муками и переворотами«. Рѣшительно не понимаемъ о чемъ тутъ рѣчь; а вѣдь это »Граматка,« то есть элементарная книжка, сочиненная для первоначальнаго обученія!
Далѣе въ »Граматкѣ« слѣдуетъ на испорченномъ русскомъ языкѣ (т. е. на малороссійскомъ) краткая Священная Исторія, Краткій Катихизисъ и малороссійскія (онѣ же и русскія) пословицы, напримѣръ: »дурень камень въ воду кинетъ, а десять розумныхъ не вытянутъ,« или »кого хочетъ Богъ покарать, у того сперва разумъ отнимаетъ,« и т. п. За пословицами напечатана ариѳметика на томъ же испорченномъ русскомъ языкѣ — слѣдовательно вовсе неудобная ни для преподаванія ни для ученія по ней.
Наконецъ, сочинитель »Граматки« вспомнилъ, что его православные ученики, выучивши (предположимъ) исторію и ариѳметику, не видѣли еще въ глаза ни одной славянской буквы: многому научились, но не умѣютъ читать по-славянски (вотъ и образованіе для простолюдина)! Чтобъ замаскировать этотъ, безъ сомнѣнія, умышленно-допущенный недостатокъ, сочинитель »Граматки« напечаталъ въ концѣ славянскими буквами такъ-названныя имъ Великія Слова изъ Св. Писанія (Велики Слова изъ Письма Святого) , т. е. нѣсколько на удачу взятыхъ имъ текстовъ изъ Св. Писанія: »начало премудрости — страхъ Господень;« »блаженны слышащіи слово Божіе и хранящiи его;« и т.п. Зачѣмъ собственно эти тексты названы въ »Граматкѣ« великими словами, неизвѣстно; какъ будто все прочее, содержащееся въ Св. Писаніи, не равно велико и божественно. Подъ каждымъ текстомъ, напечатаннымъ по-славянски, приложено изъяснене на малороссійскомъ нарѣчіи, необходимое развѣ для того только, чтобы, благо есть случай, поговорить по-малороссійски. Далѣе, напечатаны славянскими буквами предначинательныя молитвы: молитва Господня, Символъ Вѣры и 50-й псаломъ.
муками и переворотами». Решительно не понимаем о чём тут речь; а ведь это «Граматка», то есть элементарная книжка, сочиненная для первоначального обучения!
Далее в «Граматке» следует на испорченном русском языке (т. е. на малороссийском) краткая Священная История, Краткий Катихизис и малороссийские (они же и русские) пословицы, например: «дурень камень в воду кинет, а десять разумных не вытянут», или «кого хочет Бог покарать, у того сперва разум отнимает», и т. п. За пословицами напечатана арифметика на том же испорченном русском языке — следовательно вовсе неудобная ни для преподавания ни для учения по ней.
Наконец, сочинитель «Граматки» вспомнил, что его православные ученики, выучивши (предположим) историю и арифметику, не видели еще в глаза ни одной славянской буквы: многому научились, но не умеют читать по-славянски (вот и образование для простолюдина)! Чтоб замаскировать этот, без сомнения, умышленно-допущенный недостаток, сочинитель «Граматки» напечатал в конце славянскими буквами так-названные им Великие Слова из Св. Писания (Велики Слова из Письма Святого) , т. е. несколько на удачу взятых им текстов из Св. Писания: «начало премудрости — страх Господень»; «блаженны слышащие слово Божие и хранящие его»; и т.п. Зачем собственно эти тексты названы в «Граматке» великими словами, неизвестно; как будто всё прочее, содержащееся в Св. Писании, не равно велико и божественно. Под каждым текстом, напечатанным по-славянски, приложено изъяснене на малороссийском наречии, необходимое разве для того только, чтобы, благо есть случай, поговорить по-малороссийски. Далее, напечатаны славянскими буквами предначинательные молитвы: молитва Господня, Символ Веры и 50-й псалом.
