Печатается пo дубликату подлинника.
Ответ на письмо поручика Туржанского от 11 ноября 1909 года. По поводу письма к нему Толстого (см. N° 241) Туржанский в сочувственном тоне писал о А. Н. Соловьеве и просил книг для себя.
1 Окончание письма в черновике: Полюбивший вас Л. Т.
1909 г. Ноября 19. Я. П.
Благодарю вас, милый брат Леонид, за ваше хорошее письмо. Часто с любовью и умилением вспоминаю про вас, сказал бы, с завистью, если бы зависть могла быть свободна от недоброго чувства. Чувство же мое к вам всегда самое любовное. То чувство, которое вызывает во мне мысль и воспоминание о вас, это скорее сожаление и раскаяние в том, что, когда я мог, я не избрал того чистого и прямого пути, по которому вы идете, и вместе с тем радость за то, что вы идете по этому пути, и горячее желание о том, чтобы не сходили с него, продолжая делать то лучшее дело и для себя и для многих и многих, которое только может делать человек. Помогай вам бог, в самом прямом смысле этого выражения. Радуюсь тому, что есть такие люди, как которые показывают нам, что мы должны делать и не сделали. И, удивительное дело, чем больше такие люди обличают нас, тем больше их любишь.
Теперь ответы на ваше письмо. То, что вы говорите о выдуманных художественных сочинениях, совершенно справедлива, я всей душой согласен с вами и не могу даже пытаться писать, как прежде, в этом роде — так это мне. чуждо. Если могу что писать в этом роде, то описание пережитого. Насчет пения стихов остаюсь при своем мнении. Не говорю, чтобы это было худо, но думаю, что чтение книг мудрых и святых людей и беседы о прочитанном с большей выгодой для души могли бы заменить или хоть чередоваться с пением. Кроме того, в пении именно божественных стихов есть опасность холодного, внешнего, обрядного отношения к религиозному сознанию. Пение светских, веселых песен я бы предпочел пению стихов.
Со вторым: о приписывании, особенной, исключительной важности не только библии, но и евангелию, я совсем, не согласен.
