скому губернскому правленію, въ 1828 г., имѣется прямое обвиненіе Галямина въ недобросовѣстномъ отношеніи къ своему служебному долгу. По единогласному заявленію лопарей Нявдемскаго и Пазъ-рѣцкаго погостовъ, они предлагали Галямину показать старую границу, но что онъ не обратилъ на это никакого вниманія; что въ 1825 году онъ дальше церкви св. Бориса и Глѣба не бывалъ, а въ 1826 году, до постановки шведскими комиссарами пограничныхъ знаковъ, Галяминъ все время находился въ Вадзэ. Трудно сказать, насколько правдоподобно такое показаніе лопарей тѣмъ болѣе, что у Галямина, как и у его шведскаго коллеги, были помощники. Представляется мало вѣроятнымъ, чтобы такое недобросовѣстное отношеніе Галямина къ возложенному на него серьезному порученію не было бы своевременно замѣчено министерствомъ иностранныхъ дѣлъ. Поэтому справедливость требуетъ сдѣлать еще предположеніе, что не является ли этотъ подп. Галяминъ только козломъ отпущенія, вслѣдствіе желанія непремѣнно найти ближайшаго виновника въ этомъ дѣйствительно крайне прискорбномъ фактѣ, что, при раздѣлѣ спорной территоріи съ нашей стороны не было проявлено достаточно энергіи, чтобы настоять на проведеніи границы вдоль праваго берега р. Пазъ, до ея устья, и мы согласились на установленіе такой досадной пограничной черты, снисходя лишь къ заявленію шведскаго посланика, что гарнизонъ крѣпости Вардэ тольк въ этой мѣстности могъ достать дровъ для отопленія своей казармы.
По поводу этихъ дровъ необходимо еще замѣтить, что, какъ бы не разсичтывая найти достаточное ихъ количество на урѣзанной отъ насъ территоріи, норвежцы выговаривали себѣ право рубки лѣса по обоимъ берегамъ р. Ворьемы. Въ частной инструкціи графъ Нессельроде обращалъ вниманіе подп. Галямина на то, что согласно пректу протокола было предположено принять пограничнымъ рубежемъ рѣку Ворьему и разрѣшить норвежцамъ эксплоатировать оба берега рѣки для рубки лѣса, но что Государь Император, изъявивъ свое согласіе на первое предположеніе, не согласенъ на второе, о которомъ поэтому въ конвенціи не упоминалось; что норвежцы, очевидно, могутъ эксплоатировать своей берегъ, mais nullement le notre, и чтобы подп. Галяминъ имѣлъ это въ
