Ей: радуйся! то привѣтствіе сіе столько же оскорбляетъ Еe, какъ и то Іудейское радуйся, когда распинатели Христовы, ударяя въ ланиту Божественнаго Сына Ея, приглашали: радуйся, Царю Iудейскій![1]. Ибо нераскаянный грѣшникъ есть новый распинатель Христовъ[2]. Да ищемъ убо заступленія и покрова Ея, но оставимъ напередъ грѣхи свои: ибо съ грѣхами и изъ подъ-ризы своея из ринетъ насъ.
Душа безсмертная, отъ бреннаго тѣла, какъ птица изъ разтерзанной сѣти, весело взлетѣвши, воспаряетъ въ рай Богонасажденный, гдѣ вѣчно цвѣтетъ древо жизни, гдѣ жилище Самому Христу и Избраннымъ Его.
Тѣлеса наши, въ гробахъ согнившія и въ прахъ разсыпавшіяся, возникнутъ отъ земли, какъ трава весною, и по соединеніи съ душами востанутъ, и укажутся всему небу, предъ очами Ангеловъ и человѣковъ, предъ очами предковъ нашихъ и потомковъ, одни яко пшеница, другія же яко плевелы, ожидая серповъ Ангельскихъ, и того мѣста, которое назначено, особо для пшеницы, и особо для плевелъ.
Вниди въ клѣтъ твою и помолися[3]. Такая уединенная молитва и въ соборѣ можетъ имѣть мѣсто, если молящійся уединился отъ всѣхъ заботъ и по-
