Я царь, ниспосланный на подвигъ роковой.
Я воздвигаю храмъ, я сокрушаю грады.
Харосъ, мой вѣрный вождь, Хирамъ, строитель мой,
Моимъ велѣньямъ рады.
Одинъ — мой острый мечъ, другой — мой тяжкій млатъ.
Повелѣваю — я, а имъ и трудъ и думы.
Но выше грезъ моихъ вовѣки не взлетятъ
Ливійскіе самумы.
Я сынъ грѣха, но полнъ, — какъ кубокъ мой виномъ, —
Безмѣрной мудростью, вѣщаю правду съ трона;
И дьяволъ выбралъ бы межъ нимъ и Божествомъ
Судьею Соломона.
Я царь среди царей, среди пѣвцовъ пѣвецъ.
Владыка, — страшенъ я, слагатель пѣсенъ, — сладокъ.
Я славой ужасну, и увлеку, какъ жрецъ,
Въ нѣмую тьму загадокъ.
Я царь, ниспосланный на подвиг роковой.
Я воздвигаю храм, я сокрушаю грады.
Харос, мой верный вождь, Хирам, строитель мой,
Моим веленьям рады.
Один — мой острый меч, другой — мой тяжкий млат.
Повелеваю — я, а им и труд и думы.
Но выше грез моих вовеки не взлетят
Ливийские самумы.
Я сын греха, но полн, — как кубок мой вином, —
Безмерной мудростью, вещаю правду с трона;
И дьявол выбрал бы меж ним и Божеством
Судьею Соломона.
Я царь среди царей, среди певцов певец.
Владыка, — страшен я, слагатель песен, — сладок.
Я славой ужасну, и увлеку, как жрец,
В немую тьму загадок.
