Ты встанешь нѣкогда врагомъ,
Ты до̀-неба воспрянешь!
И день, вѣнчанный вѣчнымъ днемъ, —
Я жду, — и ты настанешь!
Ты встанешь некогда врагом,
Ты до́ неба воспрянешь!
И день, венчанный вечным днем, —
Я жду, — и ты настанешь!
Замысловъ строгихъ и смѣлыхъ
Стѣны меня обступили,
(Думы племенъ охладѣлыхъ!)…
Въ городѣ словно въ могилѣ.
Зданія — хищныя звѣри
Съ сотней несытыхъ утробъ!
Страшны закрытыя двери,
Каждая комната гробъ.
Замыслов строгих и смелых
Стены меня обступили,
(Думы племен охладелых!)…
В городе словно в могиле.
Здания — хищные звери
С сотней несытых утроб!
Страшны закрытые двери,
Каждая комната гроб.
Въ борьбѣ съ весной рѣдѣетъ зимній холодъ,
Сѣть проволокъ свободнѣй и нѣжнѣй,
Снѣгъ, потемнѣвшій, сложенъ въ кучи, сколотъ,
Даль улицы исполнена тѣней.
Вдали, вблизи — все мнѣ твердитъ о смѣнѣ:
И стаи птицъ, кружащихъ надъ крестомъ,
И ручеекъ, звеня, бѣгущій въ пѣнѣ,
— И женщина съ огромнымъ животомъ.
В борьбе с весной редеет зимний холод,
Сеть проволок свободней и нежней,
Снег, потемневший, сложен в кучи, сколот,
Даль улицы исполнена теней.
Вдали, вблизи — все мне твердит о смене:
И стаи птиц, кружащих над крестом,
И ручеек, звеня, бегущий в пене,
— И женщина с огромным животом.
