блюда: щи, похлебку и кашу. Впослѣдствіи этой старицѣ удалось услужить стрѣльцамъ, жившимъ въ башняхъ на стѣнѣ, а жены ихъ населяли слободку по другую сторону оврага на горѣ, теперь скудно заселенную и до сихъ поръ носящую названіе «бабьей». Стрѣльцы приговорены были къ смерти и для того поставлены рядами подлѣ монастыря, на площадкѣ. Игуменья бросилась къ ногамъ Петра: и смиловался царь,— отмѣнилъ казнь.
Въ особенности много воспоминаній въ Смоленскѣ о Наполеонѣ. Указываютъ между прочимъ каменный домъ надъ оврагомъ, близъ Аврааміева монастыря, гдѣ первоначально жилъ императоръ Французовъ. Боясь подкопа со стороны оврага, онъ перебрался въ городъ, въ Солдатскую слободку, гдѣ, при нашемъ посѣщеніи, еще цѣлъ былъ деревянный домикъ, совсѣмъ заветшавшій и вросшій въ землю. Помнятъ Наполеона сидѣвшимъ верхомъ на складномъ стулѣ, въ особенности же помнятъ, сколько зла нанесъ своими выстрѣлами городу Понятовскій, стоявшій на Бабьей горѣ. Одно ядро, пущенное имъ, до сихъ поръ сохраняется въ стѣнѣ, примыкающей къ Аврааміеву монастырю.
До сихъ поръ открываютъ въ землѣ каменныя ядра временъ царей Михаила и Алексѣя, зарытыя послѣ отступленія нашихъ войскъ. У одного любителя древности (П. А. Васильева) мы видѣли французскія карты Россіи, которыми руководились Наполеоновы войска и которыя пріобрѣтены у крестьянина, явившагося съ ними на рынокъ. Видѣли палашъ Петра I, сдѣланный въ Голландіи и тамъ подаренный царю, о чемъ свидѣтельствуетъ надпись. Старинныя монеты польской и русской чеканки сплошь и рядомъ выкапываются крестьянами на поляхъ и даже въ самомъ городѣ. При прорытіи полотна чугунки тоже высыпались деньги, непремѣнно въ горшкахъ, неизмѣнно-залитыхъ воскомъ, завязанныхъ и опутанныхъ веревками.
Одними преданіями о славной старинѣ приходится довольствоваться и жить этому древнѣйшему изъ городовъ русскихъ, вслѣдъ за другими лѣсными и сѣверными городами пришедшему въ совершенный упадокъ. Настоящее его бѣдно—и неинтересно съ тѣхъ поръ, какъ измѣнились пути и обошли Смоленскъ далекой стороной: на востокѣ черезъ Гжатскъ, на западѣ черезъ Порѣчье. Упадокъ виденъ и въ томъ, что теперь весь городъ исключительно замкнутъ въ предѣлахъ своей каменной стѣны, а 5 — 6 слободокъ внѣ ея слишкомъ малы, чтобы увеличивать объемъ города. Онъ остался на горѣ и въ сторонѣ, когда по Заднѣнровью прошла московско-смоленская желѣзная дорога и вокзалъ ея потребовалъ съ своей стороны большаго шумнаго рынка съ бойкою базарною торговлею, и застроился тутъ новый Смоленскъ. Въ старомъ, крѣпостномъ Смоленскѣ, рѣзко бросаются въ глаза множество незастроенныхъ пустырей и та запущенность и распущенность, какія неизмѣнно являются вездѣ тамъ, гдѣ безсиліе опустило руки и выродилась полная апатія. Скаты овраговъ размыла вода; деревянная лѣстница въ одномъ изъ нихъ, ведущая на дно, гдѣ сочится какой-то ручеекъ, грозитъ опасностію и пригодна только привычнымъ ходокамъ, и способна соблазнить лишь самыхъ смѣлыхъ. Отъ нищихъ нѣтъ проходу, въ особенности у Пречистой въ воротахъ и около Спасской церкви, гдѣ они неотвязчивы до дерзости, очевидно живутъ плотными артелями, и нищенствуютъ на обѣ руки: по бѣдности и лѣности, какъ тотъ же «клепенскій мужикъ» (изъ села Клепени, Сычовскаго уѣзда), который вошелъ даже въ пословицу. Видимое паденіе города обозначилось такими явленіями и признаками запустѣнія, съ которыми не могутъ сладить никакія власти, въ отчаяніи махнувшія на городъ рукой. Набережной, напримѣръ, здѣсь — по обычаю всѣхъ Бѣлорусскихъ городовъ — нѣтъ вовсе: берега предоставлены всевозможнымъ громаднымъ складамъ камня, бревенъ, дровъ и т. под. Сейчасъ жe за городомъ днѣпровскіе берега обросли тальникомъ и ивнякомъ. Рѣка пробила себѣ глубокое русло, очевидно доказывающее, что она была несравненно глубже нынѣшней, извивающейся дробными колѣнами. Смоленскій Днѣпръ, особенно въ лѣтнее время, рѣка незавидная, мало внушающая уваженія.
Торговля въ городѣ до очевидности слаба, хотя въ частности, судя по нѣкоторымъ сортамъ товаровъ, видна здѣсь встрѣча Москвы съ Ригой, какъ въ населеніи смѣсь — Польши съ
