Торжество добродетели (Крылов)/ДО

Торжество добродетели
авторъ Виктор Александрович Крылов

Опубл.: 1889. Источникъ: az.lib.ru • Комедия в трех действиях.

ДЛЯ СЦЕНЫ.

СБОРНИКЪ ПЬЕСЪ. Томъ восьмой.

ИЗДАНІЕ ВИКТОРА АЛЕКСАНДРОВА.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Типографія Шредера, Гороховая, 49. 1889.

ОТЪ ИЗДАТЕЛЯ.

2) Основой комедіи: «Торжество добродѣтели» — была французская пьеса «Décoré», изъ которой, однако, взятъ только общій ходъ сценарія и двѣ сцены: въ первомъ актѣ объясненіе мужа съ женой и въ послѣднемъ — чтеніе письма. Характеристика мужа музыканта и происходящія оттого столкновенія, приходъ пѣвицы и тенора, и проч. во французскомъ подлинникѣ не существуютъ. Тамъ мужъ обычное, лицо коммерсанта, жаждущаго ордена почетнаго легіона и отправляющагося въ небольшую поѣздку на грязненькое любовное похожденіе съ женщиной легкаго поведенія, для чего онъ даже привѣшиваетъ себѣ фальшивую бороду и надѣваетъ синіе очки. Вся постановка 2-го дѣйствія совершенно оригинальная и большинство изъ дѣйствующихъ въ немъ лицъ и не являются во французской пьесѣ. Діалогъ почти весь цѣликомъ написанъ заново, заимствованія изъ діалога французскаго совершенно незначительны.

В. А—въ.

ТОРЖЕСТВО ДОБРОДѢТЕЛИ.

КОМЕДІЯ ВЪ ТРЕХЪ ДѢЙСТВІЯХЪ. Мотивъ заимствованъ. ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Березайскій, — московскій домовладѣлецъ.

Березайская, — его жена.

Ковровъ.

Аверьянова, — пѣвица.

Козочкинъ, — пѣвецъ теноръ.

Полковникъ, Капитанъ, Поручивъ, Подпоручикъ, мѣстнаго полка въ уѣздномъ городѣ Бѣлоярскѣ.

Растравивъ, — содержатель гостинницы въ Бѣлоярскѣ.

Аксенова.

Зезерина.

Градовой голова.

Литераторъ.

Мѣщанинъ.

Прохоръ, — лакей.

Лиза, — горничная.

Дворникъ, Кучеръ, Поваръ, Курьеръ, у Березайскихъ.

Мужъ, жена, Дочь, жильцы въ домѣ Березайскихъ.

Ѳеня, — баба въ гостинницѣ Растравина.

Половой.

Дѣйствіе происходитъ въ наши дни; первое и послѣднее въ Москвѣ, второе въ уѣздномъ городѣ Бѣроярскѣ.

ПЕРВОЕ ДѢЙСТВІЕ.

Гостинная у Березайскихъ. Входная дверь въ серединѣ; слѣва въ комнату жены, справа во внутреннія комнаты и кабинетъ мужа. При поднятіи занавѣса Прохоръ на сценѣ. Лиза входитъ отъ Березайской.

1.

ПРОХОРЪ и ЛИЗА.

Лиза. Сейчасъ барыня выйдетъ.

Прохоръ. Хорошо-съ… Такъ вы изволите говорить, ихъ только двое: баринъ и барыня.

Лаза. Да.

Прохоръ. И съ достаткомъ?

Лиза. Люди богатые, настоящіе господа.

Прохоръ. И карахтеру не особенно чтобы ндравнаго?.. Слугѣ жить можно хорошо?

Лига. Я вотъ пять лѣтъ живу; кабы не хорошо, не стала-бы жить. Ты моли Бога, чтобъ только наняли тебя, да чтобъ угодить съумѣлъ; а коли съумѣешь, тутъ тебѣ такое житье будетъ! — лучше, иного барина. До тебя-то лакеемъ у насъ жилъ Иванъ; слезьми плакалъ, какъ его выгнали.

Прохоръ. А выгнали?

Лиза. Не угодилъ — оттого… барынѣ не умѣлъ угодить… не понималъ, что надо.

Прохоръ. Это дѣйствительно первое дѣло нашему брату лакею: понимать господъ… куда то-есть клонятъ…

Лиза. Барыня идетъ.

Входитъ Березайская.

2.

ТѢ-ЖЕ и БЕРЕЗАЙСКАЯ.

Березайская. Это ты?

Прохоръ. Такъ точно.

Березайская. Что такое: такъ точно?

Прохоръ. Изъ конторы-съ… сказывали: вамъ значитъ слуга нуженъ… вотъ-съ у меня тутъ и листокъ данъ съ адресомъ: — господа Березайскіе… вы будете?

Березайская. Погляди-ка мнѣ въ глаза… (Пристально смотритъ на него. Про себя.) Какое глупое лицо!… Но можетъ быть это-то и хорошо, когда лакей глупъ. (Громко.) Ты что умѣешь дѣлать?

Прохоръ. Все умѣю-съ.

Березайская. Вотъ и неправда; всего ты умѣть не можешь. Если я тебѣ скажу: пройди по канату, ты не съумѣешь.

Прохоръ. Это точно-съ, — по канату не съумѣю… по одной половицѣ могу… или по бревну тоже, — а по канату ходить я не учился.

Березайская. (Про себя.) Совсѣмъ глупъ…Впрочемъ можетъ быть именно это и нужно.

Прохоръ. (Лизѣ.) Зачѣмъ-же лакею по канату ходить?

Березайская. (Про себя.) Надо его испытать. (Громко.) Ты у многихъ господъ жилъ?

Прохоръ. У многихъ-съ… Вонъ у генеральши Абакумовой, — въ прошломъ годѣ скончались… У Петровыхъ; можетъ изволили знать: собака еще у нихъ такая большая, Милордъ называется; три раза воровали ее…

Березайская. Постой. Случалось-ли тебѣ жить и у молодыхъ господъ?

Прохоръ. Да вотъ чего-же-съ? — Эти самые Облаткины; при мнѣ и женились.

Березайская. Хорошо. Скажи мнѣ пожалуйста не бывало-ли такъ у какихъ-нибудь господъ: что барыня молодая и красивая, и вотъ… какой-нибудь посторонній мужчина начнетъ ходить, и все больше къ барынѣ… и все съ ней разговаривать… даже тайкомъ отъ мужа… (Прохоръ фыркаетъ и разражается хохотомъ.) Фу! какой дурацкій смѣхъ!

Лиза. Чего ты обрадовался?

Прохоръ перестаетъ смѣяться.

Березайская. Ну и въ этакихъ случаяхъ какъ ты поступалъ?

Прохоръ. Чего-съ?

Березайская. (Про себя.) Ужасно глупъ.

Лиза. Тебя барыня спрашиваютъ — коли ты замѣчалъ, гдѣ чужой баринъ передъ твоей госпожей ужь очень разсыпается, — и коли тебѣ даже, можетъ быть, на чай дастъ, — ты какъ? возьмешь?

Прохоръ. Возьму-съ… слуга на чай долженъ взять. Это значитъ господъ обидѣть, коли не взять.

Березайская. Стало быть, если напримѣръ какой-нибудь чужой молодой человѣкъ вздумаетъ за мной ухаживать… и будетъ разспрашивать, когда моль барина нѣтъ дома?.. или письмо тебѣ дастъ, чтобъ тайкомъ передать мнѣ… ты станешь ему во всемъ этомъ помогать?

Прохоръ. Съ удовольствіемъ… Я понимаю-съ, я очень понимаю-съ, что вамъ угодно. Мы вотъ съ молодымъ бариномъ, съ Чекушинымъ, какъ ихнюю бабушку обманывали, любо. «Мнѣ баушка, нужно безпремѣнно, говоритъ, сто рублей учителю отдать; безъ особаго учителя мнѣ, баушка, никакимъ образомъ невозможно поспѣвать»… а самъ возьметъ деньги и фьють!.. только его и видѣли. Старуха спрашиваетъ: «Прохоръ, гдѣ Пётя»?.. я говорю: учится, учитель у нихъ наверху… «ну, говоритъ, пускай учится». И по сейчасъ не знаетъ, какъ онъ учился… Только дивилась, что экзаменты не проходилъ. Такъ ужь на счетъ этого не извольте безпокоиться: коли скрыть что или очки тамъ кому втереть, я очень даже преотлично… могу-съ.

Березайская. Пошелъ вонъ!

Прохоръ. Какъ-съ?

Березайская. Вонъ пошелъ!.. вонъ, вонъ, вонъ!.. не нужно мнѣ такого слуги… Господи! что за время? что за распущенные нравы? — каждаго подкупить можно. Уйди, пожалуйста.

Прохоръ. Да помилуйте.

Лиза. Уходи, что разговаривать?.. видишь, ты не подходящъ.

Прохоръ. Какъ-же ты говоришь: «угодить надо»? я имъ угодить хотѣлъ…

Березайская. Вотъ вамъ! — угодить!.. чѣмъ угодить? чѣмъ угодить?.. обманомъ, ложью!.. да уйди-же ты, пожалуйста.

Прохоръ. (Лизѣ.) А ты говоришь не ндравныя… Чтожь я такое? развѣ что по канату… и зачѣмъ слугѣ по канату ходить?.. Ужь такъ-бы и въ конторѣ говорили…

Уходитъ, Лиза за нимъ.

Березайская. Какъ спастись женщинѣ? какъ убѣжать отъ этого?.. когда, всегда все и всѣ противъ нея въ заговорѣ… музыка оперы, и лѣтняя прогулка, и порывы великодушія! — искусство и природа; все, все хлопочетъ о твоей погибели! даже лакея нельзя нанять, чтобы онъ не старался рыть тебѣ яму. (Звонокъ.) Вотъ!.. ужь является. Узналъ, что мужа нѣтъ дома; тутъ какъ тутъ. (Лиза возвращается.) Лиза, если это Ковровъ, не принимать… Слышишь, меня нѣтъ дома.

Лиза. Коли угодно, я его и въ прихожую не пущу, — закину дверь на цѣнъ.

Березайская. Нѣтъ; пускай онъ войдетъ и спроситъ про меня, а потомъ ты его прогони. Даже пускай знаетъ, что я дома, это еще лучше… и все таки ты его прогони… (Про себя.) Кажется добродѣтельнѣе поступать невозможно.

Уходитъ.

Лиза. (Глядя ей вслѣдъ.) Погляжу я, погляжу, — не поймешь тебя, чего ты хочешь.

Идетъ ко входной двери. Навстрѣчу, ей входитъ Ковровъ.

3.

ЛИЗА и КОВРОВА.

Лиза. Кто вамъ отперъ?

Ковровъ. Кухарка. Гдѣ-же вашъ Иванъ?

Лиза. Прогнали Ивана. Изъ за васъ и прогнали. Вы его подкупили: письмо ему тайное поручили барынѣ передать… Ну-съ, барыня письмо получили, а Ивана сейчасъ вонъ. Въ одинъ день спровадили, — теперь новаго лакея ищутъ.

Ковровъ. Стало-быть, все-таки мое письмо у нея.

Лиза. Только ежели вы думаете, что нибудь на счетъ… ожидаете отъ нихъ, — такъ совершенно напрасно: онѣ такъ именно приказали, что ихъ дома нѣтъ, чтобъ вы не ходили къ нимъ, не тревожили-бы себя.

Ковровъ. Мнѣ дворникъ сказалъ, что она не выходила изъ дому.

Лиза. Можетъ быть и не выходила, а все-жъ-таки ея дома нѣтъ. Пожалуйте.

Ковровъ. Однако за что-же такъ ужъ?..

Лиза. Сами должны знать. За хорошія дѣла дверей не запираютъ, а коли приглашаютъ этакъ чтобъ вонъ ушли, такъ вѣрно не за хорошія.

Ковровъ. Да что-же я такого?

Лиза. Маленькій! не понимаете?.. Какъ-же это такъ дерзко, можно развѣ?.. барыню нашу на улицѣ поцѣловали.

Ковровъ. Она тебѣ сказала?

Лиза. Она мнѣ все говоритъ… потому я за барыню, знаете?.. я даже противъ барина пойду, коли нужно.

Ковровъ. Даже противъ… да это превосходно!

Лиза. Значитъ и пожалуйте вонъ.

Ковровъ. Постой. Въ такомъ случаѣ. Ты мнѣ должна сочувствовать. Ну да, я ее поцѣловалъ; но отчего? ты пойми отчего?.. Оттого, что мнѣ ея жалко стало… у меня характеръ такой жалостливый.

Лиза. Скажите.

Ковровъ. Ей Богу. Я не могу видѣть обиженнаго и оскорбленнаго, сейчасъ долженъ вступиться… щенка заброшеннаго встрѣчу, такъ_ и тутъ душа не переноситъ; а вѣдь Елена Павловна не щенокъ! — Какъ-же мнѣ не войти въ ея положеніе?.. Ну сама посуди? какая ея жизнь? съ этакимъ-то мужемъ, какъ Аристіонъ?.. Вѣдь это, что такое — ея мужъ? — блаженный! — да; знаешь, этакіе юродивые бываютъ, дурачки; вотъ онъ такой.

Лиза. Ну какой ни на есть, — а намъ хорошъ.

Ковровъ. Да не можетъ этого быть!.. я Аристіона еще мальчишкой зналъ, — у насъ въ гимназіи всѣ поголовно его дразнили; потому что онъ еще и тогда все прославиться хотѣлъ, считалъ себя великимъ музыкантомъ. И до сихъ поръ все марши да вальсы сочиняетъ. Ну какой онъ композиторъ? отъ его музыки молоко скиснетъ.

Лиза. Мнѣ барыня приказали…

Ковровъ. Развѣ Елена! Павловна можетъ удовлетвориться такимъ мужемъ?.. Когда мѣсяцъ тому назадъ я случайно возобновилъ съ нимъ знакомство и онъ объявилъ мнѣ, что женатъ, я подумалъ про себя: ну! — какая это богомъ обиженная пошла за него? — и вдругъ… онъ меня знакомитъ съ Еленой Павловной. Какъ мнѣ было хладнокровно перенести, чтобъ эта женщина… вся огонь!.. вся жизнь… чтобъ она была женой такой разбитой балалайки… оставить ее на произволъ судьбы! у меня душа не переноситъ; я долженъ былъ…

Лиза. Поцѣловать ее на улицѣ.

Ковровъ. Да вѣдь это какъ было?.. совсѣмъ это не было такъ, чтобы… она вчера сама нежножко увлеклась мной.

Лиза. Ну ужь пожалуйста!.. пожалуйста…

Ковровъ. Честное слово. Спроси ее. — Мы вмѣстѣ пѣшкомъ отправились въ гости. Вдругъ на площади я вижу мужикъ запрягъ лошаденку въ возъ и немилосердно ее колотитъ… ну! у меня душа не переноситъ… видѣть слабое животное, обиженное… я съ зонтикомъ наскочилъ на мужика и огрѣлъ его такъ, что лошаденка испугалась… возъ полетѣлъ на бокъ — и я торжественно вернулся къ Еленѣ Павловнѣ… еслибъ ты видѣла, какъ она мнѣ пожала руку! какъ она посмотрѣла на меня!.. ея глаза говорили: «Заступитесь и за меня, какъ за эту лошадку».

Лиза. Никогда я этому не повѣрю.

Ковровъ. И вотъ именно въ этотъ день — вечеромъ… Аристіонъ хотѣлъ за ней заѣхать и забылъ, засидѣлся у какой-то безголосой пѣвицы… я былъ принужденъ взять извощика и провожать Елену Павловну… ну! — на нашихъ извощикахъ да по нашей мостовой, — вѣдь это вотъ какъ ковыляешь… я взялъ ее за талію, чтобъ поддержать…

Лиза. То-же душа не вынесла?

Ковровъ. Крѣпко этакъ держу… Она очень довольна; чувствуетъ сильную руку… тутъ мы въѣхали, въ темный переулочекъ, — народу, ни души… и такъ мнѣ стало ея жалко! такъ жалко… думаю: какая ея жизнь?.. мужъ тамъ гдѣ-то коляску держитъ до двухъ часовъ ночи, а жена должна ѣхать съ чужимъ шелопаемъ на извощикѣ, по темнымъ переулкамъ… бѣдняжка!.. такъ жалко… ну, чтобъ ее утѣшить, я ее и поцѣловалъ.

Лиза. Утѣшили?

Ковровъ. Нѣтъ. Она чуть-было не дала мнѣ пощечины; да ужъ мы были подлѣ дома и она порхнула на крыльцо… И вотъ за мое теплое участіе…

Лиза. Васъ гонятъ вонъ. Пожалуйте.

Ковровъ. Да что ты все: пожалуйте, пожалуйте?.. Лизанька, мы всегда съ тобой были друзьями; ты знаешь, я твоихъ имянинъ не забываю, — а ты бываешь имянинница восемь разъ въ году… тебѣ совсѣмъ это не выгодно, чтобъ я… душенька, поди ты лучше къ своей барынѣ и объясни ей, что я изъ жалости…

Лиза. Пойти-то я пожалуй пойду, — только ничего изъ этого не выйдетъ.

Входитъ Березайскій.

4.

ТѢ-ЖЕ и БЕРЕЗАЙСКІЙ.

Березайскій. Ага! попало тебѣ!.. здравствуй.

Ковровъ. Иди, душенька, иди.

Лиза уходитъ.

Березайскій. Что? моя жена велѣла тебя не принимать?

Ковровъ. Ты знаешь?

Березайскій. Я знаю все. (Съ притворной строгостью.) Какъ-же это ты, любезнѣйшій, позволяешь себѣ обижать мою супругу?

Ковровъ. Я… нѣтъ… тебѣ не такъ разсказали… я… я…

Березайскій. Вѣдь ты долженъ-же понимать…

Ковровъ. Я совсѣмъ не хотѣлъ… право… это такъ какъ-то невзначай случилось… (Про себя.) Неужели ему разсказали, что я ее поцѣловалъ?.. (Ему.) Больше изъ жалости.

Березайскій. При чемъ тутъ жалость? — скажи лучше по неосторожности.

Ковровъ. (Недоумѣвая.) По неосторожности? (Опомнясь.) Да, да, по неосторожности, конечно… да… А впрочемъ собственно, какъ по твоему: за что именно сердится Елена Павловна?

Березайскій. За что?.. Гм!.. ты берешься быть ея кавалеромъ и ведешь ее чрезъ улицу мимо какой-то лужи, именно въ ту минуту, когда тамъ проѣзжаетъ коляска и брыжжетъ ей на пальто. Согласись самъ: изящная дама и вдругъ пальто забрызгано грязью!

Ковровъ. Ахъ вотъ что я сдѣлалъ!?

Березайскій. Мнѣ Лиза все разсказала. Такъ братецъ нельзя; съ моей женой держи ухо востро, она очень самолюбива. Если хочешь быть подлѣ нея, ты долженъ хоть чѣмъ нибудь отличиться… Ну положимъ, у тебя никакихъ талантовъ нѣтъ, — такъ ты-бы хоть ловкостью бралъ.

Ковровъ. (Про себя.) И онъ самъ меня этому учитъ!

Березайскій. Она не переноситъ ничтожныхъ людей; и меня-то полюбила за мой музыкальный талантъ. Еслибы я не написалъ моего марша…

Ковровъ. Такъ неужели за твой маршъ?

Березайскій. Ну чтожъ? — мой маршъ… что ты этимъ хочешь сказать? — мой маршъ извѣстенъ во всей Европѣ. Я посвятилъ его и принцу Прусскому, и австрійскому, и бразильскому императору, даже персидскому шаху.

Ковровъ. Одинъ и тотъ-же маршъ?

Березайскій. То-есть, не тотъ-же, все различные марши… или, лучше сказать, я модулировалъ его различно, согласно національному колориту. Въ Пруссію я послалъ его воинственнымъ, въ Австрію такъ: ни шатко, ни валко; не разберешь въ какую сторону тянетъ… Персидскому шаху съ блескомъ съ трескомъ… Я имѣю ордена отъ всѣхъ властителей, это подымаетъ меня въ глазахъ женщины… а ты вѣдь и Станислава въ петлицѣ не выслужилъ.

Ковровъ. Ну, любезный другъ, Станислава то и у тебя нѣтъ.

Березайскій. Погоди, погоди, — не торопись… будетъ у меня русскій орденъ. Я тебѣ откровенно скажу… только пока, это секретъ, — особенно отъ жены… я сейчасъ былъ у Макара Иваныча.

Ковровъ. Кто такое Макаръ Иванычъ?

Березайскій. Ты не знаешь?.. это очень вліятельное лицо въ канцеляріи нашего губернатора. — Я съ нимъ совѣтовался: кому-быизъ русскихъ высокопоставленныхъ лицъ посвятить мой маршъ?.. я бы придалъ маршу патріотическій колоритъ; прибавилъ-бы нѣсколько тактовъ изъ камаринскаго мужика… и…

Ковровъ. Что же тебѣ сказалъ Макаръ Иванычъ?

Березайскій. Онъ не совѣтуетъ… онъ говоритъ, что у нихъ въ канцеляріи такъ много пристаютъ всякія бездарности съ посвященіями, добиваясь правительственной подачки, что и меня могутъ принять за бездарность. Онъ сказалъ: уже если вамъ такъ загорѣлось непремѣнно получить русскій знакъ отличія, вы бы лучше что нибудь пожертвовали на благотворительныя цѣли.

Ковровъ. Это полезнѣе марша, — правда.

Березайскій. я бы за деньгами не постоялъ, я человѣкъ богатый; но, пойми-же, мнѣ національная гордость не позволяетъ. Вѣдь это оскорбительно для Россіи, что этотъ маршъ, признанный… то есть, что талантливый музыкантъ, признанный всей Европой, только въ одномъ своемъ отечествѣ не пророкъ.

Ковровъ. А жаль, что ты…

Березайскій. Но что прикажете дѣлать? — мы отстали отъ Европы. Помилуй, любезный другъ, я до сихъ поръ не могу добиться, чтобы мой маршъ былъ сыгранъ гдѣ нибудь у насъ въ концертѣ… Тогда какъ въ Карлсбадѣ, когда я тамъ лечился, оркестръ у источника игралъ мой маршъ два раза. Я даже потомъ угощалъ музыкантовъ, обѣдомъ… Всѣ остались чрезвычайно довольны.

Ковровъ. Маршемъ?

Березайскій. Да… и обѣдомъ… какъ благодарили меня!.. чужестранцы!.. «здѣсь въ отечествѣ не признаютъ. Но погоди, я знаю, что я сдѣлаю… я ихъ поражу всѣхъ… я… знаешь что?

Ковровъ. Ну?

Березайскій. Я изъ моего марша сдѣлаю вальсъ.

Ковровъ. Чудесно!.. даже, знаешь, еще лучше: передѣлай его въ цыганскую пѣсню хоромъ… пригласи цыганъ и за четвертную они тебѣ споютъ.

Березайскій. А что ты думаешь? — это тоже счастливая мысль… если еще прибавить нѣсколько тактовъ изъ камаринскаго мужика… благодарю тебя… это очень счастливая мысль… (Ливв. возвращается.) Ну что?

Кедровъ. Что сказала Елена Павловна?.. да говори-же.

Лиза. Какъ мнѣ говорить при баринѣ? что вы въ самомъ дѣлѣ!

Березайскій. Ахъ, при мнѣ нельзя?.. такъ я пожалуй уйду… я уйду… это очень счастливая мысль: цыганскій хоръ, съ нѣсколькими, тактами изъ камаринскаго мужика…

Напѣваетъ и уходитъ.

5.

КОВРОВЪ и ЛИЗА.

Ковровъ. Прежде всего возьми… возьми, — вотъ тебѣ пять рублей.

Лиза. Это зачѣмъ?

Ковровъ. Тебѣ… за то, что ты умно придумала на счетъ забрызганнаго платья.

Лиза. (Пряча деньги.) Это не я, это барыня придумала.

Ковровъ. А! стало быть, она все таки хочетъ выгородить меня передъ мужемъ… Ну, что-же Она теперь сказала?

Лиза. Все-жъ таки велѣла васъ прогнать… Да чтобъ вы этимъ не пользовались, что у насъ баринъ розиня, ничего подъ носомъ не видитъ… его оберегаючи, мы на васъ не жаловались; а вы рады, — за него цѣпляетесь, другомъ прикидываетесь. — Такъ, чтобъ этого не было. Извольте уходить; барыня сейчасъ собирается ѣхать къ портнихѣ и здѣсь пройдутъ… такъ онѣ не желаютъ васъ видѣть.

Ковровъ. Здѣсь пройдетъ?.. А! въ такомъ случаѣ я остаюсь… она должна будетъ со мной встрѣтиться.

Садится.

Лиза. А коли мнѣ приказано, во что-бы ни стало васъ вывести.

Ковровъ. Попробуй.

Лиза. Я и не стану пробовать, я дворника позову.

Ковровъ. (Вскакивая.) Что?!.. дворника!?.. о! если до этого дошло, прощайте. (Беретъ шляпу и говоритъ въ дверь.) Прощай Аристіонъ… Сиди, сиди, не безпокойся.

Идетъ къ двери Березайской.

Лиза. Куда вы? это дверь къ барынѣ… вы ошиблись; вотъ куда надо.

Ковровъ. Виноватъ, (у двери Березайской.) Такъ скажи твоей барынѣ…

Лиза. Что вы такъ кричите?

Ковровъ. Ничего! пускай она слышитъ… Скажи ей; что если она не видитъ, какъ я сочувствую ея несчастному положенію… да, я смѣло это повторяю: несчастному!!, если не видитъ, какъ душа моя полна жалости… да, я смѣло повторяю: жалости къ ней!.. Какъ я желалъ-бы помочь ей… о!.. Такъ я ухожу… повторяю: ухожу… и навсегда!.. повторяю: навсегда… понимаете… навсегда! навсегда!

Уходитъ, Лиза за нимъ. Березайская выходитъ.

6.

БЕРЕЗАЙСКАЯ, потомъ ЛИЗА.

Березайская. (Со шляпой въ рукахъ.) Ушелъ… ужь не вернуть-ли? неужели сдержитъ слово? неужели навсегда?.. (Лиза возвращается.) Ушелъ?

Лиза. Отъѣхалъ.

Березайская. Онъ кажется сказалъ навсегда?!. стало быть ужь онъ никогда больше не вернется?..

Лиза. Ну вотъ! — не вернется! еслибъ онъ не хотѣлъ возвращаться, такъ-бы наоборотъ сказалъ, что придетъ… всегда такъ; коли кто говоритъ: приду, приду, непремѣнно, такъ ужъ его не жди; а коли говоритъ: никогда не вернусь, — такъ это ужь навѣрно, что скоро опятъ прибѣжитъ.

Березайская. Но онъ меня не увидитъ.

Лиза. Не пойму я васъ, барыня; то вы словно боитесь, зачѣмъ молъ навсегда уходитъ, а придетъ, видѣть не хотите.

Березайская. Ты до моихъ желаній пожалуйста не добирайся; ты слушай, что тебѣ говорятъ, а что у меня тамъ въ душѣ, это тебя не касается.

Лиза. То-то не касается — а потомъ жаловаться будете.

Березайская. Я ухожу; дай мнѣ пальто. (Лиза выходитъ въ прихожую.) Но прежде на два слова къ Аристіону.

Входитъ Березайскій.

7.

БЕРЕЗАЙСКАЯ и БЕРЕЗАЙСКІЙ.

Березайскій. Леночка… ну вотъ… отказала ты лакею, теперь ничего не сыщешь… куда мой камертонъ дѣвался?

Березайская. Тебѣ-бы не о лакеѣ надо было думать… лакеевъ на свѣтѣ много!.. очень много!.. чрезвычайно много… и сегодня ужь приходилъ какой-то изъ конторы наниматься.

Березайскій. Ты наняла?..

Березайская. Нѣтъ… Мы не сошлись во взглядахъ на кое какіе поступки… я его выгнала; съ позоромъ выгнала!

Березайскій. И его тоже!.. Господи, Леночка? — что это съ тобой? къ перемѣнѣ погоды что-ли? — всѣхъ вонъ гонишь: одного лакея, другого лакея!.. друга моего, несчастнаго Коврова.

Березайская. Я тебя прошу мнѣ объ немъ никогда не говорить.

Березайскій. Ну можно-ли, душенька, до такой степени сердиться за такіе пустяки?… (Она дѣлаетъ движеніе.) Хорошо, хорошо, — я молчу… а знаешь — какую онъ мнѣ хорошую мысль подалъ? чтобъ я этотъ мой маршъ…

Березайская. Бросите-ли вы наконецъ хоть на минуту ваши глупости?

Березайскій. Какъ глупости? какъ?

Березайская. Я шла къ тебѣ — именно, чтобъ объясниться… Садитесь и слушайте… Мнѣ необходимо сдѣлать признаніе.

Березайскій. Милочка, нельзя-ли отложить до завтра; ты разобьешь мою фантазію… я такъ настроенъ творчески… посмотри, какъ это выйдетъ хорошо: нѣсколько тактовъ камаринскаго мужика…

У пьянино напѣваетъ и наигрываетъ.

Березайская. Если вамъ не угодно слушать?..

Березайскій. Ну, ну, не сердись, я слушаю.

Березайская. Три года прошло съ тѣхъ поръ, какъ я вышла за тебя замужъ.

Березайскій. Ну вотъ, зачѣмъ ты мнѣ это говоришь? совсѣмъ безъ нужды; словно я этого не знаю.

Березайская. Ты знаешь! — да… Но ты тоже долженъ знать, что бываютъ женщины, за которыми особенно охотно ухаживаютъ посторонніе мужчины.

Березайскій. Конечно… если женщина молода, мила, хороша собой.

Березайская. Есть еще одно условіе, подзадоривающее непрошенныхъ волокитъ.

Березайскій. Какое? — умъ?.. нѣтъ и безъ ума…

Березайская. Если миловидная женщина замужемъ и ея мужъ ни малѣйшимъ образомъ не желаетъ ее ревновать.

Березайскій. (Про себя.) Сдѣлаю видъ, что я не принимаю этого на свой счетъ… (Ей.) Ну!

Березайская. Ну! надо думать, что я именно подхожу подъ всѣ эти условія, такъ какъ почти съ самой нашей свадьбы у меня отбою нѣтъ отъ влюбленныхъ вздыхателей… я тебѣ объ этомъ пока ничего не говорила…

Березайскій. Не стоило говорить; я это самъ видѣлъ.

Березайская. Не говорила потому, что ко всѣмъ этимъ вздыхателямъ я была совершенно равнодушна.

Березайскій. Да, у тебя рыбья кровь.

Березайская. Что?.

Березайскій. У тебя холодный темпераментъ… кто-же это можетъ лучше знать, какъ не я, твой мужъ?.. ты ко мнѣ до такой степени… ну да словомъ: у тебя рыбья кровь.

Березайская. Ты такъ увѣренъ въ этомъ?

Березайскій. Впрочемъ я на это не пѣняю… тутъ есть своя хорошая сторона: съ твоимъ темпераментомъ женщины не увлекаются и я могу быть спокоенъ.

Березайская. А, если ты ошибаешься?!. (Съ затаенной злобой.) Видишь-ли, мой ангелокъ, я дала себѣ слово откровенно высказать тебѣ все, если когда нибудь мнѣ будетъ грозить опасность… Березайскій. Что ты называешь опасностью?

Березайская. Опасность откликнуться на любовное признаніе… и тоже… ну ты меня понимаешь…

Березайскій. Что ты? матушка! что ты?!.

Березайская. Ну вотъ! этотъ день насталъ, и я тебѣ это высказываю.

Березайскій. Какой день? что это значитъ?

Березайская. Значитъ, что есть на свѣтѣ такой человѣкъ, такой посторонній мужчина…

Березайскій. Котораго ты полюбила?

Березайская. Ну хоть не совсѣмъ полюбила… но… скажемъ такъ: котораго я могу полюбить.

Березайскій. Кто-же это такой?

Березайская. А! ты ужь слишкомъ многаго требуешь… кажется довольно мило съ моей стороны и то, что я это тебѣ говорю… послушай, какіе стишки онъ мнѣ посвятилъ.

Читаетъ.

Мои мечты всегда наружу,

Я никого не обману:

Я говорю открыто мужу,

Что я влюбленъ въ его жену,

Что я успѣлъ ей объясниться,

Что передъ ней ужь не таюсь, —

Хочу взаимности добиться —

И я увѣренъ, что добьюсь.

Итакъ, супругъ моей, прелестной,

Вокругъ себя ты оглянись.

Моею исповѣдью честной

Предупреждаю, — берегись.

Березайскій. Постой, постой, какіе хорошенькіе стишки! это отлично можно положить на музыку.

Березайская. (Съ негодованіемъ.) О! что это за человѣкъ?!.

Березайскій. (Напѣвая и наигрывая.) Мои мечты всегда наружу, я никого…

Березайская. То есть, еслибъ можно было изобрѣсти вѣсы для измѣренія равнодушія мужей къ женамъ, ты-бы не выдержалъ испытанія… подъ давленіемъ твоего равнодушія лопнула-бы всякая пружина!

Березайскій. Отчего-же, душенька?..

Березайская. Я до сихъ поръ глядѣла сквозь пальцы на твою наивную увѣренность въ твоемъ музыкальномъ талантѣ… изо всѣхъ супружескихъ терзаній, это, можетъ быть, самое простительное… оно конечно скучно слушать, какъ ты вѣчно барабанишь на фортепьяно свой маршъ… но… можно вѣдь и не слушать, — уйти въ другую комнату… Однако, милый мой, когда твои фантазіи переходятъ границы» когда ты не хочешь слышать приближающейся бури и воображаешь, что можешь раскаты грома передать дряблыми пальцами на дряблыхъ клавикордахъ, — такъ ужь пѣняй на себя, если отъ всей твоей музыки, какъ отъ трубъ іудейскихъ, разлетятся въ дребезги іерихонскія стѣны.

Березайскій. А! Такъ вотъ какъ ты относишься къ моему искусству?

Березайская. Вотъ какъ я отношусь къ твоему искусству!.. теперь ты это знаешь… и знаешь тоже: откуда грозитъ тебѣ опасность. Если тебѣ дорого твое семейное счастье, я совѣтую тебѣ бросить въ печь всѣ твои ноты, чтобъ не пришлось потомъ, Когда случится что нибуь важное, напѣвать себѣ: чижикъ, чижикъ гдѣ ты былъ?!.

Уходитъ.

8.

БЕРЕЗАЙСКІЙ, потомъ АВЕРЬЯНОВА.

Березайскій. Нѣтъ, рѣшительно у насъ искусство процвѣтать не можетъ… не можетъ, хоть ты лбомъ стѣну прошиби… Такое равнодушіе охладитъ какіе угодно возвышенные порывы. Ни единая газета ни единой сочувственной строки про меня никогда не напечатала, товарищи по профессіи, музыканты, отъ меня бѣгутъ, какъ отъ чумы… теперь даже жена!.. Она одна до сихъ поръ умѣла понимать мой маршъ; теперь ужь и ее заразили. То есть, кажется, ничего-бы не пожалѣлъ, чтобъ доказать имъ — и особенно чтобъ ей доказать, какъ они жестоко ошибаются… Надо уѣзжать заграницу, — тамъ меня цѣнятъ, тамъ меня знаютъ. — Ничего болѣе не остается: за границу.

Въ дверяхъ появляется Аверьянова.

Аверьянова. Что великій маэстро принимаетъ?

Березайскій. Ахъ! Аделаида Ивановна! пожалуйте, пожалуйте…

Аверьянова. Я не одна… войдите, Адольфъ!

Входитъ Аверьянова и Козочкинъ.

9.

БЕРЕЗАЙСКІЙ, АВЕРЬЯНОВА и КОЗОЧКИНЪ.

Березайскій. Чему я обязанъ, что звѣзда пѣснопѣнія залетѣла въ мое убогое жилище?

Аверьянова. Звѣзды получаютъ свѣтъ свой отъ солнца; такъ и мы, пѣвцы, живемъ творчествомъ вашимъ: композиторовъ музыки…

Березайскій. О! еслибъ всѣ, какъ вы…

Аверьянова. Позвольте вамъ представить: Адольфъ Козочкинъ, будущая знаменитость… еще очень молодой человѣкъ, но теноръ замѣчательный. (Козочкинъ дѣлаетъ руладу.) Онъ беретъ верхнее si… (Козочкину.) Нашъ извѣстный маэстро.

Козочкинъ. О! кто-же не знаетъ Аристіона Петровича?

Березайскій. Кто-же не… Молодой человѣкъ, дозвольте пожать вашу руку. Да; я съ перваго взгляда вижу, что вамъ предстоитъ прекрасная карьера; а у меня есть чутье… спросите Аделаиду Ивановну: въ дѣлѣ музыки мое чутье меня никогда не обманывало.

Аверьянова. (Коаочкину.) А! въ этомъ ужь положитесь на него, я не рѣшусь выдти въ публику, ни единаго романса не спою, не посовѣтовавшись сперва съ Аристіономъ Петровичемъ. Скажетъ онъ мнѣ: пойте, — я иду смѣло и съ увѣренностью; скажетъ; нѣтъ, — я пѣть не стану за милліоны.

Березанскій. Ну, позвольте, когда-же вы спрашивали моего совѣта?

Аверьянова. Вы этого не знаете… я въ душѣ спрашиваю вашего совѣта; наединѣ сама съ собой… я спрашиваю себя: понравится это Аристіону Петровичу или нѣтъ?… и я такъ хорошо изучила вашъ вкусъ, ято могу легко отвѣтить себѣ за васъ..

Козочкинъ. Маэстро!… позвольте и мнѣ пользоваться вашимъ просвѣщеннымъ совѣтомъ хоть на первыхъ шагахъ моей карьеры.

Березайскій. Помилуйте, очень радъ… (Про себя.) Какіе прекрасные люди… (Громко.) Да что я за хозяинъ?… позвольте васъ попросить: чаю или кофе… или, можетъ быть, вы не завтракали?

Аверьянова. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, пожалуйста не безпокойтесь, намъ и некогда… я хотѣла только поручить вашему покровительству даровитаго юношу — и мы бѣжимъ; у насъ дѣла сегодня выше головы.

Березайскій. Всегда, молодой человѣкъ, всегда и все, что вамъ угодно… дверь моя открыта для васъ.

Козочкинъ. О! если ужь вы такъ добры ко мнѣ, это даетъ мнѣ рѣшимость… просить васъ…

Аверьянова. О! и я присоединюсь къ его просьбѣ… вы не откажете! вы не рѣшитесь отказать…

Березайскій. Да что такое, господа?… если только могу, съ удовольствіемъ…

Аверьянова. Конечно можете…

Козочкинъ. Видите, я завтра устраиваю концертъ въ Твери… не будете-ли вы такъ великодушны принять въ немъ участье и сыграть вашъ знаменитый маршъ?

Березайскій; Вы хотите, чтобы я…

Козочкинъ. О! это будетъ главнымъ украшеніемъ всего концерта, это будетъ алмазъ всей программы.

Аверьянова. Помилуйте! вѣдь это будетъ интересная новинка… вѣдь этого марша никто и никогда нигдѣ не слыхалъ… и отчего вы такъ скупитесь вашимъ талантомъ?…

Козочкинъ. Тверь будетъ первымъ городомъ, который наконецъ удостоится услышать этотъ маршъ.

Аверьянова. Помогите Адольфу!.. Какъ-же пробиваться молодому дарованію, если извѣстные знаменитости ему не помогутъ. Я тоже участвую въ концертѣ.

Березайскій. Да я очень радъ, господа, съ большимъ удовольствіемъ. (Про себя.) Хорошо, погоди; наконецъ-то я докажу моей супругѣ… (Громко.) Очень радъ помочь и способствовать; но какъ это сдѣлать?

Аверьянова. Надо ѣхать сегодня-же съ курьерскимъ поѣздомъ.

Березайскій. Успѣете-ли вы въ афишу припечатать?

Козочкинъ. Афиши ужь у меня расклеены по всей Твери… а ваше имя я отдѣльно напечатаю здѣсь, сегодня, большими буквами и наклею завтра на афиши.

Березайскій (Про себя.) Вотъ мы и посмотримъ, вотъ мы и увидимъ, какъ вы будете насмѣхаться?!…

Козочкинъ. Благодарю васъ, благодарю васъ!… теперь я увѣренъ, что мой концертъ удастся… Итакъ, вы мнѣ дозволите… ровно черезъ часъ я вамъ дамъ знать, состоится-ли мой концертъ или нѣтъ.

Березайскій. Какъ такъ состоится-ли?… стало быть онъ можетъ и не состояться?

Козочкинъ. Ахъ! развѣ вы не знаете сколько тутъ хлопотъ и какъ люди недовѣрчивы!

Аверьянова. Ужасно! я дала себѣ зарокъ никогда никакихъ концертовъ не устраивать.

Козочкинъ. Вообразите только: всѣмъ участвующимъ надо купить билеты на проѣздъ… за залу надо заплатить семьдесятъ пять рублей впередъ, не то насъ туда даже не впустятъ… за рояль, за… ну словомъ, мнѣ необходимо сейчасъ-же достать двѣсти рублей; иначе концертъ не состоится.

Березайскій. Какъ не состоится!? онъ долженъ состояться: я хочу, чтобъ онъ состоялся!

Козочкинъ. Я приложу все старанье… я обѣгаю всю Москву и достану денегъ… что прикажете дѣлать, у меня въ настоящую минуту нѣтъ ни гроша въ карманѣ.

Аверьянова. Вотъ вамъ положеніе русскаго таланта.

Березайскій. Ну не правъ-ли я былъ, что насъ не умѣютъ цѣнить? Такой замѣчательный голосъ… (Козочкинъ дѣлаетъ руладу.) И ни копѣйки въ карманѣ.

Козочкинъ. Такъ черезъ часъ я вамъ дамъ знать.

Березайскій. Не черезъ часъ, а сію секунду… мужайтесь молодой человѣкъ, я не допущу, чтобъ равнодушіе людское погубило васъ, я вамъ сейчасъ принесу двѣсти рублей.

Козочкинъ. Вы!… нѣтъ, нѣтъ, это слишкомъ великодушно!… вы итакъ меня обязали выше мѣры… этакъ вы пожалуй не пріѣдете въ Тверь.

Березайскій. Пріѣду, непремѣнно пріѣду… (Про себя.) Какъ не пріѣхать? я этакого концерта нѣсколько лѣтъ жду… (Громко.) Сейчасъ я вамъ принесу двѣсти рублей и отправляйтесь хлопотать… Мы имъ покажемъ, что истинныя дарованія пробиваютъ себѣ дорогу и вопреки желаньямъ публики.

Уходитъ.

10.

АВЕРЬЯНОВА, КОЗОЧКИНЪ, потомъ КОВРОВЪ.

Аверьянова. Я вамъ говорила.

Козочкинъ. Merci! merci, моя благодѣтельница… Скажите, его маршъ ужасная гадость?

Аверьянова. Какое вамъ дѣло?… деньги у васъ будутъ, концертъ вы устроите, а маршъ можно пустить подъ самый конецъ, когда публика будетъ расходиться.

Входитъ Ковровъ.

Ковровъ. (Въ дверяхъ.) Оставь пожалуйста, я къ Аристіону Петровичу. (Входя.) А! наша дива!… вы какъ тутъ?

Аверьянова. Гдѣ-же и быть пѣвицѣ, какъ не у композитора.

Ковровъ. Да; вы смѣло можете сказать, что вы другъ друга стоите.

Аверьянова. Позвольте, позвольте, какъ вы это понимаете…

Входитъ Березинскій.

11.

ТѢ-ЖЕ и БЕРЕЗАЙСКІЙ.

Березайскій. (Коврову.) Ахъ! ты очень кстати, ты мнѣ нуженъ. (Козочкину.) Вотъ вамъ двѣсти рублей.

Козочкинъ. И вы сегодня-же выѣдете въ Тверь?

Березайскій. Непремѣнно.

Ковровъ. Понимаю.

Аверьянова. Молчите.

Ковровъ. Я васъ не выдамъ; увозите его, это мнѣ на руку.

Звонокъ.

Березайскій. А! это моя жена вернулась… я бы не хотѣлъ, чтобъ она васъ видѣла: моя поѣздка должна быть ей сюрпризомъ.

Аверьянова. Мы уйдемъ по черной лѣстницѣ.

Березайскій. Я не смѣлъ просить васъ.

Аверьянова. Черная зависть унижаетъ искусство, но черная лѣстница никогда.

Козочкинъ. До свиданья, маэстро.

Аверьянова. Вотъ, что значитъ истинный талантъ: онъ не только никому не подставляетъ ножки…

Ковровъ. Но даже, когда ему подставляютъ ручку…

Аверьянова. Онъ щедро изливаетъ на нее свою благодатную помощь. До свиданья, маэстро.

Аверьянова и Козочкинъ уходятъ.

12.

БЕРЕЗАЙСКІЙ и КОВРОВЪ, ПОТОМЪ БЕРЕЗАЙСКАЯ и ЛИЗА.

Березайскій. Любезный другъ… окажи мнѣ… тише, моя жена… пожалуйста, соглашайся со мной… (Входитъ Березайская; увидавъ Коврова, она хочетъ идти.) Погоди, Леля… Лиза, поди сейчасъ-же приготовь все, что барыня беретъ съ собой, когда ѣдетъ къ своей тетенькѣ въ Тулу… безъ разсужденій, скорѣй; а то она опоздаетъ на поѣздъ.

Лиза. Да что готовить, у нихъ всегда на случай чемоданчикъ со всѣмъ, что нужно, приготовленъ.

Березайская. Что это значитъ?

Березайскій, Дружокъ мой, я много думалъ о твоемъ сегодняшнемъ признаніи. (Коврову.) Вообрази, мнѣ сегодня жена призналась, что она начинаетъ чувствовавъ въ себѣ — зарождающуюся любовь къ какому-то молодому человѣку.

Ковровъ. Неужели?

Березайская. (Про себя.) То-есть, можно-по быть такимъ болваномъ: ему это въ глаза разсказывать.

Березайскій. И потому я рѣшилъ, что. маленькая поѣздка къ тетенькѣ въ Тулу тебя можетъ разсѣять — и развѣетъ эту, начинающуюся болѣзнь.

Березайская. Во первыхъ позвольте: почему это вы дѣлаете Сергѣя Александровича участникомъ нашего разговора?

Березайскій. Ахъ, я забылъ, что ты съ нимъ въ ссорѣ… но я тебя прошу простить его… То, что онъ сдѣлалъ съ тобой, такъ естественно, такъ можетъ съ каждымъ случаться…

Ковровъ. Рѣшительно съ каждымъ.

Березайская. Это неподражаемо.

Березайскій. Притомъ онъ сейчасъ оказалъ мнѣ такую важную услугу… онъ… вообрази… онъ упросилъ одного рецензента, не печатать ругательной статьи противъ меня… (Коврову.) Такъ вѣдь ты разсказывалъ?

Ковровъ. Такъ, такъ, такъ.

Березайскій. (женѣ.) Вообрази, была написана и уже набрана для печати ужасная статья, гдѣ говорилось, что у воробья, когда онъ чирикаетъ, больше музыкальнаго таланта, чѣмъ у меня… ну словомъ, всѣ эти гадости, которыя пишутся въ газетахъ всегда; но онъ увидѣлъ и остановилъ; упросилъ, чтобъ не печатали. Такъ вѣдь?

Ковровъ. Такъ, такъ… Даже семейная жизнь была затронута; въ статьѣ говорилось, что ты къ своей супругѣ совсѣмъ равнодушенъ.

Березайскій. Видишь, и тебя задѣли… а онъ не допустилъ напечатать. Добрый другъ! моя честь ему такъ-же дорога, какъ и его собственная.

Березайская. Я это и вижу.

Березайскій. Ну и слава Богу, что видишь,. — значитъ помирились:

Березайская. Что это за мужъ!? Боже, что это за мужъ?

Березайскій. (Коврову.) Будь-же и ты вѣжливымъ кавалеромъ, проводи ее.

Березайская. Куда?

Березайскій. На желѣзную дорогу.

Ковровъ. Съ удовольствіемъ… даже и по желѣзной дорогѣ съ вами..

Березайская. И вы къ моей тетѣ?

Ковровъ. Нѣтъ, зачѣмъ-же къ тетѣ, — я съ ней не знакомъ… но до вашей тети по желѣзной дорогѣ есть города… и станціи… съ гостинницами… можетъ быть вамъ вздумается гдѣ-нибудь остановиться…

Березайская. Никогда мнѣ этого не вздумается… понимаете: никогда, никогда, никогда.

Березайскій. Да него ты сердишься?

Ковровъ, Вѣдь это и случайно можетъ случиться… вы выйдете на станцію во время остановки, замѣшкаетесь какъ-нибудь, поѣздъ уйдетъ… Какъ-же оставаться одной? въ незнакомомъ, мѣстѣ.

Березайскій. Правда, правда, я и не подумалъ. Какъ-же одной? (Про себя.) Еще пожалуй вернется сюда съ полдороги… (Коврову тихо.) Ради Бога, коли этакъ случится, ты ей не давай возвращаться, задержи ее..

Ковровъ. Да, да… я ее въ гостинницу.

Березайскій. Благодарю.

Березайская. Если вы разсчитываете на такую случайность, то вы очень ошибетесь.

Березайскій. Ахъ, душечка, ничего этого нельзя знать заранѣ… И чего ты съ нимъ стѣсняешься? ему дѣлать нечего; все равно будетъ здѣсь гранить мостовую… пускай лучше ѣдетъ съ тобой.

Входитъ Лиза съ чемоданомъ.

Березайская. Нну! — если ужь ты непремѣнно желаешь, чтобъ я ѣхала къ тетѣ…

Березайскій. Непремѣнно… это спасетъ тебя отъ твоихъ этихъ… фантазій… Подай барынѣ пальто, Лиза.

Березайская. (Надѣвая пальто.) Хорошо… посмотримъ что-то изъ этого выйдетъ…

Березайскій. (Плутовато.) Посмотримъ… Это мнѣ тоже интересно… (Про себя.) Дай только концерту состояться, я тебѣ покажу, какой я бездарный музыкантъ.

Березайская. Прощай… (Цѣлуетъ его. Ядовито.) Какъ-то мы встрѣтимся?

Березайскій. (Такъ-же.) Да! это ты правильно замѣтила… Какими-то глазами тогда будемъ другъ на друга смотрѣть?

Березайская. Какую-то ты пѣсеньку тогда запоешь?..

Березайскій. Только ужь не чижика; будь покойна…

Ковровъ. Какъ отрадно, друзья мои, видѣть такое милое согласіе между мужемъ и женой?.. Какъ это глубоко трогаетъ сердцу друга и такую жалостливую душу, какъ моя,

Березайскій бросается ему на шею. Она смотритъ на нихъ. Малая пауза.

Березайская. (Всплеснувъ руками.) И это называется мужъ!… о, о, о!..

Уходитъ съ негодованіемъ.

Березайскій. Пожалуйста не спускай ее съ глазъ долой.

ВТОРОЕ ДѢЙСТВІЕ.

Комната въ гостинницѣ въ уѣздномъ городѣ. Дверь справа на авансценѣ. Двѣ двери въ глубинѣ: та, что правѣе, въ общую залу, — что лѣвѣе, въ маленькую спальню. Слѣва окно. Диванъ и другая мебель. По открытіи занавѣса слышенъ шумъ. Дверь въ залу отворяется и оттуда выходятъ нѣсколько офицеровъ. въ залѣ видѣнъ накрытый столъ и за нимъ пирующіе офицеры.

1.

ПОДПОРУЧИКЪ, КАПИТАНЪ, ПОРУЧИКЪ и ДРУГІЕ ОФИЦЕРЫ, потомъ ПОЛКОВНИКЪ.

Подпоручикъ. Оставьте!!, оставьте, господа!.. не могу больше, ей богу не могу…

Капитанъ. (Съ бокаломъ въ рукахъ.) Какъ не могу?! извольте пить!!.

Поручикъ. За здоровье полка!.. за здоровье полка! нельзя отказываться.

Подпоручикъ. Господа, я не могу…

Капитанъ. Какъ не могу? — Полковникъ!!.

Поручикъ. (Въ залу.) Полковникъ, пожалуйте… Малявинъ не хочетъ пить за здоровье полка.

Входитъ полковникъ; за нимъ еще офицеры.

Полковникъ. Малявинъ, что-же это значитъ? — какая-же это субординація?!.

Смѣются.

Капитанъ. Не стрррамите. мундира…

Подпоручикъ. Полковникъ, позвольте… вы лучше меня на три дежурства назначьте…

Поручикъ. Онъ боится госпожи Зезериной; онъ плѣнилъ сердце госпожи Зезериной и она ему запретила пить.

Капитанъ. Ахъ, счастливецъ какой!

Подпоручикъ. Что вы пустяки говорите? — что за пустяки?..

Полковникъ. Ага! попался!.. въ такомъ случаѣ, господа, за здоровье Марьи Николаевны Зезериной!.. онъ не рѣшится отказать.

Всѣ. За здоровье Марьи Николаевны!!.

Смѣхъ, шумъ.

Капитанъ. Ну, ну, ну, ну, ну… не отговариваться…

Подпоручикъ пьетъ и часть бокала, выплескиваетъ.

Поручикъ. Скажу, скажу ей, что вы выплеснули половину; не хотѣли цѣлаго бокала за ея здоровье пить.

Полковникъ. Достанется вамъ отъ нея.

Хохотъ.

Капитанъ. Вотъ счастливецъ!!, да неужто она въ самомъ дѣлѣ этимъ безусымъ амуромъ плѣнилась?..

Поручикъ. Качать счастливца!!.

Всѣ. Качать его!..

Подпоручика подхватываютъ на руки и качаютъ.

Подпоручикъ. Господа!. оставьте… оставьте, господа… довольно!!. довольно…

Шумъ, смѣхъ. Входитѣ хозяинъ гостинницы Растравинъ.

2.

ТѢ-ЖЕ и РАСТРАВИНЪ.

Растравинъ. Господа, позвольте… позвольте попросить… Полковникъ…

Полковникъ. Что тамъ?

Офицеры угомонились.

Подпоручикъ. Вонъ штрифку оборвали… Фу какіе.

Капиталъ. Что ему надо?

Растравинъ. Господа, позвольте отсюда… позвольте попросить васъ въ залу. Здѣсь номеръ отдѣльный… на крыльцѣ пріѣзжіе дожидаются.

Капитанъ. Что тамъ пріѣзжіе!?.. вотъ еще!!.

Легкій шумъ.

Полковникъ. Пойдемте, господа… что въ самомъ дѣлѣ въ чужую комнату забрались.

Подпоручикъ. (Поручику.) Оставьте меня, Свирскій… ну что вы пристаете!

Поручикъ. Оттого, что вы счасливчикъ, — вы счастливчикъ.

Уходятъ въ залу.

Полковникъ. Да, молодость — это, это, это… это иной разъ лучше всякаго полковничьяго чина… потому что женская красота… это… это…

Капитанъ. (Уходить въ залу идя за нимъ.) За здоровье женской красоты, господа!…

Всѣ, съ шумомъ вошли въ залу.

Всѣ. За красоту, господа!.. за женскую красоту!..

Растравинъ заперъ за ними дверь. Шумъ немножко продолжается, потомъ стихаетъ. Растравинъ отворяетъ дверь на право.

Растравинъ. Пожалуйте… пожалуйте… сюда-съ…

Входитъ Ковровъ и Березайская — въ густомъ вуалѣ. Онъ несетъ ея чемоданчикъ и пледъ.

3.

КОВРОВЪ, БЕРЕЗАЙСКАЯ и РАСТРАВИНЪ.

Ковровъ. Это вашъ лучшій номеръ?

Растравинъ. Точно такъ-съ. Это-съ чистая комната, а тутъ вотъ, извольте видѣть, (Отворяя лѣвую дверь въ глубинѣ.) спаленька-съ…

Ковровъ. Ну, знаете, ваша чистая комната очень грязная комната.

Растравинъ. Помилуйте-съ…

Березайская. Какъ здѣсь накурено…

Растравинъ. Это ничего-съ… я вотъ сейчасъ окошечко отворю; все вытянетъ…

Березайская. (Испуганно.) — Нѣтъ!.. Нѣтъ, не надо… напротивъ, спустите шторы…

Растравинъ. Да вѣдь еще не темно-съ.

Ковровъ. Спустите, когда вамъ приказываютъ.

Растравинъ. (Спускаетъ шторы; про себя.) Чего они хоронятся?.. (Имъ.) Это господа офицеры накурили; они тутъ въ залѣ обѣдъ дѣлаютъ своему полковнику. Маленечко навеселѣ, вотъ и ворвались.

Березайская. (съ ужасомъ.) Тутъ рядомъ?

Растравивъ. Это ничего-съ… я дверь заперъ; вотъ еще задвижечка есть… А въ случаѣ чего, еще и въ спальнѣ дверь есть, прямо въ корридоръ.

Ковровъ. Хорошо; ступайте,

Растравинъ. Кушать не прикажете-ли чего?

Ковровъ. Потомъ скажу.

Растравинъ. Самоваръ можетъ прикажете?

Ковровъ. (Досадливо.) Ну хорошо — самоваръ.

Растравинъ. Чай свой изволите брать — или?..

Ковровъ. Нѣтъ!.. ну принесите тамъ всего… отстанѣте только, убирайтесь!

Растравинъ. Слушаю-съ.

Уходитъ.

4.

КОВРОВЪ и БЕРЕЗАЙСКАЯ.

Березайская. Что вы со мной дѣлаете?.. что вы дѣлаете со мной? я васъ спрашиваю.

Ковровъ. Я-съ?

Березайская. Зачѣмъ вы меня привели сюда?

Ковровъ. Куда-жъ было дѣваться — коли поѣздъ ушелъ и мы не успѣли вскочить въ вагонъ?.. это несчастье.

Березайская (Снимаетъ вуаль и шляпу.) Фу? Даже голова кружится!.. Это не несчастье, это насиліе, — это грубое насиліе. Зачѣмъ вы унесли изъ вагона мой чемоданчикъ? я не могла ѣхать дальше безъ чемоданчика, а вы нарочно ушли съ нимъ; Я искала васъ по всей станцій, поѣздъ, конечно, не могъ насъ дожидаться и ушелъ… Вы все это нарочно такъ подстроили, чтобъ меня сюда завести, — это гадко съ вашей стороны.

Ковровъ. Елена Павловна, къ чему это говорить?.. ну пускай это была моя интрига; разъ это сдѣлано, зачѣмъ объ этомъ говорить? — снимите ваше пальтецо… (Снимаетъ съ нея пальто.) Вотъ такъ… Тѣмъ болѣе, что мое насиліе мнѣ большаго труда не стоило. Загляните въ тайники вашей души и сознайтесь откровенно, что вы сами очень рады этому насилію.

Березайская. Какъ высмѣете…

Ковровъ. Ангелъ мой, вы любите меня, вы въ этомъ сознались вашему мужу, я это прочиталъ въ вашихъ огненныхъ взглядахъ, въ трепетномъ пожатіи руки…

Березайская. Не смѣйте, не смѣйте этого говорить!.. Я не хочу, чтобъ я тутъ сама въ чемъ нибудь была виновата: вы меня губите, а я напротивъ… я борюсь… развѣ вы не видите, какъ я борюсь?… и если гибну, такъ изъ за васъ, а не по своему желанью.

Ковровъ. А! сколько вамъ угодно. Я съ совершенно спокойной совѣстью беру всю тяжесть вины на себя одного, потому что вашъ мужъ не достоинъ такой жены, какъ вы; ни по уму, ни по дарованію, ни даже по любви къ вамъ.

Березайская. Я васъ не слушаю! я васъ не слушаю!

Ковровъ. (Негодуя). Что это такое!? у него подъ носомъ заводится лукавый другъ дома, а онъ зѣваетъ по сторонамъ!?.. да это возмутительно!

Березайская. Ну вотъ: въ какое положеніе вы меня ставите?! а!?

Ковровъ. Въ какое?

Березайская. Въ безвыходное… Вѣдь еслибъ это было неправда, — все, что вы тутъ говорите про моего несчастнаго Аристіона, — неправду я допускаю… противъ неправды я бы могла защищаться, спорить съ вами, — негодовать… а противъ правды что-же я скажу?… я должна согласиться, что мой мужъ дѣйствительно стоитъ того, чтобъ его обманывали… Вотъ вы до чего меня доводите… это не хорошо, это не честно..

Ковровъ. Это не честно, — но это справедливо.

Березайская. Вы-бы пожалѣть меня должны.

Ковровъ. Ахъ, до чего я васъ жалѣю!.. Въ мірѣ нѣтъ такого существа, которое-бы я жалѣлъ больше, чѣмъ васъ.

Цѣлуетъ ее.

Березайская. Сама судьба меня толкаетъ въ пропасть.

Ковровъ. Да! — сердце обливается кровью глядѣть на это… Бѣдная женщина!.. (Цѣлуетъ ее.) Ты родилась быть примѣромъ безупречнаго поведенія… идеальной безукоризненной добродѣтели (Цѣлуетъ.) А судьба тебя толкаетъ въ пропасть…

Цѣлуетъ.

Березайская. Да что это вы меня все цѣлуете? — развѣ я вамъ позволила.

Ковровъ. Нѣтъ… я… безъ позволенія.

Березайская. Вы ужасный человѣкъ!

Ковровъ. Это правда, я отвратительный человѣкъ. Я самъ себя до того ненавижу, что мнѣ иногда противно взглянутъ на себя въ зеркало.

Березайская. (Вздыхая.) Зачѣмъ васъ природа пустила на свѣтъ такимъ красивымъ?

Ковровъ. Право я этого не знаю.

Березайская. Такимъ обаятельнымъ… съ такой убѣдительной рѣчью, такимъ храбрымъ, отважнымъ… вѣдь это все на гибель намъ! — существамъ слабымъ… Вѣдь когда, знаешь, что вы бросаетесь подъ колеса экипажа, чтобъ спасти ближняго, невольно говоришь себѣ: да на что-же онъ послѣ этого не рѣшится?!.. Какая-же борьба возможна, съ этимъ человѣкомъ?..

Ковровъ. Никакой невозможно.

Березайская. Это что-то роковое…

Невольно кладетъ ему на плечо голову.

Ковровъ. Что-то фатальное…

Цѣлуетъ ее. Въ это время за сценой слышенъ сильный крикъ: «урра»!..

Березайская. (Быстро вскакиваетъ.) Что это такое?

Ковровъ. (Вставъ.) Не безпокойтесь, мой ангелъ, не безпокойтесь; это кутятъ офицеры.

Березайская. Какъ?.. тутъ рядомъ офицеры, а вы допускаете, чтобъ я такъ откровенно высказывалась?

Ковровъ. Какое намъ до нихъ дѣло?

Березайская. Они могли подсмотрѣть, подслушать…

Ковровъ. Куда имъ подслушивать, они чай всѣ перепились… Не волнуйтесь, мой ангелъ, пойдите, сядьте опять, какъ прежде; у насъ слаживался такой хорошій разговоръ. (За сценой урра.) Ахъ чтобъ вамъ провалиться!

Березайская. Нѣтъ!.. это голосъ свыше меня предостерегаетъ… я ни за что не останусь здѣсь… поѣдемте!.. поѣдемте, скорѣй-же!..

Ковровъ. Куда?

Березайская. Куда-нибудь!.. Къ тетѣ…

Ковровъ. Вѣдь вамъ сказали, что другаго поѣзда не будетъ до завтрашняго утра.

Березайская. Такъ ступайте скорѣй, наймите тарантасъ; тутъ недалеко, всего сорокъ верстъ до ея имѣнья… вы меня проводите, я васъ выброшу въ рощѣ передъ усадьбой… милый, милый!.. о! какъ я васъ буду любить за это!!.

Ковровъ. Благодарю за такую любовь. Что-жь я сорокъ верстъ пѣшкомъ оттуда?

Березайская. Нѣтъ, вы наймете мужицкую телѣгу.

Ковровъ. Прислушайтесь… они. расходятся… офицеры… слышите, они уходятъ.

Березайская. Все равно… тутъ общая зала, я тутъ ни за что не останусь… ни за что, ни за что! — не спорьте!.. Если вы не хотите, я сама распоряжусь.

Хочетъ надѣть пальто.

Ковровъ. Остановитесь!.. Куда вы пойдете!.. Хорошо-съ, я иду нанять тарантасъ.

Березайская. (Глубокій вздохъ.) А!..

Упадаетъ на стулъ.

Ковровъ. (Про себя взявъ шляпу.) Надо пойти опять совершить какой-нибудь подвигъ великодушія…. Можетъ быть она за это время тутъ угомонится, а мой подвигъ приведетъ ее въ умиленіе. (Ей.) Прощайте… вамъ такъ угодно, — я покоряюсь: я иду нанять тарантасъ.

Березайская. Вы не сердитесь? — милый…

Ковровъ. Я не могу сердиться на васъ… но конечно… какая-же мнѣ радость…

Березайская. О! у васъ великая душа.

Ковровъ. Да; но только никогда не надо ставить великую душу въ такое дурацкое положеніе…

Уходитъ.

5.

БЕРЕЗАЙСКАЯ ОДНА, потомъ ПРОХОРЪ и ПОЛОВОЙ.

Березайская. Онъ кажется ужасно разсердился… Ахъ!.. отлегло отъ души… и чего я въ самомъ дѣлѣ такъ перепуталась?.. (Прислушивается.) Ушли…. да… изъ залы всѣ ушли… прибираютъ посуду… о! Жалкій, жалкій Аристіонъ! еслибъ ты только могъ понять какую я тебѣ жертву приношу… Можетъ быть, даже очень глупо, что я тебѣ приношу такую жертву!..

Входятъ Прохоръ съ посудой; за нимъ половой несетъ самоваръ. Половой, поставивъ самоваръ, уходитъ.

Прохоръ. Вотъ вамъ сударыня и чаекъ… Хоть вы меня сегодня прогнали, а все-жь таки послу" житивамъ пришлось.

Березайская. Что?

Прохоръ. Не узнали меня-съ?.. Прохоръ, — въ вамъ сегодня утречкомъ приходилъ въ лакеи наниматься… еще вы меня по канату хотѣли гонять… изъ конторы къ вамъ, присланъ…

Березайская. (Про себя.) Боже мой! — вотъ попались!

Прохоръ. Признаться-то у меня ужь было здѣсь въ гостинницѣ мѣсто слажено; да думаю: дали мнѣ въ конторѣ адрѣсъ — отчего не сходить? за это въ часть не посадятъ. Можетъ и найдутся какіе господа покладистые, что чистоты большой не требуютъ, — отчего не попытать?

Березайская. (Безсознательно.) Хорошо… Прекрасно это… очень прекрасно.

Прохоръ. Оно конечно, въ гостинницѣ жить выгодно; словъ нѣтъ. Тутъ отъ всякаго проходимца на чай получить можно; особливо когда случается этакій скандалъ или другой фортель — на что выгоднѣе! тутъ ужъ сейчасъ рубли попадаютъ… только ужь тревожно очень… старъ я становлюсь… иной разъ ноги ночью такъ ломитъ… вы, сударыня, не знаете-ли каково, лекарства отъ ломоты? И

Березайская. (Про себя.) Вѣдь онъ и имя мое знаетъ, и адресъ, мой; надо быть ласковѣе. (Ему.) Какъ-же ты такъ скоро успѣлъ изъ Москвы сюда?

Прохоръ. А я на одномъ поѣздѣ съ вами пріѣхалъ… Смотрю, что это какъ будто моя барыня, госпожа Березайская, ѣдетъ? да еще съ супругомъ.

Березайская. Съ какимъ супругомъ?

Прохоръ. Нѣшто это не супругъ вашъ, баринъ-то съ которымъ вы пріѣхали-то?

Березайская. Да, да… онъ… мой мужъ… (Про себя.) Что-же это я говорю? что-же это я дѣлаю?..

Прохоръ. Сейчасъ видать, что вы въ любви живете; не то что иные какіе прочіе, — такъ въ глаза онъ и глядитъ: и мантильку поправитъ и юбочку отряхнетъ…

Березайская. (Про себя.) Все высмотрѣлъ! аахъ!.. вотъ какъ надо быть осторожнымъ… ѣдешь въ пріятномъ обществѣ, увѣренъ, что тебя никто не знаетъ и можешь ты даже себѣ позволить лишнюю любезность, а тутъ рядомъ сидитъ какой-нибудь этакій уродъ и наблюдаетъ, — это ужасно!.

Прохоръ. Теперь-то я понялъ, что вы спрашивали на счетъ обмановъ; ужь какіе тутъ обманы, коли кто, какъ вы то съ супругомъ, душа въ душу живете… Ужь и какъ-же онъ у васъ ручки цѣловалъ! — сласть! чистый сахаръ! — ей, ей!…

Березайская. (Про себя.) Господи! унеси ты только насъ отсюда.

Прохоръ. А вѣдь думалъ, что вы намекаете на счетъ чего этакаго, — завихрястаго… а не надо, такъ не надо…. я и безъ обмановъ служить готовъ… Прикажете, я къ вамъ опять приду, — вы мнѣ пондравились.

Березайская. (Про себя.) Что это онъ какъ долго не идетъ? куда онъ провалился?

Прохоръ. И гостинницу для васъ брошу, право. Приходить что-ли? '?

Вбѣгаетъ Ѳеня.

6.

ТѢ-ЖЕ и ѲЕНЯ.

Ѳеня. Барыня!!… что случилось-то!… Вашъ баринъ въ воду кинулся!

Березайская. Въ воду? зачѣмъ?

Ѳеня. Да въ рѣку!… у насъ рѣка тутъ-же; вонъ она передъ домомъ течетъ… онъ вышелъ на крыльцо, какъ разбѣжится да бултыхъ!…

Прохоръ. Что ты врешь?

Ѳеня. Гляньте въ окно-то, тутъ изъ окна видно… народъ сбѣгаться сталъ…

Ѳеня и Прохоръ отворяютъ шторы и окно.

Прохоръ. Гдѣ? гдѣ?

Ѳеня. Вона, вона, вона… ишь ты народу-то! ишь ты народу… гляньте-ка, барыня…

Березайская. Нѣтъ, я боюсь… я боюсь… (про себя.) Неужели это онъ съ отчаянія, что я ѣхать хочу?… бѣдный, бѣдный!… неужели онъ…

Ѳеня. Барыня! плыветъ!… ишь ты! плыветъ…

Березайская. (Съ негодованіемъ.) Плыветъ! стало-быть никакого отчаянія тутъ нѣтъ и…

Прохоръ. Чтой-то въ рукахъ тащитъ… Да это онъ утопленника спасалъ.

Березайская. (Съ негодованіемъ.) Спасалъ!?…

Ѳеня. И то, и то…. и хозяинъ, нашъ вышелъ, — ишь ты!

Березайская. (Про себя.) Опять спасалъ кого-то — что за несчастная страсть!.. кидаться въ воду для другого, когда я тутъ жду и мучусь.

Прохоръ. Откачивать будутъ… нѣтъ… утопленникъ самъ на ноги становится.

Ѳеня. Да это плотникъ Кирюшка! — какъ его угораздило въ воду попасть?

Прохоръ. Ай, да баринъ!.. вотъ такъ баринъ… молодецъ… ишь ты Кирюшка-то ему въ ноги и другіе…

Ѳеня. Хозяинъ-то около лебезитъ… лебезитъ какъ… въ домъ вошли, сюда идутъ…

Березайская. (Про себя.) А я то еще пожалѣла его… о! да это непростительно: я считаю каждую минуту, каждую секунду, чтобъ вырваться отсюда, а онъ собираетъ около себя толпы зѣвакъ… и увѣряетъ, что меня любитъ? — это любовью называется?! а!

Ѳеня. Идутъ, идутъ, по лѣстницѣ идутъ.

Прохоръ. Отворяй дверь-то… живо!

Прохоръ и Ѳеня отворяютъ двери справа и становятся по сторонамъ ея. Входитъ Ковровъ (мокрый) на нимъ Растравинъ, Аксенова и толпа зѣвакъ.

7.

ТѢ-ЖЕ, КОВРОВЪ, РАСТРАВИНЪ, АКСЕНОВА и ТОЛПА.

Ковровъ. (Къ толпѣ.) Когда я вижу погибающаго человѣка, я не могу иначе… (Къ Березайской.) О! Елена — я спасъ…

Хочетъ обнять ее; она отстраняется.

Березайская. Осторожнѣй пожалуйста: вы мнѣ платье запачкаете, съ васъ вода течетъ.

Ковровъ. Ахъ въ самомъ дѣлѣ.

Растравинъ. Куда вы, господинъ, куда?… тутъ супруга ихняя…

Ковровъ. (Растравину.) Нѣтъ-ли у васъ во что переодѣться, милый человѣкъ.

Растравинъ. Для васъ-то? — да все, что угодно… Ѳенька бѣги къ хозяйкѣ, спроси мой фракъ! всю пару спроси… самоновѣйшую!…

Ѳеня убѣгаетъ.

Аксенова. (Растравину.) Нѣтъ. Ѳедулъ Прокофьичъ, я не уйду, я должна засвидѣтельствовать почтеніе.

Мѣщанинъ. Какъ-же онъ въ воду попалъ? — вѣдь онъ сидѣлъ на берегу…

Ковровъ. Ну, чтожь? — конечно спалъ, да вдругъ покатился, покатился и бултыхъ.

Мѣщанинъ. Отчего-же это онъ, покатился?

Ковровъ. Ну оттого и покатился, что… оттого, что… ну покатился, вотъ, и все… (Про себя). Отъ того, что я его самъ подтолкнулъ. Надо-же было спасти кого нибудь, чтобъ меня не упрашивали уѣхать отсюда.

Березайская. Ну ужь, Сергѣй Александровичъ, поблагодарю я васъ за этотъ подвигъ…

Мѣщанинъ. Тутъ, не глыбко, не опасно…

Растравинъ. Что ты знаешь — не опасно!… (Коврову.) Ваше сіятельство, не обращайте вниманія. Необразованный народѣ, не понимаетъ величія. А есть у насъ такіе, что понимаютъ, ваше сіятельство… я сейчасъ по всему городу раззвоню… какой то есть случай приключился… и все этакое про васъ… у меня весь городъ сейчасъ въ гостинницу сбѣжится; провизіи на ужинъ не хватитъ.

Аксенова. Позвольте представиться: вдова надворнаго совѣтника Аксенова.

Ѳеня возвращается.

Ѳеня. (Подавая платья.) Извольте.

Ковровъ. Извините, пожалуйста, извините… мнѣ надо переодѣться.

Растравинъ. Уйдите, господа, какъ не стыдно… тутъ вѣдь чужая квартира; уйдите, сдѣлайте милость. Вы госпожу безпокойте.

Публика расходится.,

Мѣщанинъ. Чудно, право, какъ отъ въ воду попалъ.

Уходитъ.

8.

БЕРЕЗАЙСКАЯ, ПРОХОРЪ, РАСТРАВИНЪ, потомъ ѲЕНЯ.

Аксенова. Madame, позвольте мнѣ съ вами познакомиться, вы не можете себѣ представить, какъ я вамъ сочувствую: я понимаю, что теперь происходитъ въ вашей душѣ.

Березайсккая. Ну, не думаю.

Прохоръ. Сударыня, какъ-же это вы, вашего супруга Сергѣй Александрычемъ называете?… (Показываетъ бумажку.) У меня вотъ изъ конторы, вашъ адресъ данъ; тутъ сказано: Березайскій, Аристіонъ Петровичъ.

Березайская. Я… совсѣмъ не то… я… оставь пожалуйста.

Аксенова. Душейька, дай мнѣ ихъ адресъ записать… я въ ридикулѣ всегда записную книжку ношу.

Вынимаетъ книжку и записываетъ,

Березайская. (Растравину.) Уведите ихъ отсюда.

Растравинъ. (Аксеновой.) Капитолина Савишна, позвольте васъ просить: нельзя-же-съ… (Прохору.) Чего ты тут ъсчитаешься? ступай къ своему дѣлу.

Прохоръ. Я ихній знакомый, я у нихъ въ Москвѣ на квартирѣ былъ!

Аксонова. (Отдаетъ записку Прохору.) Merci; записала.

Ѳеня появляется въ дверяхъ.

Ѳеня. Ѳедулъ Прокофьичъ, отъ градскаго головы прислали, про этого спасателя спрашиваютъ…

Раетравинъ. Сейчасъ, сейчасъ.

Прохоръ. Постойте, я лучше разскажу… давайте, я…,

Растравинъ. Что ты можешь разсказать? что ты понимаешь?

Прохоръ. У меня адресъ ихній!

Растравинъ. Ты не видалъ, ничего! что ты знаешь?

Прохоръ. У меня адресъ, я у нихъ въ Москвѣ былъ.

Спорятъ между собой и уходятъ.

9.

БЕРЕЗАЙСКАЯ и АКСЕНОВА.

Аксенова. Если бъ вы знали, до чего я благоговѣю передъ храбрымъ мужчиной… Позвольте узнать ваше имя и отчество.

Березайская. (Растерянно.) Елена Павловна.

Аксенова. Вы счастливица, Елена Павловна, имѣя такого мужа. Въ нашъ вѣкъ эгоизма и холодности, такъ жертвовать собой! — это божественно.

Березайская. (Про себя.) Зачѣмъ я ей сказала мое имя?

Аксенова. Только вы не думайте, что этотъ хозяинъ гостинницы васъ оцѣнилъ, это несправедливо… Онъ, конечно, радъ случаю… знаете, у насъ городишко мертвый, никакихъ особенностей нѣтъ; такъ этакій случай, — всѣ обрадуются: все-таки это происшествіе, какъ театръ для всѣхъ…

Березайская. (Про себя.) Вотъ что онъ надѣлалъ!

Аксенова. Прибѣгутъ сюда, будутъ распрашивать хозяина, а онѣ станетъ пользоватѣся, всякій съѣстъ у него бифштексъ или котлетку только-бы узнать… Вы думаете онъ бы вамъ далъ свой фракъ, еслибъ не видѣлъ, что, тутъ его выгода? Это такой скаредный человѣкъ; вообразите: онъ за два соленыхъ огурца двугривенный беретъ.

Березайская. Позвольте, пожалуйста…

Аксенова. Но я васъ оцѣнила, Елена Павловна, я душой оцѣнила. Позвольте васъ обоихъ попросить ко мнѣ на чашку чаю… я тутъ рядомъ живу, — два-шага… ради-Бога, вы меня осчастливите до самой смерти.

Березайская. Что? въ гости?.. нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, намъ некогда…

Аксенова. Елена Павловна, умоляю… я кое кого позову, — лучшихъ людей нашего города: у насъ генералъ есть одинъ отставной, Остроумовъ, и писатель есть, въ газеты пишетъ… вы всѣмъ намъ сдѣлаете такую радость, такую радость!..

Березайская. Ни за что на свѣтѣ! мы сейчасъ уѣзжаемъ.

Аксенова. Сейчасъ!.. Да мы не пустимъ.

Березайская. (Раздражаясь.) Какъ не пустите? Кто-же смѣетъ насъ задержать… Да если такъ, я просто… я… я…

Аксенова. Елена Павловна, успокойтесь; Боже до чего я несчастна! — я Елену Павловну разсердила.

Березайская. Еще-бы! вы говорите…

Аксенова. Хорошо-съ, хорошо-съ, вамъ нельзя… мы будемъ глотать наши слезы и не станемъ настаивать…. Меня ужь и то утѣшаетъ, что, есливы ко мнѣ не придете, то вы и ни къ кому другому не придете… но за то другая просьба: у меня есть альбомъ; въ немъ автографы разныхъ знаменитостей: нашъ исправникъ написалъ; мнѣ нѣсколько строкъ — и madame Перепетуева, которая хотѣла въ Москвѣ на сцену поступить, и другіе… Упросите вашего супруга, чтобъ онъ мнѣ написалъ что-нибудь.

Березайская. Намъ некогда.

Акоенова. Я сію секунду принесу альбомъ… ужь въ этомъ-то вамъ супругъ не откажетъ. Онъ не можетъ отказать… я умру, если онъ откажетъ!.. не для того-же онъ спасъ Кирюшку плотника, чтобы убить меня.

Уходитъ.

10.

БЕРЕЗАЙСКАЯ, потомъ КОВРОВЪ.

Березайская. (Сердитая въ дверяхъ.) Сергѣй Александровичѣ, вы скоро?

Ковровъ. (За сценой.) Иду, иду.

Березайская. Невѣста передъ свадьбой такъ долго не наряжается, какъ онъ.

Ковровъ. (Выходя въ очень широкомъ фракѣ.) Готовъ, готовъ!

Беразаіекая. Что это за безобразіе?

Ковровъ. Немножко широко… Да это ничего… я это надѣлъ, пока высохнетъ мое платье.

Березайская. Пока высохнетъ?! вы воображаете, что я буду дожидаться, чтобъ ваше платье высохло?

Ковровъ. Однако… ангелъ мой…

Березайская. Скажите, что-же вы со мной дѣлаете? что вы дѣлаете?

Ковровъ. Я не знаю… что такое?

Березайская. Вы меня привезли, въ гостинницу, гдѣ я встрѣтила Прохора.

Ковровъ. Какого Прохора?

Березайская. Лакея, который сегодня утромъ приходилъ ко мнѣ наниматься… я его не взяла и теперь онъ меня узналъ… онъ назвалъ мою фамилью и васъ считаетъ моимъ мужемъ.

Ковровъ. А! Это ужасно непріятно.

Березайская, Что? — быть моимъ мужемъ непріятно?

Ковровъ. Нѣтъ; быть вашимъ мужемъ — блаженство… непріятна вся эта… эта… эта компликація…

Березайская. Вы ее запутали еще больше, эту компликацію.

Ковровъ. Я?

Березайская. Конечно, вы — знаете-ли, что, когда вы вышли отсюда нанимать тарантасъ, я въ первую минуту почти упрекнула себя за то, что торопилась уѣхать…

Ковровъ. О! Елена…

Березайская. Я готова была негодовать на моего мужа; я говорила себѣ: неужели; Аристіонъ стоитъ, чтобъ я пренебрегла любовью человѣка покорнаго, самоотверженнаго, наконецъ..". (Движеніе Коврова.) наконецъ совсѣмъ не такого урода,, какимъ вы теперь передо мной стоите въ этомъ невозможномъ фракѣ.

Ковровъ. Это только пока…

Березайская. Я почти хотѣла вернуть васъ…

Ковровъ. (Восторженно.) Елена!

Березайская. А вы на зло мнѣ спасаете тамъ какого-то Кирюшку?..

Ковровъ. Елена Павловна, и надѣялся встрѣтить въ васъ сочувствіе къ несчастью ближняго и къ моему самоотверженію!

Березайская. Всему есть свое время, мой милый. Спасайте кого угодно, когда мнѣ не нужно прятаться и скрываться… Васъ всѣ поздравляютъ, вы бросаетесь ко мнѣ, — я тоже поздравляю… всѣ передъ вами благоговѣютъ, а вы благоговѣете передо мной… всѣ спрашиваютъ: кто я? узнаютъ, завидуютъ… все это очень красиво, лестно и пріятно… но поймите-же: пріятно, когда не надо скрываться… а выставлять меня такъ на показѣ въ ту минуту, какъ я и безъ того ужь боюсь, что всѣ на насъ подозрительно смотрятъ; — вѣдь это безчеловѣчно!

Ковровъ. (Про себя.) Кажется я напрасно Кирюшку въ воду толкалъ.

Березайская. Вы только сообразите… если можете теперь что-нибудь сообразить.

Ковровъ. Могу-съ.

Березайская. Сообразите: положимъ вы-бы утонули… Сейчасъ-бы явился слѣдователь, меня допрашивать: кто-я? какъ сюда попала? зачѣмъ къ вами вдвоемъ? Понимаете-ли весь ужасъ моего положенія?.. все-бы это было записано въ протоколъ, можетъ быть напечатано… Вамъ-то бы хорошо, — вы-бы лежали себѣ на днѣ рѣки безъ тревогъ и волненій, а мнѣ-то каково!?.

Ковровъ. Да вѣдь я не утонулъ… и стало-быть…

Березайская. Ничего не стало-быть… Вамъ угодно было блеснуть передъ всякимъ сбродомъ здѣшняго городишки и для этого вы запутали меня. Теперь ужь хозяинъ гостинницы жаритъ котлетки для любопытныхъ, которые придутъ справляться про насъ; какая-то салопница за альбомомъ побѣжала, чтобъ получить вашу драгоцѣнную рукопись; даже изъ думы прислали… завтра объ этомъ будетъ знать вся Россія, — ваше имя покроется славой — а мое позоромъ!

Ковровъ. Да нѣтъ-же, нѣтъ. Поймите только….

Березайская. И зачѣмъ вамъ понадобился этотъ утопленникъ? на что вамъ, было вытаскивать этого Кирюшку изъ воды? просилъ онъ васъ объ этомъ что-ли?

Ковровъ. Но, Елена!.. божество мое…

Березайская. Да не дѣлайте вы нѣжныхъ жестовъ! вы не можете себѣ представить до чего это безобразно.

Ковровъ. Я сниму этотъ фракъ, сейчасъ-же.

Березайская. Забирайте скорѣй ваши вещи и уѣзжаемъ.

Ковровъ. Но…

Березайская. Я ничего слушать не хочу, — уѣзжаемъ.

Входахъ Прохоръ.

11.

ТѢ-ЖЕ И ПРОХОРЪ.

Прохоръ. Сударыня тамъ…

Березайская. Погоди. (Коврову.) Дайте ему пять рублей на чай…..

Ковровъ. Я-бы хотѣлъ…

Березайская. Дайте, ему пять рублей.

Ковровъ даетъ.

Прохоръ. Благодарю покорно.

Березайская. (Прохору.) Это впередъ… Ступай, сію-же минуту приготовь намъ тройку съ самымъ отчаяннымъ ямщикомъ. Никому не говори, что это для насъ; за ямщику скажи, что сколько не потребуетъ, баринъ все заплатитъ.

Ковровъ. (Про себя.) Однако она моими деньгами распоряжается… (Ей.) Елена Павловна…

Березайская. Скорѣй, скорѣй сыщи…

Прохоръ. Чего тутъ искать? вонъ тройка стоитъ для полковника приготовлена; полковникъ въ деревню уѣзжаетъ.

Березайская. Прекрасно, мы ее беремъ. Живо! Живо!.. если ты намъ это устроишь, то получишь еще десять рублей…

Прохоръ убѣгаетъ. Она надѣваетъ шляпу.

Ковровъ. Елена Павловна, какъ-же такъ, чужую тройку? — полковникъ обидится.

Березайская. Подайте: мнѣ пальто… (онъ подаетъ ей пальто.) Берите ваши вещи и…

Дверь отворяется, входитъ Растравинъ, за нимъ градской голова, представители города, литераторъ и зѣваки.

12.

КОВРОВЪ, БЕРЕЗАЙСКАЯ, РАСТРАВИНЪ, ГОЛОВА, ЛИТЕРАТОРЪ и пр., потомъ АКСЕНОВА.

Растравинъ. Пожалуйте! сюда пожалуйте… вотъ они-съ….

Березайская. Это что?!

Голова. Извините-съ, что, осмѣлились, безпокоить… находясь въ должности, такъ сказать, градскаго головы здѣшняго города… и, такъ сказать, радѣя о благоустройствѣ и преуспѣяніи… прослышавъ, такъ сказать, про великодушный поступокъ вашъ… сочли долгомъ выразить… сколько душевныхъ нашихъ силъ… такъ сказать…

Литераторъ. Да что вы все: такъ сказать, да такъ сказать, а сами ничего не говорите!.. позвольте.

Березайская. (Растравину.) Зачѣмъ вы ихъ привели?

Растравинъ. Нельзя, Елена Павловна, у насъ городъ коснулся образованія, — заслуги чтитъ.

Литераторъ. Милостивый государь Аристіонъ Петровичъ Березайскій! такъ кажется васъ изволятъ звать… Великій подвигъ вашъ спасенія меньшаго брата вызываетъ всеобщій восторгъ всего нашего города… И вотъ передъ вами думскіе представители наши. Они не блестятъ ни даромъ слова, ни умными мыслями…

Голова. Постой! постой…

Литераторъ. Но у нихъ широкое сердце и благодарная душа… они пришли высказать вамъ свою признательность… Сегодня-же съ вечернимъ поѣздомъ будетъ отправлена бумага въ Москву съ ходатайствомъ о назначеніи вамъ, милостивый государь, медали за спасеніе погибающихъ.

Березайская. (Коврову тихо.) Скажите, что не надо; откажитесь…

Литераторъ. Телеграмма о вашемъ подвигѣ уже послана въ московскія газеты и въ канцелярію губернатора.

Березайская (Коврову.) Что вы надѣлали?!.

Литераторъ. Мы счастливы, что служитель здѣшней гостинницы зналъ ваше имя и адресъ, и мы могли тотчасъ-же сдѣлать распоряженія… Милостивый государь…

Березайская. Да это никогда не кончится…

Литераторъ. Милостивый государь!… если вы думаете, что чувство гуманности….

Вбѣгаетъ Аксенова.

Аксенова. Вотъ онъ альбомъ!… пустите, пустите меня къ моему герою.

Лиза. Позвольте, какъ-же: это вы прерываете…

Аксенова. Ахъ оставьте!…

Спорятъ.

Березайская. Убѣжимте скорѣй, а то я въ обморокъ упаду.

За сценой раздается военная музыка, маршъ.

Ковровъ. Это еще что?

Растравинъ (У окна.) Это господа офицеры распорядились музыку въ вашу честь.

Входятъ полковникъ, капитанъ, поручикъ, подпоручикъ и другіе офицеры, съ ними нѣсколько дамъ, между прочимъ Зезерина.

13.

ТѢ-ЖЕ, ПОЛКОВНИКЪ и ДРУГІЕ ОФИЦЕРЫ, ЗЕЗЕРИНА и ДРУГІЯ ДАМЫ.

Полковникъ. Въ честь отважнаго пловца урра! господа.

Всѣ. Урра!!…

Полковникъ. Позвольте представиться: полковникъ… (Растравину.) Махни имъ въ окно, чтобъ замолчали.

Растравинъ машетъ въ окно, музыка смолкаетъ.

Березайская. (Тихо Коврову.) Убѣжимте! убѣжимте!

Полковникъ. Полковникъ Карагинъ… я вотъ офицеры моего полка и наши дамы… Мы обращаемся къ вамъ и особенно къ вашей супругѣ: въ честь этого важнаго событія мы рѣшились устроить импровизированный балъ въ здѣшнемъ клубѣ… и пришли просить васъ осчастливить насъ своимъ присутствіемъ.

Литераторъ. Браво! браво! превосходно!

Березайская. (Коврову.) Нѣтъ! нѣтъ!

Зезерина. (Подпоручику.) Да, онъ немножко неуклюжъ; но что-то божественное въ лицѣ есть.

Полковникъ. (Березайской.) Madame, я долженъ былъ ѣхать въ деревню, я остаюсь на полтора часа, чтобъ имѣть счастье…

Зезерина. (Коврову.) Надѣюсь вы не откажете…

Ковровъ. Когда проситъ такая прелестная дама…

Березайская. (Ему тихо.) Вы кажется обо мнѣ совсѣмъ забываете.

Ковровъ. Ахъ да, въ самомъ дѣлѣ?

Березайская. Вотъ какъ онъ въ меня влюбленъ!

Полковникъ. Позвольте-же просить…

Многіе. Пожалуйста… пожалуйста…

Березайская. (про себя.) Отъ нихъ не отстанешь; надо пуститься на хитрость. (Громко.) Хорошо, мы согласны, благодаримъ васъ… только ужь позволите въ такомъ случаѣ намъ переодѣться.

Многіе. О! сдѣлайте милость, пожалуйста… мы здѣсь подождемъ…

Березайская. (Коврову.) Идите.

Уводитъ его въ дверь кабинетика.

Ковровъ. (Уходя.) Мы васъ не задержимъ.

Оба уходятъ.

Зезерина. Какой прелестный молодой человѣкъ, только жена имъ слишкомъ распоряжается.

Подпоручикъ. Ну что вы нашли прелестнаго…

Капитанъ. Онъ ревнуетъ васъ, онъ ревнуетъ…

Зезерина. Какія глупости!…

Аксенова. (Прислушивавшаяся въ двери.) Господа! Дверь скрипнула, они кажется уходятъ; у тутъ дверь въ корридоръ, я эту комнату знаю.

Литераторъ. И то-кажется по корридору бѣгутъ.

Аксенова. Въ такомъ случаѣ, что-же стѣсняться. (Отворяетъ дверь въ кабинетикъ.) Убѣжали!!…

Полковникъ. Скорѣй, скорѣй, за ними въ погоню.

Многіе. Нельзя-же такъ!… какъ-же оставлять?… бѣгите!… скорѣй, скорѣй!!…

Всѣ убѣгаютъ съ криками въ обѣ двери, что въ глубинѣ. По ихъ уходѣ Березайская и Ковровъ появляются въ двери справа, таща съ собою чемоданчикъ, пледы, платье. Ковровъ силится надѣть пальто.

Березайская. Слава Богу, не замѣтили, пробѣжали мимо… молодецъ этотъ Прохоръ, что во время сунулъ насъ въ буфетную.

Ковровъ. На этотъ проклятый фракъ мое пальто не надѣвается.

Березайская. Ахъ вы несчастный!!…

Помогаетъ ему надѣть пальто, изъ подъ котораго видны фалды фрака.

Ковровъ. Они кажется по черной лѣстницѣ прямо во дворъ сошли.

Вбѣгаетъ Прохоръ въ дверь справа.

Прохоръ. Скорѣй, скорѣй… опять сюда идутъ…

Березайская. Вы уронили мой мѣшечекъ, подымите мой мѣшечекъ…

Прохоръ. Да запирайте за собой дверь… Скорѣй, скорѣй, они ужь на лѣстницѣ!

Прохоръ убѣгаетъ въ кабинетикъ, Березайская и Ковровъ въ залу. Въ двери справа появляется опять толпа.

Полковникъ. Нѣту!

Растравинъ. Но они здѣсь сейчасъ были; вотъ платокъ обронили.

Голова. (Падая на стулъ.) Уфъ! дайте передохнуть!

Литераторъ. Что-же это они отъ насъ бѣгутъ?

Аксенова. Оттого что истинное величіе всегда скромно! вы-бы не убѣжали.

Зезерина. О! это правда.

Растравинъ. И дверь заперта, что-же это значитъ?

Капитанъ. И эта дверь тоже.

За сценой звонъ колокольчика и стукъ отъѣзжающаго экипажа.

Растравинъ. Что это? уѣзжаютъ?

Многіе подбѣгаютъ къ окну.

Полковникъ. Уѣзжаютъ!… и мою тройку взяли…

Жестикулируетъ передъ окномъ, общая суматоха, крики. За сценой музыка.

Растравинъ. Музыка-то зачѣмъ? музыка?

Капитанъ. Музыканты увидали полковника; они вѣрно подумали, что это имъ даютъ сигналъ…

Суматоха, говоръ, крики, музыка.

ТРЕТЬЕ ДѢЙСТВІЕ

Декорація перваго дѣйствія.

1.

ЛИЗА и КУРЬЕРЪ.

Курьеръ. Какъ-же таперича? мнѣ приказано письмо изъ рукъ въ руки передать.

Лиза. Гдѣ-же мнѣ барина взять? — Я ужъ хочу явочную въ полицію подавалъ… Вчера оба уѣхали: и баринъ, и барыня, и вотъ по сейчасъ нѣтъ, ни его, ни ея; а вонъ вишь-ты ужь четыре часа. Да хошь-бы распоряженья какія сдѣлали: когда ихъ задать; я бы въ гости ушла, кухарка и одна-бы здѣсь побыла… да вѣдь ничего не сказали; каждую минуту жди.

Курьеръ. Что-жь мнѣ съ письмомъ дѣлать? — Или ужь оставить? — ты передашь-ли?

Лиза. А то себѣ возьму? на что оно мнѣ? вѣдь не деньги въ немъ. Конечно передамъ.

Курьеръ. Скажи молъ изъ канцеляріи губернатора письмо… отъ Петрова Макара Иваныча; онъ ужь знаетъ.

Лиза. Ладно… вонъ тутъ на виду и похожу; какъ войдетъ баринъ сейчасъ самъ увидитъ.

Курьеръ. Ну, ну, хорошо; такъ я и доложу. Прощай.

Уходитъ.

Лиза. Право-бы я въ гости пошла, — съ Настасьей-бы въ театръ поѣхали. И отчего-бы не сказать, что сегодня во весь день не пріѣдутъ… (Звонокъ за сценой.) Вотъ она… Это звонокъ барыни.

Идетъ отворять и впускать Березайскую.

2.

ЛИЗА и БЕРЕЗАЙСКАЯ. Березайская входитъ быстро и бросается въ кресло на авансценѣ. Лиза внесла чемоданъ.

Березайская. Уфъ! — наконецъ я дома; — въ своей комнатѣ, въ своемъ креслѣ. Нѣтъ, чтобы понимать какое это блаженство вернуться въ свою комнату и сѣсть въ свое кресло, надо провести такой день и такую ночь, какъ я сейчасъ провела… послѣ подобной третей свой уголъ покажется раень небеснымъ.

Лиза. Что вы, больно скоро воротились?

Березайская. Скоро? — а тебѣ хотѣлось, чтобъ я цѣлую недѣлю въ такой передрягѣ прожила?? Возьми пальто.

Снимаетъ пальто и передаетъ Лизѣ.

Лиза. Да вѣдь вы къ тетенькѣ ѣздили?

Березайская. Я ѣздила… Ну да, ну къ тетенькѣ… какое тебѣ дѣло?…. Баринъ дома?

Лиза. Никакъ нѣтъ… со вчерашняго дни какъ уѣхали, такъ и не ворочались.

Березайская. Вчера? — куда-же это онъ?

Лиза. Богъ ихъ знаетъ, тоже кажись по желѣзной дорогѣ… слѣдомъ за вами поѣхалъ…

Березайская. За нами!… Ну! чаша переполнена! неужели и онъ ѣздилъ туда-же?… Такъ вотъ оно что? — я думала, что онъ равнодушно выслушалъ мое признаніе, а онъ затаилъ ревность, чтобъ слѣдить за мной?.. оттого и настаивалъ на моей поѣздкѣ къ тетѣ? Такъ это была ловушка, Аристіонъ Петровичъ? — хорошо… мы поговоримъ. Ничего-бы я теперь такъ не желала, какъ только, чтобъ онъ на меня накинулся съ. упреками… я бы договорила съ нимъ, я бы поговорила… (Звонокъ.) Онъ! Пожалуйте Аристіонъ Петровичъ.

Лиза. Нѣтъ, это не баринъ. У барина свой ключъ отъ двери, онъ никогда не звонитъ.

Березайская. И то правда. Посмотри, кто это? (Ливи уходить.) жаль, что не онъ. Мнѣ очень интересно, какая встрѣча теперь у насъ выйдетъ.

Входитъ Ковровъ

3.

БЕРЕЗАЙСКАЯ и КОВРОВЪ.

Ковровъ. Здравствуйте.

Березайская. Ахъ это вы?… какъ не кстати… уйдите лучше, уйдите пока…

Ковровъ. Позвольте хоть сѣсть, вздохнуть… изъ за васъ-же я разбитъ, какъ почтовая телѣга.

Березайская. Что?

Ковровъ. Конечно. Вы меня заставили проводить васъ тридцать девять верстъ до имѣнія вашей тетушки, это еще ничего. За версту до усадьбы вы меня вышвырнули въ какой-то деревушкѣ, и про это я молчу; хотя, откровенно говоря, я былъ въ такомъ непрезентабельномъ костюмѣ, что деревенскія собаки оборвали мнѣ всѣ фалды фрака. Все это ничего. Но вы обѣщали тотчасъ-же отъ тетушки прислать мнѣ назадъ ямщика — и не прислали.

Березайская. И то вѣдь я объ васъ совсѣмъ забыла…

Ковровъ. Очень великодушно. Вы заставили меня ночью ѣхать въ мужицкой телѣгѣ до какого-то полустанка желѣзной дороги… и попалъ я прямо на товарный поѣздъ… И вернулся въ Москву, въ товарномъ вагонѣ; справа стояла бочка съ какой-то сушеной рыбой, слѣва: ящики со стеариновыми свѣчами; а въ головахъ были нагромождены три корзины съ живыми курами… чуть стало свѣтать куры подняли такой концертъ! — Вы думаете можно спать на голомъ полу подъ куриное кудахтаніе?

Березайская. А я чѣмъ виновата?

Ковровъ. Еслибъ вы мнѣ во время вернули ямщика, я бы успѣлъ попасть на пассажирскій поѣздъ.

Березайская. До васъ-ли мнѣ было, когда у меня все въ головѣ перепуталось. Я пріѣхала къ тетѣ словно съ неба свалилась; надо было выдумать: зачѣмъ? и какъ? и почему только на одну ночь… вѣдь не могла-же я, послѣ всего случившагося, остаться нѣсколько дней.

Ковровъ. Вы уѣхали отъ нея сегодня утромъ?

Березайская. Чуть свѣтъ… меня такъ тянуло въ Москву; я словно предчувствовала, что здѣсь мнѣ готовится новая драма,

Ковровъ. Что такое?

Березайская. Мой мужъ ѣздилъ съ нами въ одномъ поѣздѣ и все время слѣдилъ за нами,

Ковровъ. Съ чего вы взяли?

Березайская. Мнѣ Лиза сказала, — онъ до сихъ поръ еще не вернулся.

Ковровъ. Такъ вѣдь онъ въ Тверь уѣхалъ.

Березайская. Въ Тверь?

Ковровъ. Онъ мнѣ самъ сказалъ,

Березайская. Стало быть онъ ничего не знаетъ? и ни въ чемъ меня упрекать ни будетъ? А я-то волнуюсь, а я-то готовлюсь… Нѣтъ, это: не мужъ, это какая-то размазня.

Ковровъ. Вамъ-бы, хотѣлось, чтобы онъ разыгралъ сцену ревности?

Березайская. Разумѣется. Ревность доказываетъ любовь, а главное я-бы могла ему безподобно, отвѣтить. Вѣдь когда не чувствуешь за собой никакой вины, а васъ бранятъ и унижаютъ, — вѣдь что-же лучше этого? — тутъ такъ можно отвѣтить… Ахъ, какъ-бы я ему отвѣтила, Боже мой!.. я-бы такъ его отдѣлала, что онъ-бы прощенья сталъ просить… Вѣдь этакого случая пожалуй другой разъ и не представится г

Ковровъ., Если ужь вамъ пришла такая охота ни за что, ни про что задать головомойку вашему супругу, такъ вы это во всякомъ случаѣ можете сдѣлать, — и оно даже необходимо, чтобъ себя выгородить.

Березайская. Какъ?

Ковровъ. Я именно спѣшилъ, чтобъ сообщить вамъ, что этотъ нашъ подвигъ въ городѣ Бѣлоярскѣ…

Березайская. Говорите: вашъ подвигъ…

Ковровъ. Ну мой подвигъ — попалъ въ газеты

Березайская. Не можетъ быть.

Ковровъ. Вотъ извольте: — Телеграмма изъ Бѣлоярска. Сегодня нашъ городъ былъ взволнованъ необычайнымъ происшествіемъ. Работникъ, спавшій на берегу рѣки, скатился въ воду. Холодныя волны уже поглощали несчастнаго, какъ вдругъ ему на помощь бросается отважный пловецъ и, при крикѣ восторга собравшейся толпы, выноситъ его на берегъ. Спѣшимъ сообщить имя этого доблестнаго мужа: это былъ пріѣзжій къ намъ московскій обыватель: Аристіонъ Петровичъ Березайскій.

Березайская. Стоило тратить деньги на такую длинную телеграмму.

Ковровъ. Еще не все, — тутъ есть и про васъ.

Березайская. А!?

Ковровъ. Супруга господина Березайскаго была съ нимъ. Сердце ея обливалось кровью при видѣ опасности, которой подвергался ея мужъ.

Березайская. Почемъ онъ знаетъ?

Ковровъ. Но видя, что онъ здравъ и невредимъ, она бросилась ему въ объятья, въ виду восхищенной толпы.

Березайская. А! вотъ это неправда; никогда я вамъ въ объятія не бросалась, — напротивъ, я васъ оттолкнула… вы помните, какъ я васъ оттолкнула?

Ковровъ. Слишкомъ хорошо помню.

Березайская. Я напечатаю, что это неправда.

Ковровъ. Что вы говорите? вѣдь тогда вы должны сознаться, что были тамъ со мной.

Березайская. Ахъ да; это неудобно.

Ковровъ. Вамъ надо всю эту исторію свалить на вашего мужа, благо тутъ напечатано его имя. А я между тѣмъ придумалъ способъ, какъ все это развязать.

Березайская. Какой-же?

Входитъ Лиза.

Лиза. Сударыня, я видѣла въ окно, это баринъ возвращается.

Уходитъ.

Березайская (Коврову.) Встрѣтьте его, скажите, что мы на поѣздъ опоздали и что я обѣдала вчера у мамаши… я пойду обдумать планъ нашего разговора… Въ Тверь поѣхалъ, — а!? что онъ тамъ забылъ?.. Жена гибнетъ, а онъ ѣдетъ въ Тверь! ну погоди-же ты, я тебѣ задамъ.

Уходитъ.

4.

КОВРОВЪ, потомъ БЕРЕЗАЙСКІЙ.

Ковровъ. Она кажется гораздо больше интересуется своимъ мужемъ, чѣмъ мной.

Березайскій входитъ.

Березайскій. (Пораженъ.) Какъ? ты здѣсь?.. вѣдь ты вчера поѣхалъ провожать мою жену?

Ковровъ. Да; но мы къ поѣзду опоздали. Она не поѣхала къ теткѣ, она отправилась обѣдать къ своей мамашѣ.

Березайскій. Стало быть ночевала дома?

Ковровъ. Я полагаю.

Березайскій. И знаетъ, что я куда-то уѣхалъ за городъ?

Ковровъ. Какъ-же иначе?

Березайскій. Этого не доставало — ко всѣмъ моимъ невзгодамъ!

Ковровъ. Такъ твоя поѣздка была неудачна?

Березайскій. Знаешь, что я тебѣ скажу, эта пѣвица Аверьянова и теноръ, съ которымъ она пріѣзжала… знаешь, кто они такіе?

Ковровъ. Ну?

Березанскій. Они мошенники!

Ковровъ. Я такъ и подозрѣвалъ.

Березайскій. Вообрази, что они со мной сдѣлали: я имъ далъ двѣсти рублей, я поѣхалъ за ними въ Тверь, чтобъ участвовать въ ихъ концертѣ…

Ковровъ. И они не дали тебѣ съиграть твой маршъ?

Березайскій. Хуже.

Ковровъ. Они не пустили тебя въ залу?

Березайскій. Гораздо хуже.

Ковровъ. Ну ужь не понимаю.

Березайскій. Они меня заставили играть мой маршъ въ самомъ концѣ концерта, въ половинѣ перваго ночи, когда ихъ музыка такъ надоѣда почтенной тверской публикѣ, что всѣ стали расходиться… Меня никто не слушалъ — меня ошикали!!.

Ковровъ. Зачѣмъ-же ты согласился играть въ концѣ?

Березайскій. Они меня увѣрили, что это будетъ торжественнѣе… «Мы, говорятъ, бережемъ васъ на закуску»!.. Вотъ такъ закуска! — какой форшмакъ изъ меня сдѣлали… Я какъ бѣшеный выбѣжалъ изъ залы въ комнату артистовъ, готовъ былъ разгромить ихъ! но моихъ устроителей какъ небывало. Каково?.. выпустили меня на потѣху публики, забрали деньги и уѣхали… На потѣху, да, потому-что въ то время, какъ я сѣлъ за рояль и всѣ поднялись расходиться, какой-то пьяный купчикъ этимъ воспользовался и сталъ передо мной выплясывать трепака… плясалъ подъ мой маршъ! — а! каково?

Ковровъ. Что-жь? это очень пріятно… это доказываетъ, что твоя музыка его увлекла; кровь заговорила.

Березайскій. (Пожимаетъ ему руку.) Спасибо… ты какъ истинный другъ стараешься меня утѣшить; но я не обманываюсь, онъ плясалъ просто оттого что былъ навеселѣ… Я полетѣлъ въ гостинницу, чтобъ тамъ высказать мое негодованіе Аверьяновой… Мы остановились въ одной гостинницѣ… но и тамъ ея ужь не было: она прямо изъ залы съ деньгами и съ теноромъ уѣхала, на желѣзную дорогу; почтовый поѣздъ изъ Твери въ Москву уходитъ ночью, они имъ воспользовались.

Ковровъ. Ну ты и на поѣздъ?

Березайскій. Нѣтъ, я слишкомъ усталъ, — и потомъ я былъ такъ возбужденъ!.. я бросился на постель не раздѣваясь, но долго не могъ заснуть. А утромъ съ лакеемъ исторія: дерзкій какой-то тамъ былъ лакей все подсмѣивался изподтишка; я не выдержалъ и треснулъ его… ну: обида дѣйствіемъ. Еле вырвался изъ Твери, чуть было къ мировому не попалъ, тайкомъ убѣжалъ… Ахъ когда я подумаю съ какимъ восторгомъ я туда ѣдалъ — и какъ воротился!..

Ковровъ. Какъ Наполеонъ изъ Россіи.

Березайскій. А тутъ еще жена! и отъ нея скрыть нельзя, что я ѣздилъ въ Тверь… Ради Бога ни слова ей, обо всемъ происшествіи… Да оставайся весь день у насъ сегодня; при тебѣ-то все-таки она такъ меня на смѣхъ подымать не будетъ.

Ковровъ. Въ такомъ случаѣ я на четверть часа уйду; надо сдѣлать одно распоряженіе… пока твоя жена одѣвается.

Березайскій. Ты поскорѣй возвращайся.

Ковровъ. Сейчасъ, сейчасъ.

Уходитъ.

5.

БЕРЕЗАЙСКІЙ потомъ БЕРЕЗАЙСКАЯ.

Березайскій. Я начинаю думать, что музыка очень неблагодарное искусство… Я еще не рѣшусь этого сказать громко, при всѣхъ; но наединѣ съ самимъ собой я начинаю это думать.

Входитъ Березайская.

Березайская. Ахъ! вернулось солнышко на нашемъ горизонтѣ?..

Березайскій. Здравствуй, дорогуша моя… да, я… я… вернулся… мой голубочекъ… что-же это ты не поѣхала къ тетенькѣ?

Березайская. А тебѣ ужасно хотѣлось, чтобъ я уѣхала.

Березайскій. Потому-что для тебя… понимаешь… потому-что…

Березайская. Потому-что ты самъ хотѣлъ уѣхать изъ Москвы и задумалъ скрыть это отъ меня… о! хитрецъ!

Березайскій. Нѣтъ… нѣтъ… право нѣтъ… только что-же мнѣ было одному оставаться? я думалъ… проѣдусь къ Троицѣ…

Березайская. а! ты былъ у Троицы? и просвирку мнѣ привезъ?

Березайскій. Ахъ! вотъ ужь извини… извини… какъ это я разсѣянно такъ… совсѣмъ забылъ…

Березайская. А можно тебѣ, мой любезнѣйшій муженекъ, не повѣрить, что ты былъ у Троицы?..

Березайскій. Какъ хочешь, душечка, но только я… я не… лгу.

Березайская. Не лжешь?

Березайскій. (Колеблясь.) То-есть… (Рѣшительно.) нѣтъ… нѣтъ, не лгу… отчего-же это ты думаешь, что я тебя обманываю?

Березайская. Во первыхъ оттого, что ты необычайно со мной нѣженъ и ласковъ сегодня.

Березайскій. Ну это еще не доказательство. Ты вѣдь во мнѣ ужасно ошибаешься: ты думаешь, что если я иногда отвлеченъ моей музыкой, такъ я и холоденъ къ тебѣ, — нисколько… я въ тебя влюбленъ, какъ въ первый день брака… бываютъ минуты, когда; я просто, какъ, мальчикъ увлеченъ, — готовъ зацѣловать тебя съ головы до ногъ… вотъ теперь напримѣръ… ты такая милочка, въ этомъ утреннемъ капотикѣ, ты такая конфетка, что я… Просто… я… просто… я….

Хочетъ ее поцѣловать.

Березайская. Погоди, погоди… милочка!.. у меня есть и еще причина, почему я тебѣ не вѣрю.

Березайскій. А! что-жь такое?

Березайская. Вотъ у меня тутъ сегодняшній номеръ газеты, въ которомъ напечатана телеграмма о томъ, гдѣ ты былъ, и что дѣлалъ.

Березайскій. (Порывисто.) Неужели ужь успѣли напечатать!?.. И что это за народъ, эти газетчики!?.. Господи!.. что за охота разносить по всему міру всякія глупости?.. Право, коли серьезно подумать, всѣ эти продукты цивилизаціи: книгопечатаніе тамъ — телеграфы, сочинены на горе человѣчеству… точно шпіоны развелись повсюду и за всѣми присматриваютъ… Не успѣешь чихнуть, — ужь объ этомъ знаютъ въ Петербургѣ; поскользнулся и клюнулъ носомъ въ землю, — ужь объ этомъ разговариваютъ въ Одессѣ… точно подъ градомъ пуль живешь, подъ этимъ надзоромъ.

Березайская. Чего ты сердишься?

Березайскій. Я удивляюсь, зачѣмъ ты читаешь эти газеты? какъ будто ты не знаешь, что ихъ издаютъ отъявленные злодѣи — и что про меня ничего кромѣ гадости никогда не прочтешь?

Березайская. Ты ошибаешься: тутъ отзываются о тебѣ очень хорошо.

Березайскій. Не можетъ быть!

Березайская. Право.

Березайскій. Вотъ какъ бываешь несправедливъ! вѣдь въ сущности, если глядѣть съ другой стороны: газета можетъ быть защитникомъ противъ невѣжества толпы, — это оплотъ и сила для честной борьбы… покажи, покажи, что они напечатали?

Березайская. (Передаетъ газету.) Вотъ.

Березайскій. (Читаетъ и разражается хохотомъ.) Откуда это!? съ чего они взяли?

Березайская Какъ?

Березайскій. Тутъ какое-нибудь недоразумѣніе, какая нибудь мистификація!!… что за вздоръ? я и не былъ въ городѣ Бѣлоярскѣ.

Березайская. Ты отрицаешь?

Березайскій. Да помилуй, матушка, это совсѣмъ не похоже на меня, — словно ты меня не знаешь. Тутъ сказано, что я спасъ утопающаго… да развѣ это возможно?… Жалѣть утопленника, даже пожалуй закричать: помогите! спасите!… это я могу. Но чтобъ я самъ полѣзъ въ воду! слуга покорный… мнѣ моя жизнь дороже какого-то тамъ, который барахтается въ водѣ.

Березайская. Это ты скрываешь изъ скромности, ты не хочешь, чтобы тебя хвалили и возвеличивали.

Березайскій. Очень хочу! чрезвычайно хочу… но если это сопряжено съ рискомъ утонуть…

Березайская. Не унижай себя: ты совсѣмъ не такой трусъ и эгоистъ какимъ хочешь себя выставить. Я понимаю отчего тебѣ неловко сознаваться.

Березайскій. Отчего?

Березайская. Тутъ говорится о какой-то женѣ, — я не была съ тобой, стало быть ты ѣздилъ туда съ какой-то женщиной.

Березайскій. Вотъ ужь чего и не ожидалъ.

Березайская. Это было вѣроятно сговорено… это маленькое любовное путешествіе; вы никакъ и не воображали, что придется вамъ прославиться.

Березайскій. Да это безсмыслица! душечка… это безсмыслица. Ну разсуди сама:. я, былъ увѣренъ, что ты поѣхала къ твоей тетѣ. Ея имѣнье по той-же самой желѣзной дорогѣ, какъ и Бѣлоярскъ. Что-жь я за дуракъ, чтобы тайкомъ отъ тебя съ женщиной ѣхать по той дорогѣ, гдѣ ты ѣдешь?.. вѣдь мы могли-бы встрѣтиться… Ужь еслибъ я задумалъ тебя обманывать, такъ назначилъ-бы любовное свиданье на какой нибудь другой дорогѣ.

Березайская. Чудесно! Такъ ты сознаешься, что способенъ меня обманывать!

Березайскій. Нисколько; я говорю только: если-бы…

Березайская. Сознаешься, сознаешься! у тебя есть тайны отъ меня; но нѣтъ честности откровенно сказать, какъ я тебѣ сказала. Ты назначаешь свиданья, у тебя любовная переписка… (Замѣтивъ письмо.) Это что?… вотъ, вотъ, и улика на лицо! что это за письмо? я этого почерка у тебя никогда не видала… ну-ка, скажите-ка мнѣ, что тутъ написано?

Березайскій. Почемъ-же я знаю?

Березайская. Ты долженъ предчувствовать, что она тебѣ пишетъ…

Березайскій. Кто она!?… Вздоръ какой! ну вскрой сама письмо, если не вѣришь.

Березайская. Я? читать чужія письма? — никогда. Еще можетъ быть тутъ написаны такія вещи, что мнѣ даже будетъ неловко читать.

Передаетъ письмо.

Березайскій. (Пробѣжавъ письмо смущенъ.) Чудеса!

Березайская. Что?

Березайскій. Это изъ канцеляріи губернатора… и тамъ бумага получена изъ города Бѣлоярска: дума ходатайствуетъ, чтобъ мнѣ была пожалована медаль за спасеніе погибающихъ.

Березайская. Поздравляю… Только эта медаль своего назначенія не исполнитъ; она будетъ висѣть у тебя на груди живымъ укоромъ въ супружеской невѣрности.

Березайскій. Я ее не приму… Тутъ какая-то Шехерезада, сказочный міръ волшебства.

Березайская. Даже и послѣ этого ты все еще будешь отрицать?

Березайскій. Конечно буду!.. всякое терпѣніе лопнетъ. Кому нужно было такъ надо мной подшутить?.. я докажу… я тебѣ сейчасъ докажу… ну да ужь что тамъ? — ежели на то пошло, — я откровенно скажу гдѣ я былъ.

Березайская. Стало-быть, ты ѣздилъ не къ Троицѣ? ты сказалъ неправду?

Березайскій. Ну да, ну что-жь изъ этого?

Березайская. Безподобно!.. ты такъ долго добивался русскаго знака отличія; ты добылъ себѣ русскую медаль.

Березайскій. Нѣтъ-же, нѣтъ. Мнѣ конечно было-бы пріятно получить награду за мой маршъ…

Березайская. Твой маршъ? — развѣ ты его сжегъ?

Березайскій. Къ чему жечь?

Березайская. Еслибъ ты его сжегъ и пересталъ играть, ты имѣлъ-бы право получить медаль за спасеніе погибающихъ; потому что кто его слушаетъ тотъ погибаетъ, — но такъ…

Березайскій. (Про себя.) Ну вотъ можно-ли съ ней говорить про нашъ концертъ? да она такъ меня засмѣетъ, цто придется пулю въ лобъ пустить.

Березайская. Хорошо… говори, говори… куда-же ты ѣздилъ?

Березайскій. Куда?.. Я… Я ѣздилъ… (Входитъ Ковровъ.) Ахъ милый, вотъ кстати!.. вотъ онъ знаетъ, онъ тебѣ скажетъ.

6.

ТѢ-ЖT И КОВРОВЪ, лотамъ ЛИЗА.

Ковровъ. Что такое? (Березайской.) Мое почтенье.

Здоровается.

Березайскій. Разскажи, куда я уѣзжалъ изъ Москвы? вѣдь ты знаешь. (Ему тихо.) Соври ей что-нибудь поумнѣе.

Ковровъ. Ты уѣзжалъ, чтобы… да… (Смѣется.) ахъ, это было прекурьезное путешествіе… ты уѣзжалъ… нѣтъ, лучше ты самъ разскажи.

Березайскій. Я тебѣ предоставляю, я тебѣ…

Ковровъ. Нѣтъ ты самъ разскажи, я такъ не съумѣю.

Березайская. Вы оба не съумѣете, потому-что не успѣли согласиться и выдумать какъ-бы меня обмануть… теперь я тебѣ ни въ чемъ не вѣрю: дѣлай, что тебѣ угодно, и я буду дѣлать, что хочу. Всякія обязательства между нами кончены — и я, покрайней мѣрѣ, прямо и честно объ этомъ говорю.

Ковровъ. Чрезвычайно честно! — какъ я люблю такое супружеское согласіе, когда мужъ въ одну сторону, а жена въ другую.

Входитѣ Лиза.

Березайскій. Постой-же! выслушай.

Лиза. Баринъ, васъ спрашиваютъ.

Березайскій. Что?

Лиза. Къ вамъ пришелъ этотъ лакей, Прохоръ.

Березайская. (Тихо Коврову.) Батюшки! это тотъ, что въ Бѣлоярскѣ васъ за мбего мужа принималъ… онъ проболтается; что дѣлать?

Ковровъ, (ей.) Положитесь на меня.

Березайскій. Какой Прохоръ? я никакого Прохора не знаю.

Лиза. Онъ говоритъ, что вчера вечеромъ прислуживалъ вамъ въ гостинницѣ.

Березайскій. Ай, ай, ай… (Тихо Коврову.) Это тотъ лакей, котораго я ударилъ. Онъ хочетъ меня потянуть къ мировому… и какъ онъ узналъ мой адресъ?.. Сплавь его какъ-нибудь.

Ковровъ. Положись на меня.

Березайскій. (Лизѣ.) Мнѣ некогда, вотъ Сергѣй Александровичъ съ нимъ поговоритъ, мнѣ некогда.

Уходитъ.

Лиза. Слушаюсь.

Уходитъ.

7.

КОВРОВЪ и БЕРЕЗАЙСКАЯ, потомъ ПРОХОРЪ.

Березайская. Какъ-это вы сдѣлали?

Ковровъ. Что такое?

Березайская. Что мой мужъ самъ ушелъ?

Ковровъ. Да ужь въ счетъ чего другаго, не когда нужно выпроводить мужа любимой женщины тутъ меня возьмите.

Входитъ Прохоръ.

Прохоръ. Аристіонъ Петровичъ! милостивецъ родимый!.. барыня!.. я къ вамъ.

Ковровъ. Что тебѣ?

Прохоръ. Теперь ужь не уйду, — какъ угодно; не уйду, служить вамъ хочу… я и пожитки свои привезъ, вонъ на извощикѣ… и сундукъ мой и матрацъ.

Березайская. Не нужно намъ лакея, не нужно…

Ковровъ. (Ей тихо.) Положитесь на меня.

Прохоръ. Я изъ за васъ мѣста лишился и много непріятностей претерпѣлъ. Растравинъ, хозяинъ гостинницы-то, хотѣлъ на меня, въ полицію жаловаться, что я вамъ помогъ убѣжать и всему городу оскорбленіе нанесъ;., а потомъ онъ съ меня-же фракъ требуетъ… что вы фракъ его увезли… мою шинель въ залогъ оставилъ, пока я фракъ не привезу… а шинель-то двадцать рублей стоитъ, съ воротникомъ, подъ боберъ сдѣланъ… стало ужь, какъ угодно, а вы меня выручайте.

Ковровъ. Чего-жь ты хочешь?

Прохоръ. Остаться здѣсь хочу, — вотъ вамъ и все.

Березайская. А если…

Ковровъ. (Останавливаетъ ее знакомъ.) Что-жъ, любезный, оставайся… только долго-ли ты здѣсь проживешь?

Прохорѣ. Отчего-же-съ? — вы баринъ добрый, деньги зря швыряете.

Ковровъ. Не очень-то удобное помѣщеніе тутъ для лакея; чуланчикъ этакій отгороженъ, въ немъ спать-то придется.

Прохоръ. Только-бы давали спать-то, не тревожили-бы, а гдѣ спать все равно.

Ковровъ. Да; но тамъ стоитъ скелетѣ; можетъ тебѣ будетъ непріятно.

Прохоръ. Что-съ?

Ковровъ. Скелетъ. Кости и черепъ мертваго человѣка, чай видалъ.

Прохоръ. Настоящаго покойника?

Ковровъ. Конечно.

Прохоръ. Съ нами крестная сила! да на что этакая дрянь!

Ковровъ. Это ужь не твое дѣло. Я только предупреждаю, что спать тебѣ придется рядомъ…

Прохоръ. Съ покойникомъ?… ну нѣтъ, я не согласенъ. Можетъ онъ еще зубами щелкаетъ, страсть этакая.

Ковровъ. Такъ ужь лучше тебѣ вернуться въ Бѣлоярскъ.

Прохоръ. Я-же вамъ докладоваю, что хозяинъ…

Ковровъ. Не торопись. Вотъ тебѣ вопервыхъ 25 рублей на проѣздъ.

Прохоръ. Благодарю покорно.

Ковровъ. А вотъ тебѣ еще пятьдесятъ, — эти отдай хозяину за фракъ, чтобъ онъ тебѣ шинель отдалъ.

Отходитъ къ Березайской.

Прохоръ. Такъ-съ. (Про себя.) Ну это онъ подождетъ. Моя шинель пятидесяти рублей не стоитъ; пускай ему остается.

Березайская. (Коврову.) Зачѣмъ вы ему такъ много денегъ даете…

Ковровъ. Чтобъ онъ ихъ прикарманилъ и тогда ему будетъ совѣстно намъ на глаза показываться.

Березайская. Ахъ да въ самомъ дѣлѣ. (Прохору.) Постой, почтой, любезный… ротъ тебѣ еще. сто рублей… передай отъ меня городскому головѣ, — для бѣдныхъ города Бѣлоярска.

Прохоръ. Слушаю-съ… (Про себя.) Я тоже бѣдный.

Ковровъ. Только ты смотри, — ты себѣ ихъ не припрячь.

Прохоръ. Какъ можно! что вы это?

Ковровъ. Я въ Бѣлоярскѣ буду, я справлюсь и коли ты да не исполнешь, я тебя къ суду притяну.

Прохоръ. Ужь извѣстно! — что тогда жалѣть!.. (Про себя.) Ищите меня теперь по Москвѣ-то, и съ полиціей не найдете. (Имъ.) Прощенія просимъ… ужь будьте покойны: отдамъ… отдамъ безпремѣнно.

Уходитъ.

Ковровъ. Ну! теперь мы отъ него навѣки отвязались.

Входитъ Березайскій.

8.

БЕРЕЗАЙСКІЙ, БЕРЕЗАЙСКАЯ и КОВРОВЪ, позже ЛИЗА.

Березайскій. Я передумалъ, я передумалъ!.. Гдѣ этотъ лакей?… Я дамъ ему красненькую за безчестіе; пускай-же онъ свидѣтельствуетъ гдѣ я былъ.

Ковровъ. Онъ ушелъ.

Березайскій. Ну такъ я самъ все разскажу. Леночка, ты была совершенно права. Музыка это неблагодарное искусство.

Березайская. Что?

Березайскій. Я посвятилъ музыкѣ пять лѣтъ жизни, потратилъ на нее много денегъ, легко и небрежно глядѣлъ на твою любовь ко мнѣ… Ради музыки ѣздилъ вчера въ Тверь… вотъ гдѣ я былъ… игралъ мой маршъ и меня ошикали… изъ-за музыки чуть-чуть опять съ тобой не поссорился… столько жертвъ! — и все таки никто не назоветъ меня талантомъ. Нѣтъ, — музыка неблагодарное искусство; я отъ нее отказываюсь.

Березайская. Неужели?

Березайскій. Правду ты говорила, что я запою: чижикъ чижикъ гдѣ ты былъ?.. правда; твой чижикъ мало сидѣлъ въ своемъ гнѣздышкѣ; но теперь у него будетъ только одна забота: объ тебѣ, моя пташка, о твоемъ счастьи. И чтобъ это доказать, я завтра-же съ тобой вмѣстѣ поѣду въ Бѣлоярскъ.

Березайская. Ковровъ. Зачѣмъ?

Березайскій. Пускай тебѣ тамъ въ гостинницѣ скажутъ: былъ-ли я тамъ съ какой женщиной или нѣтъ?

Березайская. Не надо, я не поѣду… не надо…

Березайскій. Нѣтъ, если ты меня любишь, ты должна ѣхать… я хочу, чтобъ ты вооочію убѣдилась, что тамъ былъ ложный Аристіонъ.

Березайская. (Тихо Коврову.) Часъ отъ часу не легче!.. отговорите его.

Ковровъ. (Тихо ей.) Положитесь на меня.. (Громко.) кажется тебѣ Лиза письмо несетъ… (Въ дверь.) Лиза!.. Лиза!.. гдѣ ты тамъ провалилась? (Входитъ Лиза.) Ты кажется письмо несешь барину?

Лиза. Точно такъ-съ…

Подаетъ письмо.

Березайскій. Да что ты ясновидящій, что-ли? — откуда ты зналъ про это?

Вскрываетъ письмо.

Ковровъ. Я… я въ щелку двери видѣлъ… (Березайской тихо.) Не безпокойтесь, это письмо я писалъ, — оно все разрѣшитъ.

Березайскій. Анонимное.

Березайская. Читай, пожалуйста, громко.

Березайскій. Изволь… Чтобъ доказать, что у меня отъ тебя тайнъ нѣтъ. (Читаетъ.) Милостивый государь, — я глубоко виноватъ передъ вами и прошу простить меня. Я былъ вчера въ городѣ Бѣлоярскѣ гдѣ спасъ утопающаго и тѣмъ произвелъ переполохъ. По ошибкѣ лакея меня назвали вашимъ именемъ — и я имѣлъ слабость этого не отрицать, потому-что со мной была влюбленная въ меня женщина.

Березайская. Онъ лжетъ!

Березайскій. Почему-же ты такъ думаешь, душечка?

Березайская. Я?.. да такъ… я въ этомъ увѣрена… эти мужчины… всѣ такіе самообольщенные..они насильно завезутъ женщину въ Бѣлоярскъ и потомъ думаютъ, что она сама.. Впрочемъ читай, — это я такъ ничего.

Березайскій. (Читаетъ.) Я боялся ее компрометировать. Я слышалъ, что мой по… по…

Ковровъ. Подвигъ… мой подвигъ…

Березайскій. (Говоритъ.) Чортъ возьми какіе у тебя чудесные глаза… какъ ты издали видишь. (Читаетъ.) Мой подвигъ дастъ вамъ медаль за спасеніе погибающихъ. Я по… по//. по…

Ковровъ. Я покорно прошу васъ принять медаль…

Березайскій. (говорить.) Да ты развѣ читалъ это письмо?

Ковровъ. Нѣтъ, я по смыслу догадываюсь.

Березайскій. (Читаетъ.) Принять медаль; вы вполнѣ ее заслужили, потому что ваше имя спасло погибающую женщину… носите ее безъ страха. (Говоритъ.) Кого это? эту женщину?

Березайская. Да нѣтъ-же, медаль, конечно медаль.

Березайскій. Какъ безграмотно написано… (Читаетъ.) Вы никогда обо мнѣ не услышите, даю. вамъ честное слово… искренно преданный вамъ — неизвѣстный (Говоритъ.) приписка.

Березайская. Есть и приписка?

Ковровъ. Да, и очень интересная.

Березайскій. Ты-то почемъ знаешь?

Керровъ. Я догадываюсь.

Березайскій. Приписка. (Читаетъ.) Смѣю при этомъ увѣрить васъ, что, несмотря на нѣкоторую кажущуюся подозрительность, дама, бывшая, со мной, вполнѣ, безупречна и невинна.

Березайская. А!.. вотъ это благородно! вотъ это справедливо.

Березайскій. Вы право оба такъ говорите объ этомъ, словно вся исторія происходила на вашихъ глазахъ…

Ковровъ. Нѣтъ… это мы только очень догадливы… мы гораздо догадливѣе тебя.

Березайская. И слава Богу; потому-что, если-бы ты былъ тоже догадливъ…

Ковровъ. (Ей тихо.) Да молчите! Господи!.. этакъ вѣдь съ вами и младенецъ все пойметъ.?Березайсксму.) Итакъ ты получаешь медаль.

Березайскій. Ни за что ее не возьму. Я слишкомъ гордъ, чтобъ носить знакъ отличія за чужія заслуги; я сейчасъ напишу въ канцелярію губернатора… попрошу, чтобъ ходатайство остановили.

Садится и пишетъ.

Ковровъ. Вы видите какъ все хорошо обошлось.

Березайская. Да! и вамъ я этимъ всѣмъ обязана. Вы спасли сразу троихъ: рабочаго изъ воды, моего мужа отъ увлеченія музыкой и меня…

Ковровъ. Что?

Березайская. Отъ увлеченія вами. Да… я вижу, что вы очень ловки въ любовныхъ интригахъ; умѣете все и устроить, и распутать; вы въ этомъ дѣлѣ человѣкъ опытный…

Ковровъ. Стало-быть со мной не опасно.

Березайская. Стало-быть у васъ такихъ случаевъ было много… а кто за многими ухаживаетъ, тотъ никого любить не можетъ… я предпочитаю моего чижика, тѣмъ болѣе, что онъ теперь въ свое гнѣздышко вернулся.

Отходитъ къ мужу.

Ковровъ. Вотъ такъ отрѣзала.

Березайскій. Вотъ что я написалъ: (Читаетъ.) «Я гордо отвергаю»… (Говорить.) Нѣтъ… я лучше самъ туда пойду. Они, пожалуй, ужь пустили ходатайство въ ходъ, — это было-бы ужасно!.. вдругъ стали-бы.меня поздравлять ни за что, ни про что! вѣдь это можно сквозь землю провалиться!

Лиза входитъ.

Лиза. Баринъ, тамъ люди просятся къ вамъ.

Березайскій. Какіе люди?

Лква. Да дворники… поваръ нашъ, кучеръ, прачка.

Березайскій. Что имъ нужно?

Лиза. Не велѣли говорить.

Березайскій. Ну пусти…

Лиза. (Отворяя дверь.) Идите.

Входятъ три дворника, кучеръ, поваръ и прачка.

9.

ТѢ-ЖЕ и ДВОРНИКИ, КУЧЕРЪ, ПОВАРЪ, ПРАЧКА, потомъ СЕМЕЙСТВО.

Березайскій. Что вамъ?

Дворикъ. Да вотъ… кульеръ къ вамъ приходилъ… такъ сказывалъ намъ… быдто… повышеніе вамъ вышло… крестъ что-ли какой аль медаль… такъ проздравить пришли.

Прислуга. Проздравить честь имѣемъ, съ монаршей милостью.

Березайскій. Что вы! что вы!?.. оставьте… подите… (Звонокъ.) Еще кто-то?..

Лиза уходитъ.

Дворникъ. Намъ всѣмъ вѣдь въ удовольствіе, коли барина нашего отличаютъ.

Прислуга вторитъ.

Березайскій. Ступайте вонъ!

Входитъ семейство: мужъ жена и взрослая дочь.

Березайская. (Тихо мужу). Наши жильцы изъ верхней квартиры.

Жена. Аристіонъ Петровичу, правда-ли, мы слышали, какая радость…. всей семьей, пришли поздравить…

Мужъ. Награда вамъ! — поздравляемъ… Только никакъ разрѣшить не можемъ, что-же вы получаете: одни говорятъ медаль за спасеніе погибающихъ, другіе, что будто Анну на шею…

Березайскій. (Женѣ.) Матушка… спаси меня отъ нихъ.

Березайская. Нѣтъ, господа, это ошибка… онъ не получаетъ ни медали, ни Анна на шею, онъ получаетъ Елену на шею.

Обнимаетъ мужа.

Ковровъ. (Негодуя.) За что?

Березайская. За торжество добродѣтели.