Страшная секта (Аверченко)
| Страшная секта |
| Опубл.: 1912. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 3. Круги по воде. — М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2012. — az.lib.ru • Дешёвая юмористическая библиотека Сатирикона, Выпуск 39, 1912 |
— Пустите меня! — кричал жалобно Цацкин, упираясь. — Что это за в самом деле за такое?
— Иди, иди, чертова голова! Вот господин околоточный тебе покажет…
Человек, тащивший Цацкина, ступал неуверенно, пошатывался и изредка икал.
— Что такое? — спросил околоточный, выходя в пустую комнату, в которой происходила борьба Цацкина с конвоиром. — Кто такие?
— А-а… г-с-ин ок-л-точный! Здрассс… Торговец ее… скобенных товаров Терентий Чугунов.
— Хорошо, хорошо… А это кто?
— Это?
Чугунов наклонился к уху околоточного и с застывшим от ужаса лицом прохрипел:
— Ритуальный убийца!
— Кого же он хотел убить?
— Г-с-ин ок-л-точный — меня! Меня хотел убить, пр-клятый хасид.
— Господин околоточный! — жалобно вскричал Цацкин. — Он же идиот! На что мине ему убивать? Он же еле ногами ворочает!
— М-лчи, убийца! Г-с-ин ок-л-точный! Вот… вы, господа, рассудите. Вот вас тут двое околоточных…
— Каких двое! Я один.
— Ну, один. Харр-шо. Допустим. Но вы мне скажите: допускается употребление евреями христианской крови?.. Ась? Есть разрешение от начальства?
— Ну, конечно… Какое же начальство разрешит это?
— Ага! Видишь, жидюга. А ты что хотел сделать?
— А что я хотел?
— Что? Хотел ты христианскую кровь употребить или нет… Хотел?
— Ви же, господин Чугунов, совсем дурак. Господин околоточный! Позвольте мне…
— Помолчите! Что вы расскажете мне, Чугунов?..
— Хор-ршо-с! Рассудим по справедливости: пусть один околоточный из вас допросит меня, а другой его.
— Какой другой околоточный? Я здесь один.
— Ага… Один? Допустим!. Ну-с, так я вам скажу: этот хасид уже третий день заманивал меня в свою лавочку. Спрашивается — с какой целью?
— С какой же целью?
— Убить! Они, ваше благородие, кровь христианских детей в мацу кладут.
— Так зачем же он вас хотел убить?
Торговец Чугунов покачнулся, оперся о стену и горько усмехнулся.
— Зачем… Даже и очень странный вопрос. Говорят же вам, что христианскую кровь в мацу, черти, льют.
— Послушайте… Вы рассказываете ерунду. Сами же говорите, что им нужна детская кровь, а потом утверждаете, что они хотели убить вас. Хорошее дитя! Таким дитем можно сваи заколачивать.
— Па-азвольте-с! Какая им разница, ежели кровь, скажем, будет уже выпущена: нешто разберешь по ей, взрослая это кровь или махонькая. Все-дно, слопают.
— Ваше благородие! Что вы его слушаете, когда он даже не может стоять…
— Молчи, хассид! Г-с-дин ак-л-точный! Вы должны меня выслушать… Так же нельзя. Что же это такое, — убивают среди бела дня. Заманивают и убивают. Вы, может, думаете, что мне приятно попасть в мацу, чтобы всякий жиденок меня лопал? Желаю я этого?
Он треснул себя кулаком в грудь и гаркнул:
— Не желаю!
— Расскажите толком… У вас есть какие-нибудь улики?
— Улики? Есть. Он меня, ваше благородие, схватимши за рукав, два дня тащил в свою лавку. Я, говорю, не желаю. Зайдите. Не желаю. Зайдите, вы только инструмент посмотрите. Какой такой инструмент? Не желаю! А нынче он меня затащил. Как посмотрел я, что у него делается — так сердце у меня и упало! Ну, думаю — конец!
— Что же вы увидели?
— Что? Черт его знает, что, вот, что. На столе маца лежит черная-пречерная, круглая, а посередке кровью вымазана…
Цацкин всплеснул руками и завопил:
— Господин околот…
— Помолчите! А ваши слова я запишу. Дело это не шуточное.
— Видали вы? — скорбно сказал Цацкин. — Теперь они будут портить бумагу.
— Что вы еще видели?
Чугунов наклонился к околоточному и с дрожью в голосе прошептал:
— Трубку!
— Какую?
— Для стока крови. Когда делается рана, то через эту трубку тикет кровь.
— Трубку? Запишем трубку.
— Господин окол…
— Молчите! Я вас после спрошу… Больше вы ничего не заметили, господин Чугунов?
— Заметил, — сказал Чугунов, с ужасом глядя на Цацкина.
— Что же вы заметили?
— То самое, о чем в газетах писали. Когда оны убивают.
— Ну?
— Иголочки такие.
— Какие иголочки?
— А вот — махонькие. Штоб кровь текла бойчей, так они натычут эти иголочки… Черти вы, черти! Нету на вас пропаду. За что христианские душеньки губите?
Чугунов вытер кулаком слезу.
— И вы видели такие иголки?
— Видел! Штук сто видел, ваше благородие.
— Гм… Ну, запишем пятьдесят. Больше ничего?
— Ничего? А то, что он меня три дня в лавку к себе заманивал — это ничего?
— Господин околот…
— Молчите! Будете говорить, когда вас спросят… Итак, значит, Терентий Чугунов доносит на вас, что вы занимаетесь ритуальными убийствами и что у вас есть для этого все приспособления. Ну, что вы на это скажете?
Околоточный опустился на стул и сладко зажмурился: ему ярко вырисовывались три вещи: чин пристава, орден и еще кое-что, от чего так приятно оттопыривается мундир на груди.
— Ну, что вы скажете?
— Ой, Господи! — сказал иронически, пожимая плечами, Цацкин. — Хорошая наша страна, если тут нельзя даже заниматься продажей подержанных граммофонов в рассрочку!