тому же въ «Ревизорѣ» нѣтъ ни одной сцены въ родѣ Скапиновыхъ Обмановъ, Доктора по неволѣ Пурсоньяка, или Расиновыхъ: les Рlaideurs; нѣтъ нигдѣ вымышленной каррикатуры, переодѣваній и пр. и пр. За исключеніемъ паденія Бобчинскаго и двери, нѣтъ ни одной минуты, сбивающейся на фарсу. Въ «Ревизорѣ» есть каррикатурная природа: это дѣло другое. Въ Природѣ не все изящно; но въ подражаніи природѣ неизящной можетъ быть изящность въ художественномъ отношеніи. Смотрите на картины Теньера, на корову Поль-Потера, и спросите послѣ: какъ могло возвышенное искусство посвятить кисть свою на подобные предметы? Не ужьли не нашло оно въ Природѣ ничего лучшаго и достойнѣйшаго, какъ пьяные мужики и дородная корова? Вы можете быть правы по совѣсти своей, но любитель живописи и знатокъ въ картинахъ заплатитъ большія деньги за корову весьма невѣжливую, и за Теньера, который каждую картину свою скрѣпляетъ однимъ дѣйствующимъ лицемъ подъ пару помянутой коровѣ, и предоставитъ вашему цѣломудренному вкусу пріобрѣтеніе благородныхъ картинъ Ангелики Кауфманнъ. Разумѣется, «Ревизоръ» не высокая комедія, въ смыслѣ Мизантропа или Тартюфа: тутъ не выводятся на сцену лица придворныя, ни даже гостинныя. Сцена въ уѣздѣ. Авторъ однимъ выборомъ сцены даетъ уже вамъ мѣру и свойство требованій, на кои онъ берется
