страдаем за нарушение закона единения, к к[оторому] стремится всё, и страдания указывают нам на это нарушение и вызывают в нас борьбу с ним: усиление единения любви.
Второй вопрос я для себя разрешаю так: закон жизни есть уяснение, расширение, просветление сознания того вечного начала, к[оторое] есть в каждом существе. С более высокой степени сознания наблюдая жизнь существ, стоящих на низшей степени, их действия, представляющиеся для них добром, для высшего сознания представляются злом. Борьба с тем, что представляется злом, т. е. с более темным сознанием, возможна только через свет, через всё большее и большее просветление своего сознания. И потому справедливо, что если бы не было зла, т. е. темноты, не было бы добра — света. Я живу хорошо, здоров. Пишу или скорее писал о войне и еще кое-что,1 а теперь почти ничего не работаю. Спасибо вашей жене2 за ее добрую приписку. Мне б[ыло] приятно. Все мои писания новые я всем предоставляю печатать. Прощайте. Очень рад, что вы в России и здоровы и увижу вас.3
19 ию[ня] 1904.
Печатается по копировальной книге № 6, лл. 189—190.
Впервые опубликовано в «Журнале для всех» 1904, 11, № III, стр.688— 689.
Ответ на письмо Наживина от 3 июня 1904 г., в котором он просил помочь ему понять, как сочетается обособленность человеческой личности и ее единство в духе со всеми живыми и мертвыми. Также спрашивал, как отличить служение злу от служения добру, если добро и зло едино.
1 В июне Толстой работал над «Кругом чтения» и своими «Воспоминаниями».
2 Анна Ефимовна Наживина, рожд. Зусман, врач.
3 В своем письме Наживин писал, что в конце августа 1904 г. собирается приехать к Толстому. Наживин посетил Ясную Поляну в январе 1905 г.
1904 г. Июня 30/июля 13. Я. П.
Dear Sir,
I received your new book1 and have read part of it with great interest. I think it would be good to translate it in Russian, and I will try to do it if you have nothing against it. I am quite ignorant
