выражался Горбунов, делается стыдно. Пишу я в «Книжках недели»; а г-н Гайдебуров с нами, мелкими писаками, совсем не церемонится: вычеркивает, выпускает, корректура самая плохая, поэтому выходит бессмыслица. В февральской книжке «Недели» помещен мой рассказ «По дороге», который я тоже не узнал. Раньше, за август 1898 года, у меня был помещен рассказ «Последние могикане». Здешние ребята его прочли и ругали меня за то, что я не понял культурной задачи дворянства, что из прошлого я взял лишь дурное, а крепостное право имело много хороших, добрых патриархальных сторон [...] Калужане ничем не интересуются, исключая службы владыки, соборных певчих и петербургских производств. Переселение духоборов в Канаду в здешнем «обществе» не вызвало даже порицания власть имеющих, а находят, что правительство поступает очень мудро, освободив Россию от зловредного элемента. Моя жена по этому поводу ужасно кипятится, негодует и возмущается; а я давно на всё махнул рукой, сознавая ясно, что у нас всё это легко продолжится лет двести, если не больше. Правительство еще милостиво у нас поступает, терпя разных штундистов, молокан и прыгунов, а легко бы могло приказать устроить костры сжигать их, топить; мы всё перенесем и всё выстрадаем! Даже впоследствии запишем себе в истории на приход, что вот какие мы хорошие — всё испробовали и всегда молчали, не роптали, как другие. Моя дочь — большая Ваша поклонница; в прошлом году она и приемная дочь предприняли путешествие пешком в Шамардин монастырь, чтобы взглянуть на Вашу сестру, гр. Толстую. В нашем имении, при селе Покровском Перемышльского уезда, есть церковь, и молва идет, что Вы тут отдыхали. Девочки мои по этому поводу делали разыскания, но верного ничего не узнали, а только говорят, что Вы пешком ходили в Оптину пустынь и будто бы останавливались в Покровском. Прошу Вас, Лев Николаевич, по прочтении присланных писем возвратить мне их, если возможно, с Иваном Ивановичем или прислать их посылкой, а не под бандеролью. Позвольте попросить Вас прислать Вашу карточку, если возможно, с Вашей подписью; это доставит большое удовольствие всем нам, а в особенности молодому поколению. Прошу извинить за мое длинное письмо и лишние слова».
Таисия Михайловна Акимова, в замужестве Вольфсон, была членом террористического кружка И. С. Распутина, подготовлявшего покушение на царя, приуроченное к коронации 1896 г. Арестована в 1895 г., приговорена к пяти годам заключения в крепости и десяти годам ссылки в Якутскую область. Вернулась из ссылки в 1905 году. В 1910—1911 гг. кончила университет и работала врачем. См. воспоминания И. Рябкова «Как я попал на работу при нашем подпольном правительстве и что именно выполнял» — «Пролетарская революция» 1922, 3, стр. 223—224.
Иван Спиридонович Распутин еще студентом вел среди молодежи пропаганду террора, организовав боевой кружок. По обвинению в подготовке покушения на царя был арестован в 1895 г. и присужден к пяти годам заключения в крепости и десяти годам ссылки в Якутскую область. В Средне-Колымске стоял вне колонии политических ссыльных, как «подаванец». Вернулся из ссылки в 1902 г. См. книгу Г. В. Цыперовича «За полярным кругом. Десять лет ссылки в Колымске», Л. 1925.
