цахъ Парижа невооруженный, не посмѣлъ бы сдѣлать шага, чтобъ не встрѣтить убійства, прелюбодѣянія, кровосмѣшенія; а все отъ того, что его увѣрили, будто театръ есть выраженіе общества.
И еслибъ потомъ кто нибудь взялъ этого иностранца за руку и ввелъ въ наши гостиныя, въ нашъ семейный кругъ, съ какимъ бы удивленіемъ увидѣлъ онъ, что ни въ одну эпоху, можетъ быть, нравственность наша не была такъ хороша, какъ теперь; что кромѣ нѣкоторыхъ исключеній, о которыхъ говорятъ только по ихъ рѣдкости, никогда еще подъ домашнею кровлею не жило столько добродѣтелей. Еслибъ ему сказать, что прежде высшіе классы подавали примѣръ порока, что часто самъ Дворъ ничтожилъ народную нравственность; если сказать ему, что теперь добродѣтель низходитъ къ намъ свыше и отражается отъ престола на обществѣ: то, помирившись съ этимъ обществомъ, которое онъ обвинялъ по незнанію, иностранецъ съ радостію сказалъ бы: меня обманули; слава Богу, театръ не всегда служитъ выраженіемъ современныхъ нравовъ!
Какимъ же образомъ растолковать, Мм. Гг., это постоянное противорѣчіе между театромъ и обществомъ? Случай ли этому причиною, или скорѣе современный вкусъ и наклонновти, отгаданныя и разработанныя авторами? Вы идете въ театръ и не за нравоученіемъ или исправленіемъ, а для развлеченія и удовольствія. Васъ увеселяетъ болѣе вымыселъ,
