— Она это безъ тебя понимаетъ, — замѣтилъ Авдѣевъ и отвернулся всторону, кашляя.
Вѣра понимала, но сегодня длинный и костлявый солдатъ раздражалъ ее еще болѣе, чѣмъ вчера, онъ будилъ острое желаніе спорить съ нимъ и побѣдить его, сознаніе опасности исчезало, сгорая во враждебномъ чувствѣ къ этому человѣку.
— Къ тому же начальство внушаетъ намъ, чтобы хватать, — тихо говорилъ Шамовъ.
Вѣрѣ хотѣлось сказать:
— Я — не боюсь!
Но она удержала невѣрныя слова, и это внушило ей довѣріе къ себѣ, на мигъ пріятно взволновало.
— Когда я скажу вамъ все, что надо, вы можете отвести меня къ начальству, — сказала она тихо, но внятно.
— Ахъ, Господи! — воскликнулъ Шамовъ. — Я не про то…
Вѣрѣ показалось, что Авдѣевъ искоса взглянулъ на нее, и въ его холодныхъ глазахъ сверкнуло что-то новое.
А Шамовъ, суетясь, тревожно говорилъ:
— Только бы, значитъ, все обошлось тихо… Я сяду позади васъ, барышня, за спину къ вамъ, значитъ, на всякій случай…
— Какой случай? — строго спросила Вѣра.
— Она это без тебя понимает, — заметил Авдеев и отвернулся в сторону, кашляя.
Вера понимала, но сегодня длинный и костлявый солдат раздражал её ещё более, чем вчера, он будил острое желание спорить с ним и победить его, сознание опасности исчезало, сгорая во враждебном чувстве к этому человеку.
— К тому же начальство внушает нам, чтобы хватать, — тихо говорил Шамов.
Вере хотелось сказать:
— Я — не боюсь!
Но она удержала неверные слова, и это внушило ей доверие к себе, на миг приятно взволновало.
— Когда я скажу вам всё, что надо, вы можете отвести меня к начальству, — сказала она тихо, но внятно.
— Ах, Господи! — воскликнул Шамов. — Я не про то…
Вере показалось, что Авдеев искоса взглянул на неё, и в его холодных глазах сверкнуло что-то новое.
А Шамов, суетясь, тревожно говорил:
— Только бы, значит, всё обошлось тихо… Я сяду позади вас, барышня, за спину к вам, значит, на всякий случай…
— Какой случай? — строго спросила Вера.
