жать и обработывать ленъ. Не въ одной Бѣлоруссіи, въ дни, когда шествуетъ эта богиня по землѣ (въ дни Богородицы), народъ избѣгаетъ работъ, подымающихъ пыль, чтобъ не запылить глаза богини. Поэтому въ эти дни никто не станетъ чесать и прясть ленъ, мыть бѣлье, пахать землю, даже мести полы.
Къ лѣтнему господству Ціоци-Сивы относятся, если не столь поэтичные, какъ весенніе праздники, зато самые величественные и торжественные. 5 іюля праздникъ Велеса, т. е. мѣсяца, бога стадъ, покровителя пастуховъ, къ которому они обращаются со своими молитвами. Въ загадкахъ его называютъ лысымъ воломъ. Принадлежности Велеса свирѣль и дудка. Въ тоже время онъ богъ творчества. Пѣвцы — это его внуки, какъ говорится въ Пѣсни о полку Игоря. Впрочемъ миоъ Велеса въ Бѣлоруссіи не вполнѣ опредѣлителенъ. Сохранилась однако любопытная пѣсня у Бѣлоруссовъ, намекающая, что женою Мѣсяца была Денница, или что онъ ухаживалъ за нею:
Переборъ Мисячекъ, переборъ!
Всѣхъ зирочекъ перебралъ (звѣздочекъ).
Одну себѣ зирочку сподобалъ:
Хоць она и маленька.
Да ясненька,
Межъ всѣхъ зирочекъ значненька.
Праздникъ Мѣсяца примѣненъ къ св. Лампадѣ — но особенной обрядности въ этотъ день въ Бѣлоруссіи не замѣчается.
20 іюля праздникъ Ильи Пророка. Самое совпаденіе этого дня съ иачаломъ жатвенной поры связало св. Илью съ Перуномъ-громовержцемъ, но вмѣстѣ и плододавцемъ, котораго чествовали во времена язычества именно въ эту пору. Въ народныхъ повѣрьяхъ Перуна смѣнилъ Илья и до такой степени слился съ нимъ, что народъ самого Илью называетъ громовникомъ, а про убитаго громомъ говорятъ: «Илья взялъ его къ себѣ».
Перунъ, могучій царь небесный, которому Бѣлбогъ вручилъ небесный молотъ, чтобы вести вѣчную борьбу съ Чернобогомъ и его бѣсовскою ратью, живетъ въ памяти у всѣхъ Славянъ и у Литовцевъ. Онъ вполнѣ соотвѣтствуетъ Индрѣ Индійцевъ, Зевсу Грековъ, Тору Германцевъ. Бѣлоруссы хорошо его знаютъ и даже описываютъ его наружность. Перунъ, по представленію Бѣлоруссовъ, величавый, статный, высокаго роста, съ черными волосами и длинной золотой бородою. Возсѣдая на пламенной колесницѣ, онъ разъѣзжаетъ по небу, вооруженный лукомъ и стрѣлами. Его гремящій лукъ — каменный молотъ, иногда радуга. Его стрѣлы— это молніи. Ими онъ сокрушаетъ вражескія полчища Чернобога. Они нагромождаютъ чреватыя тучи, чтобъ затуманить солнце, сорвать мѣсяцъ, совмѣстить въ тучѣ напитокъ жизни — воду. Но Перунъ однимъ ударомъ своего каменнаго молота разбиваетъ тучи, и оплодотворяющая вода льется обильно на землю. Бѣсы бѣгутъ на землю, но и здѣсь ихъ настигаютъ стрѣлы Перуна. Бѣсы знаютъ, что Перунъ любитъ человѣка и щадитъ его; поэтому они бросаются въ жилища людей, чтобы спастись среди ихъ, но въ такихъ случаяхъ Перунъ поражаетъ и жилище человѣка, а если случится, что стрѣла постигнетъ и человѣка, то боги наградятъ его за то въ будущей жизни. Вотъ почему Бѣлоруссы не рѣшаются спасать погибшаго отъ грома, не тушатъ даже пожара отъ молніи. Земля не растворяется до перваго весенняго грома, т. е. до выѣзда Перуна на небо. Духи, подвластные Перуну, носятся по полямъ и лѣсамъ, говоритъ белорусское преданіе, на ретивыхъ коняхъ съ быстротою стрѣлы; противники же ихъ, т. е. темныя силы Чернобога въ образѣ хищныхъ птицъ производятъ вѣтры и бурю. Самое названіе молніи и грома мало употребляется въ Бѣлоруссіи: вездѣ зовутъ перуномъ (съ удареніемъ на первомъ слогѣ) и блескъ молніи, и громовой ударъ. Когда начинается гроза, Бѣлоруссы прячутся въ домахъ, восклицая: «ай, ай, Пярунъ забье!» До сихъ поръ слышны проклятія: «кабъ цябѣ Пярунъ узяу (или треснуу)». Поляки же и нынѣ, какъ въ разговорѣ, такъ и въ литературѣ, употребляютъ выраженіе: «убитъ Перуномъ, или Перунъ убилъ (Zabity od Piorunu, Piorun zabij). Находимыя на землѣ остроконечные камни (белемниты), какъ равно всякаго рода оружіе (молоты,
