И челнокъ проворно
Шмыгаетъ не даромъ, —
Ткань ея на солнцѣ
Отливаетъ жаромъ.
И красотка-пряха
Ужъ не та, что прежде, —
Ходитъ точно пава
Въ золотой одеждѣ.
Вышла за ворота
Поздно, утромъ знойнымъ,
И глядитъ на избы
Съ чувствомъ безпокойнымъ…
Вотъ и Ваня бѣдный,
Что̀ ее намедни
Такъ ласкалъ, должно быть
Собрался къ обѣдни…
Креститъ лобъ свой, — смотритъ:
— Груня!! ты ли это?!
Нѣтъ ему отвѣта,
Нѣтъ ему привѣта…
И челнок проворно
Шмыгает не даром, —
Ткань её на солнце
Отливает жаром.
И красотка-пряха
Уж не та, что прежде, —
Ходит точно пава
В золотой одежде.
Вышла за ворота
Поздно, утром знойным,
И глядит на избы
С чувством беспокойным…
Вот и Ваня бедный,
Что ее намедни
Так ласкал, должно быть
Собрался к обедни…
Крестит лоб свой, — смотрит:
— Груня!! ты ли это?!
Нет ему ответа,
Нет ему привета…
