Антоній Горецкій былъ старше годами Мицкевича, не менѣе того принадлежитъ къ его школѣ. Какъ остроумный баснописецъ, пользуется извѣстностью.
Чечотъ замѣчателенъ тѣмъ, что собралъ много народныхъ пѣсенъ съ береговъ Виліи, Нѣмана и Двины въ то время, когда объ этнографіи никто еще и не думалъ.
Занъ тоже писалъ стихи, нелишенные прелести и всегда проникнутые глубиною чувства. Баллада Жуковскаго «Людмилла» (Бартошевичъ говоритъ «Свѣтлана») произвела на него такое сильное впечатлѣніе, что онъ, прочитавъ ее, въ тотъ же день написалъ «Нерону». Это была первая польская баллада. Мицкевичъ, Одынецъ послѣ уже стали писать баллады.
Корсакъ Іуліанъ, тоже одинъ изъ товарищей Мицкевича (род. 1807 † 1855), принадлежитъ къ талантливымъ поэтамъ; но главная его заслуга—отчетливый и прекрасный переводъ «Божественной Комедіи» Данте, съ учеными комментаріями.
Къ числу выдающихся личностей Литовскаго полѣсья въ пнослѣднюю эпоху принадлежитъ семейство Ходзьковъ. Изъ нихъ Янъ Ходзько (род. 1777 въ Кривичахъ, въ Вилейскомъ уѣздѣ Виленской губ.) въ 1821 издалъ сочиненіе и. з. «Панъ Янъ изъ Свислочи», кочующій лавочникъ. Книга эта въ свое время имѣла громадный успѣхъ, и университетъ прнзналъ ее элементарною для приходскихъ училищъ. Она переведена на литовскій языкъ. Кромѣ того издано имъ 12 томовъ народныхъ разсказовъ. Сынъ его, Іосифъ, русской службы генералъ-лейтенантъ, недавно умершій въ Тифлисѣ, извѣстенъ своими трудами по части тріангуляціи Кавказа. Онъ, послѣ Паррота, первый взошелъ на самую вершину Арарата. Второй сынъ Яна, Александръ (род. въ 1806 въ Кривичахъ), товарищъ Мицкевича, поэтъ съ раннихъ лѣтъ, былъ потомъ русскимъ консуломь въ Персіи; кажется, въ 184-5 г. ѣхалъ къ отцу Яну, котораго дѣла были разстроены, и везъ съ собою порядочную сумму, которая могла бы облегчить его судьбу, но прежде изъ Одессы поѣхалъ въ Италію, въ Римѣ встретился съ Товянскимъ, очарованный имъ сдѣлался его мистическимъ ученикомъ. Отецъ ни его, ни денегъ не дождался и вскорѣ умеръ въ нуждѣ. Александръ бросилъ службу въ Персіи и поселился въ Парижѣ. Между тѣмъ по службѣ онъ былъ цѣнимъ гр. Нессельроде и по желанію послѣдняго, брать Александра, Іосифъ, кавказскій генералъ, писалъ къ нему, уговаривая, чтобы возвратился къ занимаемому въ Персіи посту; на это Александръ отвѣчалъ, что ежели бы онъ еще рѣшился служить на землѣ, то никому бы не служилъ, только русскому Императору; но онъ посвятилъ себя на службу Богу. Въ Парижѣ его сдѣлали директоромъ школы для Персіянъ во Франціи, а потомъ, на мѣсто Мицкевича, назначили профессоромъ славянскихъ литературъ въ College de France. Какъ поэтъ, онъ былъ всегда подражателемъ; талантъ замѣчательный, но самостоятельнаго творчества никогда въ немъ не было. Какъ оріенталистъ, пользуется извѣстностью. Его переводы съ персидскаго стихами — прекрасны. Въ Парижѣ онъ издалъ персидскую грамматику.
Леонардъ Ходзько, двоюродный брать Яна, еще до возстанія 1830 г. поселился въ Парижѣ, издалъ тамъ много сочиненій по-французски о Польшѣ. Тоже товарищъ и другъ Мицкевича.
Игнатій Ходзько — знаменитѣйшій изъ польскихъ повѣствователей. Его Obrazy Litewskie снискали ему громкую извѣстность. Другъ и родственникъ (по женѣ) Одынца и Корсака, онъ, подъ ихъ вліяніемъ, сдѣлался горячимъ сторонникомъ романтизма, хотя прежде, подъ вліяніемъ дяди своего Яна, придерживался классицизма. Игнатій Ходзько въ полномъ смыслѣ слова Литвинъ. Литва у него во всемъ какъ живая; съ легкостью и какою-то особенною задушевностью, онъ изображаетъ живыми красками домашнюю жизнь, обряды, обычаи, то вдругъ воскрешаетъ въ памяти давно минувшія дѣянія, преданія, рисуетъ историческія личности, и все это съ такою естественностью, съ такимъ неподражаемымъ умѣньемъ приковывать вниманіе читателя, что невольно очаровываетъ его. Нѣкоторыя же изъ его сочиненій, какъ напр. «Дворики на Антоколи» (въ Вильнѣ), «Домъ моего дѣда» и др., даже въ будущемъ будутъ имѣть высокое значеніе, какъ вѣрные этнографическіе снимки быта и обычаевъ. Игнатій Ходзько родился и умеръ
