ностей, отличающихъ его отъ ближайшихъ даже сосѣдей Бѣлоруссовъ или Малоруссовъ. Вотъ почему мы бросимъ еще бѣглый взглядъ на жизнь Полѣшука и его выдающіяся особенности.
На пространствѣ 33,950 кв. верстъ (3.657,200 десятинъ, собственно только въ уѣздахъ Пинскомъ, Мозырскомъ и Рѣчицкомъ), среди дремучихъ лѣсовъ и непроходимыхъ болотъ, живетъ около полумилліона такъ-называемыхъ Полѣшуковъ, по нѣсколько мѣсяцевъ въ году отрѣзанныхъ отъ остальнаго міра и только на ладьяхъ, иногда съ опасностью жизни, сообщающихся съ своими ближайшими сосѣдями.
Разсказываютъ анекдотъ, что, когда спросили Полѣшука: что ты за человѣкъ?—онъ отвѣчалъ: «я не человѣкъ, я Пинчукъ». Анекдотъ, положимъ, выдуманный, но не лишенный мѣткости въ опредѣленіи того исключительнаго положенія, въ которомъ живетъ этотъ не-человѣкъ, а Пинчукъ.
А между тѣмъ эти Пинчуки и вообще Полѣшуки — автохтоны этой страны, потомки древнѣйшаго славянскаго племени Будиновъ, заселявшихъ, по словамъ Геродота, всю страну отъ верховьевъ Припети до Дона. Ученые труды и изысканія проф. Эйхвальда и О. И. Сенковскаго достаточно въ этомъ убѣждаютъ (Биб. для Чт., 1838, т. 27).
Жизнь этихъ людей, обреченныхъ на вѣчную борьбу съ природою и умѣющихъ однако побѣждать тѣ жизненныя препоны и затрудненія, которыя имъ ставитъ на пути эта природа, должна была сложиться иначе, нежели у ихъ сосѣдей. Она выработала особыя черты, взгляды, понятія, выработала безъ всякаго посторонняго вліянія науки, школы, даже живаго слова, доходящаго до слуха Полѣшука только въ исключительныхъ случаяхъ. Не можетъ же онъ часто посѣщать не только города и мѣстечки, но даже сосѣднія села и деревни, отстоящія одна отъ другой на пятьдесятъ и болѣе верстъ. Христіанство водворилось здѣсь крѣпко. Полѣшукъ религіозенъ, набоженъ, любитъ обрядность; но онъ не могъ отрѣшиться отъ унаслѣдованныхъ въ теченіе многихъ столѣтій суевѣрій, предразсудковъ и того поэтическаго настроенія, которое сохранилось у него во взглядахъ на жизнь и атмосферическія явленія, присущихъ прапраотцамъ его еще во времена язычества. Вотъ почему наши этнографы такъ высоко цѣнятъ пинскія пѣсни и обряды, въ которыхъ еще такъ часто и такъ живо рисуется миѳологическая подкладка.
Сама природа указала Полѣшуку пути для его неутомимой дѣятельности. Она сдѣлала его земледѣльцемъ, скотоводомъ, охотникомъ, рыболовомъ. Она же предоставила ему всевозможныя средства къ преодолѣнію трудностей, поставляемыхъ климатическими условіями. И, въ самомъ дѣлѣ, въ сферѣ указанной ему деятельности онъ достигъ возможнаго совершенства. А эти успѣхи не легко достались ему, они — слѣдствіе той неутомимой тысячелѣтней борьбы, которую онъ ведетъ съ стихіею, слѣдствіе опытности, которая поставила его внѣ условій, обще-употребительныхъ въ другихъ мѣстностяхъ, но неприменимыхъ къ его мрачной, полудикой природе. Поселите на берегахъ Припети изъ другихъ странъ поселянина, онъ пропадетъ. Полѣшукъ же, относительно, преуспѣваетъ. Полѣшукъ—консерваторъ по принципу. Онъ дитя своей природы, онъ вѣренъ завѣтамъ своихъ предковъ, какъ въ нравахъ и обычаяхъ, такъ въ веденіи своего хозяйства и прибавочныхъ занятій, для него прибыльныхъ и пріятныхъ. Заброшенный въ безконечные, дремучіе лѣса, среди непроходимыхъ болотъ и гундръ, онъ не зна-
