и потому всё, что он пишет в письме, безусловно справедливо. Лицо, которое пересылает мне его письмо,1 пишет, что жена его, совершенно больная, становится всё больнее и больнее и что сам он в таком состоянии, что он недолго выдержит свое положение.
Жестокое отношение к доктору Чемодан[ов]у я думаю, что произошло от излишнего усердия губернских чинов отдаленного города Кунгура, Пермской губ., и я уверен, что вы, рассмотрев это дело, исправите совершенное над Чемодановым насилие, сделав распоряжение об его освобождении.
Очень буду вам благодарен за исполнение моей просьбы.
Желаю вам всего лучшего.
1903. 2 ноября.
Очень обяжете меня, если возвратите мне письмо Чемоданова.2
Печатается по копировальной книге № 5, л. 343—344.
Алексей Александрович Лопухин (1864—1927) — в 1902—1905 гг. директор департамента полиции.
1 О. Ф. Харлампович. См. прим. к письму № 302
2 Письмо Г. А. Чемоданова было возвращено.
В ответном письме от 16 ноября Лопухин сообщил, что Г. А. Чемоданов освобожден быть не может: «Он арестован не по ошибке, как вы предполагаете, перестаравшихся жандармов, а на основании целого ряда вполне беспристрастных свидетельских показаний, доказывающих систематическое распространение Чемодановым в крестьянской среде революционных изданий». См. письма 1904 г., т. 75.
1903 г. Ноября 6. Я. П.
Дорогой Роман Васильевич,
Сейчас получил ваше письмо, и оно очень обрадовало меня тем, что из него я узнал о том, что вы живете попрежнему напряженно духовно хорошо; а то мои сведения о вас остановились на обыске, исход которого мне так и остался неизвестен.1 Огорчило
