значительно расширяется. Но послѣднее полженіе остается еще только предсказаніемъ, оправданіе котораго принадлежитъ будущему; однако указываемое имъ сближеніе обнаружилось уже во множествѣ пунктовъ, какъ это и было мною заявлено въ одномъ изъ моихъ новѣйшихъ сочиненій. И мы какъ бы повинуемся совершенно естественному указанію, излагая совместно эти двѣ теоріи, теорію упругости твердыхъ однородныхъ тѣлъ и теорію распространеня теплоты въ тѣхъ же тѣлахъ.
Итакъ, цѣль этого соединенія достаточно объяснена. Но для того чтобы доказать его благовременность, чтобы доказать справедливость возбуждаемыхъ имъ надеждъ, я долженъ войдти здѣсь въ предварительныя разсужденія, чтобъ объяснить нѣкоторыя изъ предыдущихъ положеній и разсѣять сомнѣнія, которыя могли бы остаться вслѣдствіе слишкомъ бѣглаго изложеня ихъ.
Необходимо прежде всего опредѣлить что такое мой фатализмъ, и устранить всѣ недоразумѣнія, вызываемые этимъ словомъ, которыя могутъ распространиться и на самыя заключенія мои, и тѣмъ повредить имъ.
Утверждать, что во всѣ элохи и у всѣхъ народовъ та преемственность, въ какой слѣдовали общественныя событія одно за другимъ, была необходима и неизбѣжна, значило бы слишкомъ легкомысленно отвергать и вліяніе случайностей, и свободную волю человѣка. Такого рода фатализмъ есть конечно дѣло очень спорное.
Однако можно утверждать, и въ случаѣ нужды даже доказать, что въ томъ порядкѣ, въ которомъ слѣдують одно за другимъ математическя открытія, нѣтъ ни малѣйшей случайности; онъ слѣдуетъ рацональной и строгой логикѣ самой науки, и проявляетъ ее въ себѣ. Здѣсь свободная воля человека можетъ имѣть вліяніе только на скорость, а не на порядокъ прогресса.
Чтобы сличить элементы не слишкомъ далекіе одни отъ другихъ, обратимся къ эпохѣ, въ которой замечается наибольшая скорость развитія, именно къ эпохѣ нашего XIX вѣка. Всѣ математическе труды этого времени не только направлены къ одной цѣли, на которую я указалъ, но кромѣ того, всѣ они, безъ исключенія, слѣдовали одинъ за другимъ въ порядкѣ совершенно логическомъ. Внимательный разборъ ихъ не оставилъ во мнѣ ни малѣйшаго сомнѣнія
