлала мнѣ инфиделитѐ; а я а ку сюръ противъ риваля своево буду реванжироваться. Странны чужїя слова̀ въ разговорахъ, въ письмѣ еще странняе, а въ печати и того странняе. Что скажетъ потомство! Предки наши нѣсколько Татарскихъ словъ присвоили нашему языку, изъ которыхъ мы ужѐ нѣкоторыхъ не въ силахъ выгнать, напр: Казанъ, Кафтанъ и пр., а въ гораздо прежнїя времена вмѣсто, Конь, присвоено слово Лошадь, отъ АЛАША, и АТЪ, Мѣринъ, и хотя Мѣринъ по Нѣмецки отъ древняго Скиѳскаго языка называется Wallach; однако мы не отъ древнихъ Скиѳовъ но отъ новыхъ Татаръ приявъ слово Лошадь, Коня, въ нее преобратили; ибо въ Славенскихъ нашихъ книгахъ Конь Лошадью ни гдѣ не называется, и слово лошадь хотя и неисходимо нашему языку присвоено, однако всегда пребудетъ словомъ низкимъ какъ кафтанъ и всѣ новыя не къ стати введенныя въ нашъ языкъ дикїя слова̀. Отъ Нѣмецкихъ и Французскихъ словъ Русскому языку сея же судьбины ожидать надобно. Греческїя слова̀ введены въ нашъ языкъ по необходимости, и дѣлаютъ ему украшенїе, а Нѣмецкїя и Французскїя намъ ненадобны, кромѣ названїя такихъ животныхъ, плодовъ, и протчаго, какихъ Россїя не имѣетъ, напр: Рыба Карпъ. По сей необходимости и Стерлядь наша на Нѣмецкомъ и Французскомъ языкахъ Стерлядью, а Соболь Соболемъ называются. Сарделли Каперсы, Оливки, Цитронъ, Апельсинъ, Померанецъ, и пр: А Куликъ Бекасомъ и протчее тому подобное, чужими именами напрасно называются. Греческїя слова̀, какъ напр.: Порфира, Скипетръ, Дїадима, имена наукъ, болѣзней и протчїя надобныя слова̀ для изъясненїя точности потребны нашему языку. Они жъ въ Латинской и во всѣ Европейскїя языки войти право имѣли; ибо старанїе Грековъ въ нужныхъ именованїяхъ на верьхъ совершенства взошло, и получило почтенїе восприято быть Римлянами, а пото́мъ и всею Европою для избѣжанїя великїя трудности въ изъисканїи новыхъ нужныхъ именованїй, а нѣкоторыя ихъ слова̀ съ необходимыми и безъ нужды въ чужїя вошли языки, и съ необходимыми ради единыя красоты ихъ утвердилися, какъ на нашемъ языкѣ Тронъ; ибо и Престолъ то же знаменуетъ; а притомъ и великолѣпно слышится. Таковымъ образомъ вошло слово Корона въ Русской языкъ, и знаменуетъ то же что и Вѣнецъ. Ради необходимости многїя Греческїя слова̀ стали быть словами всѣмъ языкамъ общими. И тако восприятыя Греческїя слова̀ присвоены нашему языку достохвально, а Нѣмецкїя и Французскїя языкъ нашъ обезображиваютъ.