намъ, и мужикамъ, и священникамъ, что испорченное нарѣчіе русскаго языка или, такъ-называемый, малороссійскій языкъ, какъ аномалія, не имѣетъ никакихъ правъ на литературную самостоятельность, и недостоинъ употребленія ни въ какихъ серьезныхъ случаяхъ, но нуждается въ исправленіи посредствомъ чистаго общерусскаго языка. Извѣстное дѣло, что малороссійское нарѣчіе есть нѣчто среднее между польскимъ языкомъ и русскимъ, такъ точно какъ унія была въ свое время среднею религіей между католичествомъ и православіемъ. По возвращеніи уніатовъ къ православію, стыдно былобы для малороссійскаго нарѣчія (и стыдно на всю исторію!), еслибы и это посредствующее нарѣчіе не слилось наконецъ съ своимъ родоначаліемъ — съ общерусскимъ языкомъ. Вотъ каковъ матеріалъ вашей торговли, гг. торговцы южнорусскаго элемента. — Полно вамъ надувать чувствительныхъ Ничипоровъ!...
Увы, еще не полно... Одинъ нашъ землякъ перевелъ на малороссійское нарѣчіе даже Евангеліе отъ всѣхъ четырехъ Евангелистовъ. Духовные сановники, которымъ онъ представилъ свой переводъ, признали, что печатать Евангеліе на малороссійскомъ нарѣчіи »неудобно«. Недовольный переводчикъ не удовлетворился такимъ учтивымъ и снисходительнымъ приговоромъ, но послалъ свой переводъ въ одно Ученое Общество, и — потрафилъ очень хорошо. Извѣстное дѣло, что нѣтъ такой уродливой нелѣпости, которая не могла бы выдаваться за правду — подъ фирмою учености. Напримѣръ, ученые люди доказывали и доселѣ доказываютъ, что греки не умѣютъ читать по—гречески или наприм. что болгаре, называющiе себя славянами и говорящiе испоконъ-вѣку по-славянски, суть отродье турковъ и т. п. Вотъ и теперь слышно, что ученые люди хлопочутъ уже объ исходатайствованіи позволенія напечатать Евангеліе на малороссійскомъ нарѣчiи....
Да, надобно съ сожалѣніемъ признаться, что отъ учености можно всего ожидать.
нам, и мужикам, и священникам, что испорченное наречие русского языка или, так называемый, малороссийский язык, как аномалия, не имеет никаких прав на литературную самостоятельность, и недостоин употребления ни в каких серьезных случаях, но нуждается в исправлении посредством чистого общерусского языка. Известное дело, что малороссийское наречие есть нечто среднее между польским языком и русским, так точно как уния была в свое время среднею религией между католичеством и православием. По возвращении униатов к православию, стыдно было бы для малороссийского наречия (и стыдно на всю историю!), если бы и это посредствующее наречие не слилось наконец со своим родоначалием — с общерусским языком. Вот каков материал вашей торговли, гг. торговцы южнорусского элемента. — Полно вам надувать чувствительных Ничипоров!...
Увы, еще не полно... Один наш земляк перевел на малороссийское наречие даже Евангелие от всех четырех Евангелистов. Духовные сановники, которым он представил свой перевод, признали, что печатать Евангелие на малороссийском наречии «неудобно». Недовольный переводчик не удовлетворился таким учтивым и снисходительным приговором, но послал свой перевод в одно Ученое Общество, и — потрафил очень хорошо. Известное дело, что нет такой уродливой нелепости, которая не могла бы выдаваться за правду — под фирмою учености. Например, ученые люди доказывали и доселе доказывают, что греки не умеют читать по-гречески или наприм. что болгаре, называющие себя славянами и говорящие испокон-веку по-славянски, суть отродье турков и т. п. Вот и теперь слышно, что ученые люди хлопочут уже об исходатайствовании позволения напечатать Евангелие на малороссийском наречии...
Да, надобно с сожалением признаться, что от учёности можно всего ожидать.
