Общий обзор путешествия Уральской экспедиции и описание топографических занятий за 1847 год.Ученая экспедиция, снаряженная с высочайшего соизволения от Русского географического общества для исследования Северного Урала, под начальством корпуса горных инженеров полковника Гофмана, имела сборным пунктом или, лучше, местом начала действий своих город Чердынь, Пермской губернии. Отсюда, по сделании необходимых приготовлений для путешествия, 30 мая 1847 года экспедиция начала свои исследования двумя отрядами. Господин Гофман с топографом (ныне прапорщиком) Брагиным, отправились по рекам западного склона Урала: Колве, Вишерке, Берёзовке, Вогулке, озером Чусовым и чрез Печорский Волок — по реке Волоснице до деревни Усть-Волосницы; далее по реке Печоре до деревни Усть-Уньи; потом вверх по рекам: Унье, Кисунье до вершины реки Малой Печоры — на Урале. Другой отряд (на этот раз гораздо многочисленнейший) под начальством майора Стражевского, в котором находились: астроном Ковальский, естествоиспытатель Брант и я, — поднялся по реке Вишере до самых верховьев ее, на Уральский хребет, по которому следовал потом к северу до вершины реке Малой Печоры, где соединился с первым отрядом.
Из сего последнего общего пункта, вся экспедиция вместе перешла по Уралу до вершины реки Большой Печоры — до 62° северной широты. Здесь снова экспедиция разделилась на означенные выше два отряда: господин Гофман отправился по рекам Егра-Ляге, Илычу, Кожиму, Подчерему и Щугуру и, поднявшись по последней, опять на Урал к горе Тёлпос-Из, под 64° северной широты; отряд же господина Стражевского в это время продолжал свои исследования постоянно по Уралу к северу до означенного выше пункта на реке Щугур, где вторично соединился с господином Гофманом 29 августа.
Затруднительное путешествие по горам, несмотря на все старания ускорить его, было причиною, что мы ранее не достигли этого пункта. Потом уже позднее время года и недостаток в провизии не дозволяли всей экспедиции вместе продолжать путь свой далее к северу, до параллели деревни Оранеца[1], как это было предположено. Поэтому астроном Ковальский отправился в Чердынь для зимних наблюдений; а экспедиция, подвинувшись еще несколько к северу, вновь разделилась. Господин Гофман, оставив весь багаж, налегке пустился далее к северу по Уралу сколько позволят обстоятельства, и, несмотря на затруднения, успел однако осмотреть полградуса почти самой дикой части Урала до горы Квосм-Нёр. Господин Стражевский и я спустились с Уральских гор на восток на реку Ляпину и по этой последней и рекою Сосвою прибыли в город Березов 19 сентября, куда в конце того же месяца застигнутый снегом и холодом поспешил прибыть и отряд господина Гофмана.
Таким образом, с 30 мая по 19 сентября все упомянутые пути экспедиции по Уралу и рекам западного склона его на протяжении от 61 до 64,5 градуса северной широты сняты глазомерно маршрутами в масштабе три версты в английском дюйме (в 1120000 долю против настоящей величины). В течение означенного времени в 1847 году снято 13 850 квадратных верст; а летом 1848 года по описанным ниже путям экспедиции снято маршрутами же около 9 700 квадрадтных верст, всего 23 550 квадратных верст.
Для определения направления пути и измерения углов преимущественно употреблялась отражательная буссоль Шмалькальдера; кроме того, где экспедиция останавливалась на несколько дней, была употребляема и мензула малого устройства.
Расстояния пути определялись по времени. При определении проплытого расстояния вверх по реке бралась во внимание изменяющаяся степень быстроты течения ее, которая измерялась по возможности. В определении же расстояний по снимаемому пути в горах встречалось более затруднений. Так как путешествие большею частью совершалось все пешком, поэтому считались собственные шаги, которые по замеченному времени равнялись обыкновенному ходу оленей, ибо проводники с обозом шли тоже пешком. Всё это испытывалось по снятой предварительно местности и по вымеренным в некоторых местах линиям и из нескольких таких наблюдений составлены таблицы для откладывания линейной меры по масштабу.
Неудобный, местами даже трудный путь, чрез болота и крутые каменные склоны хребтов, в особенности по каменным россыпям, покрытым лесом, заставлял часто останавливаться, обходить и делать неправильное и непропорциональное движение относительно времени. Как этим весьма затруднялось определение пройденного расстояния временем, то я брал во внимание все остановки, неудобства и даже степень крутизны скатов и записывал в журнал среднее время и из таблицы соответствующую ему линейную меру, исправленные уже по соображению.
Самая съемка подробностей производилась обыкновенным порядком и способами глазомерной буссольной съемки. Ширина маршрутов и подробность их зависели единственно от местности, довольно ограниченных средств и времени.
Для показания хода съемки, также и для того, чтобы иметь полнее материалы при составлении общей карты мест, экспедициею осмотренных, велись топографические журналы[2]. В них наскоро рисовались: маршруты (и записывались откладываемые расстояния), азимуты примечательных предметов, направление пути и краткое описание местности, чрез что имелась возможность на месте ночлега нанести те подробности и заметки, которых во время пути, по скорости, дождю или другим затруднениям невозможно было нанести тотчас. Особенное же внимание было обращаемо на направление и состав водораздела Уральского хребта из всех пунктов, откуда только я мог видеть его.
Так как описание это заключает подробный отчет в произведенной глазомерной съемке мест, осмотренных Уральскою экспедициею, поэтому я счел необходимым поместить здесь для сведения и следующий список всем пунктам, астрономически определенных магистром Ковальским.
Подробный же отчет о всех работах астрономических и геодезических, им произведенных в Уральской экспедиции, равно и об отдельных поездках его зимою, заключается в «Географических известиях», во втором выпуске 1849 года.
| СПИСОК АСТРОНОМИЧЕСКИХ ПУНКТОВ, ОПРЕДЕЛЕННЫХ В УРАЛЬСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ, МАГИСТРОМ КОВАЛЬСКИМ, В 1847 и 1848 ГОДАХ.[3] | ||||||
| № | НАЗВАНИЕ ПУНКТОВ | Северная широта | ДОЛГОТА[4]. | ПРИМЕЧАНИЕ | ||
| От Гринвича | От первого меридиана | |||||
| 60° | ||||||
| 1 | Устье р. Язьвы
|
60°21′,4. | 56°51′. | 74°51′. | Впадающей в р. Вишеру
| |
| 2 | Г. ЧЕРДЫНЬ (Пермс. губер.)
|
60°21′,2. | 56°50′,8. | 74°10′,8. | На правом берегу р. Кольвы, в пяти верстах от слияния с Вишерою
| |
| 3 | Дер. Акчим
|
60°28′,4. | 58°5′. | 75°45′. | По реке Вишере
| |
| 4 | Полюдов Камень
|
60°29′,3. | 57°57′. | 74°47′. | ||
| 5 | Дер. Вёлгур
|
60°29′,9. | 57°43′. | 75°23′. | ||
| 6 | Село Говорливо
|
60°50′,6. | 57°17′. | 74°57′. | ||
| 7 | Дер. Писанная
|
60°31′,5. | 58°1′. | 75°41′. | На р. Вишере
| |
| 8 | Дер. Усть-Ульсуй
|
60°33′,4. | 58°31′. | 76°11′. | Последнее селение вверх по р. Вишере
| |
| 9 | Мыс левого берега р. Вишеры
|
60°45′,8. | 58°50′. | 76°50′. | На р. Вишере
| |
| 10 | Устье р. Чувальской
|
60°51′,4. | 58°57′. | 76°37′. | Впадающей в р. Вишеру. Отсюда отходит оленья дорога на Уральский хребет
| |
| 11 | Дер. Кыркусь
|
60°54′,6. | 57°4′,5. | 74°41′,5. | На левом берегу р. Колвы
| |
| 61° | ||||||
| 12 | Дер. Фадина
|
61°1′,1. | 56°46′,5. | 74°26′,5. | На р. Вишере
| |
| 13 | Устье реч. Долганихи
|
61°3′,7. | 56°46′. | 76°26′. | Впадающей р. Вишеру
| |
| 14 | Гора Ишеремь
|
61°4′,5. | 59°12′. | 76°52′,5. | На Урале
| |
| 15 | Южный | Оконечности скалистого кряжа Яльпинг-Нёр | 61°9′,8. | 59°18′. | 76°58′. | На Урале
|
| 16 | Северный | 61°15′,4. | 59°14′. | 76°54′. | ||
| 17 | Васюкова-Изба
|
61°18′,6. | 56°36′,4. | 74°16′,4. | Близ озера Чусового, при устье р. Березовки. На водном сообщении реки Камы с Печорою.
| |
| 18 | Хребет Мань-Урр
|
61°19′,8. | 59°19′. | 76°59′. | На Урале
| |
| 19 | На правом берегу р. Вишеры, против горы Монинг-Тумп
|
61°30′,0. | 59°12′. | 76°52′,5. | Плавание по Вишере выше этого места невозможно. Отсюда отходит оленья дорога на Урал.
| |
| 20 | Сопка Гальсоры-Я-Чахль
|
61°56′,2. | 58°9′. | 76°49′. | На западном склоне Урала.
| |
| 21 | Хребет Оше-Нёр
|
61°58′,9. | 59°25′. | 77°3′. | На Урале, при южном истоке р. Вишеры
| |
| 22 | В долине р. Мал. Уньи
|
61°45′,0. | 59°17′. | 76°57′. | Отдельная скала, последняя вниз по течению.
| |
| 23 | Дер. Усть-Волосница
|
61°45′,0. | 57°11′,6. | 74°51′,6. | По реке Печоре | |
| 24 | Дер. Пажина
|
61°45′,3. | 57°33′,0. | 75°13′,0. | ||
| 25 | Дер. Усть-Унья
|
61°48′,2. | 57°54′,0. | 75°34′,0. | ||
| 26 | Исток р. Мал. Лозьва
|
61°48′,9. | 59°22′. | 77°2′. | ||
| 27 | Якшинская-Пристань
|
61°49′,7. | 56°52′,5. | 74°32′,5. | На реке Печоре
| |
| 28 | Озеро, исток р. Бол. Лозьвы
|
61°51′,1 | 59°21′ | 77°1′ | ||
| 29 | Исток р. Мал. Печоры
|
61°56′,0 | 59°26′ | 77°6′ | ||
| 62° | ||||||
| 30 | Гора-Койбп
|
62°5′,1 | 59°13′ | 76°53′ | На Урале, при верховьях реки Печоры
| |
| 31 | Сопки Печор-Ятолях-Чяхль или Печор-Иль-Из
|
62°11′,5 | 59°27′ | 77°7′ | При истоке р. Большой Печоры.
| |
| 32 | Хребет Яны-Пубы-Нёр или Балбано-Из
|
62°14′,9 | 59°18′ | 76°58′ | Одна из отдельных скал
| |
| 33 | Исток р. Егра-Ляги
|
62°15′,9 | 59°29′ | 77°9′ | ||
| 34 | Исток р. Люлинг-Нёл-Соры-Я
|
62°22′,6 | 59°56′ | 77°16′ | Хребет Мань-Квот-Нёр
| |
| 35 | Гора Тосем-Ахутас-Нёл
|
62°25′,0 | 59°21′ | 57°1′ | На Урале
| |
| 36 | Исток р. Нинчур-Я
|
62°29′,9 | 59°57′ | 77°17′ | Хребет Яны-Квот-Нёр
| |
| 37 | Сопка Ятынг-Аух
|
62°30′,3 | 59°26′ | 77°6′ | На Урале
| |
| 38 | Село Троицкое
|
62°42′,2 | 56°13′,6 | 73°33′,6 | На р. Печоре, при устье р. Северной Мылвы
| |
| 39 | Гора Янг-Тумп
|
62°43′,3 | 59°22′ | 77°2′ | На Урале
| |
| 40 | Хребет Пас-Нёр
|
62°46′,1 | 59°49′ | 77°29′ | ||
| 41 | Сев. Сопка Саханци-Урр
|
62°50′,0 | 59°27′,0 | 77°10′ | ||
| 42 | Сопка Няыс-Манья-Ялышиг-Нёр
|
62°54′,2 | 59°45′,0 | 77°25′,0 | ||
| 43 | Гора Габхартне-Тумп
|
62°57′,0 | 59°20′,0 | 77°0′,0 | ||
| 44 | Сопка Ганга-Урр-Чяхль
|
62°57′,5 | 59°10′,0 | 76°50′,0 | ||
| 63° | ||||||
| 45 | Река Лёнг-Ваглен-Я
|
63°7′,5 | . | . | В Уральских горах
| |
| 46 | Сопка Лю-Нёр
|
63°10′,9 | 58°48′,3 | 76°28′,3 | При р. Илыче, западный отрог Урала
| |
| 47 | Сопка Липка-Урр
|
63°12′,7 | 59°13′,0 | 76°53′,0 | При истоке р. Щугура на Урале
| |
| 48 | Западная сопка Кура-Халья-Чяхль
|
63°16′,2 | 59°11′,3 | 76°51′,3 | На Урале
| |
| 49 | Отрог Хребта Тюндер-Урр
|
63°19′,6 | 59°7′,6 | 76°47′,6 | ||
| 50 | Госса-Яльпинг-Нёр
|
63°20′,6 | 59°33′,0 | 77°13′,0 | Отдельный кряж на восточной стороне Урала
| |
| 51 | Гора Пырва
|
63°26′,7 | 59°13′,3 | 76°53′,3 | На Урале
| |
| 52 | Исток р. Мазсигум-Я или Кожим-Ю
|
63°28′,8 | 59°12′,8 | 76°52′,8 | ||
| 53 | Исток р. Хальмер-Сале-Урр-Я
|
63°42′,1 | 59°18′,0 | 76°58′,0 | ||
| 54 | Хребет Яны-Хальмер-Сале-Урр
|
63°47′,1 | 59°18′,5 | 76°58′,5 | На Урале
| |
| 55 | Хребет Састем-Нёр
|
63°49′,0 | 59°35′,8 | 77°15′,8 | ||
| 56 | Сопка Муррай-Чяхль
|
63°52′,5 | 59°14′,0 | 76°54′,0 | ||
| 57 | Кряж Госсьте-Нёр
|
63°54′,1 | 59°14′,5 | 76°54′,0 | ||
| 58 | Гора Тёлпос-Из, вост. край
|
63°54′,7 | 59°15′,5 | 76°55′,5 | ||
или Непубы-Нёр запад. край
|
63°44′,9 | 63°13′,5 | 76°53′,5 | |||
| 59 | Г. БЕРЁЗОВ (Тобольской губернии)
|
63°53′,9 | 63°7′,0 | 82°47′,0 | На левом берегу р. Сосвы, в двадцати пяти верстах выше впадения ее в р. Малую Обь
| |
| 60 | Устье р. Тёлпос-Я или Филипп-Ёль
|
63°58′,1 | 58°56′,5 | 76°36′,5 | На р. Щугуре
| |
| 61 | Хребет Суомьях-Нёр
|
63°58′,5 | 59°35′,5 | 77°15′,5 | На Урале
| |
| 62 | Хребет Удти-Нёр
|
63°58′,8 | 59°25′,3 | 77°5′,5 | ||
| 64° | ||||||
| 63 | Устье Хатималь-Я
|
64°3′,5 | 59°29′,5 | 77°9′,5 | На р. Щугуре
| |
| 64 | Дер. Усть-Щугур
|
64°15′,9 | 57°41′,0 | 75°21′,0 | На р. Печоре
| |
| 65 | Устье р. И́джид-П́аток
|
64°20′,0 | . . | . . | На р. Щугуре
| |
| 66 | Южный пик хребта Сабли
|
64°46′,5 | 58°59′,8 | 76°59′,8 | Отдельный хребет на западной стороне Урала
| |
| 67 | Дер. Оранец
|
64°50′,0 | 57°55′,0 | 75°35′,0 | На р. Печоре
| |
| 65° | ||||||
| 68 | Слобода Ижма
|
65°0′,6 | 53°59′,0 | 71°39′,0 | На р. Ижме, впадающей в р. Печору
| |
| 69 | Дер. Кожма
|
65°9′,1 | 57°4′,5 | 71°41′,5 | На р. Печоре
| |
| 70 | Сел. Мужи
|
65°23′,5 | 64°46′,4 | 82°26′,4 | На р. Малой Оби
| |
| 71 | Юрты-Иогангорд
|
65°43′,7 | 61°16′,8 | 81°56′,8 | На р. Войкаре, впадающей в Обь
| |
| 72 | На левом берегу р. Войкара
|
65°49′,8 | 65°59′,0 | 81°39′,0 | Пункт, до которого экспедиция поднималась по этой реке
| |
| 73 | (№ 5), Скала горы Нёль-Иоуте-Кеу[5]
|
65°57′,9 | 63°34′,0 | 81°14′,0 | На правом горном берегу реки того же имени
| |
| 74 | (А. 3) В горной долине на правом берегу р. Лире-Иоган
|
65°58′,0 | 63°5′,0 | 80°45′,0 | ||
| 75 | (№ 3) На правом берегу долины р. Лире-Иоган
|
65°58′,2 | 63°9′,0 | 80°49′,0 | Восточные отроги Урала
| |
| 76 | (№ 6) При озере Нёль-Иоуте-Кеу-Лар
|
65°58′,7 | 63°37′,0 | 81°17′,0 | ||
| 77 | (А. 1) Озеро Нёль-Иоуте-Лар
|
65°58′,7 | 63°33′,0 | 81°13′,0 | В долине восточных отрогов Урала
| |
| 78 | (А 2) На речке, впадающей в р. Лире-Иоган
|
65°58′,9 | 63°30′,0 | 81°10′,0 | В одной версте выше устья ее
| |
| 66° | ||||||
| 79 | (№ 1) Острая | вершины горы Няребе | 66°6′,2 | 63°22′,0 | 81°2′,0 | На Северном Урале
|
| 80 | (№ 2) Круглая | 66°7′,4 | 63°22′,0 | 81°2′,0 | ||
| 81 | Юрты Ванди-Ас | 66°7′,3 | 63°47′,4 | 83°27′,4 | На р. Оби
| |
| 82 | (№ 4) Гора Пи́рбе | 66°11′,8 | 63°4′,0 | 80°44′,0 | На Северном Урале
| |
| 83 | (А 4) Река Пирбе-Иоган | 66°13′,6 | 62°56′,0 | 80°36′,0 | На западной стороне Урала
| |
| 84 | (А. 5) На р. Кеунь-Иоган | 66°21′,5 | 63°9′,0 | 80°49′,0 | Севернее горы Хабгарне
| |
| 85 | Изба на р. Лемве | 66°21′,6 | 61°51′,0 | 79°31′,0 | Впадающей в Уссу
| |
| 86 | (№ 12) | Вершины горы Хард-Ю-Ес | 66°24′,3 | 63°22′,0 | 81°2′,0 | При истоках реки Хорд-Ю-Иоган
|
| 87 | (№ 13) | 66°25′,8 | 65°24′,5 | 81°4′,5 | ||
| 88 | (№ 14) | 66°26′,8 | 63°26′,0 | 81°6′,0 | ||
| 89 | (№ 16) Сопка при истоке р. Нанган-Иоган
|
66°27′,8 | 63°26′,0 | 81°6′,0 | На Северном Урале
| |
| 90 | (№ 10) Сопка при южном истоке р. Хойля-Иоган
|
66°28′,6 | 63°30′,0 | 81°10′,0 | ||
| 91 | Устье р. Лемвы
|
66°30′,0 | 61°50′,0 | 79°30′,0 | На р. Уссе
| |
| 92 | ОБДОРСК (Тобольской губернии
|
66°31′,1 | 66°39′,0 | 84°19′,0 | На правом берегу р. Полуя, в трех верстах от впадения ее в р. Большую Обь
| |
| 93 | (А. 6) Северный исток р. Хойля-Иоган
|
66°37′,2 | 65°40′,0 | 81°20′,0 | На западной стороне Урала
| |
| 94 | (№ 19) | Вершины хребта Лортомотола-Пай | 66°37′,5 | 63°56′,5 | 81°36′,5 | На Северном Урале
|
| 95 | (№ 18) | 66°37′,8 | 65°58′,0 | 81°38′,0 | ||
| 96 | (№ 20) Вер. хреб. Лартом.-Пай
|
66°58′,0 | 65°52′,0 | 81°32′,0 | На Северном Урале
| |
| 97 | (№ 17) Сопка при истоке р. Таркая
|
66°58′,6 | 64°2′,6 | 81°42′,0 | ||
| 98 | (А. 58) На левом берегу р. Большой Оби
|
66°38′,7 | 66°57′,0 | 84°17′,0 | Против западной оконечности большего острова ниже устья р. Полуя
| |
| 99 | (№ 28) Сопка между истоками рек Таркая и Няунга-Я
|
66°40′,4 | 64°10′,5 | 81°50′,5 | На Северном Урале
| |
| 100 | (А. 37) Юрты Нат-Погль
|
66°40′,5 | 66°58′,0 | 81°38′,0 | На левом берегу протока Выль-Поал
| |
| 101 | (№ 27) Сопка при истоке р. Наунга-Я
|
66°41′,6 | 64°16′,3 | 81°56′,3 | На Северном Урале
| |
| 102 | (№ 26) Гора Самцем-Пай
|
66°42′,5 | 64°26′,3 | 82°6′,5 | ||
| 103 | (№ 25) | горы Пай-Яр | 66°45′,0 | 64°27′,2 | 82°7′,2 | Самая высочайшая гора на Северном Урале после Тёлпос-Иза
|
| 104 | (№ 24) | 66°43′,7 | 64°28′,2 | 82°8′,2 | ||
| 105 | (А. 7) На р. Лорте-Матоле-Иоган | 66°45′,8 | 63°44′,0 | 81°24′,0 | На западной стор. Урала
| |
| 106 | (№ 25) Сопка на Север. Урале | 66°45′,2 | 64°28′,0 | 82°8′,0 | ||
| 107 | (А. 36) Озеро при устьях рек Харуа-Яха и Ленгот-Иоган | 66°45′,4 | 67°35′,0 | 85°15′,0 | Впадающих общим устьем в р. Обь
| |
| 108 | (А. 8) На р. Пяунга-Я | 66°47′,1 | 64°5′,0 | 81°45′,0 | На западной стороне Урала
| |
| 109 | Устье р. Щучьей | 66°47′,5 | 68°53′,0 | 86°33′,0 | На р. Оби
| |
| 110 | (А. 35) На левом берегу р. Малой Оби
|
66°48′,5 | 68°9′,0 | 85°49′,0 | В первой версте выше избы Пичерьи
| |
| 111 | (№ 29) Гора Ерком-Пай | 66°49′,6 | 64°55′,0 | 82°33′,0 | На Северном Урале
| |
| 112 | (А. 9) На р. Пай Яр-Яга
|
66°52′,7 | 64°15′,8 | 81°35′,8 | На Западной стороне Урала
| |
| 113 | (№ 30) Сопка при истоке р. Нызыма-Яумал-Яга
|
66°56′,3 | 65°12′,0 | 82°32′,0 | На Северном Урале
| |
| 114 | (№ 34) Устье р. Харута
|
66°57′,0 | 68°31′,0 | 86°11′,0 | Против устья на правом берегу р. Щучьей
| |
| 115 | (А. 10) Между реками Елецом и Ером-Пай-Яга
|
66°58′,5 | 64°28′,7 | 82°8′,7 | На западной стор. Урала.
| |
| 116 | (№ 31) | Сопки при истоках р. Елеца
|
66°59′,9 | 65°24′,0 | 83°4′,0 | |
| 117 | (№ 32) | 66°59′,9 | 64°55′,0 | 82°33′,0 | ||
| 118 | Устье р. Хырмор
|
66°34′,4 | 59°26′,5 | 77°6′,5 | На р. Уссе
| |
| 67° | ||||||
| 119 | (А. 35) На левом берегу р. Щучьей
|
67°1′,1 | 68°20′,0 | 86°,0 | Выше разделения на три рукава
| |
| 120 | (А. 11) Против устья р. Ерком-Пай-Яга
|
67°1′,9 | 64°35′,0 | 82°15′,0 | На р. Елеце
| |
| 121 | (А. 52) На левом берегу р. Щучьей
|
67°6′,2 | 68°22′,0 | 86°2′,0 | Ниже реки Хенту-Яха
| |
| 122 | (А. 12) На р. Енгане-Иоган
|
67°7′,5 | 64°43′,5 | 82°23′,5 | На западной стор. Урала.
| |
| 123 | (№ 35) Гора Пендырма-Пай
|
67°8′,0 | 65°11′,0 | 82°51′,0 | На Северном Урале
| |
| 124 | Дер. Великовисячная
|
67°15′,0 | 52°4′,0 | 69°44′,0 | На р. Печоре
| |
| 125 | (А. 13) При южном истоке р. Пай-Путна-Яга
|
67°17′,0 | 65°6′,0 | 82°46′,0 | ||
| 126 | (№ 54) | Сопки хребта Енганы-Пай | 67°19′,1 | 64°57′,2 | 82°37′,2 | На западной стороне Урала, отдельный хребет. |
| 127 | (№ 49) | 67°20′,4 | 65°7′,0 | 82°47′,0 | ||
| 128 | (А. 14) На р. Пай-Путна-Яга
|
67°22′,5 | 65°18′,0 | 82°58′,0 | На западной стороне Урала.
| |
| 129 | (А. 51) На левом берегу р. Щучьей | 67°27′,8 | 68°48′,0 | 86°28′,0 | Ниже р. Лей-Яха.
| |
| 130 | (№ 45) | Вершины горы Сартю-Пай | 67°28′,1 | 65°40′,6 | 83°20′,6 | На Северном Урале, при истоках р. Сартю-Яга |
| 131 | (№ 44) | 67°28′,5 | 65°42′,0 | 83°22′,0 | ||
| 132 | (№ 46) | 67°50′,2 | 65°51′,0 | 85°31′,0 | ||
| 133 | Слобода Пустозёрск | 67°52′,0 | 52°39′,5 | 70°19′,5 | При устье р. Печоры.
| |
| 134 | (№ 39) Сопка при истоке р. Сартю-Яга
|
67°32′,9 | 63°59′,6 | 83°19′,6 | ||
| 135 | (А. 16) При р. Порчь-Ядыр-Яга
|
67°33′,1 | 65°27′,0 | 83°7′,0 | ||
| 136 | Дер. Окшна
|
67°34′,7 | 52°15′,0 | 69°55′,0 | При устье р. Печоры.
| |
| 137 | (№ 40) | Вершины горы Перчь-Ядыр-Пай | 67°54′,8 | 65°46′,0 | 83°26′,0 | На Северном Урале |
| 138 | (№ 41) | 67°54′,8 | 65°47′,0 | 85°27′,0 | ||
| 139 | (№ 58) | 67°53′,0 | 65°42′,0 | 85°22′,0 | ||
| 140 | (№ 57) | 67°56′,4 | 65°45′,6 | 83°25′,6 | ||
| 141 | (А. 17) На левом берегу р. Уссы (Сабрей-Яга
|
67°45′,12 | 65°57′,4 | 83°17′,4 | У подошвы горы Сабрей-Пай
| |
| 142 | (№ 67) Исток р. Уссы (Сабрей-Яга) | 67°46′,0 | 66°4′,6 | 83°44′,6 | ||
| 143 | (№ 62) Сопка на правом берегу р. Сабрей-Яга | 67°47′,4 | 63°42′,0 | 83°22′,0 | На Северном Урале. | |
| 144 | (№ 65) | Вершины горы Хойды-Пай | 67°48′,0 | 66°6′,9 | 83°46′,9 | |
| 145 | (№ 54) | 67°48′,3 | 66°4′,2 | 83°44′,2 | ||
| 146 | (№ 64) | 67°49′,0 | 66°4′,1 | 83°44′,1 | ||
| 147 | (№ 63) | 67°49′,4 | 66°2′,6 | 83°46′,6 | ||
| 148 | (№ 56) | Вершины хребта Сарвы-Пай | 67°49′,9 | 65°35′,7 | 85°15′,7 | |
| 149 | (№ 55) | 67°50′,1 | 65°53′,4 | 85°15′,4 | ||
| 150 | (№ 61) | 67°50′,1 | 65°41′,6 | 83°21′,6 | ||
| 151 | (№ 57) | 67°50′,1 | 65°57′,5 | 83°17′,5 | ||
| 152 | (№ 60) | 67°53′,5 | 65°41′,1 | 83°21′,1 | ||
| 153 | (А. 18) На левом берегу верховья р. Кары
|
67°55′,15 | 65°36′,1 | 83°16′,1 | ||
| 154 | (А. 19) Истоки реки Кары и Щучьей
|
67°58′,9 | 66°6′,4 | 85°46′,4 | На Северном Урале
| |
| 68° | ||||||
| 155 | (№ 69) | Вершины хребта Петью | 68°0′,0 | 65°39′,0 | 83°19′,0 | На Северном Урале |
| 156 | (№ 58) | 68°2′,3 | 65°45′,3 | 83°23′,3 | ||
| 157 | (№ 88) Сопка на Северном Урале
|
68°5′,4 | 65°52′,0 | 83°32′,0 | ||
| 158 | (А. 30) Между реками Куте и Пыдератою
|
68°6′,0 | 67°12′,0 | 84°52′,0 | На Восточной стороне Урала
| |
| 159 | (№ 87) Гора Лядгей | 68°9′,8 | 65°58′,6 | 83°38′,6 | На Северном Урале
| |
| 160 | (А. 29) Гора Куте | 68°12′,4 | 66°55′,0 | 84°35′,0 | На Восточной стороне Урала | |
| 161 | (№ 89) Отрог горы Лядгей
|
68°12′,5 | 65°50′,0 | 83°30′,0 | ||
| 162 | (А. 20) На левом берегу р. Апорага-Яга
|
68°13′,1 | 65°55′,7 | 83°35′,7 | На западной стороне Урала
| |
| 163 | (№ 85) Гора Апорага
|
68°13′,8 | 66°5′,8 | 83°45′,8 | На Северном Урале
| |
| 164 | (№ 84) Сопка при истоке р. Нерма-Яга
|
68°14′,1 | 66°19′,7 | 85°59′,7 | ||
| 165 | (№ 86) Вершина горы Апорага
|
68°15′,6 | 66°4′,9 | 83°44′,9 | ||
| 166 | (№ 83) | Сопки при истоках р. Нерма-Я́га | 68°17′,9 | 66°16′,2 | 83°56′,2 | |
| 167 | (№ 82) | 68°18′,3 | 66°24′,0 | 84°4′,0 | ||
| 168 | (А. 21) На западной стороне Урала
|
68°19′,1 | 66°6′,0 | 83°46′,0 | Южнее р. Нерма-Я́га. | |
| 169 | (№ 81) Гора Арко-Пай
|
68°25′,0 | 66°26′,1 | 84°6′,1 | На Северном Урале
| |
| 170 | (А. 22) На правом берегу р. Себдта
|
68°26′,4 | 66°13′,0 | 83°53′,0 | Впадающей в р. Нерма-Я́га
| |
| 171 | (№ 80) | Вершины хребта Минисей | 68°26′,4 | 66°24′,8 | 84°4′,8 | На Северном Урале |
| 172 | (№ 78) | 68°28′,0 | 66°22′,4 | 84°2′,4 | ||
| 173 | (№ 79) Гора Константинов Камень | 68°29′,4 | 66°17′,5 | 83°57′,5 | Северная оконечность Уральского хребта
| |
| 174 | (А. 23) Исток р. Ой-Я́га
|
68°34′,2 | 66°32′,0 | 84°12′,0 | Озеро на Тундре
| |
| 175 | (А. 22) На притоке р. Ой-Я́га
|
68°49′,7 | 66°37′,0 | 84°17′,0 | Близ Ледовитого моря.
| |
| 176 | (А. 24) Устье р. Ой-Я́га
|
68°52′,1 | ... | ... | На Ледовитом море
| |
| 177 | (А. 26) При истоке р. Вонюга
|
98°58′,6 | 65°6′,0 | 82°46′,0 | Впадающей в р. Кару
| |
| 69° | ||||||
| 178 | (А. 27) Устье р. Кары
|
69°14′,3 | 65°3′,0 | 82°43′,0 | На Ледовитом море
| |
Следующий алфавитный список некоторым туземным словам я прилагаю к сему описанию с тою целью, чтобы пояснить состав довольно диких имен местности, в оном встречающихся.
| Вогульские и остяцкие | |
| (Ляпинского наречия, почти общие). | |
| Али | Верхний |
| Ахутас | Камни |
| Го́мсен | Холмы |
| Го́сса | Долгий, далекий, -ко |
| Кёлых | Болото |
| Кёрес | Каменные скалы, притёсы |
| Кол | Чум, шалаш переносный |
| Лёнг | Дорога, путь |
| Ло́ок | Курья, глухой залив, вдающийся в берег и образующий полуостров |
| Луй | Нижний |
| Ма́нзсипал | Восточный склон Урала, от слова ма́нзси-вогулы и остяки-ляпинцы. |
| Мань, усь | Малый, -ая, -ое |
| Мо́ни | Отдельная скала, чурок |
| Нёл | Конец хребта, мыс, носок, отрог |
| Нёр | Цепь гор, каменный кряж, камень |
| Па́ссель | Остров |
| Па́уль | Юрта, зимния жилища. |
| Со́ры | Долина, низменность |
| Сы́ряннал | Западный склон Урала; в буквальном переводе — зырянская сторона |
| Тит | Устье реки |
| То́сем | Сухой |
| Тумн | Отдельная значительная гора, если ее обходят вершины рек или ограничивают долины |
| Турр | Озеро |
| Уо́ль | Плеса, значительное и прямое колено реки без островов и одинокое течение |
| Уо́р | Лес |
| Уо́р-урр | Лесной хребет |
| Урр | Хребет вообще |
| Черто́сем-урр | Линия разделения вод |
| Чяхль | Сопка или вершина на хребте |
| Шошь | Малая речка, ручей |
| Я | Река, большая речка |
| Я́ны | Большой, великий |
| Ято́лях | Вершина реки, исток |
| Я́хтель | Пороги на реке и перебо́ры |
| Остяцкие | |
| (Обского наречия) | |
| Ай | Малый |
| Горд | Юрты, селение |
| Ио́ган | Река |
| Ио́ж | Дорога, путь |
| Кёу | Камень, гора, кряж |
| Лар | Озеро |
| Мо́нинг | Скалы |
| Нёрум | Тундра |
| Позл | Проток |
| Сойм | Речка, ручей |
| Ун | Большой, великий |
| Яга́р, тей | Начало, вершина реки, исток |
| Самоедские | |
| Пай, па́э | Камень, гора, кряж, хребет |
| Ссе́лья | Мыс, нос, носок |
| Я́ха | Река |
| Зырянские | |
| Балба́ны | Отдельные скалы |
| Дин | Устье реки |
| Ёль | Речка |
| Иджид | Большой |
| И́чет | Малый |
| Из | Хребет, камень, кряж |
| Иль | Вершина реки |
| Кы́рта | Утес каменный, скала при реке |
| Парма́ | Значительная отдельная лесная возвышенность |
| Ю | Река |
| Зибун | Трясина или зыбкое болото |
| Перебо́р | Часть реки, покрытая подводными или выставившимися из воды большими каменными отломками, между которыми вода с особенною быстротою пробирается; это непостоянство и быстрота течения делают плавание на переборах затруднительным — и даже опасным. Перебор не значит порог, который и на реке Вишере употребляется туземцами в настоящем значении своем. Естественно, что название перебор происходит от слова перебираться; но можно полагать, что его произвели от слова пробираться (вода пробирается между камнями); и, быть может, что впоследствии пробор обратился в употребляемое в настоящее время слово перебор. |
| Старица | Прежнее направление реки, как рукав, если она промыла себе другое русло, которое предпочитается прежнему по глубине, широте и удобству к плаванию, а иногда только потому, что гораздо прямее. |
| Со́гра | Обширные низменные болотистые места, покрытые преимущественно еловым лесом, и прилежащие к берегам Вишеры, называются со́грами. Они начинаются по этой реке в тех местах, где оканчиваются отрасли Уральского хребта, образующие горные берега ее. |
| Сор, Сорово́е место | Непроходимые топи, прилежащие рекам Оби и Сосве, образующие места, род больших озер, в особенности в полную воду, называются сорами. Если же они понимаются водою только во время разлития и высыхают иногда или по крайней мере делаются местами доступными для сенокосов или пастбищ, то они называются соровым местом. |
| Тягу́н | Значительная покатость дна реки вниз по течению, как уступ, усиливающая весьма быстроту течения в этом месте. Они в особенности ощутительны в плавании против течения: нужно тянуться. |
| Че́мкос | Зырянская примерная путевая мера, около пяти верст, которая считается по плессам между примечательными мысами, островами и прочими предметами, для определения проплытого расстояния по реке. К несчастью эти че́мкосы довольно неровны и почти везде имеют более пяти верст. Вишерцы впрочем не так строго и не везде придерживаются че́мкосов; но в плавании по Печоре и рекам, в нее впадающим, эта путевая мера во всеобщем употреблении у туземцев. |
| Чуро́к | Отдельно стоящая небольшая конусообразная сопка[7] или скалы подобного же вида на хребте, называются чурками, например: Анчувский чурок, на левом берегу Вишеры, у подошвы Тулымского камня; Мо́нина чурка, скалы на горе Монинг-Тумп, находящейся при верховьях этой реки. |
Общий взгляд на Уральские горы и главное направление линии водораздела на всем пространстве, экспедициею осмотренном Уральский хребет на протяжении от 61° до 65° северной широты состоит из одной массы гор, идущей в прямом направлении с юга на север в виде параллельных высоких каменных хребтов, отстоящих один от другого от пяти до двенадцати верст. Эти хребты, находясь в большей или меньшей связи между собою, прорезываются реками, скопившимися в глубоких и довольно широких лесных долинах, их разделяющих. Даже самые отроги этих частных хребтов, представляются в этом же меридиальном направлении, как бы отдельными кряжами; поэтому ширина Уральского хребта в общности простирается от тридцати пяти до пятидесяти верст[8].
Верхи кряжей открыты и не весьма широки; местами они скалисты и вообще покрыты рассеянными отломками камней и неудобопроходимыми россыпями, обнажены почти от всякой растительпости, кроме оленьего мха. Вершины гор конусообразны и достигают высоты 3 000 футов. Лощины, истоки рек широки и мокры, местами же обрывисты и составляют глубокие ущелья, покрытые снегом или занятые водою малых озер. Горные долины покрыты большею частью лесом, который поднимается также довольно высоко по крутым каменным скатам хребтов. Этот лес преимущественно состоит из хвойных дерев: ели, пихты, лиственницы и кедра; сосна же встречается редко. Из лиственных пород — только береза и по болотам попадается ива. Однакож растительность иногда идет разбросанными и приземистыми елками и березками на самый верх, и самая линия водораздела в нескольких местах покрыта густым лесом, в особенности, где она идет понижающимися сопками.
Многочисленные поперечные долины, перерезывающие Урал, образовали в некоторых местах более удобные переходы чрез него, посредством которых туземцы имеют между собою сообщения, перегоняя стада оленей своих и переходя зимою целыми караванами для торговли.
Направление линии водораздела по Уралу весьма извилисто; она делает многие колена, то спускаясь в долины, то переходит с одного хребта на другой и не только следует направлению их, но даже нисколько не соответствует высочайшим горам, а сохраняет лишь общее меридиальное направление. Замечательно еще, что хребты, не составляющие водораздела, везде почти выше главного хребта, в особенности западные отроги, между которыми находится самая высочайшая из Уральских гор — гора Тёлпос-Из или Непубы-Нёр, простирающаяся до 5 000 футов высоты.
Около 64,5° и 65° северной широты, находится самая высокая, широкая и дикая часть Урала; далее к северу, до 66°, она принимает главное направление на северо-восток, становится гораздо уже и ниже, не изменяя общего характера местности, и имеет довольно высокие сопки и кряжи. К несчастью, это протяжение осталось не осмотренным в 1848 году по описанным ниже обстоятельствам.
От 66° широты, Урал идет все в северо-восточном же направлении, довольно высокою и весьма скалистою цепью гор, по которой путь совсем невозможен. Здесь горы совершенно обнажены от лесу, который однакож находится вдали от склонов хребта, но и там начинает редеть, с приближением к северу до пределов открытой тундры.
На самом Северном Урале, под 66°42′ северной широты находится высочайшая в этих местах, после Тёлпоса, гора Пай-Яр, немного выше 4500 футов; имя ее в буквальном переводе значит Камень-Хозяин.
На всем осмотренном протяжении Северного Урала нигде не встречается настоящих снежных гор и только в горных ущельях лежат огромные массы снега, не растаивающего летом.
Не доходя до Ледовитого моря верст сорок, Уральский хребет совершенно оканчивается на тундре кряжем Минисей, состоящим из трех значительных гор: Арко-Пай, собственно Минисей и третьей самой северной, под 68°29,4′ северной широты, 83°57,5′ долготы от первого меридиана, названной Константиновым камнем, — по имени августейшего председателя Русского географического общества.
Река Кара, имея начало из западного склона Уральского хребта, под широтою 67°58,9′, и протекая к северу почти параллельно остальной части его, вливается потом непосредственно в Ледовитое море. За Карою, более сорока верст к западу от оконечности Уральского хребта, тянется в северо-западном направлении к острову Вайгачу ряд невысоких гор, разделенных одна от другой тундрою и возвышающихся над последнею в виде отдельной цепи, под общим именем Пай-Хоя. Эта отдельная цепь ошибочно принята на всех картах продолжением Уральского хребта, с которым она не может иметь никакой связи, будучи отделена от него огромною тундрою и рекою Карою. Кроме того и самые горы Пай-Хоя почти не составляют между собою одного сплошного хребта.
Подробное описание направления и составных частей водораздела Уральского хребта — на снятом протяженииКаменистый кряж Поримойгит-Урр, под 61°38′ северной широты, заключающий главные истоки рек Вишеры и Малой Уньи, текущих на запад, и реки Пурмы, имеющей начало с восточной стороны, составляя линию водораздела, примыкает на севере к горам Хо́ле-Чяхль и Гордганг-Чяхль; в долине, их разделяющей, находится главный исток реки Большой Уньи, в которую верст чрез десять, обойдя мыс Суо́мъях-Нёл, впадает река Малая Унья[9]. Далее от Гордганг-Чяхль линия разделения вод делает колено около восьми верст к северо-западу, и следует хребтами Порито́тне-Чяхль и Мань-Лундхусеп-Урр к главному истоку реки Ло́зьвы, текущей на восток из озера, заключающегося в глубоком обрывистом и каменном ущелье хребта Я́ны-Лу́ндхусеп-Урр. От сего последнего к северу водораздел идет каменным гребнем горою Уо́теп-Чяхль, чрез сопки Мотью-Чяхль и Мань-Гатчет-Урр, — к верховьям рек Малой Печоры и Сосвы, отделенным высоким кражем Я́ны-Га́тчет-Урр. Это колено около десяти верст, отделяет всрховья реки Сольпа, притока Лозьвы, от истоков рек Уньи и Печоры. Далее к северу от хребта Я́ны-Га́тчет-Урр линия разделения вод пролегает между истоками рек Печоры и Сосвы малыми извилинами около двадцати четырех верст почти прямо на север по открытому и не очень широкому хребту, чрез многие сопки к горе Пе́чёр-Ято́лях-Чяхль, у которой находится исток реки Большой Печоры.
Расстояние между сходящимися потоками противоположно текущих рек Печоры и Сосвы у последней горы — менее 200 сажен.
Прямо к северу от горы Печор-Яхтолях-Чяхль водораздел идет по довольно высокому открытому каменистому хребту Енгаль-Нёр, около двенадцати верст, отделяя на запад верховья реки Ольс-Мании (Егра-Ляга, приток реки Илыча); на восток, истоки Соевы; потом следует по лесистой сопке Келых-Тумп, пройдя которую спускается в болотистую лесную долину Ке́лых-Тумп-Соры, (где расходятся один из истоков Ольс-Мании и реки Сосвы). Прошедши верст шесть лесом, поднимается опять на открытый каменистый кряж Мань-Квот-Нёр и пролегает по-нему почти на девять верст, имея по западному склону притоки реки Ольс-Мании: Люлинг-Нёл-Соры-Я, Ольс-Мань-Я и Мань-Квот-Нёр-Оуль-Я, по восточному же — истоки реки Лопчинь-Манья.
К предыдущему кряжу премыкает с севера хребет Яны-Квот-Нёр со многими каменными сопками и непроходимыми россыпями, он составляет линию водораздела до вершины реки Нинчур-Я, вытекущей на запад, при сопке того же имени; восточный же склон его заключает истоки реки Ло́пчинь-Я. Сделав около семи верст до последней сопки Нинчур-Чяхль, линия разделения вод спускается с хребта Яны-Квот-Нёр — на запад по одному из отрогов его и проходит поперек лесной долины низменным хребтом — к другому открытому каменистому кряжу Нейлен-Тумп, совершенно параллельному означенному выше Яны-Квот-Нёр. Расстояние между последними хребтами более шести верст; это поперечное лесное колено Урала, отделяет северную вершину реки Ольс-Манья и южный исток реки Иоудынг-Я. Первая, протекая более двадцати верст в южном направлении по широкой лесной долине между хребтами Мань и Яны-Кпот-Нёр, Ятынгаух и То́ссем-Ахутас-Нёл и увеличившись многими притоками своими, поворачивает на запад у оконечности последнего хребта и соединяется с южными вершинами своими.
От Нейлен-Тумп линия разделения вод идет все почти в северном направлении чрез многосопочный камень Аккер-Тумп и хребет Пурмпата к сопке Янг-Тумп. На этом протяжении, около тринадцати верст, она пересекается дважды лесом в долинах между означенными горами и отделяя на запад притоки реки Ухьи: речки Оугень-Я и Саугка-Я, на восток же несколько истоков реки Иоудынг-Я.
Последняя река, увеличившись многими своими истоками, Северными и Южными, и протекши верст 18-ть с Юга—на Север, вдоль подошвы хребта Яны-Квот-Нёр , поворачивает на Восток, прорезав глубокое ущелье между означенным хребтом и кряжем Пас-Нёр, составляющим будто бы продолжение к Северу прорезанного хребта—Яны-Квот-Нёр.
С сопки Янг-Тумп, линия разделения вод, изменив направление свое несколько к Востоку, спускается в лес и проходит чрез открытые вершины довольно высокого лесного хребта Са́танцы-Урр; потом, следуя несколько понижающимися сопками лесными до открытой горы Га́бгартне-Тумп чрез верховья рек Ухьи, текущей на запад и Няысь-Мании на восток. Пройдя более двадцати верст лесом до последней горы, линия разделения вод следует опять хребтом Га́бтртне-Уор-Урр почти в западном направлении к высокому открытому каменному хребту Га́та-Урр. На всем этом протяжении по западному склону находятся несколько вершин реки Ухьи; к восточному же прилежат истоки реки Яны-Наысь-Я. Первая, соединясь многими притоками своими, стремящимися с севера и юга, течет почти прямо на запад около тридцати пяти верст по широкой лесной долине мимо южных оконечностей параллельных хребтов Габгартне-Тумп, Ганга-Урр и Ха́мбу-Урр, западнее которого, кажется, выходит из гор.
Река же Яны-Няысь-Я, имея главную вершину свою из хребта Ганга-Урр, протекает более тридцати верст в горах, потом около отдельной высокой сопки Няысь-Манья-Яльпинг-Нёр соединяется с рекой Няысь-Манья.
По каменистому хребту Ганга-Урр и далее до горы Са́нька-Чяхль линия разделения вод идет почти прямо на север около 8-ти[10] верст; имея на восточной стороне истоки реки Яны-Няысь-Я, а по западную — вершины реки Липка-Я (Пирсью-Я), под различными именами: Келых-Я, Липка-Я, Мопинг-Соры-Я и Ганга-Оуль-Я. Последняя берет начало из скалистого хребта Ганга-Урр и замечательна, что с шумом пробирается по каменным уступам, образуя озерки в глубокой обрывистой долине своей; берега этой долины при впадении в реки Липка-Я становятся гораздо положе и ниже.
От горы Санька-Чяхль линия разделения вод идет верст шесть чрез скалистую гору Гомсен-Со́ры-Нёл к широкому ветвистому и со многими сопками хребту Липка-Урр, отделяющему верховья рек Липка-Я и Щугура и связывающемуся с хребтом Ту́яхлен-Урр, который составляет после Го́мсен-Со́ры-Нёл продолжение Урала.
Река Щугур (Са́ккур-Я) берет начало из хребтов: Липка-Урр, Туяхлен-Урр и Яруте-Урр — многими ручьями под различными именами; главный же исток ее из Туяхнен-Урр, служащего водоразделом Щугура и реки То́льи, текущей на восток. Обеих этих рек главные истоки отделяются здесь низкою лесною сопкою, связывающею означенный хребет с Яруте-Урр, который в свою очередь составляет потом продолжение Урала к северу.
Почти от самой вершины река Щугур принимает направление прямо на север и протекает более шестидесяти верст по лесной и болотистой долине, доходящей шириною до десяти верст. На правой стороне этой долины пролегает высокий открытый хребет, составляя собою водораздел; он идет в северном же направлении каменными сопками и скалистыми вершинамм под частными названиями в следующем порядке: Мань-Янкечь, Яны-Янкечь, Са́нька-Чахль, Го́сса-Нёр, Састем-Нёр и Суо́мьях-Нёр, — до 64° северной широты, имея по западному склону своему притоки реки Щугура, восточная сторона его не известна подробно, по неудобопроходимости этого протяжения Урала. По одному из отрогов последнего хребта линия разделения вод удаляется к северо-востоку от меридиального направления и проходит лесом чрез вершины рек Нанг-Со́ры-Я (озеро Со́бах-Тур), Уо́лья и Туя-Хлен-Я, потом, делая склонение к западу, пролегает более двадцати пяти верст открытыми хребтами Хор-Ху́ри, Ня́дый-Са́ле-Нёл, Са́танци-Урр и Педти-Урр до вершин реки Ха́рдеса, отделяя по западную сторону истоки реки Нанг-Со́ры-Я, по восточной — вершины рек Турпеть-Я и Чо́ртани. Отрог хребта Са́танци-Урр, скалистый кряж Ахутас-Люньке-Нёр со многими значительными потоками, составляет главные верховья реки Турпеть-Я.
Далее линия водораздела идет верст двадцать довольно пологим и не очень высоким лесным хребтом, с некоторыми открытыми вершинами Са́угка-Мои́ка, к истокам рек Хатемаль-Я (притока Щугура) и Пуйвы, текущей на восток.
Восточной склон этого протяжения Урала заключает более десяти истоков реки Ха́рдеса, а вдоль западного склона течет с севера на юг река Хатемаль-Я; по правому берегу этой реки тянется к северу широкий, весьма высокий, скалистый и дикий хребет, который у вершин реки Пуйвы соединяется с одною из высочайших гор Шатмого́ю.
Отсюда линия разделения вод севернее идет описанным пред сим скалистым хребтом, в том же диком и недоступном виде, чрез примечательные горы Ерре-Урр и Нёр-Ои́ка до широты восточного отрога Квосм-Нёр, то есть до 64,5 градуса северной широты. Восточный склон с огромными и не менее дикими и ветвистыми отрогами своими заключает в ущельях и в глубоких долинах вершины рек Яны-Муд-Го́мсен-Я, Мань-Муд-Го́мсен-Я (притоки реки Сукер-Я) и главную вершину самой реки Сукер-Я.
По западному склону Урала, говорят, находятся тут верховья реки Кось-Я, впадающей в Уссу.
Далее же к северу, почти до 65° северной широты, до замечательной горы Яруте, как видно издали, Урал имеет все тот же дикий, широкий и неприступный характер, но далее — отсюда приметно уже изменяет главное направление свое к северо-востоку и становится гораздо уже и ниже.
Примечательные отроги обоих склонов УралаОт вершины реки Вишеры к северу, по описанному протяжению, до 65° северной широты отроги Урала в общности, то есть хребты, находящиеся вне линии разделения вод, представляются весьма разнообразными как по собственной высоте, величине и виду, так и по сорасположению их между собою и относительно главного хребта, с которым они состоят, в большей или меньшей связи. А как путь нашего отряда экспеднции пролегал большею частью по самой линии разделения вод, для лучшего исследования направления и составных частей ее, уклоняясь от оной только по местным неудобопроходимостям и по совершенной недоступности, поэтому я имел случай сделать подробную маршрутную съемку по самому Уралу, определяя и описывая только те посторонние хребты, которые я мог видеть из разных точек пути и сколько притом позволяли ограниченное время и средства, также и местные препятствия.
Из западного склона Уральского хребта на означенном протяжении имеют начало примечательные реки: Ви́шера, Ко́лва-Унья, Печора, Илычь, По́дчерем и Щугур. Противоположно же им, в восточном склоне, находятся вершины рек: Ло́зьвы, Сосвы и Сыгвы или Ляпины. Все описанные под разными именами истоки рек по линии разделения вод — суть притоки поименованных здесь примечательных рек или, лучше, составляют верховья их.
Рассматривая Уральские горы отдельными частями, прилежащими к водам означенных рек, можно удобнее представить их в том виде, как они казались мне с разных пунктов наблюдения.
Западные отроги Уральского хребта на всем описанном протяжении простираются гораздо далее по долготе, нежели восточные. Высокие, параллельные к линии разделения вод, кряжи несколькими рядами представляются весьма сложными и скалистыми, со многими сопками и едва ли не везде командующими относительно главного хребта. Восточные же отроги почти везде оканчиваются крутым склоном хребта, служащим линиею разделения вод; а если где и видны гряды значительных лесных хребтов с несколькими на них открытыми каменными вершинами, то они представляются более в виде предгория Урала, ибо разделяются между собою болотистыми долинами и почти непроходимыми топями, подобно всему низменному лесному долу, который простирается к востоку от подошвы Уральского хребта на необозримое пространство.
У вершин рек Вишеры, Колвы и Кисуньи (притока реки Уньи) находятся значительные кряжи Ко́львинский и Ло́пьинский камни и сопка Гальсоры-Я-Чяхль, от которых по направлению к северу, между реками Уньею и Печорою тянутся такие же хребты под частными названиями.
К верховьям реки Печоры прилежат замечательные по высоте и виду горы Седло, Медвежий Камень и Койбп. Первая, состоя из двух конусообразных сопок, образует вид седла, чрез что усвоила себе это название. Вторая же образует на хребте своем из двух скал какую-то небольшую и неопределенную фигуру в виде двух зубцов, в которой туземцы воображают вид лежащего медведя. Надобно заметить, что слишком большая фантазия нужна для того, чтобы представить себе очертание этого зверя из простой и не имеющей никакого подобия фигуры означенных скал; и если с других сторон то же самое представляется в профиле, то первоначально только грубый вкус и глаз дикого туземца могли изобрести это.
От Койбпа к северу, вдоль правого берега реки Большой Печоры, тянется высокий каменистый хребет Яны-Пубы-Нёр или Балба́но-Из[11], на котором находятся четыре высокие, острые и отдельные скалы, имеющие вид каменных столбов. Западнее этого хребта ничего не видно; вероятно, еще далеко простираются разнообразные отроги его.
От реки Е́гра-Ляги (Ольс-Манья), к северу, вверх по левому берегу реки Илыча, идут хребты параллельные водоразделу, начиная от кряжа То́сем-Ахутас. Примечательный между ними по высоте и дикому виду есть Ха́мбу-Урр или Укью-Из, севернее реки Ухьи, выходящей из гор.
Далее же к северу, за рекою Липка-Я (Пирс-Ю), тянется непрерывная цепь гор в виде одного возвышающегося к северу хребта: Тюндер-Урр, Мань-Па́лянг и Яны-Па́лянг или Кожим-Из, господствующая гора у верховьев реки Щугура. Западнее же этой цепи ветвистыми и длинными отрогами ее оканчиваются совершенно Уральские горы, к подошве которых примыкает низменный и лесной дол, составляющий долину реки Илыча.
На левом берегу реки Кожима или Манзигум-Я, между реками Щугуром и Кура-Хальею, находится примечательная сопка Пырва, на правом же берегу означенной реки Манзигум-Я — высокие кряжи Ле́ска-Урр, Са́ле-Урр и Са́ле-Сакутем-Урр. Последний хребет, составляя левый берег долины реки Щугура, идет к северу параллельно этой реке, постепенно возвышаясь, под частными именами Хаи́ма-Толоу-Урр, Сынгипт-Урр, Ха́льмер-Сале-Урр, и Му́ррай-Чяхль, связывающейся с горою Не́пубы-Нёр или Тёлпас-Из. Этот общий хребет значительно выше хребта, служащего линиею разделения вод, в особенности гора Тёлпос-Из, которая командует на всем осмотренном протяжении Уральского хребта.
Верхняя часть горы Тёлпос-Из представляется состоящею из двух параллельных, острых и скалистых кряжей, называемых остяками Го́съте-Нёр и собственно Ке́пубы-Нёр. Наверху виден снег, который, говорят, растаивает почти совершенно только в жаркое лето, образуя наверху между кряжами озеро, называемое туземцами Ледяное, из которого вытекают речки Дурная-Ель и Филип-Ель или Тёлпас-Я, впадающие в реку Щугур[12].
От горы Тёлпос-Из вдоль левого берега реки Щугура тянется огромный многосопочный кряж Уо́дти-Нёр, северную оконечность которого обходит река Щугур, изменяя направление свое на запад и выходя из горной долины своей. Упомянутый выше хребет левого берега долины Щугура, дает начало речкам Са́ле-Сакутем-Я, Янкечь-Я, Гайматолоу-Я, Не́рцу-Я, Ха́льмер-Са́ле-Я, Сырту-Я и Муррай-Я, впадающим в Щугур. По вершинам их находится лиственница, которая с приближением к Щугуру прекращается.
Севернее реки Муррай-Я ниже устья реки Яхтель-Я, впадающей с правой стороны, говорят, находится на Щугуре замечательный порог, называемый туземцами страшным. Самое название речки происходит от слова яхтель — порог.
Западнее, у вершин реки Подчерема, за описанным хребтом Са́ле-Са́кутем-Урр, ниоткуда я не мог ничего видеть.
На правом берегу Щугура по притокам ее — рекам Нанга-Соры-Я и Хатема́ль-Я — находится тоже значительное пространство лиственничного лесу, который, по мнению господина Бранта, годен для кораблестроения.
О западных отрогах Урала, начиная от выхода реки Щугура из гор и до 65° северной широты, до горы Яруте, я не могу ничего утвердительно сказать, ибо они заслоняются высоким хребтом, составляющим на этом протяжении линию разделения вод.
В заключение нужно заметить, что Уральские горы от вершин реки Печоры к северу понижаются до истоков Щугура, далее же опять начинают постепенно возвышаться до горы Тёлпос-Из, в которой достигают наибольшей высоты.
Замечания относительно удобопроходимости по Уралу и прочие путевые заметки.Путь нашего отряда под начальством майора Стражевского летом 1847 года пролегал в Уральских горах большею частью по самой линии разделения вод, местами он был весьма затруднителен, потому что нужно было проходить каменными россыпями и подниматься на крутые склоны высоких хребтов. Местами мы следовали дикою чащею леса, где, прорубая себе дорогу или расчищая прогалины, двигались довольно медленно. Иногда болотистые долины, глубокие и быстрые притоки рек заставляли нас с большею трудностью отыскивать переходов чрез них.
Не касаясь трудностей и лишений, которым, естественно, подвергается каждый путешествующий в стране горной и необитаемой, нельзя однакож для более удовлетворительного понятия о стране уральской не упомянуть о местных неудобствах и затруднениях, которые исключительно ей одной свойственны. Сильные дожди, на горах порывистые ветры, холодные и густые пары и вообще все быстрые перемены и непостоянства погоды сурового климата действуют здесь весьма ощутительно, в особенности когда застигают неожиданно. Кроме того, здесь беспокойство от невероятного множества комаров столь мучительно, что, кажется, превосходит все трудности и лишения. Трудно представить себе, кто сам не испытал свирепость этих насекомых, от которых к несчастью нет средства защищаться.
Благодаря обстоятельствам в течение всего времени странствования нашего в горах мы пользовались довольно благоприятною погодою. Хотя в полдень жары и превышали иногда —20° Реомюра, но по ночам почти всегда термометр показывал —1° или 0°. Августа 4-го числа видно было издали, что высокий и открытый кряж Ха́мбу-Урр покрылся уже приметным слоем снегу.
После нескольких сильно ненастных дней, напоминавших нам пустынное отдаление от всякого жилья и располагавших живее чувствовать и ценить приятность удобной городской жизни, мы вознаграждались иногда своего рода удовольствием, любуясь прекрасными, дикими, иногда величественными, горными ландшафтами. Не могу не упомянуть о некоторых живописных местах, изображение которых достойно хорошей кисти, а не робкого и неопытного пера.
Особенно очаровательна местность у верховьев реки Уньи. Представте себе долину версты в две шириною, окруженную с трех сторон высокими открытыми и чудно обрисованными хребтами. Из крутых снежных лощин северного скалистого кряжа падает несколько истоков, которые, слившись вместе, образуют реку. С шумом пробивается она по узкому и обрывистому ложу своему между каменными обломками крутой стены, замыкающей долину, и, окаймив ее голубою лентою своих вод, скрывается в чаще леса. По левому отлогому берегу реки белеется длинный пласт снега, а далее расстилается зеленый луг у подножия скал в виде столбов и пирамид довольно высоких, ряд которых тянется параллельно реке.
На западном краю сначала стелется мелкий кустарник, потом виднеются группы низких дерев, и наконец панорама заключается опушкою из густого, дремучего леса. Этот резкий переход от белого света к мягкой зелени и к голым диким утесам сообщает особенную прелесть картины. Еще более красоты придавало ей присутствие нашего лагеря, оживлявшего эту пустыню. Кое-как разбитые наши палатки-нарты, расставленные в разных местах, стада пасущих оленей и, наконец, дымящиеся костры и суетящиеся вокруг них люди, различные и по своим нарядам и по физиономиям, — это невольно останавливало взор и оставляло в душе какое-то приятное впечатление.
Не менее замечательно по красоте своей местоположение в окрестностях верховьев реки Малой Печоры, украшенных видом на поднимавшуюся в отдалении гору Койбпом. Кроме того, почти с каждой высокой горы открывался взорам нашим новый разнообразный горный ландшафт. Здесь представлялись нам попеременно, то удивительно дико сложенные груды каменных россыпей, на которые, может быть, не ступала еще нога человека, то покрытые разными родами мхов высокие массы скал, в расселинах которых гнездятся кое-какие дикие кусты. К сожалению, здесь все имеет мертвый и неподвижный вид, и эта мертвенность только нередко нарушается завыванием ветров, как бы силящихся побороть спокойную стойкость каменных великанов или пронзительным и жалобным криком парящих над головою орлов, которые как бы обнаруживают этим свое опасение за целость гнезд с приближением смелого путника, дерзнувшего подняться к недоступным вершинам. Отсюда вековые леса, растущие у подножия, кажутся слившимися в одну черную массу, а река — узкою чертою. Края горизонта во все стороны окаймливаются рельефами отдаленных возвышенностей и многосопочных кряжей. Но вот погода начинает нахмуриваться! До слуха доходит глухой шум лесов долины, волнуемых ветром, раздается свист нагорного ветра и облака быстро несутся чрез горы. Здесь, задерживаемые высотою, они сгущаются в черные тучи и, обхватив вершин сопок, разражаются ослепительною молниею, ударяющею в их седое вековое темя.
Проливной дождь и оглушительные раскаты грома заставляют скорее спускаться сверху и укрываться под навесы каменных утесов. Мы любовались подобною, величественно ужасною и прекрасною картиною с горы Пырвы при реке Щугуре и, несмотря на все лишения страннической нашей жизни, находили в созерцании природы приятное удовольствие.
Самая замечательная по высоте и дикому виду — это гора Непубыпер или Тёлпос-Из. Она окружена группою сопок отвесных скал и каменных россыпей, вершины ее состоят из двух параллельных кряжей, поднимающихся скалистыми зубцами и по дикому обрывистому виду кажутся малодоступными. Туземцы — остяки и зыряне — уверяли нас, что на эту гору никто не смеет взобраться, и что в старину были будто смельчаки, увлеченные любопытством, но оттуда никогда уже не возвращались. Они считают место это обиталищем нечистого духа. Смеяся грубому предрассудку суеверных туземцев, мы имели намерение отправиться на эту гору, какие бы труды местные не предстояли; но наступивший сентябрь месяц с раннею осенью не позволил тратить суток на подобные предприятия любопытства, тем более, что полковнику Гофману предстоял еще путь к северу на полградуса по широте, и к тому сухари и прочие припасы наши уже все почти истощились.
Высокие и почти недоступные кряжи и сопки называются у туземцев Яльпинг-Нёр, что значит по-остяцки недоступный, проклятый камень или шайтанский. Один из таковых находится на Урале южнее вершины реки Вишеры, другой отдельный хребет — на восточной стороне Урала у верховьев реки Щугура Госса-Яльпинг-Нёр и третий — у впадения реки Няыс-Мань-Я в Яны-Няыс-Я.
Неудивительно, что самый недоступный вид подобных гор внушает уже суеверным туземцам разные предрассудки, к тому же любопытство не управляет ими в той степени, чтобы они могли поверить нелепое предание, тем более, что и самый промысел не влечет их на эти любопытные высоты.
Этнографические заметкиОленеводство, составляя главное богатство кочующих племен Севера, делает в летнее время дикий Уральский хребет некоторым образом обитаемым. В горах севернее 60° широты, встречаются местами кочевья вогулов, остяков и на самом севере самоедов с довольно многочисленными стадами оленей.
Вогулы Чердынского уезда, обитатели рек Конды, Туры и Тавды, также и остяки Ляпинской и Сосвинской волостей Берёзовского округа, общие по языку с первыми и называющие себя общим именем манзсы, имеют кочевья свои в Уральских горах только до вершин реки Сыгвы, то есть 65,5 градуса широты. Севернее же этого места по Уралу кочуют обские-остяки, как с собственными, так и принадлежащими березовским и обдорским жителям оленями. Зимнее жилище этих остяков находится на реке Оби и рассеяны в лесах по протокам и побочным рекам ее, простираясь к северу вниз по означенной реке за Обдорск до Обской губы, примыкают к участку совершенно скитающих самоедов. Эти полудикие обитатели Севера — вогулы и остяки, имея зимою постоянные жилища при известных реках, как сказано выше, не все занимаются оленеводством подобно самоедам — всегдашним скитальцам северных пустынь, но многие из них снискивают себе пропитание преимущественно звериными и рыбными промыслами и птицеловством. Различаясь между собою языком и одеждою, сходствуют более или менее телосложением, умственными способностями, нравами, обычаями и прочим, смотря по тому, в большем или меньшем сношении находятся они с русскими.
На осмотренном нашим отрядом протяжении Уральского хребта и по рекам восточного склона его преимущественно кочуют остяки. Они разделяются на разные поколения, которые также разделяются между собою языком. Это разделение в языках их увеличивается по мере расстояния между ими, и отдаленные племена вовсе не понимают друг друга.
Жилища. Переносное жилище инородцев[13], Чум, по удобству и несложному устройству своему, очень хорошо защищает обитателей Севера от сильных дождей, метелей и других свойственных суровому климату перемен погоды. В этом устройстве, кажется, никакого улучшения придумать нельзя, сообразно обстоятельствам жизни и средствам, какими сама природа наделила этих скитальцев.
Чум составляется таким образом: несколько длинных жердей вбиваются нижними концами в землю, в довольно близском расстоянии одна от другой и образуют круглое основание; потом две жерди из обитых перевязываются вместе, а верхушки остальных перекладываются крестообразно между их связанными концами.
Летом этот конусообразный шатер кроется сверху сшитою берестою, а наверху оставляется отверстие для дыма. Зимою же жерди обкладываются сшитыми вместе оленьими шкурами: одна покрышка — шерстью вниз, другая же — вверх шерстью. Боковое отверстие с прикрепленною берестою или, зимою, оленьею шкурою, оставляется вроде дверей, всегда под ветром. Основание чума извне обкладывается землею и мхом; зимою — снегом. Внутри, по сторонам чума, на земле, стелются ковры, сплетенные из прутьев, сверх которых уже накладываются оленьи шкуры. Посреди чума, под верхним отверстием, оставленным для дыма, разводится почти не угасающий огонь; над огнем весится на крюк укрепленный в перекладине котел, составляющий единственную их кухонную утварь. Прямо против дверей складываются съестные припасы и вся домашняя принадлежность.
Вокруг чума стоят нарты[14], с увязанным на них имуществом, менее нужным под руками.
Такой чум раскидывается не более как в полчаса, а эта работа, разумеется, относится к прямой обязанности женщин, равно как и все совершенно домашние работы, к которым остяк и руки не приложит. Во всяком чуме является та же нечистота и неопрятность в высшей степени, все они совершенно похожи один на другой как у бедного, так и у богатого, везде увидите в дыму немытые, нечёсанные и закаптелые лица, сидящие, поджавши ноги, вокруг огня, бессмысленно посматривая и поплевывая на огонь и несвязно и неотрывисто разговаривая.
Тут же с визгом и криком греются голые ребятишки и грязные собаки, все вместе.
Женщины молча занимаются работами, суша оленьи жилки для ниток, чиня одежду или растирая и выправляя зубами высушенную обувь мужчин и прочее. Они сидят обыкновенно поодаль и, смотря по присутствию здесь родственников, с закрытым или открытым лицом и сообразно этому обернувшись спиною к огню или нет. Вот родственные отношения, вследствие которых лишаются они иногда света и теплоты в чуме. У остяков искони ведется обычай, что жена младшего брата никогда не должна показывать лица старшему брату; точно так же, как и внучка деду своему, и этот обычай, равно как и другие тому подобные причуды, строго наблюдаются ими.
Пребывание в чуме несносно от нестерпимого дыма и духоты; грустно смотреть на эту жалкую и вместе с тем отвратительную картину грязного быта ее обитателей; нечистота и неопрятность выгоняют из него, если только позволяет погода. Впоследствии же свыкаешься с этим образом жизни, делаешься равнодушным к неопрятности и даже с некоторою приятностью скрываешься в чуме от непогоды[15].
Одежда. Вся одежа и обувь остяков состоит из оленьих шкур, подобно всем полудиким обитателям Сибири; только с некоторыми отступлениями в украшениях, смотря по тому, более или менее они находятся в сообщениях с русскими.
Малица, главное платье их летом и зимою шьется из оленьей шкуры, прямого покроя, вроде мешка, длиною по колено, с рукавами и пришитыми к ним рукавицами и с отверстием для головы. Снизу на ней делается опушка из собачьего, волчьего или другого меха. Надевают ее прямо чрез голову, шерстью к телу.
Короткие замшевые брючки, с такими же чулками выше колена, имеющими в ступне род башмаков из твердых частей оленьей шкуры, составляют всю нижоюю одежду и обувь их летом.
Малица подпоясывается довольно низко, пряжею — широким кожаным кушаком с огромною пряжкою, сделанною из меди или из оленьего рога. К этому поясу, унизанному медными пуговицами, как чешуями, привешивается сбоку нож в кожаном или деревянном чехле и сумочка с кремнем и огнивом.
Голову почти круглый год не закрывают; волосы вроде кос обматывают красною шерстяною тесьмою; женщины привешивают к ним еще колокольчики и побрякушки.
Белье у них в малом употреблении и то только у тех остяков, которые живут в русских селениях или находятся в частых сообщениях с ними. У сих последних употребляются вместо малиц рубахи русского покроя, с воротниками и нарукавниками, равно и каймою на груди и снизу, из толстого цветного сукна. Иногда же к рубашкам приделываютсл твердые откладные воротники, странно вылитые из олова и унизанные цветными бусами и прочими прикрасами в их вкусе. Из этих украшений рубахи уже можно заключить, что она у них употребляется не как белье, а вроде щегольской верхней одежды летней, которую они изнашивают до самого нельзя, не моя и не чиня ее, покуда совершенно с плеч не свалится.
Для предохранения же малицы от дождя надевается сверху в случае надобности гусь из толстой сермяги — такой же широкий мешок с рукавами и капюшоном для покрышки головы.
Единственная одежда женщин состоит из оленьей шубы, шерстью вверх, наподобие капота, с частыми завязками впереди, украшенная у некоторых кисточками и побрякушками. Снизу эта шуба подбивается песцовым, заячьим или беличьим мехом, смотря по состоянию; надевается прямо на тело. Обувь такая же, как у мужчин. Белье еще в меньшем употреблении у них. Живущие же постоянно при реках, в особенности близ русских селений, носят дома длинные сорочки из толстого крапивного холста, вышитые снизу суконными и другими узорами.
Голову остячки покрывают широким цветным платком, с длинными нитяными бахрамами, закрывая им почти все лицо.
К описанному роду одежды нужно прибавить, что она не снимается и не переменяется у них до самого износу. От такой неопрятности и нечистоты почти все они бывают в чесотке.
Зимою как у мужчин, так и у женщин обувь состоит из длинных чулков, сшитых из молодых оленьих шкур, шерстью к телу, называсмых чи́жами. Сверх этих надеваются пимы — другие пестрые и узорчатые чулки, сделанные из черных и белых оленьих ног. Эта обувь защищает от самых лютых морозов.
Кроме того мужчины надевают сверх малицы другую такую же оленью шубу, только подлиннее и шерстью вверх, называемую па́ркою или гу́сем, смотря по тому, из шкур молодых или старых оленей она сделана. Парка легка и узорчата; гусь же из толстых длинношерстных шкур прочен и хорошо защищает тело от сильнейших морозов и метелей, свойственных только суровому Северу.
Кроме описанной одежды, некоторые в домашнем быту носят из выделанных оленьих шкур или других мехов шубы, вроде халата, с откладным воротником и шерстью вверх, называемые яга́.
Одним словом, одежда инородцев хотя очень бедна, но вообще весьма удобна покроем своим, легка и вполне соответствует климату и образу жизни их, к тому же прочна и не так дорога; она шьется нитками из оленьих жил.
Пища. Остякам, занимающимся оленеводством, главною пищею служит оленина — вялиная, вареная и сырая, в последнем виде она употребляется более всего и составляет некоторым образом лакомство их. Время, когда бьют оленя, составляет в семействе остяка как бы праздник и возбуждает особенное удовольствие в членах семейства. Тут в самом деле открывается кровавое пиршество. Вкруг оленя, заколотого так, что вся кровь остается в его внутренности, раздетого и вскрытого, толпится все семейство, старый и малый, все с ножами в руках, с зверскою жадностью они вырезывают и едят теплое мясо, обмакивая обыкновенно в дымящуюся кровь или запивая ею. Нужно притом удивляться, с каким непостижимым искусством они отрезывают ножем около самого своего рта вверх к носу куски мяса, захваченного зубами, и так бойко и ловко, что со стороны кажется, непременно заденет за нос. Мясо они кусками глотают, почти не жевавши, и трудно представить себе, сколько каждый из них может съесть его.
После этого пира мужчин, приступают к уборке оставшегося мяса женщины; они вытягивают зубами жилки и вместе с тем пожирают свою часть. Когда едят мужчины, тогда они почти ничего не смеют трогать, в особенности, если тут есть гости, более или менее почетные, которым предоставляется все лакомое.
Ребятишки, перемаранные совершенно в крови, долго остаются на месте глодать кости и играть ими. Вообще все они не любят мыться после кровавой трапезы, покуда временем, запекшаяся на лице и руках кровь не сотрется сама или не смоется дождем.
Те же остяки, которые исключительно занимаются рыбными промыслами летом и живущие постоянно при реках, употребляют пищу: рыбу сушеную, вареную, сырую и нередко протухлую, предпочитая так же сырую. Оленина же сырая считается и у них лучшею пищею и употребляется в особенных празднествах.
Кроме того, все они едят сырую и вареную дичь, ягоды и прочее, исключая только грибов, которых не только не употребляют в пищу, но даже с удивлением смотрят на русских, как они могут есть их. Обстоятельства, впрочем довольно странные, что они не познакомились с некоторою питательностью грибов, употребляя всё без исключения в пищу.
Хлеб остяки употребляют в небольшом количестве и более муку, из которой варят густую похлебку, называемую салым, заправляемую оленьею кровью или рыбьим жиром. Варят также похлебку из сырой рыбы без муки; кроме того, пекут около огня тонкие лепешки из ржаной муки или из рыбьей мякоти, обращенной в муку.
Все они очень любят лакомства; некоторые богатые пьют иногда чай, имея погребцы с необходимым прибором.
Все страшно преданы горячим напиткам, слабость, которая нередко вводит в нищету и разоряет инородцев. Если остяка подпоить, то он, по страсти к напитку, делается весьма уступчив, и чтобы удовлетворить ей, готов за лишний стакан водки отдать лучшего соболя. Поэтому они вообще весьма недоверчивы, боятся людей незнакомых, которые могли бы воспользоваться их слабостью и сбывают добычу своих промыслов преимущественно купцам знакомым, приобретшим их доверенность, хотя и те не совсем добросовестно пользуются их простотою.
Табак они мало курят, но почти все, не исключая и большею частью женщин, кладут тертый табак за нижнюю губу в большом количестве и также сильно нюхают его.
А что всего гнуснее, что они без всякого отвращения едят падаль, несмотря на запрещения православного духовенства. Они всегда отговариваются тем, что не все ли равно, человеком или богом убитый скот.
Оленеводство. Кочевание остяков постоянно при известных реках для рыбных и звериных промыслов и значительное отдаление мест, удобных для пастбищ, не представляют возможности всем им заниматься оленеводством, которое составляет главные и даже единственные средства жизни других кочевых племен Северной Сибири. Поэтому в этой отрасли промышлености остяки далеко уступают богатым оленеводам — зырянским и даже северным самоедам, хотя и встречаются между остяками некоторые богачи, имеющие от 500 до 5000 оленей; но в общности стада их, в том числе и принадлежащие русским промышленнкам Берёзовского округа, едва ли превышают 50 000 голов, из этого числа до 20 000 истреблено повальною язвою, свирепствовавшею летом 1848 года на Урале. Эта язва разорила благосостояние многих туземцев донельзя, и едва ли скоро они поправятся опять. Собственного оленеводства остяков недостаточно даже для одежды, которою отчасти снабжают их зыряне и самоеды; они считают ее лучшею потому, что сами остячки мало занимаются шитьем и не так искусны.
Нужно заметить, что оленеводство для инородцев не сопряжено ни с какими особенными трудами и заботами. Олень, благородное и полезнейшее животное, составляя все богатство полудикого обитателя Севера, служит во всем хозяину своему, не требуя притом никакого попечения о себе. Летом и зимою он употребляется для трудных и нередко отдаленных поездок; на нем гоняется за зверем туземец; впоследствии мясо его служит пищею, а из шкуры его приготовляется одежда, жилище и другие предметы. Был бы только в местах пастбищ белый мох, составляющий главную пищу оленя, и более ничего не нужно. Немалого удивления достойно и то, что стадо оленей свыше 2000 голов не требует большего присмотра за собою ни днем, ни ночью, ни в хорошую, ни в дурную погоду. При нем обыкновенно находится один, а много два человека караульных и пять, шесть маленьких собак; стадо же менее 1000 — днем почти всегда без пастуха, оставляется при одних только собаках.
Олени одарены быстрым бегом, большими и ветвистыми рогами, широкими копытами, которыми крепко могут лягаться; они довольно пугливы в диком состоянии и не подпускают к себе человека. Ручные олени чрезвычайно смирны и послушны, и, несмотря на количество их, человек может делать с ними, что хочет. Они даже боятся и повинуются нескольким маленьким понятливым собакам, которые по знаку пастуха с удивительным инстинктом собирают лаем и тявканьем все стадо и, бегая полукругом, загоняют его к чуму. В случае надобности выбирать оленей для упряжи или другой цели несколько человек окружают стадо тонкою веревкою, чрез которую уже не один олень не покусится перескочить. На рога оленей, не попавшихся в круг, но предназначенных в упряж, остяк накидывает оркан меткою рукою и даже на всём бегу их редко делает промах.
Чумовище свое, место кочевья, остяки переменяют довольно часто, смотря по тому, когда в окрестностях окажется недостаток в мохе, нужном для пастбища оленей; признаком этого недостатка служит слишком большое удаление стада от чума. Тогда разбирают чум, связывают все пожитки свои на нарты, запряженные по два, по три и четыре оленя, смотря по тяжести, и все семейство тянется потом длинным караваном по горам, голым камням, по чаще леса, находя везде себе проезд, чему способствуют чудное устройство легких нарт и ловкая упряжь оленей.
Места пастбищ выбираются преимущественно при истоках рек, где находятся большие пласты не растаивающего летом снега; там олени могут находить себе прохладу в жары, в особенности в комарное время.
Промыслы. Независимо от оленеводства в зимнее время звериная ловля составляет главный и общий промысл для всех инородцев без исключения; летом же большая часть из них занимается рыбными промыслами и птицеловством. Не имея возможности исчислить множество разного рода зверей и птиц, водящихся в Северной Сибири, и рыб, которыми весьма обильны реки ее, упомяну здесь только о главных орудиях и снарядах, употребляемых на этих промыслах остяками.
Зверей ловят капканами, западнями (сланцы), отравой, самострелами[16], огнестрельным оружием, стрелянием из лука (смотря по зверю), разными стрелами[17], нередко также бьют диких оленей и волков рогатинами, гоняясь за ними на легких нартах, запряженных оленями. Иногда и на медведя идут вооруженные рогатинами же.
Птицеловство производится силками, перевесом[18], сланцами, стрелянием из ружей и лука и некоторыми другими способами.
Для рыбной ловли употребляются сети, невода, морды (из прутьев), остроги и другие способы. Для ловли обыкновенно загораживаются протоки и в них устанавливаются разные снаряды. Летом остяки-рыболовы с целыми семействами переходят из зимних юрт к значительным рекам, где на удобных для промысла местах разбивают себе временные берестовые шалаши, в которых живут как оленеводы — в чумах. Добываемую рыбу они вялят на солнце, сушат и солят.
Наружный вид и умственные способности. Остяки роста среднего, худощавы, довольно нескладны, вялы и не поворотливы, цвет лица желто-бледный, при маленьких черных глазах, широком носе и посредственном рте; волосы большею частью черные; бород же не имеют, если у кого и начинает пробиваться волос, то его сейчас выщипывают или стригут; наружность их вообще очень старообразна, вероятно, суровый климат, дикий образ жизни, труды, нужда и лишения имеют на это влияние. Нередко встречаются лица обезображенные следами губительной сифилитической заразы, сильно между ими свирепствующей.
Кроме болезней, свойственных климату и образу жизни, у остяков природная оспа производит опустошительные действия, несмотря ни на какие врачебные пособия, ни на прививание коровьей оспы.
Леность и беспечность — более или менее общая черта остяков и главная причина их бедности. Хотя они ни лишены умственных способностей, которые развиты только соответственно физическим потребностям жизни, но многие из них очень бестолковы. О летах своих можно сказать никто не знает из них и говорят вообще больше, чем в самом деле имеют. Шестидесятилетний Ои́ка (старик почтенный), верно, скажет, что ему «надо-быть уже есть сто лет». И самые понятия их в летосчислении весьма ограничены и едва переходят за десяток лет; впрочем, они почитают даже лишним знать это. Разделение времен года основано у них на звериной и рыбной ловле, на перелете птиц и прочем. Месяцы считают по лунным течениям и новый год начинают с последней половины октября месяца.
Почти каждый из них имеет по два имени: одно остяцкое, выражающее какое-нибудь событие, обстоятельства, вещь и прочее, случившееся при рождении его, например: Ма́нь-Пырсь (маленький мальчик), Хаи́дыэ (дикий). Лаача (утка), Ла́кур (неровная земля), и тому подобное. Другое же — православное имя, и почти всегда в уменьшительном виде: Сенька, Васька и прочие. Прозваний же своих большая часть не может упомнить, оттого при сборе ясака встречаются большие затруднения. Обыкновннно при этом некоторые остяки на вопрос чиновника о прозвании отвечают сердито: «Что ты у меня спрашиваешь, разве сам не знаешь?! посмотри в книге, там найдешь»! Поэтому и прозвания свои они называют Ле́пок-Не́ме, что значит в переводе «бумажное имя».
О нравах, обычаях и религии. Остяки нрава тихого, скромны, молчаливы и хладнокровны; отличительная черта их — честность, дружелюбие и гостеприимство. Ревность, свойственная всем восточным народам, не сопровождается у них сильным мщением, особенною враждою или злопамятством; с женами же своими обходятся сурово, по-варварски, как с невольницами; женщины вообще у них в большом пренебрежении и даже не считаются в числе людей. Только в пьяном виде остяки затевают большею частью между собою ссоры, которые оканчиваются нередко дракою; пьянство есть общий и самый величайший порок их.
Близкий к природе образ жизни остяков и строгое уважение обычаев старины не позволяют им отстать совершенно от прежнего языческого быта их и следовать вполне уставам церкви; большая часть из крещенных, исповедуя православную религию только по наружности, предается грубому идолопоклонству, отправляя в сокровенной глуши лесов и на высях гор жертвоприношения своим кумирам.
Свет христианского учения проникнул в Берёзовский край еще в царствование царя Михаила Феодоровича; но большая часть остяков обращена в христианство около 1714 года преосвященным Филофеем, митрополитом Тобольским и Сибирским.
Ограничившись этим кратким очерком быта туземцев, кочующих на осмотренном протяжении Урала, я перехожу к описанию реки Вишеры, снятой мною на пути к Уральским горам.
Описание реки ВишерыРека Вишера (Па́ссер-Я, по-вогульски), имея начало из западного склона Уральского хребта, из горы По́римонгит-Урр, как описано выше, течет первоначально в южном и юго-западном направлениях малыми извилинами, огибая мысы отрогов Ня́ты-Крохтем-Го́сса-Нёл, Манинг-Тумп и Манзсигум-Нёл и увеличившись на этом протяжении многими притоками своими, идет по глубокой горной долине между последними замечательными и скалистыми горами около пятнадцати верст до устья реки Ло́пьи, впадающей с правой стороны. Берега долины по крутым склонам около версты вверх покрыты лесом, постепенно уменьшающимся до известного предела своего; выше же обнажены от всякой растительности. В эту долину, хотя не без малого труда, мы поднялися в малых лодочках, упираясь шестами, по довольно быстрому и мелкому руслу Вишеры, между обнаженными из воды камнями. Выше устья реки Лопьи на Вишере имеются броды для нарт, далее же нигде нет.
От горы Ма́нзсигум-Нёл, дождавшись с вершины Малой Печоры оленей под тяжесть, мы пошли пешком 5 июля по отрогам западного склона Урала к горе По́ри-Монгит-Урр, при вершине Вишеры.
От устья Лопьи Вишера течет почти прямо на юг по лесной и болотистой низменности более сорока пяти верст, до высокой горы Курыксерского камня, (Янкоанг по-вогульски), который скалистым и крутым отрогом своим примыкает прямо к реке с левой стороны.
Верст двадцать вверх по Вишере от последнего пункта, в продолжение Курыксерского камня к северу, тянется примечательный по высоте, виду и числу сопок седой каменный хребет Тулымский камень (Лю-Нёр или Яхтсль-Я-Нёр), отстоящий от реки на пять и восемь верст, почти смотря по коленам реки, которые она делает около лесных отрогов его. Из последних примечателен при самой реке лесной курган Анчувский Чурок.
На всем этом протяжении, от устья реки Лопьи, Вишера, приняв с правой стороны реку Лыпью; с левой реки Муравью, Большую и Сухую-Мои́ву и речку Дома́ниху, значительно увеличалась в ширине и глубине своей; первая от двадцати до семидесяти сажен, последняя до четырех футов. Грунт ее каменистый; много островов и мелей; течение быстрое и непостоянное.
От северной оконечности Тулымского камня, верст пять выше реки Лыпьи, начинаются по Вишере большие и частые пороги, которые в связи с мелями, каменными переборами и тягунами[19], непрерывно почти идут верст двенадцать до означенной речки Долга́нихи. Плавание по этому протяжению чрезвычайно затруднительно и довольно опасно и притом возможно не иначе как в малых лодочках, которые можно подвигать против течения только упираясь веслами.
По лесистым берегам реки всюду показываются каменные обнажения, местами отдльные скалы и большие груды розсыпей. Так как все протяжение Вишеры, наполненное порогами, находится при подошве Тулымского камня, поэтому у вогулов хребет этот называется Я́хтель-Я-Нёр, в переводе Порожный камень, а самая река Лыпья, впадающая на этом же протяжении, называется Яхтель-Я, Пораженная река, от слова яхтель — порог.
Против Курыксерского камня, на правом берегу Вишеры, находится большая гора Березовский камень (Ка́ссен-Нёр), заклющающая вершины значительной реки Берёзовки, впадающей в Колву. Это название гора получила, вероятно, потому, что почти вся она, кроме южной вершины, покрыта березовым лесом. От последней горы Вишера принимает направление на юго-восток до горы Пропащенской (Ка́ластали-Уо́ль-Урр), протекая малыми извилинами верст двадцать по шорокой и мокрой лесной долине.
В связи с Курыксерским камнем, по левому берегу реки находятся горы Ле́нгва-Нёр Чува́льский-Камень (Чо́уль-Пауль-Нёр) и упомянутая Пропащенская.
С устья речки Чувальской между последними горами отходит оленья дорога на Урал, чрез Чувальский камень. По этому пути отделились из нашего отряда астроном Ковальский и естествоиспытатель Брант, которые потом дошли по Уралу до вершины реки Малой Печоры, то есть до пункта соединения всех частей нашей экспедиции.
Господин Брант представил рекогносцировку этого пути, из которой видно, что линия разделения вод, отстоя от Вишеры верст на тридцать, пролегает высокими кряжами Ишерим, Яльпинг-Нёр, Мань-Урр и Муравьи́нский-Камень; потом хребтом менее возвышенным — Оше-Нёр и Каптай-Тумп — соединяется с горою Поримо́нгит-Урр; откуда началась уже непрерывная маршрутная съемка моя по Уралу.
На описанном пред сим направлении от Берёзовского камня Вишера принимает с правой стороны речки Та́лу, Верхнюю-Ра́сью; с левой — Большую и Малую Ивановскую и реку Ира́нскую.
Описываемая река от Пропащенского камня изменяет главное направление свое на юго-запад до деревни Усть-Ульсу́я и течет более пятидесяти верст резкими и довольно долгими коленами между крутыми и каменными берегами горной долины своей.
На этом протяжении из ущельев и глубоких оврагов Вишера принимает с правой стороны реки: Большую Па́ниху, Ба́нную, Дыроватиху, Ио́льму и Кедро́вку; с левой стороны — реки: Пропа́щенскую, Малую-Па́ниху, Вёлс, Большую и Малую Ра́сью и, наконец, большую реку Ульсуи́, впадающую в Вишеру против упомянутой деревни того же имени. Река Ульсуи́ вытекает из горы Куа́ркуша камня на Урале; длина течения ее до ста верст; наибольшая ширина около сорока сажен; берега крутые и покрытые густым лесом. Она весьма удобна для сплава леса.
Ширина главного русла Вишеры, кроме островов и заостровок, местами более пятидесяти сажен в меженную воду и становится значительно глубже. Течение довольно быстрое, местами каменистое; переборы и тягуны чрезвычайно увеличивают степень быстроты течения. Островов и мелей очень много и они довольно значительные по пространству.
На правом горном берегу Вишеры, выше устья реки Дыроватихи, выдается каменный утес с расселиною, называемый Дыроватый камень. Ниже устья реки Иольмы правый горный берег идет высокими остроконечными скалами, под именем Иольмского камня. При устье реки Кедровки стоит отдельная, острая и странной фигуры скала Камень-Кедр. Потом на этом же берегу, верстах в трех ниже, находится скала Белый камень.
По левому горному берегу от деревни Усть-Ульсуя вверх, при крутых поворотах реки, выдаются замечательные скалы и утесы под следующими названиями: Кирина-Кладь, верстах в трех от деревни Филинов камень, против означенного Белого камня; Дунькин камень выше реки Иольмы. Близ последней, на противоположном берегу реки, находится изба Казарма Всеволожского. И наконец остальная скала Прокофьевский камень, находящаяся версты четыре ниже реки Вёлса.
Самые берега реки окаймливаются во многих местах широкою полосою луга или кустарника по мере того, как горные берега отклоняются от нее.
Местами же горные берега подходят к самой реке и, кроме поименованных скал, идут каменными обнажениями, выдающимися из лесу и торчащими под водою.
Лес большею частью хвойный: пихта, ель, сосна, кедр, береза и другие породы лиственного леса попадаются редко.
С реки видны каменные кряжи Урала верстах в десяти к востоку: Большой и Малый Убрышкин камень и Расьинский камень.
Нужно заметить, что на всем пространстве от вершины Вишеры и до деревни Усть-Ульсуя все поименованные выше реки, речки, скалы, горы и прочее, кроме русского названия, имеют еще другое, вогульское имя. Даже самые колена реки (плесы), на всем протяжении имеют двойные имена, из коих некоторые соответствуют одно другому в переводе, а некоторые же произвольные. Я счел лишним вписывать сюда эти подробности из топографического журнала моего.
Деревня Усть-Ульсуй имеет семь дворов, которые расположены на скате правого горного берега Вишеры, против устья реки Ульсуя. Окрестности деревни закрыты густым еловым лесом; пахотной земли при ней почти не имеется, кроме некоторых скудных огородов. Это есть последняя деревня вверх по Вишере; выше же река необитаема и заключается в рубеже кочевых вогулов, так называемых ясачных.
До сих пор река судоходна, в особенности в полную воду; мы поднялись до этой деревни в трех довольно больших шитиках; а для дальнейшего плавания вверх по Вишере должны были все разместиться на двадцати малых лодках вогульских, на которых уже поднялись до самых верховьев описываемой реки.
Далее вниз, до следующей деревни Акчима, Вишера течет более сорока верст тремя главными и резкими коленами, между крутыми и высокими горными берегами своими, почти всюду закрытыми густым лесом; впрочем, местами горы значительно уклоняются от реки, образуя широкие луговые низменности; местами же горы выдвигаются к самой реке большими открытыми скалами и обнажениями под различными именами.
Первоначальным, почти западным направлением от Усть-Ульсуя, она протекает некоторыми извилинами до Головского камня, горы на правом берегу с каменными обнажениями. Упершись же в притёсы последней горы, она круто поворачивает прямо на юг, образуя второе главное колено, и течет верст пятнадцать до горы Золотой, находящейся на левом берегу ее.
На этих двух коленах с правой стороны впадают в Вишеру речки: Большая и Малая Ва́я, Гости́новская и Плеши́вца. Первая из них Большая Ва́я, имеющая начало из Берёзовского камня, после двадцативерстной длины течения своего скрывается вся в земле, не дойдя двух с половиной верст до Вишеры; в полную же воду она на этом пространстве имеет наружное течение и сливается с главною рекою. Вишерцы уверяют, что этот приток трубою проходит под самою Вишерою и, уже вышедши на противоположном берегу ее, быстрым родником из земли вливается потом в реку.
Версты две выше устья Большой Ва́и примыкает к воде дикая скала горы Ветринского камня.
С левой же стороны на означенном протяжении Вишера принимает в себя после Ульсуя, речки Ерёмину, Мельничный родник (с малою на ней водяною мельницею) и три Золотихи: Верхнюю, Среднюю и Нижнюю. Последние три вытекают из довольно высокой, открытой и широкой горы Золотой, названной, вероятно, по желтоватому виду ее, которая примыкает лесными отрогами своими к самой реке. Против средней Золотихи, около высокого и скалистого мыса Камня-Бойца, Вишера поворачивает на запад и протекает остальное расстояние до деревни Акчима еще тремя малыми, почти пятиверстными коленами в западном, юго-западном и в северо-западном направлениях, приняв с левой стороны речки: Малую и Большую Ябурскую и Акчим. По правому берегу означенного здесь юго-западного колена реки, выше речек Ябурских, тянутся почти непрерывно каменные скалы вроде стены под именем Ябурского камня; выше последнего впадает с правой стороны в Вишеру река Ко́быльская.
На описанном протяжении между деревнями Усть-Ульсуем и Акчимом Вишера имеет много и довольно больших островов, называемых именами прилежащих к ним речек и скал, как то: Ульсуйский, Ветринский, Головский, Гостиновский, Берёзовый, Кобыльской, Вогульский, Моховой, Пальничий и Еловый. Последние один за другим тянутся до устья реки Акчима.
Ширина Вишеры на этом протяжении различна; наибольшая ширина главного русла простирается до пятидесяти сажен; глубина около шести футов; здесь по ней встречается много островов и мелей. Быстрота течения в полминуты десять сажен; но значительные тягуны и каменные переборы местами весьма увеличивают эту быстроту.
Деревня Акчим находится на отлогой возвышенности правого горного берега Вишеры; имеет одиннадцать дворов. Поля простираются за деревню не более как на двадцать сажен; далее же, в окрестностях сплошной лес, покрывающий берега реки почти на всем протяжении. В версте выше деревни впадает с противоположной стороны в Вишеру речка одного имени с самою деревнею.
От Акчимской деревни Вишера течет прямо на север три версты, где потом, упершись в правый скалистый берег долины своей, круто поворачивает на запад; потом чрез версту изменив главное направление к северо-западу, протекает верст двенадцать плавными и незначительными отклонениями от оного до деревни Сипу́чи, имея на этом протяжении по правому берегу деревни: Писанную с десятью дворами, в верстах шести от Акчима, и другую чрез три версты еще ниже — Воро́нью в три двора.
С правой стороны впадают реки: Во́лим, Пи́санка, Малая Воро́нья; речки: Климковская и Росома́ца. С левой же стороны — река Большая Воро́нья, против деревни того же имени.
Берега долины высоки и круты и попеременно командуют. На версту от деревни Писанной на правом горном берегу находится примечательная скала Писанный камень, примыкающая к реке Писанке, текущей по глубокому оврагу. И вообще скалистый горный берег, выше последней реки, известен под тем же именем. Приметно, что эта скала будто исчерчена и исцарапана какими-то довольно крупными чертами и углублениями, что-то вроде славянских букв, в которых однакож ничего разобрать нельзя. Писанный вид скалы дал имена деревне, реке и всему скалистому горному берегу.
У туземцев есть странные поверья и предрассудки относительно этой скалы. Один из вишерцов говорил нам: «Старики сказывали, будто бы на этом камне самим богом написаны имена всех гор, рек и прочее здешнего края», — и присовокупил, что достоверность этого предания подтверждается тем, что еще ни один человек не мог прочитать этой надписи; он ссылался в том на многих ученых людей, которые тщетно пытались разобрать ее и указывал на нас самих. Независимо от этого нелепого сказания, мнения некоторых основательных людей, приписывают эту надпись путешественникам. В старину чрез город Чердынь и эти не населенные места пролегал большой зимний путь в северные уральские заводы и в Сибирь, по всей вероятности, что останавливавшиеся здесь проезжие могли делать на камне разные надписи, которые теперь искажены и стерты рукою времени.
Деревня Сипу́чи, имеющая одиннадцать дворов, расположена в долине по обоим берегам реки Большой Сипуча́нки, впадающей в Вишеру с левой стороны. От этой речки почти на версту ниже тянется по берегу Вишеры огромная, крутая и командующая гора Сипучий камень, замечательная тем, что состоит из сплошной груды каменных отломков и россыпей, которые от малейшего толчка или даже от одного случайно скатывающего сверху камня в большом количестве сыплются в реку.
По восточному склону этой горы, имеются скудные пашни селян; а остальные части, кроме каменного берега Вишеры, покрыты мелким ельником и березою.
Далее от описанной деревни, река течет в западном направлении мимо деревень Потаску́ева, на правом берегу, верстах в семи от Сипучи; и другой — Го́ловской, в полуверсте ниже предыдущей на противоположном берегу. Отсюда, приняв совершенно южное направление, Вишера имеет на правом берегу деревни: Гушмини́, Ма́ртины и Вёлгур. Первые две, одна подле другой верстах в шести от Головской; а последняя еще версты четыре ниже первых.
От последней деревни, Вишера круто и под острым углом поворачивает к северо-западу и идет трехверстным коленом до устья реки Малого Щугура; далее же, сделав еще небольшие и резкие изгибы около деревни Щугура, на правом берегу, верстах в пяти от Велгура находящейся, принимает направление на юго-запад и течет прямо без всяких извилин, долгими плесами верст двенадцать до деревни Ко́лчима, мимо деревни Долгоплёсы, в пяти верстах выше первой находящейся.
Все поименованные здесь деревни незначительны: Потаскуева имеет четыре двора, Головская — один, Гушмини и Мартины — четыре, Вёлгур — пятнадцать, Щугур — семь, Долгоплёсы — 5 и Колчим — восемь дворов. Все они лишены почти всякой пахотной земли, как климатом, так и свойством каменистой почвы горного берега, на котором они расположены; возделываются только кое-какие полянки, огородики и более ничего. Густые чащи леса березового, елового и местами смешанного в полном смысле покрывают пустынные берега Вишеры. Кроме обнаженных камней и местами огромных гарников, ничего не представляется в плавании на всем протяжении течения ее.
На этой дистанции с правой стороны соединяются речки: Прилу́чная, Малая и Большая Шелюга, Члетинская, Ла́стинская и река Малый Щугур. С левой же стороны впадают речки: Малая Сипуча́нка, Го́ловская, Дыроватиха, Гу́щер; реки: Вёлгур и Большой Щу́гур, против деревень, соответстующих названию; потом речка Масля́нка и наконец река Большой Ко́лчим, против деревни того же имени.
До деревни Ко́лчима высокие горные берега имеют то же описанное выше свойство, командуя попеременно и выдаваясь обнаженными скалами к реке, и следуют примкнутыми к оной крутизнами. Только между деревнями Сипучи и Гушмини левый берег делает значительные уклонения от реки, уступая место обширным мокрым луговым кустарникам.
Примечательные из скал суть, на правом берегу: До́лгинский камень и Камень-Заба́ч, между деревнями Долгоплёсы и Щугуром, и Ла́стинский камень, выше речки того же имени. На левом берегу выше деревни Гушмини, при устье речки Дыроватихи — Дыроватый камень; горы: Ло́дкин и Прито́нский камни — одна подле другой, против деревни Вёлгура. Кроме того, на правом берегу находятся примечательные открытые горы: Грему́чая и Чи́стинская; первая между речками Шелюгамы, вторая выше речки того же названия.
Вишера стала значительно глубже; наибольшая ширина ее в меженную воду более шестидесяти сажен; здесь довольно тихое течение: в полминуты восемь сажен, в особенности в долгих плесах. Островов довольно; примечательные между ими — Сипучские, с большими при них отмелями и каменными переборами, весьма затрудняющими плавание в этом месте.
От деревни Ко́лчима, река имеет главное направление к северо-западу, протекая мимо деревни Говору́хи, села Говорливо, деревень Владе́ева и Рома́нихи, а потом далее посредственными двумя юго-западными и юго-восточным коленами течет между деревнями Ижени́новою и Та́лицею; наконец, приняв направление прямо на юг, идет мимо деревень Ба́хары или Па́хары и Митроко́ва, до речки Морча́новки.
Эти зикзаки Вишера делает на протяжении каких-нибудь двадцати семи верст течения своего. Считая по глазомерно снятому маршруту, последовательные расстояния между ними суть следующие:
| От Колчима | до Говорухи | 6 верст |
| — С. Говорливо более | 4 —— | |
| — Владеева | 2 —— | |
| — Романихи более | 1 —— | |
| — Ижининова | 3 —— | |
| — Талицы более | 2 —— | |
| — Бахары | 7 —— | |
| — Митрокова | 1 —— |
Эти деревни расположены на правом берегу Вишеры, кроме только Талицы, Митрокова и еще не упомянутых выше деревень: Морча́нова, Бере́зники и Ничко́ва, на левом берегу находящихся.
Деревня Талица, в версте в стороне от Вишеры, на реке того же имени; а последние три находятся ниже Митрокова, отстоя почти на версту одна от другой, и постепенно удаляясь от Вишеры по правому берегу речки Морча́новки.
Населением все они незначительны, подобно деревням, выше описанным: Говоруха имеет шесть дворов, село Говорливо — десять, при небольшой деревянной церкви; Владеева — десять дворов, Романиха — пятнадцать и четыре двора по другую сторону речки Большой Романихи, расположенных под особым именем деревни Усть-Романихи; потом деревня Иженинова — восемь дворов, Талица — восемь, Бахары — пять, Митрокова — восемь, Морчанова — восемнадцать, Березники — четыре и Ничкова — семь дворов.
Вишера на этом протяжении принимает с правой стороны речки: Говору́ху, Говорли́вскую, Большую Рома́ниху, Ижени́нову, Петру́ниху и Ба́харевку. С левой: Сторожевую Соболи́ху, Та́лицу, Ветланку, Митроковку и Морчановку.
Высокие горные берега реки на последнем описанном протяжении особенно замечательны тем, что они у деревень Бахары и Митрокова составляют предел оканчивающихся отраслей Уральского хребта. Кроме того, они отличаются видом, высотою и огромностью скал. Переход от топких и низменных лесных берегов реки к этим удивительным каменным высотам, поражающим взор путешественника, поднимающегося вверх по Вишере, здесь весьма разителен.
Вверх от деревни Бахары правый горный берег делается тотчас обрывистым и тянется версты две, выставляющимися из разбросанного леса каменными утесами и скалами, между которыми по виду особенно интересны: Острый камень и Филинов камень; первая имеет вид развалины высокой башни с остроконечным шпицем; обе же покрыты кое-где мхом и дикими растениями.
Далее, на следующем колене, примыкает к самой реке с левой стороны Камень-Ветлан, удивительно гладкою и белою стеною, стоящею совершенно отвесно над водою почти на двадцать сажен; этот камень простирается версты на полторы по Вишере сплошными и прерванными скалами до речки Ветланки. На правом берегу обращает на себя внимание скала Кедрович камень. Наконец, самая замечательная возвышенность по всей Вишере есть Говорли́вский камень. Эта каменная стена от села Говорли́во, постепенно возвышающаяся отвесно из воды до тридцати сажен, простирается вдоль правого берега реки сплошною массою высоких скал более двух верст до деревни Говорухи, будучи прорезана только глубокою и дикою долиною реки Говорухи. Дикое очертание ее сверху, с выставляющимися из разлогов большими наклонными лесинами и гнездящимися кустами в расселинах ее, величественно отражается в плавном и чистом русле Вишеры, которая протекает в этом месте по прямому направлению, омывает гладкое основание этой громадной стены.
Кроме вида и величины Говорли́вский камень обращает на себя особенное внимание по удивительному эху, которым повторяется явственно и даже звучнее не только каждое сказанное на реке слово, но и малейшие переливы звука, так что забываешься, что это эхо, а не искусное подражание человека. Есть даже такие пункты на реке, откуда эхо повторяется несколько раз, постепенно ослабевающимися и удаляющимися звуками. Я счел не лишним приложить здесь профиль этого интересного камня, в том виде, как я успел и мог накидать плывя мимо его.
AB. Поверхность реки Вишеры.
a. Церковь села Говорлива.
b. Устье реки Говорухи.
c. Деревня Говоруха.
_%D0%98%D0%BB%D0%BB%D1%8E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F_1.png)
После всего этого нельзя удивляться, что суеверие и невежество могли родить много предрассудков и нелепых сказаний между туземцами об этой восхитительной игре природы. Плавание по этому протяжению реки весьма приятно, тем более, что противополжный берег Вишеры также противоположен и видом, делает местность еще живописнее; он так же крут и высок, но далеко уступает высотою правому, идет разнообразными лощинами, оврагами и мысами, покрытыми густою зеленью леса.
На северо-западе от деревни Бахары находится самая высокая и скалистая гора из отраслей Уральского хребта, оканчивающихся у этой деревни Полюдов камень, около 1500 футов над поверхностью Вишеры, по приблизительному барометрическому определению. Скалистая вершина этой горы открыта и оканчивается с северной и западной стороны отвесными каменными утесами, до самой лесной долины у ее подошвы; восточная же и южная стороны состоят из трех довольно крутых уступов, покрытых лесом. Верхний уступ есть самый крутой; на втором уступе находятся большие каменные россыпи; третий же, нижний, не так крут и соединяется с возвышенностью правого берега Вишеры у означенной деревни Бахары.
Полюдов камень представляет в плавании по Вишере скалистые фасы свои с разных сторон, смотря по кривулинам, какие делает река. Камень этот, будто бы получил название по имени Полюда, мужа, замечательного ростом, силою и крепостью телесными, жившего некогда в пещере этой горы.
Ниже речки Морчановки Вишера течет семьдесят верст до устья реки Колвы по низменной, лесистой и болотистой местности, имея в некоторых местах незначительные обрывистые берега, образуемые лесными холмами и песчаными возвышениями, примыкающимися к реке. На этом протяжении общее направление ее к городу Чердыню юго-западное, почти западно-юго-западное, но она здесь так извилиста, что приходится несколько раз плыть по направлению одного и того же румба. Одна из кривулин ее в особенности замечательна: верстах в двенадцати ниже деревни Митракова, на левом берегу реки, в лесу находится проток Волоче́к, длиною менее версты, который служит в полную воду для переволакивания лодок чрез мыс, во избежание плавания по Вишере тринадцати верст, до противоположного устья Волочка.
С правой стороны, Вишера принимает только одну речку Черную, пять верст ниже Морчановки. С левой впадают реки Вижа́нха, Сарма́тиха (выше Волочка) и Усо́лку, ниже его; и наконец большая река Язьва, впадающая верст сорок выше устья Колвы и вытекающая из Куа́ркуша камня. Длина течения ее до двухсот верст (по распросу), ширина от двадцати и более сажен.
По берегам Вишеры тянутся прекрасные сенокосы, значительными полосами луга, под различными именами; во многих местах удобно подниматься по реке на бечевом тяге. Верстах в пятнадцати выше устья Колвы извилистый рукав Вишеры, называемый Криво, образует обширный остров Соропчи́хо, состоящий из мокрого луга с кустарником.
Вишера, приняв реку Колву с правой стороны, делается значительно судоходною рекою во всякое время года до замерзания и течет далее верст семьдесят до впадения ее в реку Каму, у села Кондратьева. Эта остальная часть течения ее не снята и не осмотрена мною, потому что она находится за пределом пространства, предназначенного к исследованию нашей экспкдиции. Но по сделанным мною распросам известно, что на правом берегу ее расположены деревни: Остячко́ва, Кулако́ва, Ани́ковская, Чуваше́ва, Сартако́ва и село Ледеке́ро. Против деревни Аниковской имеется на Вишере две переправы на поромах, по обоим сторонам большего острова, чрез который пролегает почтовая дорога в город Чердынь. Самые же берега реки в этом месте отлогие и удобные для спуска к переправам.
Описание города ЧердыняГород Чердынь расположен на правом высоком берегу реки Колвы, текущей с севера на юг, в пяти верстах выше впадения ее в Вишеру. Город с прямыми и очень правильными улицами, довольно порядочно обстроенный, имеет каменные церкви, казенное и частное каменное строение. Почти на отдельной возвышенности горного берега, близ соборной церкви, выстроена каменная часовня над могилою восьмидесяти граждан чердынских, убитых в сражении с нагайскими татарами в 1547 году. Следы бывших земляных укреплений еще и теперь очень заметны.
Окрестность города закрыта лесом и гориста; поля, прилежащие к оному и окрестным селениям, совершенно незначительны.
Кроме нескольких мелких деревень обращают на себя внимание села: Серего́во и Пакча́, оба на правом берегу; первое при устье Колвы, последнее верстах в шести от Чердыня, вверх по этой реке.
Противоположный берег реки низменный, луговой и покрыт раскиданными группами и сплошными массами кустарника. Над этим обширным пространством луга, на северо-востоке, верстах в двадцати девяти от города, возвышается отдельною скалою гора Полюдов камень, изменение цвета которого предсказывает жителям перемыну погоды: белизна предвещает хорошую, а темно-синий цвет дурную погоду. Еще отдаленнее, за рекою же, видны тянущиеся к северу Уральские горы, между которыми примечателен хребет Поменёный камень. Все это вместе взятое представляет прелестный вид из города.
Разливы Вишеры близ города Чердыня начинаются в первых числах мая и продолжаются недели четыре; вся широкая долина ее затопляется. Глубина разливов местами превышает пять сажень. Река замерзает в последних числах октября, а иногда и позже несколько. Средняя глубина в меженную или в обыкновенную воду от трех до пяти аршин, на протяжении судоходном.
Употребляемые здесь суда называются ши́тиками, каюка́ми и па́восками. Первые, длиною от восьми до двенадцати сажен, поднимают от 10 000 до 120 000 пудов; последние же, каюки и па́воски — от пяти до восьми сажен и поднимают от 1200 до 2000 и более пудов. Суда эти плоскодонные и одномачтовые; строятся преимущественно при селе Ви́льгорте и деревне Во́лиме на Колве. Постройка их обходится довольно дешево, как по обилию леса, так и по недорогой плате за работу.
Жителей в Чердыне до 3000 человек, которые вместе с жителями ближайших селений занимаются торговлею на значительные суммы. Купцов и торговых людей вообще очень много; главный предмет торговли их семга из низовьев Печоры и пушные товары, сбываемые на Ирбитской и Нижегородской ярмарках. Иные же скупают хлеб в городе Сарапуле и отправляют его на судах чрез Чердынь на низовья Печоры, доставляя оттуда опять произведения того края.
Большая часть жителей чердынских, равно как и крестьяне вишерские и других ближайших деревень занимаются звероловством, добывая в особенности много белок. Они очень ловко ходят на лыжах и значительно удаляются от жилищ своих. Некоторые искусно выкармливают в клетках лисиц, хотя шерсть последних всегда хуже несколько, нежели на дикой лисице; но чердынцы употребляют все средства к тому, чтобы шерсть была пушнее и длиннее; например, под конец выкармливания они начинают морить голодом этих животных и, заставляя более страдать их, переламывают им ноги. И действительно, от этого ли бесчеловеного удабривания шерсти или от других средств весьма трудно бывает отличить шкуру дикой лисицы от домашней.
Летом же главное занятие крестьян — сплавка дров с верховьев реки и поставка их на солеваренные заводы; многие же занимаются судостроением и работою на судах.
Зимою же — перевозкою грузов в Ирбит, прямо чрез горы, мимо Верхотурья, и на Якшинскую пристань, и оттуда опять в Чердынь и в Усть-Еловскую пристань.
Реки Вишера и Колва не обильны рыбою, поэтому особенных рыбных промыслов не имеется на них. Неблагодарная земля по дурной почве своей и холодному климату, несмотря на частые удабривания, не вознаграждает труды земледельца, поэтому хлебопашество здесь очень малое, и собираемого хлеба никак недостает. В иной год ранняя осень не дозволяет даже и созреть хлебу. Многие жители Чердынского уезда переселяются в Осипский уезд; некоторые из этих переселенцев ведут как бы полуоседлую жизнь: выстроив домы, поживут и потом бросают их, переходя на другие отдаленные и более удобные места.
Описание возвратного пути с Урала по рекам: Сыгве и Сосве, в город Берёзов, с некоторыми замечаниямиОписав, по возможности, в собственно топографическом отношении пространство, снятое и осмотренное на всем протяжении, пройденном нами, и коснувшись только поверхностно этнографии этого края, я перехожу теперь к подробному описанию возвратного пути с Урала в 1847 году по отрогам восточного склона его и по рекам Сыгве (Ляпине) и Сосве до города Берёзова, с присовокуплением некоторых замечаний о Берёзовском крае.
К первому сентября вся экспедиция собралась на реке Щугуре, у сказанного выше пункта. Полковник Гофман, путешествовавший по рекам западного склона Урала, встретив кое-какие селения, мог приобрести несколько хлеба и наделить нас уже более недели путешествовавших без сухарей. Несмотря на это незначительное приобретение провизии, недостаток был все-таки весьма ощутителен и никак не позволял всей экспедиции вместе следовать еще далее по Уралу до широты деревни Оранеца на Печоре, куда потом должны были спуститься зимовать.
Сообразно этим обстоятельствам, а также и по позднему времени года, полковник Гофман должен был опять разделиться с майором Стражевским, чтобы снова соединиться уже в городе Берёзове, вследствие чего господин Гофман с естествоиспытателем Брантом и топографом Брагиным отправился налегке далее к северу по Уралу, до горы Квосм-Нёр, упомянутой выше в общем обзоре путешествия.
Астроном Ковальский спустился по реке Щугуру на Печору и оттуда далее до города Чердыня для наблюдений своих.
Майор же Стражевский спустился на восток со всем имуществом экспедиции, отправясь потом к реке Сыгве, и уже сею последнею и рекою Сосвою до города Берёзова. Находясь в отряде господина Стражевского, я сделал непрерывную маршрутную съемку пути нашего с Уральского хребта до города Берёзова.
Открытый хребет Урала в этом месте: Хор-Ху́ри-Нер, Ня́дый-Са́ле-Нёл и Сатанци-Урр, заключая многие истоки реки Ту́рпет-Я, пускает ветвистые и покрытые лесом отрасли свои верст на двадцать к востоку. Из последних только открыты и примечательны по высоте суть: Ко́редж-Урр, Ахутас-Люльне-Нёр, По́ттелова-Нёл и Квитальпинг-Нёр. На этом протяжении пролегающая значительными извилинами оленья дорога на реку Сыгву в юрты ляпинские, довольно удобопроходима до речки Ке́рес-Урр-Я. Далее же к востоку отсюда, отроги Урала почти совершенно кончаются, и начинается болотистая и лесная долина, перерезываемая невысокими лесными хребтами и возвышениями, имеющими менее или более связь с отраслями Урала. В лесу начинает появляться сосна, которой на Урале не имеется совершенно.
Путь чрез болота местами совершенно не проходим, только широкие и раздвоенные копыта легкого и стройного оленя; простая, ловкая и хорошо придуманная упряжь и самое устройство нарт, саней остяцких, употребляемых летом и зимою, могут пролагать путь чрез эти жидкие трясины. Одним словом, дороги, называемые оленьими, в полном смысле слова удобопроходимы единственно для одних оленей: камни, крутизны, кочки, чащи леса, кусты, топи и прочее не препятствует их проезду.
Несмотря на дикую пустыню этой страны, каждая гора, пригорка, речка, болото и другие даже мелочные предметы, все имеют собственное название у туземцев. Остяки не затрудняются объяснять друг другу место на дороге, где именно, что-нибудь случилось с ним и прочее, и кажется нисколько не хуже нашего определения между селениями и по верстам.
Путь наш с Урала и до реки Согвы, пролегая чрез многие речки, болота и горы, определялся везде именами этих предметов местности, например: после упомянутой речки Керес-Урр-Я, начинается болото до двух верст шириною — Го́мсен-Ке́лых; к нему примыкает возвышение Гурен-Со́ут, потом река Квитальпынг-Урр-Я, хребет Халь-Урр, болото Тя́рын-Келых и речка Са́кленг-Я. Далее же дорога идет по лесу чрез реку Улетем-Я, вытекающую из обширного и открытого болота Улетем-Пас-Келых; потом поднимается на возвышение Ахутас-Кол-Урр, с глубокою каменною расселиною вроде пещеры. Миновав это возвышение, покрытое почти чистым сосновым лесом, дорога спускается в болото Урсис-Келых и проходит чрез истоки речек Мань и Яны-Урсись-Я на хребет Пи́рмлн-Урр; с последнего опять спускается чрез реку На́комаль-Я в болото То́сем-Тур (сухое озеро, в переводе), простирающееся в ширину верст пять до самой реки Ятри-Я.
Протяжение описанного пути от реки Керес-Урр-Я и до последней реки — всего около тридцати верст и имеет направление почти восточное.
Река Ятри-Я имеет начало из самого Урала, против истоков реки Нанг-Соры-Я; приняв с левой стороны реку Турпеть-Я, она становится довольно значительною, расширяясь на двенадцать и более сажен и впадает в реку Чо́ртань, а сия последняя в реку Сыгву.
От реки Ятри-Я до юрт Али-Хорум-Пауль, на правом берегу Сыгвы, дорога имеет направление юго-восточное, пролегает верст восемь по лесной возвышенности Ятри-Ват-Урр, до речки Нялькин-Я; далее же следует вниз по этой речке еще около восьми верст до слияния ее с Сыгвою, переходя ручьи и речки, притоки ее под различными названиями.
В юртах Али-Хорум-Пауль, мы оставили провожатых с оленями и наняли лодки с ближайших юрт для дальнейшего плавания по этой реке. Нельзя было однакож нанять постоянных проводников с лодками — остяки весьма дорожили временем для рыбного промысла; поэтому мы плыли на перекладных лодках, как по реке Сыгве, так и по Сосве до самого Берёзова.
Описание реки СыгвыРека Сыгва или Ляпина (Сак-Я по-остяцки), берет начало из самого Урала, около 65,5 градуса северной широты, из горы Ху́лга, и, говорят, очень извилиста у верховьев. На протяжении около двухсот верст течения своего в южном направлении до юрт Али-Хо́рум-Пауль, приняв много значительных притоков, в особенности реку Чо́ртань, она делается уже большою рекою. Отсюда ширина ее от пятидесяти до ста сажен; довольно глубока; течение посредственное и даже тихое; островов не имеется; грунт большею частью песчаный.
Берега ее на всем протяжении, до слияния с Сосвою, покрыты смешанным лесом, низменны и местами очень болотисты; по самым окраинам тянутся широкие полосы тальнику.
От юрт Али-Хорум-Пауль она течет более сорока верст большими коленами и извилинами в главном юго-восточном направлении до юрт Пу́гурни-Пауль. Между поименованными юртами находятся еще: на левом берегу юрты — Луй-Ха́рум-Пауль; на правом — Осим-Пауль и Ме́зынг-Пауль; и потом ниже еще на левом же берегу — Ло́пмус-Пауль или Ло́пом-Вож (деревня Ляпина по-русски).
Эта последняя деревня расположена на рукаве, называемом Со́рах, который, отделившись от реки верстах в семи, выше Али-Ха́рум-Пауль, образует обширный остров, и, говорят, течет верст сто, до слияния ее опять с Сыгвою при описываемой деревне. Деревня Ляпина есть средоточие остяков Ляпинской волости, и здесь живет их князек.
Около 1714 года, по присоединении к православной церкви остяков здешних, была выстроена тут деревянная церковь; но в конце прошлого столетия она сожжена остяками по той причине, что недалеко от нее находилось и, говорят, даже и теперь существует в глуши леса их языческое капище. Впрочем, теперь опять предполагают построить церковь в этой деревне, для разделения обширного по пространству прихода сосвинского на две части, как это прежде было.
Ниже юрт Пугурни-Пауль Сыгва принимает главное направление восточное, до впадения ее в Сосву; но она делает чрезвычайные кривулины, протекая более сорока верст.
На этом протяжении, по левому берегу, находятся юрты и летние рыболовные балаганы: Лу́ски-Пауль, Те́лли-Пауль, Ра́ссья-Зунд-Пауль и Сак-Со́ни-Пауль, при устье Сыгвы.
Все селения остяков или, лучше, зимния жилища их, на снятом мною пространстве малочисленны и состоят из нескольких кое-как расположенных юрт и маленьких амбарушек, устроенных большею частью на столбах.
Юрты же их ничто иное, как бревенчатые избушки, закрытые сверху вместо крыши бревнами же и покрытые землею. Наверху оставлено отверстие для дыма, над камином, устроенным обыкновенно в одном из углов или посредине юрты. В стене прорубается одно небольшое четырехугольное окошко, закрываемое прозрачным листом, склеенным из рыбьих шкурок или же вставленным плотно толстым куском льда. Дверь делается весьма маленькая.
Внутри юрты кругом низенькие нары с перегородками, покрытые прутяными коврами и оленьими шкурами. Пол земляной и редко где услан досками. Грязь, неопрятность, копоть и прочее — главные принадлежности жилища остяка.
Инородцы, отправляясь с семействами летом на рыбные промыслы или кочевать по оленеводству, оставляют юрты свои открытыми и пустыми; пожитки свои и некоторый запас съестных припасов они складывают в амбарушки и не запирают их, но просто оставляют притворенными или завязанными, не опасаясь похищения, чего в самом деле почти никогда между ними не случается. Однако некоторые из них, затворяя двери, настараживают большие стрелы с железными наконечниками таким образом, что сильно поражают неосторожно отворяющего дверь любопытного или похитителя человека или зверя.
На рыбных промыслах по протокам и удобным пескам по реке они живут в берестяных балаганах, подобных чумам кочующих.
Описание реки СосвыРека Сосва или Та́ыт-Я имеет главные истоки свои из Уральского хребта против вершин реки Печоры и, по выходе из гор, протекая вдоль восточного склона его с юга на север, принимает в себя все реки этого склона; кроме того, много значительных рек южных служат притоками ей, как то: Леплия с Урала же, Тапсия, Курья и другие прямо с юга, почти от 61,5 градуса северной широты.
Приняв же реку Сыгву с левой стороны, она становится огромною рекою и течет величественно в пустынных берегах своих около трехсот верст до города Берёзова. Ширина главного русла ее, кроме островов и протоков, простирается от ста до трехсот и более сажен. Берега почти везде низменные и покрытые лесом или сплошными кустарниками; местами болотисты, местами же отрасли значительных лесных возвышений, примыкая к реке, образуют невысокие обрывистые берега.
Островов очень много и они довольно велики, в особенности ближе к Берёзову. Течение посредственное, однако быстрее чем в Сыгве; грунт, кажется, большею частью песчаный, судя по берегам и большим песчаным островам. Селения остяков, по нескольку юрт вместе, простираются вниз по Сосве от устья рьки Сыгвы и до города Берёзова в следующих последовательных между собою расстояниях.
Верстах в десяти Со́минские юрты или Со́ма-Пауль; около сорока верст — Го́ганг-Пауль; до двадцати верст — Пе́ткеш-Пауль; потом село Сосвинское или Со́ртынг-Я-Пауль в пятнадцати верстах. Последнее село лежит версты четыре ниже устья реки Сортынг-Я, на левом берегу Сосвы, с небольшою и бедною деревянною церковью, заложенною почти одновременно с церковью, бывшею в деревне Ляпине. Здесь, кроме десяти юрт остяцких, есть несколько порядочных домиков: дом священника, церковнослужителей и нескольких других русских, занимающихся здесь торговлею. Несмотря на бедность, селение это кажется едва ли получше города, после продолжительного путешествия в совершенно необитаемой стране и по пустынным рекам, между убогими и полуоседлыми юртами остяков, почти пустых в летнее время.
Две волости: Ляпинская и Соснинская составляют обширный приход этого села. Прибыв сюда 14 сентября, в праздник Воздвижения креста господня, мы имели случай быть у обедни после четырехмесячного кочевания и могли воспользоваться некоторыми удобствами оседлой жизни, купить хлеба и других припасов. На другой же день поспешили отправиться далее, видя приметно приближающуюся зиму и опасаясь быть застигнутыми морозами в плавании, с довольно большим притом транспортом.
Вниз по Сосве, от описанного села к Берёзову, юрты остяков встречаются уже чаще, как это видно из последовательных между ими расстояний:
| От села Сосвинского | до Нялинг-Пауль | 6 | верс. |
| — Тоболдинских юрт, под частными названиями: | |||
| — Пуппен-Пауль | 20 | —— | |
| — Куртья-Пауль | 3 | —— | |
| — Оль-Тумп-Пауль | 10 | —— | |
| — Сиппел-Пауль | 7 | —— | |
| — Собаклон-Пауль | 13 | —— | |
| — Улетем-Пауль | 5 | —— | |
| — Ан-Я-Пауль | 5 | —— | |
| — Луй-Ап-Я-Пауль | 4 | —— | |
| — Рось-Пауль | 5 | —— | |
| — Нилтен-Пауль | 2 | —— | |
| — Югринских юрт или Егринь-Пауль | 10 | —— | |
| — Русь-Суй-Пауль | 12 | —— | |
| — Люликорских юрт, находящихся в трех местах еще ниже по реке | 5 | —— | |
| — Летних Тары-Со́ум-Пауль | 10 | —— | |
| — Зимних Та́ры-Со́ум-Пауль или Резимовских юрт | 8 | — | |
| — Яны-Чёртынг-Я-Пауль | 5 | —— | |
| — Ваттер Нёл-Пауль | 8 | —— | |
| — Шуе-Нёл-Пауль | 7 | —— | |
| — Шайтанских юрт или Яльпинг-Нёл-Пауль | 20 | —— | |
| — Нижне-Шайтанских юрт | 6 | —— | |
| — города Берёзова | 20 | —— |
Все означенные здесь селения малочисленны и заключают от одной до четырех юрт, исключая только Ан-Я-Пауль и Люликорских, где находится по семи юрт в каждой.
Сосва течет от устья реки Сыгвы плавными и большими коленами в главном юго-восточном направлении, почти восточно-юго-восточном, около ста тридцати верст, до соединения с рекой Малою Сосвою ниже Югринских юрт, образуя только в одном месте, между юртами Сиппель-Пауль и Ап-Я-Пауль, значительное уклонение к югу и потом крутой поворот прямо на север; всего на протяжении тридцати верст. Далее же, увеличившись еще в ширине, принимает общее направление почти прямо на север, протекает до самого Берёзова.
Кроме многих малых речек и притоков из озер, под разными названиями, в Сосву впадают следующие значительные реки с правой стороны: Сак-Тит-Я, против устья реки Сыгвы; Петкеш-Я, ниже юрт того же имени; Яны-Яльпинг-Я, выше Пуппен-Пауль; Курть-Я, при юртах так же называемых; Ми́нгуль-Я, ниже Оль-Тумп-Пауль; Саскопси-Я, выше Улетем-Пауль; потом означенная выше река Малая Сосва или Мань-Таыт-Я, имеющая начало в болотистой низменности между Уральским хребтом и рекою Обью, и на протяжении почти двухсот верст течения своего с юга на север, имеет много селений обских остяков, то есть различающихся наречием от ляпинцев и сосвинцев и, наконец, впадает река Яны-Чо́ртынг-Я, против юрт того же имени.
С левой стороны, начиная от устья Сыгвы: Гоганг-Я, выше юрт Гоганг-Пауль; Сортын-Я, близ села Сосвинского; Ан-Я, при юртах того же имени и река Шайтанка или Яльпинг-Нёл-Я, впадающая при юртах Шайтанских.
Река Сосва от Шуевёлских юрт, на протяжении восьмидесяти верст, до впадения ее в Малую Обь, покрывается многими огромными островами и, находясь в общей низменной долине с последнею рекою, течет параллельно ей с юга на север, отстоя не более как на двадцать верст одна от другой. На этом протяжении в Сосву входят из Оби четыре замечательнейших притока: Поры-По́зль, Пырсим, Большой-Кочеб и Вайсова. Первые два и Вайсова — судоходные и имеют ширины до 150 сажен; говорят, не извилисты и идут в направлении почти перпендикулярном к рекам. Устья первых двух протоков находятся по Сосве верстах в двадцати пяти одно от другого; потом — Ко́чеб в пятнадцати верстах. Вайсова же соединяется с Сосвою около трех верст ниже Берёзова. Суда, идущие из Оби в Берёзов, не поднимаются прямо по Сосве, во избежание быстроты течения, но делают обход по Оби, где течение несколько умереннее, и спускаются уже по притоку Вайсову в Сосву.
Все низменное пространство между этими огромнейшими реками покрыто разбросанным лесом и кустарником и наполнено озерами, множеством протоков и непроходимыми топями и разливами, называемыми сора́ми у туземцев.
Реки, Сыгва и Сосва обильны рыбою; кроме того, по последней бывает очень много дичи: дикие утки, гуси и гагары, многосотенными стаями покрывают реку, так что их ловят здесь сетями, и, при счастливой ловле, один человек может добыть разом до ста штук.
Такой улов может показаться даже невероятным людям, не знающим Сибири и привыкшим видеть наших охотников, которых труды целого дня едва вознаграждаются несколькими птицами, а иногда почти ничем. Этот род ловли называется здесь Переве́сом добывать, и состоит в следующем: выбирают на реке выдающиеся лесные мысы или протоки и заливы, закрытые лесом или тальником к реке и делают для пролета птиц просеки, шириною не более сажени. В этой просеке ставят высокие шесты, с прикрепленными вверху блочками и пропущенными в них тонкими веревками, привязанными к сети, которая лежит на земле до пролета птиц. Теперь, спугнутая с реки стая птиц едущим в лодке человеком или же произвольно перелетающая, поднявшись несколько от поверхности воды, сильно стремится в первую прогалину леса, где видна вода или значительное открытое место; в это время ловкий промышленник, лежащий на карауле, вдруг поднимает сеть, и редкая птица из целой стаи не будет добычею его. Эта ловля производится преимущественно на утренней и вечерней заре.
Таких перевесов делается много на реке и, разумеется, что в иной попадается и много и часто; в другие же редко и мало дичи; впрочем, туземцы очень опытны в выборе места для перевесов. Благодаря этому легкому способу добывания дичи, лучшая утка в Берёзове летом стоит не дороже трех копеек серебром.
Разливы этих пустынных рек простираются весьма широко, но не бывают глубоки. В октябре почти всегда замерзают и редко раньше мая вскрываются.
По самым рекам, Сосве и Сыгве и близ берегов их пролегает зимний путь из города Берёзова чрез Уральский хребет, в деревню Оранец, на Печоре.
Описание города БерёзоваБерёзов, уездный город Тобольской губернии, лежит под 63°55,9′ северной широты, 82°47′ долготы от первого меридиана, среди пустынных лесов и тундр отдаленного Севера, на левом, довольно возвышенном берегу реки Сосвы, верстах в двадцати пяти от слияния последней с рекою Обью.
Этот древний город, сначала острог, основан в 1593 году при царе Феодоре Иоанновиче близ бывшего остяцкого селения Сугмут-Вож, означающего в переводе Берёзовый городок, от чего, вероятно, происходит название Берёзова; в гербе этого города, в серебряном поле, изображены три березы.
_%D0%98%D0%BB%D0%BB%D1%8E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F_2.png)
В длину город простирается по Сосве, с севера на юг, около 400 сажен; в ширину же не более полуверсты. В Берёзове всего сто пятьдесят домов, все деревянные и большею частью ветхие. В городе две прекрасные каменные церкви: Воскресенский собор и другая, во имя рождества богородицы. Они построены на самом горном берегу и величественно возвышаются над дикими окрестностями, радуя издали верхами своими утомленный взор приближающегося к ним плавца пустынных рек.
Из казенных и общественных зданий находятся здесь четырнадцать деревянных домов. Первый вмещает в себе окружной и земский суды и окружное казначейство; второй — городскую полицию; третий — духовное правление; четвертый — городовое хозяйственное правление; пятый — уездное училище, к несчастью, погоревшее летом 1847 года; шестой — инородческую больницу для остяков и самоедов Берёзовского округа[20]; седьмой — городской лазарет; восьмой — почтовую контору; девятый — казенный магазейн для складки пушных товаров и кладовая окружного казначейства; десятый — казачий провиантский магазейн; одиннадцатый — ссудный хлебный магазейн для инородцев; двенадцатый — городовой хлебно-запасный магазейн; тринадцатый — соляной магазейн и четырнадцатый — пороховой погреб.
На берегу Сосвы, у подошвы и на склонах горного берега ее, выстроены для складки товаров сараи и амбары, с устроенными в них шестью или семью лавочками, составляющими гостиный двор Берёзовский. Зимою же, по случаю сильных морозов, в них торговать бывает невозможно; поэтому все товары продаются тогда в домах купцов.
Кроме трех продольных и прямых улиц, весь город состоит из одних только частых переулков, делающих общее расположение города более неправильным и расбросанным. Все они не вымощены, весьма грязны и нечисты; даже посреди города, в виде огромной площади, находится невысыхающее и непроходимое гнилое болото, заваливаемое мусором и навозом. Оно делает воздух невыносимо тяжелым в летнее время. За городскими строениями виднеются кое-где разбросанные землянки и чумы остяцкие, и начинается сейчас дикая чаща леса без всяких дорог; ею закрыты окрестности города на огромнейшее пространство. С северной стороны города сливается с Сосвою значительный проток Вогулка, истекающий из нее же; а с юга он примыкает к глубокому оврагу, называемому Колтушным буераком, по которому течет маленькая речка того же имени. За реку из города представляется открытый вид на необозримую луговую низменность, простирающуюся до самой реки Оби; на нем между разбросанными кустарниками и группами дерев всюду видны большие массы воды протоков, озер и зыбких болот, в которых как бы плавают кусты и острова.
На всем лежит здесь печать сурового Севера. Унылая природа зимою бывает облечена в снежный саван почти в течение семи месяцев; в это время бывают постоянно сильные морозы, которые доходят многда до 40° по Реомюру; погода отличается непостоянством, особенно часто случаются страшные бураны; застигнутый этою вьюгою путешественник и дикий зверь имеют единственное спасение, — спокойно ложась на снегу, чтобы переждать вьюгу. Ночи продолжительны и мрачны, но этот мрак сокращается по временам северным сиянием, и это величественное явление полярного горизонта, освещая темное царство зимы, служит утешением угрюмому обитателю Севера.
Продолжительные оттепели, выпадание легких снегов, густые туманы, непроницаемые даже для солнечных лучей, частые перелеты птиц к Северу — суть признаки появления весны, начинающейся никак не ранее половины апреля месяца.
Кратковременное лето, начинающееся в половине июня почти при постоянном сиянии солнца, быстро распространяет в воздухе плодотворную теплоту и оживляет природу от продолжительного омертвения ее. Несмотря, что в первых числах июля в продолжение нескольких дней теплота доходит иногда до −28° и более по Реомюру, но дурная почва земли, оттаивающей не более как на пол-аршина, не дозволяет никакого земледелия; поэтому, в Берёзове ничего нет, кроме нескольких скудных при домах огородиков, с некоторыми и то не всегда поспевающими овощами.
В половине августа, а иногда и ранее, начинается уже осень; пасмурное небо, постоянные северные или северо-восточные ветры, быстро увеличивающийся холод, туманные и более темные ночи предвещают приближение зимы. Это время года, самое несносное на Севере и, кажется, вредное для здоровья.
Наконец нужно сказать, что и самая одежда березовцев, и образ жизни вполне соответствует суровому климату описываемой страны.
Жителей в Берёзове считается вообще до 1000 человек, в этом числе полный штат чиновников уездных присутственных мест, духовенство, казацкое сословие, купцы, мещане и разного другого звания люди; порядочных ремесленников вовсе не имеется в городе. Все почти жители, не исключая и казаков, занимаются более или менее меновою торговлею с инородцами, доставляя этим себе пропитание.
В начале весны, вскоре по вскрытии рек, оживляется торговля в отдаленном Берёзове. В это время прибывают сюда из Тобольска дощеники[21] с разными товарами, состоящими в хлебе и других съестных продуктах, в железных вещах, сетях и разных снастях более употребительных в инородческом быту, в лыках, холсте, сукне крестьянском, полуситцах, в красном товаре и прочих русских изделиях и мелочах. Остающиеся здесь до сентября месяца тобольские, ирбитские и туринские промышленики сбывают все это березовским торговцам и непосредственно самим остякам, проезжающим в эту пору из зимних юрт на рыбные промыслы. Они выменивают и покупают от них различные туземные произведения, доставляемые инородцами, со всего Берёзовского округа. Вывозимые из Берёзова произведения суть: мягкая рухлядь, бобровые, собольи, лисьи, горностаевые, россомаховые, выдровые, беличьи, бурундучьи, медвежьи, волчьи, песцовые разных сортов, заячьи, оленьи и лосинные шкуры, на сумму около 30 000 рублей серебром; птичьи пух и перо; мамонтовая кость, кедровые орехи, добываемые в хороший урожай до 20 000 пудов, на сумму более 25 000 рублей; разного рода соленая и сушеная рыба, как то: осетры, муксуны, нельма, сырки и щуки, рыбий жир и икра, всего на сумму около 8 000 рублей. Следовательно, ежегодный вывоз этих произведений из Берёзова превышает 60 000 рублей серебром и мог бы принести значительные выгоды жителям, если бы все это они сами доставляли на Ирбитскую ярмарку; но теперь большею частью участвуют в торговле иногородные купцы; из березовских же жителей только купцов пять имеют некоторую возможность непосредственно сбывать собранное на означенной ярмарке, закупая там разные мелочные товары и более нужнейшие для инородцев вещи, которыми после торгуют, как в самом Берёзове, так и на ярмарках в его округе.
Звериною и рыбною ловлею сами березовцы мало занимаются, находясь почти круглый год в разъездах по торговым делам, для вымена и покупки произведений от инородцев. В последних числах мая, начинаются рыбные промыслы: купцы и все достаточные казаки, мещане, крестьяне, отдельно или компаниями, имея собственные суда, поднимающие от семи до пятнадцати тысяч пудов, нанимают по контракту в работники к себе остяков, с платою по способности каждого, и сплавляют почти на тридцати таких судах вниз по Оби, по протокам ее и на Обскую губу, к самоедам и обдорским остякам: муку, соль, разный мелочной товар, рыболовные снаряды и другие необходимые в их быту вещи; табак, пряности и разные лакомства. Некоторые из этих торговцев привозят собственный товар; другие же берут для оборота от купцов на порядочные суммы, под разными условиями выгодными для обеих сторон. По прибытии на место меняют товар сначала на мягкую рухлядь и стараются как можно более раздавать в долг инородцам. Хотя каждый из торговцев имеет почти своих знакомых покупателей, но все-таки они стараются всеми средствами более приобрести должников; сбывши товар свой, торговцы остаются здесь до августа месяца собирать рыбу от туземцев за розданный товар. Несмотря на весьма обильные рыбные промыслы, самоеды и остяки не только не могут расплатиться, но кажется всё более и более задолжаются, потому что самые пустячные товары сбываются им по очень дорогим ценам.
Главная рыба, муксун, осетр и нельма; их солят сейчас на месте; другая же рыба — щуки, сырки и прочее вялится и сушится; кроме того добывают рыбий жир и икру. Все это делается под личным надзором торговца-хозяина его работниками.
Когда же весь товар выменяют на рыбу, то с нагруженными судами спешат в августе месяце обратно в Берёзов и продают ее на дощеники — березовским и иногородным купцам. После того инородцы остаются промышлять рыбу собственно для себя, сколько позволит осень и обстоятельства. Муксун есть еденица ценности, в этой меновой торговле эта рыба принимается от самоеда по мерке и должна быть не менее девяти вершков в длину; в противном случае, считают три муксуна за два или, что чаще случается, два за один; самоед не будет спорить.
Муксун от них принимают в десять копеек ассигнациями; но самоеды не привыкли и не умеют считать на деньги, а все почти ценят товары относительно песцовых шкур, например: песец равняется двадцати лапкам песцовым (из которых также сшивается особый мех) или же равняется пятидесяти муксунам.
Все счеты ведутся у березовских и обдорских торговцев в суммах песцов и лапок; переводя обыкновенно лапки в песцы, как копейки — в рубли. Инородцы дают им палочки с разными надрезями и зарубками, у каждого по-своему, вроде росписок в получении товара, на означенное на них число песцов и лапок и, по мере выплачивания долгу, срезают собственноручно эти знаки, уменьшая счет.
Нужно заметить, что вещи, по-видимому, самые обыкновенные и всякие безделюшки, продаваемые на муксуны и песцы, доставляют огромный барыш торговцам. Из цен, некоторым вещам можно уже заключить о дороговизне остальных, и более необходимых для самоеда вещах, например: за лодку нужно заплатить столько муксунов, сколько в нее поместится оных; за котел платится чистого рыбьего жиру полноналитый; за простой ножик в деревянном черенке, облитый оловом, платится от тридцати до пятидесяти муксунов. Аршин простого красного или желтого драдедаму — четыре песца или сто двадцать муксунов, даже простое медное кольцо, стоящее едва ли полкопейки серебром, продается за один и два муксуна.
Сами же березовцы получают за муксуна соленого, сдаваемого на дощеники, не дешевле десяти копеек серебром. Теперь можно судить, какой барыш с лодки и других означенных вещей имеют торговцы. Распродав же на дощеники все, собранное летом, некоторые из березовских жителей отправляются еще вверх, по рекам Сыгве и Сосве, забирать и там рыбу, дичь, кедровые орехи, перо и прочее; развозя таким же образом хлеб и другие товары и раздавая более в долг.
Здесь, остяками счет ведется уже не на песцы, а на белки; беличья шкура ценится от пяти до семи копеек серебром.
Добытые по этим рекам произведения отправляются тоже осенью, на дощениках же, в Тобольск.
Этим оканчиваются летние промыслы березовцов до октября или ноября месяца, покуда реки не закроются. Тогда в стране пустынной, бесплодной, лишенной природою летом почти всяких сообщений сухопутных, зимние морозы превращают непроходимые топи тундр в твердую массу льда; только тогда звериные промыслы, торговля и прочие нужды заставляют полудикого туземца и отдаленного промышленника русского, пролагать путь на лыжах, на оленях или собаках за несколько сот верст, как по рекам, тундрам, лесам, так и чрез самый Уральский хребет. Это время года, по-видимому, благоприятствующее сообщениям необходимым, имеет иногда свои препоны. Хотя от лютости морозов привычка и туземная теплая одежда и обувь предохраняют путника, но постоянные метели и снежные бураны бывают иногда ужасны, часто долговременны и нередко гибельны, заставляя целые караваны загребаться в снежные сугробы и пережидать вьюгу; в особенности, когда буран застигнет в горах, переходя чрез Урал. Зимою березовцы рассеиваются по диким и лесистым местам, внутрь отдаленных юрт инородческих, развозя муку и разный товар; выменивают и покупают мягкую рухлядь. Кроме того, с 25 декабря по 25 января, на Обдорской ярмарке, бывает главная торговля; сюда съезжаются даже купцы тобольские или их приказчики, зыряне, ижемцы из-за Урала с огромными караванами и самоеды отдаленного Севера. Так же на муку и прочие товары, необходимые в быту инородческом, выменивают разные произведения и дорогую рухлядь, и все это отправляется оттуда на Ирбитскую ярмарку.
Пред Обдорскою ярмаркою, в конце ноября, съезжаются в село Мужи, на реке Оби, зыряне из-за Урала, образуя тут малую ярмарку, откуда уже некоторые возвращаются опять за Урал, а другие отправляются в Обдорск.
Сообщения в этом крае бывают пять месяцев водою, способствующие к сплаву тяжестей, а семь месяцев — зимним путем; удобны только для легкой езды, но затруднительны для своза груза.
Этот малоизвестный сначала город, далеко удаленный к северу от центра России, сделался только впоследствии примечательным ссылкою сюда знаменитых несчастливцев: Меншикова, Долгорукого и Остермана, павших с высокой ступени государственного управления. Прах их и поныне покоится здесь, после превратной жизни их.
На восточной стороне Воскресенского собора, вне ограды церковной, едва приметный дерновый холм с деревянным крестом и палисадом означает убогую могилу князя А. Д. Меншикова[22], похороненного будто бы подле гроба дочери его, княжны Марии, несчастной невесты императора Петра II.
От жилища Меншикова не имеется здесь никаких следов, только в северной части города, на песчаной возвышенности горного берега, осененной несколькими вековыми лиственницами, у так называемой Заручейной церкви (во имя рождества богородицы), показывают место, где был дом знаменитого изгнанника. Деревянная же церковь, выстроенная им на месте означенной каменной, сгорела в 1808 году.
Тут же, у церкви рождества богородицы, саженях в двадцати на северо-запад, отдельно от городского кладбища, находится могила графа А. И. Остсрмана, бывшая долго в неизвестности и случайно открытая полковником Гофманом весною 1848 года, в бытность Уральской экспедиции в городе Березове. Подробности этого открытия заключаются в следующем донесении господина Гофмана. «Чтобы узнать, до какой глубины проникает действие мороза в различных почвах, я велел бить шурфы. При этом, когда взрыли песчаную гору, находящуюся близ церкви Рождества богородицы, и проникли до глубины десяти футов, то уперлись в истлевший гроб, в котором находились остатки другого гроба с уцелевшими золотыми позументами и лоскутьями шелковой материи и черепом, покрытым прахом и землею. Я тотчас же приказал засыпать этот гроб, а затем, заключив по золотому позументу, что тут была, вероятно, могила какого-нибудь знатного человека, обратился за справками об этом к члену-корреспонденту Р. Г. О., смотрителю здешних училищ, господину Абрамову; он по собранным сведениям решил, что тут покоится прах знаменитого графа Андрея Ивановича Остермана; тогда я приказал покрыть могилу свежим дерном и поставить над нею черный колоссальной величины деревянный крест, к которому прибита была медная дощечка, с изображением графской короны и латинских букв: А. О.; могилу обвели простою оградою и отслужили над нею панихиду[23]».
Могила, где покоится прах князя Федора Долгорукого и поныне достоверно неизвестна. Впрочем, предание указывает место близ могилы княжны Марии Меншиковой, что подтверждает следующий памятник: господин Абрамов, с дозволения тобольского епархиального преосвященного и гражданского губернатора, разыскивая рукописные и вещественные редкости Берёзова, сообщил между прочим о замечательной редкости, долго втайне хранившейся в здешнем Воскресенском соборе, о золотом медальоне, в котором вмещается свитая в кольцо прядь светло-русых волос[24]. Описывая этот медальон, господин Абрамов присовокупляет тщательно собранные им сведения, переданные в потомство церковными старостами и некоторыми любознательными коренными и престарелыми жителями березовскими, знавшими о медальоне: «а) Что он поступил в Спасскую церковь[25], по смерти находившегося здесь князя Федора Долгорукого, вместе с иконою, у которой висел на венчике изображенного святого; б) что волосы, хранящиеся в медальоне, взяты Долгоруким от умершей будто бы супруги его Марьи Александровны, дочери князя Меншикова, с которою тайно венчан он некоторым престарелым священником; в) что за венчание этому служителю церкви, между прочим, был подарен дорогой барсовый плащ, долго хранившийся в его потомстве; г) что Федор и Марья в летнее время вместе прогуливались по городу, причем на ней было всегда черное платье, чаще бархатное, с окладкою из серебряного позумента; д) что Марья Александровна, а потом вскоре и супруг ее, скончавшись, были похоронены близ деревянной Спасской церкви, на южной стороне (на восток от нынешней каменной), и на могилах их были деревянные памятники, не больше как простые срубы в два толстые бруса, покрытые в две доски (эти памятники еще теперь многие старики помнят); наконец е) что медальон, особенно с 1739 года, когда постигла казнь некоторых из Долгоруких, был скрываем в церкви, как секретный Долгоруковский приклад, о котором духовные лица не смели никому говорить».
Кроме этого медальона в березовских церквах показывают некоторые древние утвари, книги, облачения священников и церковнослужителей, принесенные в дар Меншиковым и другими известными лицами. В Воскресенском соборе, на церковных книгах, по которым и теперь служат, подписанных княжною Еленою Долгорукою, сделана ею же собственноручная надпись «на поминовение родителей». Книги эти присланы в Берёзов по возвращении ее в Санкт-Петербург.
Конец путешествия экспедиции в 1847 годуГород Берёзов был окончательным пунктом занятий экспедиции в 1847 году, до которого сделана мною непрерывная маршрутная съемка, начатая от города Чердыня.
Дождавшись же в Берёзове зимнего пути, который пролегает по рекам Оби и Иртышу и по берегам последней до Тобольска, экспедиция переехала чрез этот город и Тюмень до Екатеринбурга, где оставалась до весны 1848 года.
Путь по означенным рекам, сейчас по закрытии их, бывает иногда чрезвычайно затруднителен и даже очень опасен.
Река Обь, как и все большие сибирские реки, не закрываются одновременно на всем протяжении течения своего, и замерзание восходит от устья к вершинам ее довольно быстро. От постепенного прибоя плывучего льда и сплачивания один с другим река покрывается неровно и шероховато; местами совершенно вертикально, застывшими большими льдинами и грудами, затрудняющими езду.
По значительной ширине этой реки, доходящей до трех верст, местами посредине и близ берегов ее, в более глубоких быстринах она совершенно не замерзает, даже и в сильные морозы; некоторые из этих полых мест называемых вообще полоньями, подергиваются тонким льдом и бывают весьма опасны, в особенности в темноту.
Во время поездки с полковником Гофманом из Берёзова, по первому пути, мы имели случай провалиться в Обь, несмотря, что мороз был свыше 25° Реомюра. К счастью, образовался неширокий пролом и кошева наша осталась плавать над водою, поддерживая собою несколько и лошадей, которые только передними ногами цеплялись за лед, а всем корпусом были погружены в воду. Журналы и тому подобные вещи, более важные, были тотчас спасены, а остальные же, оставаясь дольше в воде, покрылись довольно толстою корою льда; равно как и мы сами. Выбрав поодиночке из саней все вещи, потом мы успели вытащить своих лошадей стеньгами, потеряв только походную аптеку и некоторые мелочи.
Другое затруднение бывает то, что лед иногда, почти в продолжение целой зимы, не покрывается на гладких местах снегом, который падая, бывает тотчас сметаем вьюгами, чрез что езда на некованых лошадях туземцев делается до такой степени невозможною, что приходится выпрягать их, и самим вместе с проводниками катить сани значительные расстояния, как это было зимою 1848 года.
Примечания править
- ↑ Небольшое селение на реке Печоре, западнее хребта Сабли.
- ↑ Подлинные полевые журналы находятся в Русском географическом обществе; копии — в архиве Военно-топографического депо.
- ↑ В таблицах возможны ошибки: местами цифры 3 и 5 плохо различимы. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Разность долгот от Гринвича и первого меридиана принята здесь 17°40′.
- ↑ (А — с номером) или просто (№) при названии пункта выставлено для того, что эти места не имеют собственного определенного названия, и означены таким знаком в съемочных журналах.
- ↑ Список всем местноупотребительным географическим терминам с подробным пояснением значения их, употребления и проч., собранным мною по рекам: Вишере, Сыгве, Сосве, Оби и Иртышу, я доставил в Русское географическое общество.
- ↑ Сопками называют туземцы каждую высокую вершину на горном хребте.
- ↑ Между верховьями рек Печоры и Илыча, представляются хребты в четыре ряда. Самая же широкая и долгая из горных долин — долина реки Щугура, доходящая до десяти верст в ширину.
- ↑ Протяжения Уральских гор, выраженные в верстах, взято из глазомерно снятых маршрутов.
- ↑ Опечатка: либо «восьми» либо «восьмидесяти». — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Последнее название зырянское.
- ↑ Название этих речек зырянское; остяки же называют: первую — Не́рцу-Я, вторую — Эго, Сеспал-Я.
- ↑ Инородцами называются те из сибирских племен, которые платят государственную подать ясаком и известные под именем ясачных.
- ↑ Легкие сани, употребляемые инородцами летом и зимою для езды на оленях.
- ↑ О зимних жилищах остяков — юртах — я упоминаю ниже в описании реки Сосвы.
- ↑ Род большего лука, настороженного в лесу, на замеченном следе зверя, стреляющий значительно сильнее ручного.
- ↑ Например, для белки употребляется стрела с шарообразным наконечником, попадая им в голову, чтобы не попортить шкуры.
- ↑ Смотри в конце описания реки Сосвы, ловля птиц перевесом.
- ↑ Смотри список туземных слов.
- ↑ К сожалению, инородцы неохотно пользуются этими благодетельными мерами правительства, по собственному грубому невежеству, сильной нетерпимости лекарств и по странному предубеждению к больнице вообще. Из огромного числа инородцев Берёзовского округа, свыше пятнадцати тысяч душ, редко когда бывает в больнице более десяти человек.
- ↑ Однопалубные плоскодонные суда, поднимающие груза от пяти до двадацти пяти тысяч пудов и поднимающиеся вверх по рекам Оби и Иртышу, почти постоянно на бичевом тяге.
- ↑ Генералиссимус князь Меншиков был сослан в Берёзов в 1727 году, где и скончался в 1729 году. Бренные останки его были открыты в 1820 году тобольским гражданским губернатором Бантыш-Каменским.
- ↑ Вместо означенной медной дощечки были впоследствии прибиты к кресту графская корона и латинские литеры H. O.(Heinrich Ostermann), вырезанные в большем размере из меди.
- ↑ Смотри «Географические известия», 4 выпуск 1848 года.
- ↑ Ныне Воскресенский собор.