господинъ честной, не пріемли имени Божія всуе. Къ чему тутъ фарисейство? Къ чему эти яко-бы благочестивые возгласы и замашки, когда все дѣло идетъ только о выгодной продажѣ сочиненной вами »Граматки«?...
Знаменитое »Слово до письменных« оканчивается чѣмъ-то въ родѣ проклятія на тѣхъ, кто не будетъ говорить по-малороссійски; оно выгоняетъ ихъ »изъ родной семьи украинской,« не велитъ »ничьему сердцу обращаться къ нимъ, какъ къ родичамъ,« не велитъ »привѣтствовать ихъ и давать имъ участия въ той славѣ, которую пріобрѣли древніе малороссіяне, воюючи за вѣру христианскую и волю людскую«...
Пропали теперь мы съ вами, любезные земляки, говорящіе чисто по-русски и пріучающіе своихъ дѣтей къ чистому русскому языку! Совсѣмъ пропали. Что намъ дѣлать?...
Нѣтъ, мы, всѣ малороссіяне, искренно любящіе наше прекрасное отечество — православную Россію и нашъ богатый, сильный и прекрасный языкъ русскій, обязываемся сказать по совѣсти, что малороссійская »Граматка,« изданная въ С. Петербургѣ въ 1857 году, — самая вздорная затѣя и самая вредная нелѣпость. Напрасно защитники этой несчастной »Граматки« хотятъ называть ее противоядіемъ тѣхъ украинскихъ букварей, напечатанныхъ латинопольскими буквами, которые усиливается распространять въ нашихъ западныхъ губерніяхъ латинопольская пропаганда. Это значило бы выгонять одну болѣзнь посредствомъ производства другой болѣзни; если у больнаго чахоткою коченѣютъ уже руки и ноги отъ холода смерти, дайка произведемъ въ немъ тифозную горячку, авось выздоровѣетъ. И украинопольскіе буквари съ латинскою азбукой вредны, и »Граматка« вредна. Превосходнымъ противоядіемъ для обѣихъ этихъ вредныхъ книжекъ можетъ служить славяно-русскій букварь, изданный Святѣйшимъ Сѵнодомъ.
господин честной, не приемли имени Божия всуе. К чему тут фарисейство? К чему эти якобы благочестивые возгласы и замашки, когда всё дело идет только о выгодной продаже сочинённой вами «Граматки»?...
Знаменитое «Слово до письменных» оканчивается чем-то в роде проклятия на тех, кто не будет говорить по-малороссийски; оно выгоняет их «из родной семьи украинской», не велит «ничьему сердцу обращаться к ним, как к родичам», не велит «приветствовать их и давать им участия в той славе, которую приобрели древние малороссияне, воюючи за веру христианскую и волю людскую»...
Пропали теперь мы с вами, любезные земляки, говорящие чисто по-русски и приучающие своих детей к чистому русскому языку! Совсем пропали. Что нам делать?...
Нет, мы, все малороссияне, искренно любящие наше прекрасное отечество — православную Россию и наш богатый, сильный и прекрасный язык русский, обязываемся сказать по совести, что малороссийская «Граматка», изданная в С. Петербурге в 1857 году, — самая вздорная затея и самая вредная нелепость. Напрасно защитники этой несчастной «Граматки» хотят называть ее противоядием тех украинских букварей, напечатанных латинопольскими буквами, которые усиливается распространять в наших западных губерниях латинопольская пропаганда. Это значило бы выгонять одну болезнь посредством производства другой болезни; если у больного чахоткою коченеют уже руки и ноги от холода смерти, дай-ка произведем в нём тифозную горячку, авось выздоровеет. И украинопольские буквари с латинскою азбукой вредны, и «Граматка» вредна. Превосходным противоядием для обеих этих вредных книжек может служить славяно-русский букварь, изданный Святейшим Синодом.
