ТОРЖЕСТВО 50-ЛѢТНЯГО ЮБИЛЕЯ П. А. КАРАТЫГИНА.
правитьВъ четвергъ, 1 марта, праздновался 50-ти-лѣтній юбилей артистической дѣятельности нашего высокодаровитаго комика, писателя для русскаго театра, режиссера и учителя драматическаго искусства, П. А. Каратыгина. Въ лѣтописяхъ русской сцены не встрѣчается такого долгаго и вмѣстѣ съ тѣмъ, такъ сказать, наслѣдственнаго служенія ей. Семья Каратыгиныхъ впервые появляется на театральныхъ подмосткахъ въ 1794, въ лицѣ Андрея Васильевича, отца юбиляра, и Александры Дмитріевны, его матери, знаменитой драматической артистки; въ 1820 г. восходитъ новое свѣтило, трагическій талантъ, петербургскій Мочаловъ, сынъ ихъ, В. А. Каратыгинъ; вскорѣ къ нему присоединяется его супруга, Александра Михайловна, славная Колосова; три года спустя, выступаетъ младшій братъ трагика, Петръ Андреевичъ, достойно завершающій въ наши дни эту артистическую плеяду.
Петръ Андреевичъ родился 1805 года въ Петербургѣ — и десяти лѣтнимъ мальчикомъ вступилъ въ театральное училище, въ число учениковъ воспѣтаго Пушкинымъ балетмейстера Дидло. Но семейныя преданія были слишкомъ обаятельны для того, чтобы остаться безъ вліянія на юношу — и вотъ, съ 1818 года онъ начинаетъ появляться на публичныхъ спектакляхъ въ роляхъ пажей и т. п., а 1-го марта 1823 года выпущенъ изъ театральнаго училища въ драматическую труппу на роли вторыхъ любовниковъ. «Въ прежнихъ комедіяхъ», разсказываетъ Петръ Андреевичъ въ своихъ воспоминаніяхъ, «но большей части авторы выводили двухъ любовниковъ: одинъ — повѣса, негодяй и вертопрахъ, а другой — нравственный, скромный и благовоспитанный молодой человѣкъ. Первый изъ нихъ обыкновенно тѣшитъ публику и смѣшными фразами, и комическимъ своимъ положеніемъ; а второй, кромѣ скуки, ничего не выжметъ изъ своей роли, за что и получаетъ въ концѣ пьесы обычную награду и, какъ счастливый смертный, соединяется съ своей возлюбленной». Такъ какъ для питомца театральнаго училища служба въ теченіи 10 лѣтъ обязательна безъ контракта, то и Петръ Андреевичъ лишь по прошествіи этого срока выбился изъ роли скромныхъ счастливцовъ на комическія амплуа — настоящую дорогу, соотвѣтствующую его врожденному юмору и веселому характеру. Съ этихъ поръ собственно и начинается его сознательное служеніе драматическому искусству — и Каратыгинъ становится творцомъ такихъ типическихъ ролей, какъ Загорѣцкій въ «Горе отъ ума», Клейстеръ въ «Булочной», Пауковъ въ «Архиваріусѣ» и т. д. Высокоосмысленная игра и неизмѣнно добросовѣстное отношеніе къ ролямъ, какъ бы ни были второстепенны послѣднія, скоро обратили вниманіе публики — и донынѣ сохранившей полнѣйшее сочувствіе къ старѣйшему изъ теперешнихъ артистовъ, который положительно незамѣнимъ въ большей части своего репертуара.
Почти одновременно съ поступленіемъ на сцену, Петръ Андреевичъ стяжалъ себѣ и другую, не менѣе почтенную извѣстность — въ качествѣ писателя, автора многихъ оригинальныхъ русскихъ пьесъ и талантливыхъ передѣлокъ съ иностранныхъ языковъ; число всѣхъ ихъ доходитъ до семидесяти, причемъ на долю оригинальныхъ выпадаетъ цѣлая треть. Достаточно упомянуть о «Вицмундирѣ», «Булочной», «Запутанномъ дѣлѣ», «Знакомыхъ незнакомцахъ», «Заемныхъ женахъ», «Ножкѣ», которыя и до сихъ поръ служатъ украшеніемъ водевильнаго репертуара.
Что касается педагогической дѣятельности заслуженнаго артиста, то о трудахъ его на этомъ поприщѣ краснорѣчивѣе всякихъ фразъ свидѣтельствуютъ имена двухъ его учениковъ: А. М. Максимова и безсмертнаго Мартынова. Сверхъ того, Петръ Андреевичъ находилъ возможность удѣлять время для устройства многочисленныхъ спектаклей во всевозможныхъ кружкахъ и семьяхъ Петербурга.
Но если высокоталантливый артистъ неутомимо и всестороннее посвятилъ всѣ свои силы на служеніе дорогому для него искусству, то надо отдать справедливость и обществу, которое съумѣло достойно оцѣнить заслуги почтеннаго юбиляра и почтило день его золотой сватьбы съ русской сценой праздникомъ на славу.
Въ день юбилея, утромъ, квартира Петра Андреевича наполнилась депутаціями отъ собранія художниковъ, отъ публики, отъ труппъ балетной, оперной и драматической съ В. В. Самойловымъ во главѣ, — не считая многочисленныхъ друзей, знакомыхъ и почитателей его таланта. Въ пять часовъ явилась особая депутація съ приглашеніемъ на торжественный обѣдъ, устроенный въ помѣщеніи Собранія художниковъ, — и въ то же время юбиляръ подучилъ отъ директора театровъ Высочайше пожалованную золотую медаль «за отличіе», для ношенія на андреевской лентѣ на шеѣ.
Зала Собранія была обращена въ зимній садъ, великолѣпно иллюминована и украшена красными щитами въ лавровыхъ вѣнкахъ, съ надписями названій всѣхъ пьесъ, вышедшихъ изъ подъ пера Каратыгина; такія же надписи виднѣлись и на драпировкахъ сцены, среди которой въ цвѣтахъ и зелени выдѣлялся исполненный нарочно къ этому дню художникомъ Дылевымъ бюстъ Петра Андреевича. Посрединѣ залы, въ двухъ большихъ шкатулкахъ, помѣщались подарки юбиляру: столовый и чайный серебряные сервизы изящной работы.
Прибывъ въ залу, Петръ Андреевичъ былъ встрѣченъ громкими рукоплесканіями, при звукахъ музыки. За тѣмъ М. И. Семевскій поднесъ и прочелъ ему адресъ, украшенный превосходной виньеткой Шарлеманя, вкратцѣ резюмирующій заслуги и личныя качества юбиляра. За обѣденными столами помѣщалось до ста лицъ обоего пола. Подлѣ Петра Андреевича сидѣли: знаменитая его свояченица А. М. Каратыгина и дочь его. Во время стола тосты чередовались съ звуками оркестра, подъ управленіемъ г. Вухерпфенига, выполнявшаго разныя, преимущественно русскія пьесы.
Послѣ тоста, предложеннаго юбиляромъ за здоровье Государя Императора и всего царствующаго дома, когда смолкли крики: ура! и звуки народнаго гимна, М. И. Семевскій произнесъ рѣчь, въ которой характеризовалъ и подробно развилъ значеніе пятидесятилѣтнихъ трудовъ Каратыгина для русской сцены. Рѣчь эта не разъ прерывалась общими рукоплесканіями, криками: браво! и задушевнымъ смѣхомъ въ то время, когда ораторъ приводилъ дышащія искрометнымъ юморомъ строки «воспоминаній юбиляра». «Въ заключеніе» сказалъ М. И. Семевскій: «отъ имени всѣхъ здѣсь присутствующихъ, вручаю нашей незабвенной, великой артисткѣ, Александровнѣ Михайловнѣ Каратыгиной, этотъ лавровый вѣнокъ и прошу ее украсить имъ нашего глубоко-уважаемаго юбиляра». Когда маститая артистка исполнила просьбу присутствующихъ — и глубоко растроганный Петръ Андреевичъ благодарилъ общество, — артистъ Ѳ. А. Бурдинъ привѣтствовалъ его отъ лица всей драматической труппы въ краткихъ, но чрезвычайно теплыхъ словахъ, которыми заявилъ между прочимъ, что имя Каратыгиныхъ пребудетъ незабвеннымъ въ исторіи русскаго театра, и выразилъ надежду, что почтенный юбиляръ еще долго и долго будетъ украшать общество драматическихъ артистовъ.
На это Петръ Андреевича, отвѣчалъ тостомъ за здоровье своихъ добрыхъ товарищей и за процвѣтаніе русскаго театра, а И. И. Монаховъ прочелъ слѣдующій экспромтъ:
Въ день нашей сватьбы золотой
Съ родною нашей русской сценой
Мы пьемъ за вашъ союзъ святой —
Онъ не тревожился измѣной.
А мы, вступивъ со сценой въ бракъ,
Васъ просимъ, чтобъ благословили
Вы молодыхъ прожить съ ней такъ,
Какъ вы полвѣка съ нею жили.
Въ свою очередь режиссеръ нѣмецкой труппы, А. К. Толлертъ, обратясь къ юбиляру отъ имени нѣмецкихъ товарищей по искусству, просилъ позволенія привѣтствовать его, который вывелъ на сцену петербургскаго нѣмца (Булочная) слѣдующими нѣмецкими стихами (которыя мы помѣщаемъ въ русскомъ переводѣ одной изъ родственницъ юбиляра, г-жи Т….):
Когда въ чертогѣ семъ, искусству посвященномъ,
Родная Русь тебя привѣтствіемъ даритъ,
И на челѣ, вѣнкомъ лавровымъ осѣненнымъ,
Звѣзда прекрасная безсмертія горитъ, —
Дозволь вступить на пиръ благословенный
Твоей съ театромъ сватьбы золотой
И намъ, собратьямъ чужеземной сцены,
И дружески прими привѣтъ нѣмецкій мой.
Предъ нами ты стоишь съ достойною наградой,
Нашъ бодрый юбиляръ, артистамъ въ образецъ.
Для родины твоей талантъ твой былъ отрадой,
Но не былъ также чуждъ для нашихъ онъ сердецъ,
Ума и остроты родникъ неистощимый,
Поютъ и хвалятъ всѣ твой безустанный трудъ,
И поколѣнія, артистъ высоко чтимый,
Ужъ полстолѣтія вѣнокъ тебѣ плетутъ.
За постоянное къ высокому стремленье,
За то, что ты всю жизнь прекрасное любилъ,
Искусству русскому за честное служенье,
Которому всегда во всемъ ты вѣренъ былъ,
Прими сей гимнъ, сочувствіемъ внушенный,
Во имя братства, правды и добра;
Позволь и намъ, изъ глубины душевной,
Тебѣ во славу возгласить: ура!
Затѣмъ слѣдовали адресъ балетной труппы, поздравленіе г. Поля-Дево отъ французской труппы, чтеніе многихъ писемъ, привѣтствій и телеграммъ, присланныхъ на имя юбиляра. Тутъ были присланы поздравленія отъ санктпетербургскаго губернскаго предводителя дворянства, отъ артистовъ драматической, оперной и балетной труппъ московскихъ театровъ; особыя поздравленія отъ г-жъ Снѣтковой, Ѳедотовой, Д. М. Леоновой, г. Нильскаго; слѣдующая телеграма г. А. Неваховича изъ Берлина:
Взамѣнъ объятій и букета,
Вашъ старый другъ, другъ юныхъ лѣтъ,
Въ день торжества артиста и поэта,
Шлетъ электрическій привѣтъ.
Многочисленные тосты заключились предложеніемъ Петра Андреевича выпить за здоровье всѣхъ лицъ, какъ присутствующихъ, такъ и, отсутствующихъ, вспомнившихъ объ немъ въ этотъ дорогой для него праздникъ.
При звукахъ музыки общество перешло въ гостиную и оставалось тамъ до поздняго вечера въ оживленной бесѣдѣ.
Пожелаемъ и мы заслуженному артисту еще многія лѣта на служеніе нашей сценѣ, далеко не богатой истинными талантами.
