что-нибудь делать. И теперь живет на счет народа, который я когда-то ограбил, и они продолжают грабить. Как ужасно мне теперь слушать все эти разговоры, видеть всё это! Это так противоречит моим мыслям, желаниям, всему, чем я живу... Хоть бы они пожалели меня!» («Вблизи Толстого», I. М. 1922, стр. 42—43.) О самарском имении см. письмо № 188.
8 Столкновение в Китае европейцев с «боксерами», национальным «Обществом большого кулака», ставившим главной задачей освобождение Китая от европейского влияния. В мае 1900 г. начались столкновения боксеров с европейцами, и европейские посольства вызвали в Пекин гарнизон матросов. Посольский квартал был осажден повстанцами. 20 июня китайцами был убит германский посланник Кеттелер за свои издевательства над китайцами, и начался обстрел и захват европейского квартала в Пекине. На выручку европейцам подошли русские и японские войска, и 14 августа под командой известного своей жестокостью ген. Линевича европейцы были освобождены, и террор по отношению к китайцам значительно усилился. Толстой начал писать «Послание китайцам», которое не закончил. В статье «Не убий» (дата: 8 августа 1900) он упомянул «ужасную по своей несправедливости, жестокости и несообразности с проектом мира китайскую бойню».
9 Речи германского императора Вильгельма II. О них Толстой писал в статье «Не убий»: «Что должно сделаться в голове какого-нибудь Вильгельма германского, ограниченного, мало образованного, тщеславного человека с идеалом немецкого юнкера, когда нет той глупости и гадости, которую бы он сказал, которая бы не встречена была восторженным hoch и как нечто в высшей степени важное не комментировалась бы прессой всего мира. Он скажет, что солдаты должны убивать по его воле даже своих отцов — кричат ура! Он скажет, что евангелие надо вводить железным кулаком — ура! Он скажет, что в Китае войска должны не брать в плен, а всех убивать, и его не сажают в смирительный дом, а кричат ура и плывут в Китай исполнять его предписание». Последняя речь Вильгельма, которую Толстой мог прочитать в газетах (см. «Русские ведомости» 1900, № 206 от 26 июля), была им произнесена в Билефельде, при открытии памятника великому курфюрсту. Он закончил ее так: «Меня не упрекнут, может быть, за то, что я указал Германии путь через море. Я делаю это, чтобы тем запечатлеть славу отечества за его пределами и показать, что рука германского императора простирается к отдаленнейшим странам света. Нашей Германии предстоят великие времена. Я надеюсь, что каждый из моих подданных воодушевлен одним и тем же духом. В таком случае я могу безбоязненно взирать на сгустившиеся над нами тучи и, подобно графу Эбергарду, сказать, что я могу с доверием положить свою голову на колени каждого из вас».
10 Константин Никанорович Анненков (1842—1910) — ученый юрист.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Очень радъ былъ получить ваше письмо, дорогой братъ Андрей В[асильевичъ]. Сообщу ваши свѣдѣнія о Змѣиногорской
