Венеровскій.
Да-съ, сдѣлать гадость, да и на попятный! Это на васъ похоже-съ. А вотъ съ вами-съ, сударыня, позвольте дотолковаться до дѣла. (Къ Катеринѣ Матвѣевнѣ.) Когда я объяснялся съ вами-съ, хе, хе! у себя на квартирѣ-съ, я васъ попросилъ молчать о моей особѣ-съ. Вы должны были мнѣ обѣщать это, однако вамъ, какъ видно, не угодно держать слова. Теперь-съ я заставлю васъ, хе, хе! да-съ. — Мы дѣйствительные умные люди и люди дѣла, тѣмъ-то и отличаемся отъ болтушекъ, какъ многіе ваши знакомые... тѣмъ отличаемся-съ, что не позволяемъ себя забирать въ руки, а сами забираемъ въ руки, какъ я васъ забралъ-съ, хе, хе! да-съ. (Тихо ей.) Вы хвастаетесь свободой отъ предразсудковъ, а кое-что вамъ не хотѣлось бы распубликовать. Такъ знайте-же...
Позвольте, позвольте...
Извольте-съ...
Нѣтъ, ничего. Вы правы, только оставьте меня додуматься. (Садится въ прежнюю позу.) Пожалуйста, оставьте меня!. Я послѣ скажу.
Теперь съ этой госпожей покончено. Перестаньте и вы, миленькая. Я снисходителенъ всегда къ людямъ съ слабыми силами и умственными способностями, и это очень естественно, потому что я насквозь вижу всѣ ихъ стремленъица. Но когда идутъ мнѣ на перекоръ, то я имѣю привычку сломать то, что мнѣ мѣшаетъ. Вамъ хочется показать, что вы имѣете волю. Это похвально и человѣчно, но надо, чтобы цѣль была разумна.
Вы всегда думаете, что вы только разумны. Катинька, ты меня не любишь, но скажи же, пожалуйста, по правдѣ, заступись зa меня. Мнѣ такъ скучно,[1] такъ скучно! И зачѣмъ я отъ нихъ уѣхала? Хоть бы Дуняша была со мной! Катенька, что съ тобой? (Катерина Матвѣевна не отвѣчаетъ.)
Любовь, не мѣшай мнѣ додуматься. Во мнѣ совершается великой переворотъ. Я чувствую это.
- ↑ В ркп. А.: такъ дурно,
