Тигр на снегу (Житков)

Тигр на снегу
автор Борис Степанович Житков
Источник: Lib.Ru: Библиотека Максима Мошкова

И над книгою старинной
Закружилась голова…
А. Блок


Старинная книга — природа. Тысячелетиями поворачиваются ее страницы. Но книге этой миллионы лет. Недавно, лет двести тому назад, еще летала в лесах Европы птица дронт. Страница перевернулась — нет, нигде на всем свете нет птицы дронта. Обшарьте все леса, хоть сквозь сито просейте всю природу — нет, нигде не найдете этой птицы, и ее портрет уже повешен в галерее вымерших видов, там, где и дедушка нашего слона — волосатый, клыкастый мамонт. Никогда ни из какого яйца не вылупится эта птица и не залетает, не закричит, не сядет на ветку. Навеки!

Новая страница раскрыта перед нами. Мы ее жадно читаем, мы задаем природе вопросы и придирчиво, упрямо ищем ответа.

Мы выхватываем из сибирской тайги соболя, чтобы у нас перед глазами этот ловкий, неуловимый хищный зверек показал, как он живет. Мы щупаем его волос — вот он облинял, сменил свой мех. Почему же мех слабее, не блестящий, не упругий? Мы задаем этот вопрос природе. Как добиться от нее ответа? Не оттого ли, что соболь линял в тепле? Мы делаем холод, мы устраиваем в Москве сибирскую стужу, садим зверька туда — пусть линяет. И ждем, что ответит природа. И мы получили ответ — да. Да, от холода это. Блестящим упругим мехом покрылся соболь, когда вылинял на холоду. Но нам хочется еще и еще задать вопрос, мы готовы закидать природу вопросами, нам хочется их поставить так, чтобы получить прямой ответ. Мы подслеживаем, подслушиваем, мы ждем десятилетиями, мы роемся в земле, чтобы хоть по следам узнать, как, какими путями пришло то, что сейчас растет, летает, бегает, жужжит вокруг нас. Мы, как истертые, старые страницы, расследовали отпечатки в камнях и в угле, в глубине шахт, на дне песчаных морей, в пустынях и, как в истлевшей книге по редким буквам, хотим восстановить древнее слово, хотим прочесть, что было.

И вот, читая эту книгу природы, теребя старину, жадно вглядываясь в новое, когда голова полна догадок, когда фантазия человека разогрета, человеку вдруг захочется самому вписать свои строчки. Самому сотворить то, что веками, тысячелетиями неустанно и медленно делалось в природе.

Человек решился на смелые опыты.

И что же оказалось? Оказалось, что все: каждое семечко, каждый лист, всякое яйцо птицы — все это как книга, в которой можно листать страницы назад. Как виноград, вот этот вкусный, сочный виноград, он в своем семени сохранил ту дикость, из которой вышел. Оставьте его и поверните страницу назад, и вы увидите, чем он был, пока за него не взялся человек. А может быть, можно повернуть и дальше?

В самом деле, не заключена ли в этой виноградной косточке вся история винограда? Не могу ли я заставить ее сбросить двадцать тысячелетий прочь и родить мне хоть через тридцать лет то, чем был виноград назад тому миллион лет? Хоть под колпаком, в теплице или в леднике? Я хочу развернуть и прочесть все, что написано в этой таинственной косточке, я хочу разделить все примеси других растений, если виноград — ублюдок, родившийся в веках из тысячи смешений!..

И тут действительно может закружиться голова над этой старинной книгой природы.

Человек сейчас сам старается писать в ней. Может быть, пока еще каракулями, но все уверенней и уверенней становится его рука.

Он подслеживает за природой и пытается то же делать сам: сам опыляет цветы, сам переселяет насекомых, и, чтобы победить древесных вредителей, человек, как будто вражеский десант, привозит из-за моря их врагов. Он сгоняет в одно стадо разных зверей, от которых хочет получить новое, смешанное потомство. Он расселяет новых эмигрантов в неведомые им страны: виноград и персики в Воронеж, зебру на Украину — и, чтобы они не погибли в непривычной стране, делает помеси с туземцами.

Человеку во что бы то ни стало хочется узнать, как и откуда взялось то, что сейчас есть в природе, и, узнав это, самому писать эту книгу дальше.

Тогда — кто знает! — он создаст полярные пальмы и рассадит в Сахаре сосновый бор.

Природа сама намекает и подсказывает это: смотрите, среди лиан, обвившихся вокруг пихты, и дикого винограда по снегу на морозе ходит тигр Уссурийского края.

А кто знает: не возродим ли мы из живых еще теперь дальних родственников саму птицу дронт?