Потомъ пробрался, какъ въ бреду,
15 Къ постелькѣ, не сказавъ ни слова
О томъ, что мамочка въ пруду.
Хоть надъ подушкою икона,
Но страшно!—„Ахъ, вернись домой!“
…Онъ тихо плакалъ. Вдругъ съ балкона
20 Раздался голосъ: „Мальчикъ мой!“
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Въ изящномъ узенькомъ конвертѣ
Нашли ея „прости“: „Всегда
Любовь и грусть—сильнѣе смерти“.
Сильнѣе смерти… Да, о да!..
