копала, таки велики выкопала, Господи! Було ходимо малыми по печерахъ тыхъ, запалимо вѣти сосновы та й ходимо; а хидъ узенькій, та низькій и дуже трудный. Межъ людьми иде, що була то жена вельми древня и немощна, а духу великаго. Марко Вовчокъ.
|
копала, такія великія выкопала, Господи! Бывало, мы дѣтьми ходимъ по пещерамъ тѣмъ, зажжемъ вѣтьви сосновыя, да и ходимъ; а ходъ узенькій, да низкій и очень трудный. Межъ людьми слухъ идетъ, что была та женщина очень старая и немощная, но духу великаго. |
Передаемъ на судъ всѣхъ лингвистовъ и этимологовъ: пусть рѣшатъ, похожъ ли малороссійскій языкъ на особенное какое-то племенное нарѣчіе славянскаго языка и не есть ли онъ скорѣе — тотъ же русскій языкъ, только испорченный, т. е., съ перековерканными окончаніями словъ и съ особеннымъ произношеніемъ нѣкоторыхъ изъ нихъ? И — есть ли какая-либо разумная необходимость возводить насильно этотъ испорченный языкъ до самостоятельной литературы, которой онъ никогда (прислушайтесь, гг. украинофилы, никогда!) не имѣлъ?.. Можно, пожалуй, быть малороссіяниномъ; можно любить малороссію, какъ свою родину и какъ прекрасную часть Россіи; даже можно любить свое домашнее малороссійское нарѣчіе, какъ вообще мы любимъ многія домашнія вещи, наприм. халатъ, колпакъ, и т. п. — но... въ этомъ домашнемъ костюмѣ являться въ публику, да еще доказывать права этого костюма на публичное употребленіе — это было бы по меньшей мѣрѣ смѣшно и дико, ежели не какъ-нибудь иначе. Послѣ этого, такъ и жди, что и бѣлорусское нарѣчіе возвыситъ свой голосъ и объявитъ свои права на самостоятельность и литературное гражданство между другими языками. Слышно, что одинъ шутникъ-бѣлоруссъ затѣваетъ уже издавать, на бѣлорусскомъ нарѣчіи, журналъ подъ заглавіемъ: Подканье, съ
копала, таки велики выкопала, Господи! Було ходимо малыми по печерах тых, запалимо вети сосновы та й ходимо; а хид узенький, та низький и дуже трудный. Меж людьми иде, що була то жена вельми древня и немощна, а духу великого. Марко Вовчок.
|
копала, такие великие выкопала, Господи! Бывало, мы детьми ходим по пещерам тем, зажжем ветви сосновые, да и ходим; а ход узенький, да низкий и очень трудный. Меж людьми слух идет, что была та женщина очень старая и немощная, но духу великого. |
Передаем на суд всех лингвистов и этимологов: пусть решат, похож ли малороссийский язык на особенное какое-то племенное наречие славянского языка и не есть ли он скорее — тот же русский язык, только испорченный, т. е., с перековерканными окончаниями слов и с особенным произношением некоторых из них? И — есть ли какая-либо разумная необходимость возводить насильно этот испорченный язык до самостоятельной литературы, которой он никогда (прислушайтесь, гг. украинофилы, никогда!) не имел?.. Можно, пожалуй, быть малороссиянином; можно любить малороссию, как свою родину и как прекрасную часть России; даже можно любить свое домашнее малороссийское наречие, как вообще мы любим многие домашние вещи, наприм. халат, колпак, и т. п. — но... в этом домашнем костюме являться в публику, да еще доказывать права этого костюма на публичное употребление — это было бы по меньшей мере смешно и дико, ежели не как-нибудь иначе. После этого, так и жди, что и белорусское наречие возвысит свой голос и объявит свои права на самостоятельность и литературное гражданство между другими языками. Слышно, что один шутник-белорус затевает уже издавать, на белорусском наречии, журнал под заглавием: Подканье, с
