после болезни вы покорились желанию матери, т. е. богу, и вышли на улицу и почувствовали радость, я разревелся, как ребенок, и слезы мне эти были так радостны, как и вам ваше чувство. — Статью вашу прочту, но пристроить ее не берусь оттого, что некогда, и не люблю это занятие.1 Впрочем, сделаю, что могу, через Черткова и Горбунова. Писали ли вам о письме из Самары?2 Что посоветуете?
1907. 11 сент.
Печатается по копировальной книге № 7, л. 414.
Ответ на обширное (на девяти страницах) письмо А. Я. Колесниченко из Гатчины от 8 сентября 1907 г. Колесниченко писал о своем душевном состоянии. Его намерение уехать в общину вызвало упреки и гнев со стороны матери. Понял, что нельзя допустить страданий близкого, и заявил матери о своем намерении остаться с ней. После этого он перестал рассуждать о своем положении, решив «во всем полагаться на бога». Все чувства свои он вложил в статью, озаглавленную «Как же человек-то».
1 Была ли напечатана статья А. Я. Колесниченко и предпринимал ли Толстой что-либо в этом направлении, редакции неизвестно.
2 В письме от 2 сентября крестьянин Леон Самодуров, по мировоззрению приближавшийся к последователям А. М. Добролюбова, сообщал о недороде в с. Патровке Бузулукского уезда Самарской губ. и соседних селах. Просил оказать материальную помощь пострадавшим и предлагал свои услуги. По поручению Толстого ответил ему H. H. Гусев 10 сентября и сообщил об его письме П. П. Картушину, А. Я. Колесниченко и Н. Г. Сутковому.
1907 г. Сентября 11. Я. П.
Элеонора Романовна,
Ответ на ваш вопрос может быть только один, тем более, что его дает сама жизнь. Всякое же стеснение свободы только усиливает стремление к ней. Возможно только одно ограничение свободы, которое в сущности не исключает свободы, это, в вашем случае, любовь к вам и сознание вашей любви к нему. Только это одно: страх нарушить эту любовную связь между вами и им может удержать вашего сына от удовлетворения тех
