четверти фунта болѣе походятъ на опечатки, нежели слѣдующія еrratа, которыя гдѣ-то мы видѣли: Митрополитъ — читай: простой священникъ, духовникъ царскій; зала въ тридцать саженей вышины, — читай: зала въ пятнадцать аршинъ вышины; Петръ I изъ Вѣны отправился въ Венецію, — читай: Петръ I изъ Вѣны поспѣшно возвратился въ Москву.
Рецезенту, на скоро набрасывающему бѣглыя замѣчанія на книгу бѣгло прочитанную, очень извинительно ошибаться; но автору, посвятившему, два года на составленіе ста шестидесяти осьми страничекъ, таковое небреженіе и легкомысліе были бы непростительны. Я долженъ былъ поступать тѣмъ съ большею осмотрительностію, что въ изложенія военныхъ дѣйствій (предметѣ для меня совершенно новомъ) не имѣлъ я тутъ никакого руководства, кромѣ донесеній частныхъ начальниковъ, показаній Казаковъ, бѣглыхъ крестьянъ, и тому подобнаго, — показаній, часто другъ другу противорѣчащихъ, преувеличенныхъ, иногда совершенно ложныхъ. Я прочелъ со вниманіемъ все, что было напечатано о Пугачевѣ, и сверхъ того 18 толстыхъ томовъ іn-foliо разныхъ рукописей, указовъ, донесеній, и проч. Я посѣтилъ мѣста, гдѣ произошли главныя событія эпохи мною описанной, повѣряя мертвые документы словами еще живыхъ, но уже престарѣлыхъ очевидцевъ, и вновь повѣряя ихъ дряхлѣющую память историческою критикою.
Сказано было, что «Исторія Пугачевскаго Бунта» не открыла ничего новаго, неизвѣстнаго. Но вся
