оно, срубленное, не упало въ рѣку, мужикъ привязалъ къ нему свою сѣрую кобылу въ томъ предположенiи, что кобыла потянетъ дерево въ другую, противную отъ рѣки, сторону. Но, срубленное дерево рухнуло въ рѣку и увлекло за собою кобылу. И дерево пропало, и кобыла пропала. — Вотъ и все! 10 страничекъ, цѣна 5 копѣекъ.
»Сказка про дѣвку—семилѣтку« такое ничтожество на 11-ти страничкахъ, что даже и расказывать нечего.
»Подбрехачъ«, тоже старый анекдотъ о помощникѣ свата при сватовствѣ невѣсты. — Тутъ же напечатанъ другой циническій анекдотъ о томъ, какъ одинъ мужикъ обожрался въ заговѣнье.
Теперь — о поэмахъ Шевченка: »Гамалѣя« и »Тарасова ночь«. Изъ преданія извѣстно, что когда Пушкинъ напечаталъ свою »поэму« Русланъ и Людмила, то читающая Россія раздѣлилась тогда на два враждебные стана: одни нехотѣли признать за этой сказкой названія »поэмы«, а другіе превозносили ее наравнѣ съ Илліадой и Одиссеей, и доказывали права ея на званіе поэмы — страшный и продолжительный былъ споръ. Доброе старое время! тогда еще спорили о чемъ—нибудь литературномъ. А теперь, безъ всякаго спора и безъ всякаго стыда, что ни напиши рубленною прозой, все это — »поэма«! — Обѣ, такъ-называемыя, »поэмы« Шевченка гораздо ниже тѣхъ двухъ стихотвореній, что помѣщены въ его »Букварѣ« (про поповича Олексія и про поповну Богуславскую); но тѣ два стихотворенія названы только думами, а »Гамалѣя и »Тарасова ночь« — поэмы! Нельзя сказать, чтобъ въ этихъ двухъ поэмахъ не было рѣшительно никакихъ достоинствъ — особенно при соображеніи того обстоятельства, что покойный Шевченко былъ самоучка, но это отнюдь — не поэмы! Это рубленная въ стихотворноподобныя строки проза, безъ всякой поэтической мелодіи и гармонiи, съ нѣкоторою только замашкою поддѣлаться подъ складъ древнихъ стихотвореній. Для чего компанія, торгующая южно-русскимъ элементомъ, напускаетъ на Малороссію
оно, срубленное, не упало в реку, мужик привязал к нему свою серую кобылу в том предположении, что кобыла потянет дерево в другую, противную от реки, сторону. Но, срубленное дерево рухнуло в реку и увлекло за собою кобылу. И дерево пропало, и кобыла пропала. — Вот и всё! 10 страничек, цена 5 копеек.
«Сказка про девку—семилетку» такое ничтожество на 11-ти страничках, что даже и рассказывать нечего.
«Подбрехач», тоже старый анекдот о помощнике свата при сватовстве невесты. — Тут же напечатан другой цинический анекдот о том, как один мужик обожрался в заговенье.
Теперь — о поэмах Шевченко: «Гамалея» и «Тарасова ночь». Из предания известно, что когда Пушкин напечатал свою «поэму» Руслан и Людмила, то читающая Россия разделилась тогда на два враждебные стана: одни не хотели признать за этой сказкой названия «поэмы», а другие превозносили ее наравне с Иллиадой и Одиссеей, и доказывали права её на звание поэмы — страшный и продолжительный был спор. Доброе старое время! тогда еще спорили о чём-нибудь литературном. А теперь, без всякого спора и без всякого стыда, что ни напиши рубленною прозой, всё это — «поэма»! — Обе, так называемые, «поэмы» Шевченко гораздо ниже тех двух стихотворений, что помещены в его «Букваре» (про поповича Олексия и про поповну Богуславскую); но те два стихотворения названы только думами, а «Гамалея» и «Тарасова ночь» — поэмы! Нельзя сказать, чтоб в этих двух поэмах не было решительно никаких достоинств — особенно при соображении того обстоятельства, что покойный Шевченко был самоучка, но это отнюдь — не поэмы! Это рубленная в стихотворноподобные строки проза, без всякой поэтической мелодии и гармонии, с некоторою только замашкою подделаться под склад древних стихотворений. Для чего компания, торгующая южно-русским элементом, напускает на Малороссию
