— Въ поле выходила, ждала-ожидала…
Покачивая головой, солдатъ однимъ дыханіемъ протяжно вывелъ:
— Эхъ, да ожидала сына бѣглаго домой…
На гладкой водѣ омута появился чуть замѣтный бѣлый серпъ луны и гордо засверкала большая звѣзда. Съ конца плотины крикнули:
— Эй, Шамовъ!
— Эй! — отозвался солдатъ.
Засунувъ руки въ карманы, медленно шелъ высокій, сѣрый человѣкъ. Вѣра, не видя его лица, чувствовала чужой взглядъ, догадывалась о первой мысли идущаго при видѣ ея, и эта мысль была обидна ей.
— Много наловилъ?
— Много…
— А кто это съ тобой?
— Учительша. Вотъ, братокъ…
— Здравствуйте! — сказалъ Авдѣевъ, прикладывая руку къ фуражкѣ.
Вѣра кивнула головой — мягкій голосъ прозвучалъ небрежно и неласково.
Плотная стѣна сосенъ медленно подвигалась на плотину, уступая напору тѣней, а сзади, с другого берега, вѣяло холодомъ. Вмѣстѣ с тьмою сгущалась и тишина, теплый воздухъ становился влажнымъ, затруднялъ дыханіе, сердце билось тяжело,
— В поле выходила, ждала-ожидала…
Покачивая головой, солдат одним дыханием протяжно вывел:
— Эх, да ожидала сына беглого домой…
На гладкой воде омута появился чуть заметный белый серп луны и гордо засверкала большая звезда. С конца плотины крикнули:
— Эй, Шамов!
— Эй! — отозвался солдат.
Засунув руки в карманы, медленно шёл высокий, серый человек. Вера, не видя его лица, чувствовала чужой взгляд, догадывалась о первой мысли идущего при виде её, и эта мысль была обидна ей.
— Много наловил?
— Много…
— А кто это с тобой?
— Учительша. Вот, браток…
— Здравствуйте! — сказал Авдеев, прикладывая руку к фуражке.
Вера кивнула головой — мягкий голос прозвучал небрежно и неласково.
Плотная стена сосен медленно подвигалась на плотину, уступая напору теней, а сзади, с другого берега, веяло холодом. Вместе с тьмою сгущалась и тишина, тёплый воздух становился влажным, затруднял дыхание, сердце билось тяжело,
