Но это ужасно, что она говоритъ и думаетъ... Положимъ, это вздоръ, но какъ довести себя до того, чтобы подать поводъ это думать! Но надо рѣшиться. Я не могу такъ это оставить. Пойду къ ней и[1] объяснюсь. Маша, Маша, какъ я любилъ тебя! А этаго господина... ну, ужъ этому господину нехорошо будетъ — да, нехорошо! (Беретъ дубину.)
Что вы, Семенъ Иванычъ, грустны какъ будто?
Я? Нѣтъ, ничего.
Что это какая страшная палка? Это зачѣмъ?
Это такъ... (Молчитъ.) Наталья Павловна, что бы вы сдѣлали, ежели бы всей душой вы любили человѣка, и этотъ человѣкъ не пожалѣлъ бы оскорбить васъ, въ самое больное мѣсто поразить васъ?
Я не могу думать,[2] я не испытала.
Я знаю, что сдѣлать. (Угрожаетъ дубинкой.) Нѣтъ, ничего. Прощайте. (Наталья Павловна уходитъ.)[3] Ахъ, нѣтъ... Гдѣ Маша? Пойду и рѣшу все, непременно рѣшу? (Идетъ.)
Сеня, это ты? Выдь на минутку, я тебя прошу.
Она и скрывать не хочетъ! Непонятно.[4]
Васъ просятъ выйти на минуту.
- ↑ Слова: Пойду къ ней — взяты из рукописи А.
- ↑ В рукописи Б: право не знаю
- ↑ Слова: (Нат. Павл. уходит) — взяты из рукописи А.
- ↑ Слово: Непонятно. — взято из рукописи А.