нежели истина! Представляя то, что вы имѣете ежедневно передъ глазами, нельзя вамъ понравиться; но то, чего не видите вы въ обыкновенной жизни, все чрезвычайное, романическое, вотъ что васъ очаровываетъ,— теперь это и представляютъ вамъ.
Такъ во дни ужаса революціи, именно потому, что вашимъ глазамъ больно было смотрѣть на кровавыя сцены и грабительства, вы были счастливы, находя на театрѣ человѣколюбіе и благотворительность, которыя тогда были вымыслами. . . .
Точно такъ и во времена возстановленія Бурбоновъ, вамъ напоминали тѣ дни, когда вы давали Европѣ законы — и прошедшее утѣшало васъ въ настоящемъ.
Слѣдственно театръ весьма рѣдко бываетъ выраженіемъ современнаго общества; по крайней мѣрѣ, какъ мы видѣли, онъ часто выражаетъ противоположное, такъ что должно искать произшествія въ томъ именно, о чемъ театръ молчитъ. Комедія изображаетъ страсти всѣхъ временъ, какъ изображали ихъ Мольеръ, Данкуръ и Пикаръ, съ такою веселостію, какъ Коленъ д'Арлевилль, съ такою прелестью, какъ Андріё; она описываетъ рѣдкія исключенія и минутныя странности; она едва приподнимаетъ завѣсу и показываетъ намъ только уголокъ общества; но нравы цѣлаго народа, цѣлыя эпохи, изящныя или грубыя, развратныя или набожныя, кровавыя или героическія, кто ихъ намъ откроетъ?
