ТЕХНИЧЕСКІЙ ПРОГРЕССЪ И ЭМАНСИПАЦІЯ ЖЕНЩИНЫ.
правитьГлавная честь освобожденія женщины изъ подчиненнаго положенія въ семьѣ и въ обществѣ издавна утвердилась за мыслителями и писателями, людьми чистой науки и печатнаго слова; но нашъ практическій вѣкъ, вѣкъ торжества промышленности, прикладныхъ знаній и всевозможныхъ техническихъ изобрѣтеній, выдвинулъ и иное истолкованіе вопроса. Горячимъ поборникомъ новаго воззрѣнія является между прочимъ извѣстный теперь всему цивилизованному міру, шведскій инженеръ Андрэ, долго стоявшій во главѣ шведскаго бюро выдачи привилегій на изобрѣтенія. Человѣкъ практики по преимуществу, онъ имѣлъ возможность собрать богатый матеріалъ для освѣщенія вопроса съ практической точки зрѣнія и изложилъ свои взгляды въ весьма интересной брошюрѣ, озаглавленной "Значеніе промышленности и изобрѣтеній въ дѣлѣ установленія трудоваго и общественнаго равноправія женщинъ съ мужчинами! (1892 г.). Въ заключеніи упомянутой брошюры мы и находимъ отвѣтъ на вопросъ, поставленный въ заглавіи данной статьи.
Андрэ, разсматривая шагъ за шагомъ положеніе сѣверной (преимущественно шведской женщины) въ теченіе послѣднихъ двухъ-трехъ столѣтій, устанавливаетъ, опираясь на цѣлый рядъ убѣдительныхъ фактовъ, что честь освобожденія женщины изъ подъ семейнаго и общественнаго ига принадлежитъ, наравнѣ съ людьми отвлеченной науки и слова, людямъ прикладной науки, труженикамъ промышленности и — самое главное — изобрѣтателямъ. Это они главнымъ образомъ сняли съ женщинъ камень за камнемъ придавливавшее ихъ къ землѣ бремя, освободили женщинъ изъ трудового рабства. Они своей дѣятельностью, своимъ трудомъ дарили женщинамъ секунду досуга за секундою, изъ этихъ секундъ составились минуты, часы, дни, мѣсяцы и цѣлые годы; посвящая освободившееся время умственному развитію, изощренію своихъ способностей, женщина, прежде всецѣло поглощенная изнурительнымъ примитивнымъ физическимъ трудомъ въ семьѣ, въ домѣ, вступила на путь, ведущій къ полному семейному и общественному равноправію съ мужчиной.
Такъ какъ семейное экономическое освобожденіе женщины почти во всѣхъ цивилизованныхъ странахъ совершалось приблизительно одинаковыми путями и по одинаковымъ причинамъ, то изслѣдованіе Андрэ, посвященное обрисовкѣ постепеннаго измѣненія въ положеніи шведской женщины, имѣетъ и общій интересъ.
Изъ рисуемой Андрэ картины стариннаго быта въ Швеціи видно, что шведскія женщины конца XVI вѣка, даже принадлежавшія къ привилегированнымъ и зажиточнымъ классамъ общества ^дворянству), были до того обременены всякаго рода домашними работами, что нужно удивляться, какъ онѣ не изнемогали подъ этимъ бременемъ, и еще находили силы и время заботиться о воспитаніи дѣтей. Яркими иллюстраціями тогдашняго быта служатъ сохранившіяся съ того времени «Руководства для хозяекъ» и различнаго рода «Практическіе руководители для молодыхъ дѣвицъ». Въ одномъ изъ такихъ руководствъ, доставленномъ нѣкіимъ Перомъ Браге въ 1581 г., можно найти слѣдующій перечень обязанностей, лежавшихъ тогда на каждой «доброй хозяйкѣ» дворянкѣ: «умѣніе прясть и ткать, какъ ленъ, такъ и шерсть, шить и чинить бѣлье и платье, плести и чинить невода и сѣти, приготовлять солодъ, варить пиво, сѣять муку, доить, сбивать масло, дѣлать творогъ, стряпать, трепать коноплю и ленъ, и вести счетъ доходамъ и расходамъ». И о томъ, что перечисленныя требованія не были пустыми словами, а дѣйствительно проводились въ жизнь, свидѣтельствуютъ бытоописанія многихъ извѣстныхъ старинныхъ шведскихъ писателей. Убѣдившись въ сложности и трудности обязанностей! Женщины-дворянки, не станешь сомнѣваться въ томъ, что обязанности женщинъ изъ простыхъ классовъ были еще многочисленнѣе и труднѣе, такъ какъ послѣднія несли, кромѣ того, всѣ тяготы полевого и огороднаго хозяйствъ и, наконецъ, черныя работы по дому, вродѣ стирки, мытья половъ и проч.
Въ послѣдующія два столѣтія обязанности женщины-хозяйки скорѣе еще увеличились, чѣмъ уменьшились. По крайней мѣрѣ, въ «Хозяйственной книгѣ» Брокмана, изданной въ 1736 г., въ числѣ отраслей женскаго домашняго труда можно найти новыя: изготовленіе уксуса — да еще 7 различныхъ сортовъ! — винокуреніе и литье свѣчъ. «Куреніе и потребленье водки, — говоритъ Брокманъ въ этой книгѣ, — такъ распространено у насъ въ Швеціи, что не найдется хозяйства, какъ бы оно ни было мало, гдѣ бы не курили водки. И такъ какъ вслѣдствіе этого каждой порядочной горожанкѣ и крестьянкѣ достаточно извѣстны обычный пріемы винокуренія, то я и пройду ихъ молчаніемъ и приведу только описаніе новаго способа, доставленное мнѣ однимъ изъ моихъ друзей». Изъ той же книги видно, что число сортовъ курившейся домашнимъ способомъ водки доходило до 40, — яркое свидѣтельство развитія этой отрасли хозяйства, также возложенной на женщинъ. Относительно литья свѣчъ Брокманъ говоритъ слѣдующее: «Въ Швеціи уже издавна въ широкихъ размѣрахъ практикуется литье свѣчъ въ стеклянныхъ формахъ, представляющее не мало удобствъ. Случись невзначай явиться почетному гостю, и въ домѣ не окажется цѣлой свѣчи, чтобы подать на столъ, — всегда отыщется кусокъ сала съ куриное яйцо изъ котораго посредствомъ стеклянной формы и можно вылить свѣчу въ какіе-нибудь полчаса». И литье свѣчъ въ домашнемъ хозяйствѣ перестало практиковаться лишь какія-нибудь 50 лѣтъ назадъ.
Изъ другихъ книгъ по домоводству и хозяйству можно почерпнуть свѣдѣнія еще о нѣсколькяхъ отрасляхъ домашняго труда женщинъ, какъ, напр., мыловареніе, окраска шерсти, льняной пряжи и матерій и даже изготовленіе самыхъ красокъ изъ собственноручно собранныхъ и обработанныхъ растительныхъ и другихъ матеріаловъ.
Прибавивъ ко всѣмъ перечисленнымъ работамъ еще вязанье, вышиванье, уборку бѣлья, откармливанье, битье и свѣжѣванье домашней птицы и животныхъ, заготовленіе впрокъ и сбереженіе разной провизіи и различныя другія, трудно классифицируемыя занятія, мы получимъ внушительную картину женскаго труда въ старину, тѣмъ болѣе тяжелаго и неблагодарнаго, что на помощь труженицамъ еще не являлись со своими приспособленіями и усовершенствованіями промышленность и изобрѣтательность. Начать съ того, что въ тѣ времена не было даже зажигательныхъ спичекъ, и охранительницы огня «священнаго домашняго очага» должны были или «прятать огонь» въ печи съ вечера до утра, или добывать его посредствомъ огнива и трута. Затѣмъ, стряпня велась на самомъ жару, передъ открытой печкой, при помощи самой неуклюжей тяжелой утвари. Бѣдныя хозяйки не знали ни нынѣшнихъ усовершенствованныхъ плитъ, ни вмазанныхъ въ нихъ котловъ для кипятку, ни духовыхъ шкаповъ, ни водопроводовъ, ни ручныхъ мельницъ, ни мясорубокъ и проч., какъ не знали ни швейныхъ, ни другихъ машинъ, столь облегчающихъ теперь женскій трудъ, упрощая его и сокращая нужное для него время. Наконецъ, не мало осложняло и замедляло выполненіе работъ еще то обстоятельство, что ими приходилось заниматься вечерами при слабомъ свѣтѣ очага или лучины и, въ лучшемъ случаѣ, сальной свѣчи.
Еще и въ нынѣшнемъ столѣтіи положеніе женщины, хотя и значительно измѣнившееся къ лучшему, было довольно обременительнымъ по количеству лежавшихъ на ней обязанностей. Такъ, по свидѣтельству матери Андрэ, въ число обычныхъ занятій шведской женщины въ 30-хъ годахъ входила: стряпня, печеніе хлѣба, варка пива, литье свѣчъ, стирка бѣлья, пряжа, тканье, шитье, вышиванье, откармливанье и битье домашней птицы и мелкихъ животныхъ, заготовленіе провизіи впрокъ, изготовленіе уксуса, а въ деревенскихъ хозяйствахъ и мыловареніе, и винокуреніе, и окраска матерій. Разсказы госпожи Андрэ вообще характерно рисуютъ тогдашній домашній бытъ средняго городского сословія. Въ домѣ родителей ея, когда она была еще дѣвочкой, постоянно работали въ зимнее время 6 прялокъ, за которыми сидѣли ея мать, она, три ея сестры и служанка. Лѣтомъ же работали два ткацкихъ станка. Самой госпожѣ Андрэ, оставившей радительскій домъ 20-лѣтней дѣвушкой, въ качествѣ домашней учительницы, довелось провести за прялкою всего 7—8 зимъ, а за ткацкимъ станкомъ 3—4 лѣта, такъ что она «научилась ткать только съ грѣхомъ по поламъ». Одна же изъ ея сестеръ, работавшая по заказу, провела за прялкою 25—30 зимъ и столько же лѣтнихъ сезоновъ за ткацкимъ станкомъ, причемъ работа шла цѣлый день сплошь, съ 5—6 часовъ утра.
Такимъ образомъ, женщина среднихъ классовъ лѣтъ 60—70 тому назадъ все еще весла на себѣ тяжелый, отнимавшій у нея почти весь день физическій и ручной трудъ, хотя изъ него и были уже изъяты кое-какіе наиболѣе хлопотливыя и сложныя отрасли. Такъ, изъ книги г-жи Ланглетъ «Хозяйка въ городѣ и въ деревнѣ», изданной въ 1844 г., видно, что литье свѣчъ въ это время практиковалось только въ деревняхъ, да и то рѣдко, такъ какъ керосинъ началъ уже вытѣснять это освѣщеніе, а пряжа, тканье и окраска стали большею частью производиться фабричнымъ способомъ, точно такъ же, какъ варка пива, винокуреніе и мыловареніе. Мало-по-малу, съ теченіемъ времени съ плечъ женщины одно за другимъ были сняты и многія другія отрасли труда, ставшія излишними по мѣрѣ расширенія фабричной производительности и развитія торговли, вродѣ, напр., печенья хлѣбовъ, заготовленія впрокъ различныхъ припасовъ и пр. Кромѣ того, благодаря массѣ различныхъ новыхъ, крупныхъ и мелкихъ приспособленій, оставшіяся на женщинѣ обязанности по дому стали куда легче, и времени на выполненіе ихъ стало уходить гораздо меньше. Образовавшійся досугъ позволилъ женщинѣ пріобщиться къ духовной жизни общества, составлявшей прежде какъ бы привилегированную область мужчины, тогда какъ женщину непрерывный утомительный физическій трудъ держалъ почти въ состояніи умственнаго отупѣнія.
Разсмотримъ же подробнѣе, какъ повліяло на измѣненіе положенія женщины уменьшеніе лежащаго на ней физическаго труда по дому.
Прежде всего исчезновеніе изъ обихода многихъ отраслей этого труда повело къ тому, что дѣвочекъ избавили отъ необходимости прекращать посѣщеніе школы въ такомъ раннемъ возрастѣ, какъ прежде, когда этого требовала нужда въ ихъ посильной помощи въ домашнемъ хозяйствѣ, и, кромѣ того, сократили число часовъ, посвящавшихся какъ въ школѣ, такъ и дома; ручному труду, въ пользу труда умственнаго. Въ самомъ дѣлѣ, преобладаніе въ жизненной дѣятельности женщины физическаго труда вело за собою и преобладаніе того же труда въ общей воспитательно-образовательной системѣ, примѣнявшейся къ дѣвочкамъ. Главнымъ базисомъ ея считалось обученіе всякимъ отраслямъ домашняго хозяйства и ручнымъ работамъ, остальному же, весьма, впрочемъ, немногому, учили только «въ придачу». Любопытный образчикъ воспитанія, дававшагося молодымъ дѣвушкамъ хорошихъ семей въ концѣ прошлаго столѣтія (1780 г.), приводитъ Андрэ изъ книги прапорщика К. Лиліеберга «Воспоминанія о нравахъ и обычаяхъ старины».
«Гувернантки или „швейныя мамзели“ — какъ ихъ тогда величали — выписывались въ провинцію обыкновенно изъ Стокгольма или Гётеборга. Главною ихъ обязанностью было обученіе своихъ воспитанницъ разнаго рода рукодѣльямъ, изящнымъ манерамъ и умѣнью одѣваться по модѣ. Ни музыка, ни иностранные языки въ предметы обученія не входили. Закону Божію и родной грамотѣ обучали дѣтей или сами родители, или какой-нибудь домашній учитель».
Около 30-хъ годовъ нашего столѣтія программа городскихъ дѣвичьихъ школъ низшаго разряда включала, по свидѣтельству матери Андрэ, слѣдующіе предметы: чтеніе, письмо, катехизисъ и священная исторія, чистописаніе, первыя четыре правила ариѳметики и простое рукодѣліе. Въ школахъ средняго разряда, сверхъ этихъ предметовъ, преподавались еще исторія и географія Швеціи, рисованіе и плетеніе тонкихъ кружевъ. Въ школахъ высшаго разряда образованіе давалось то же минимальное, только съ прибавленіемъ обученія языкамъ французскому и нѣмецкому, сводившагося, впрочемъ, къ простому заучиванью словъ и фразъ; о грамматикѣ же почти не заботились. Главную роль, какъ уже сказано, играло рукодѣліе, на которое и уходило не менѣе 20 часовъ въ недѣлю, и, оканчивая школу 13—14 лѣтъ отъ роду, дѣвочка продолжала учиться всѣмъ необходимымъ отраслямъ женскаго труда дома, помогая домашнимъ во всѣхъ ихъ занятіяхъ.
Въ 40-хъ годахъ въ учебно-воспитательной системѣ произошли измѣненія, какъ о томъ свидѣтельствуетъ приводимая Андрэ въ его брошюрѣ программа дѣвичьей школы высшаго разряда, находившейся въ г. Карлсгамѣ (1840—1843 гг.). Изъ программы этой видно, что 24 часа въ недѣлю отводились на научные предметы (тѣ же, что и перечислены были выше) и всего 15 часовъ на рукодѣлье, которое, слѣдовательно, утратило уже свое преобладающее значеніе въ ряду другихъ предметовъ. И курсъ ученія стали въ это время кончать позже, лѣтъ въ 16-ть, такъ какъ общее уменьшеніе домашняго труда женщины-хозяйки обусловило меньшую необходимость для нея въ помощи младшихъ членовъ семьи. Изъ числа предметовъ домашняго обученія были исключены пряжа и тканье.
Съ 40-хъ годовъ уменьшеніе часовъ, отводимыхъ въ школѣ рукодѣлію, шло все crescendo, и къ концу 80-хъ годовъ установилась норма — отъ 1 часу до 4-хъ часовъ въ недѣлю, т. е. столько, сколько въ 30-хъ годахъ приходилось на каждый день. Такое значительное уменьшеніе числа часовъ ручного труда въ пользу умственнаго Андрэ прямо связываетъ съ развитіемъ промышленности, съ игравшей, по его мнѣнію, роль главнаго фактора въ преобразованіи воспитанія и образованія женщинъ, въ смыслѣ уравненія ея образовательнаго ценза съ образовательнымъ цензомъ мужчины. А такъ какъ общее соціальное равенство половъ зиждется, главнымъ образомъ, на равенствѣ получаемаго образованія, то отсюда ясно вытекаетъ, что промышленность приходится считать и главнымъ факторомъ въ утвержденіи общаго равноправія мужчинъ и женщинъ, тѣмъ болѣе, что освободительное вліяніе промышленности на занятіе женщины не ограничивается однимъ школьнымъ періодомъ жизни послѣдней, но распространяется на всю ея жизнь, предоставляя ей все новыя и новыя облегченія и преимущества.
Вслѣдствіе въ высшей степени значительнаго сокращенія занятій женщины по дому, онѣ могутъ найти время и для отдыха, и для интеллектуальныхъ наслажденій, и прежде всего для продолженія своего образованія, а также для сближенія между собою, совмѣстной выработки новой программы женской дѣятельности, для участія въ общественныхъ дѣлахъ и, наконецъ, для сотрудничества или конкурренціи съ мужчинами во всевозможныхъ отрасляхъ труда. Словомъ, уравненіе образованія ведетъ къ уравненію обязанностей, а уравненіе обязанностей къ уравненію правъ мужчинъ и женщинъ.
Все сказанное до сихъ поръ относилось главнымъ образомъ къ положенію женщинъ среднихъ классовъ или интеллигентной части общества, но не трудно убѣдиться, что все вышеизложенное примѣнимо и къ женщинамъ рабочихъ классовъ. Положимъ, нужда все еще заставляетъ ихъ выполнять многія устарѣвшія тяжелыя работы по дому, не позволяя притомъ пользоваться въ своихъ трудахъ многочисленными облегчающими дѣло усовершенствованіями и приспособленіями, изобрѣтенными промышленностью, но, тѣмъ не менѣе, и онѣ освобождены тою же промышленностью отъ большей доли лежавшей на нихъ прежде работы. Освобожденіе это также сказалось измѣненіемъ къ лучшему получаемаго женщинами рабочихъ классовъ образованія. Въ 30-хъ годахъ почти все время, проводимое ими въ школѣ, уходило на изученіе всевозможныхъ ручныхъ работъ (болѣе простыхъ), какъ, напр., трепаніе и чесаніе льна, пряжа, тканье (въ школахъ имѣлось обыкновенно 2—3 ткацкихъ станка и множество гребней и прялокъ), и лишь остатокъ времени употреблялся на умственное развитіе — изученіе катехизиса, св. исторіи, чтенія, письма и первыхъ четырехъ правилъ ариѳметики. Сравнивъ съ этою программою программу современныхъ народныхъ школъ, нельзя не видѣть, насколько въ наше время, благодаря исключенію изъ школьной программы всѣхъ упомянутыхъ отраслей ручного труда, повысился уровень образованія, а слѣдовательно, и умственнаго развитія женщинъ простыхъ классовъ.
Въ общемъ развитіе промышленности съиграло, пожалуй, еще болѣе существенную роль въ жизни низшихъ классовъ общества, нежели въ жизни высшихъ, такъ какъ для бѣднѣйшихъ классовъ освобожденіе женской силы и энергіи отъ домашняго труда имѣетъ куда болѣе насущное значеніе: теперь эта сила и энергія можетъ идти на увеличеніе заработка семьи, добыть который гораздо легче внѣ дома, на путяхъ, открытыхъ женщинѣ тою же промышленностью. Своимъ неустаннымъ движеніемъ впередъ по пути прогресса промышленность открыла женщинѣ, между прочимъ, доступъ къ фабричной дѣятельности, облегчивъ путемъ всевозможныхъ техническихъ приспособленій самый трудъ, который сталъ уже требовать отъ исполнителей не столько физической силы, сколько ловкости, терпѣнія и аккуратности, — качествъ преимущественно женскихъ. И статистика, указывая на гигантскій ростъ промышленности, вмѣстѣ съ тѣмъ указываетъ на быстрый ростъ внѣдомашней дѣятельности женщинъ, который, въ свою очередь, говоритъ о соотвѣтствующемъ ростѣ женской самостоятельности и семейныхъ и общественныхъ правъ женщины простыхъ классовъ. Вотъ цифры, рисующія этотъ ростъ. Въ 1861 г. по свидѣтельству Бебеля, въ англійскихъ промышленныхъ заведеніяхъ, подчиненныхъ общему закону о фабричномъ трудѣ, работало 308.278 женщинъ и 467.261 мужчина; въ 1868 г. число женщинъ увеличилось до 525.154, а число мужчинъ уменьшилось до 328.810. Въ Швеціи въ 1865 г. число рабочихъ мужчинъ на прядильныхъ и ткацкихъ фабрикахъ равнялось 3.200, а въ 1885 г. — 3.470, тогда какъ число женщинъ работницъ съ 400 (въ 1865 г.) возрасло до 7.350 (1885 г.).
Правда, энергичное наступательное движеніе женщинъ на рынокъ труда, фабрично-заводскаго и интеллектуальнаго, бывшій нѣкогда почти въ безраздѣльномъ пользованіи у мужчинъ, многимъ кажется явленіемъ далеко не отраднымъ и даже прямо грознымъ я пагубнымъ. Но это уже вопросъ другой, требующій особаго разсмотрѣнія, какъ справедливо замѣчаетъ Андрфсо своей стороны полагающій, что «чортъ не такъ страшенъ, какъ его малюютъ» и что противники женской самостоятельности черезчуръ ужъ сгущаютъ краски, рисуя печальныя стороны отвлеченія женщинъ отъ ихъ исконнаго и настоящаго поприща — дѣятельности въ лонѣ семьи. И покончивъ съ доказательствами того, что пріобрѣтенія и общій прогрессъ промышленности сильно подвинули впередъ рѣшеніе вопроса объ установленіи полнаго равноправія женщинъ съ мужчинами, онъ приводитъ въ концѣ своей брошюры возраженія упомянутымъ противникамъ женской самостоятельности.
По мнѣнію Андрэ, освободительное вліяніе промышленности и изобрѣтеній на положеніе женщинъ должно во всякомъ случаѣ считаться благомъ не только съ точки зрѣнія общихъ интересовъ человѣческой культуры, но и съ точки зрѣнія чисто семейныхъ интересовъ. Оспаривать это можетъ, по его утвержденію, лишь тотъ, кто полагаетъ, что семья держится только главенствомъ мужа и подчиненіемъ и терпѣніемъ жены. Но не вѣрнѣе ли будетъ основывать семейное благополучіе на равенствѣ мужа и жены, замѣнивъ прежніе устои — командованіе съ одной стороны и повиновеніе съ другой — взаимнымъ уваженіемъ и вниманіемъ? И не исходятъ ли жалобы на измѣненіе прежнихъ условій главнымъ образомъ отъ лица властолюбивыхъ или неразвитыхъ мужчинъ? Андрэ, впрочемъ, готовъ допустить, что семейныя отношенія мужчины и женщины до извѣстной степени всегда останутся дѣломъ вкуса и нрава, но не понимаетъ иного рѣшенія вопроса съ общечеловѣческой точки зрѣнія, — т.-е. съ точки зрѣнія человѣческаго достоинства и культурности, — какъ въ пользу равенства.
Можно еще возбудить вопросъ, говоритъ Андрэ, нельзя ли дойти до этого равенства чисто теоретическимъ путемъ — ограничиться признаніемъ равноправія женщины съ мужчиною, какъ человѣкомъ и членомъ общества, давать ей одинаковое образованіе, но не переносить дѣла на практическую почву, не доводить до конкурренціи женщины съ мужчиною на рынкѣ труда? Андрэ полагаетъ, что нельзя. Практическая жизнь иначе воспитываетъ людей, нежели теорія. Лишь принужденный самъ бороться за существованіе, человѣкъ постигаетъ трудности борьбы и преимущества совмѣстнаго труда, справедливость требованій, предъявляемыхъ обществомъ къ отдѣльнымъ личностямъ, и необходимость жертвовать мелкими интересами ради крупныхъ. Участвуя въ трудовой жизни общества въ болѣе широкой области, нежели область семьи, женщина развивается духовно и становится болѣе полезнымъ членомъ и общества, и самой семьи, куда она вноситъ свой опытъ, свои знанія, свое духовное развитіе.