Вчерашней ночью полковникъ нашъ едва было не сломилъ себѣ головы, и хотя происшествіе это само по себѣ нисколько не смѣшно, но сдѣлалось однакожь столь забавнымъ случаемъ, что и самъ полковникъ разсказывалъ это со смѣхомъ. Ему хотѣлось, повѣрить исправность своихъ пикетовъ, и онъ поѣхалъ осмотрѣть ихъ одинъ. Ѣхавъ нѣсколько времени и не видя часовыхъ на тѣхъ мѣстахъ, гдѣ имъ должно было быть, полковникъ сильно досадовалъ на неисправность пикетнаго офицера; онъ думалъ, что часовыхъ совсѣмъ не поставили, но былъ выведенъ изъ заблужденія очень смѣшнымъ образомъ, отъ котораго едва было не погибъ. Часовые были всѣ на мѣстахъ; но какъ ночь была темна, какъ черное сукно: то они, слыша проѣзжающаго человѣка, вмѣсто оклика таили дыханіе; одинъ изъ нихъ, на бѣду нашего полковника, заснулъ, сидя у пня, и отъ фырканья лошади проснулся, вскачилъ опрометью и дико закричалъ отъ испуга: что пароль? лозунгъ: Гаврило! то есть: Архангелъ Гавріилъ. Лошадь кинулась въ сторону и упала въ яму вмѣстѣ съ своимъ всадникомъ, по милости Бога, полковникъ отдѣлался легкимъ ушибомъ.
Извѣстіе о взятіи Парижа заставило Даву сдаться. Французы вышли изъ Гамбурга, и военныя дѣйствія прекратились; мы теперь мирные гости Датскаго Короля. Пользуясь симъ обстоятельствомъ, я хочу объѣхать прекрасную Голштинію, одна, въ кабріолетѣ, въ который заложу свою верховую лошадь.
