так всемирно, что нет человека, китайца, японца и другого, который имел бы основание не принять его. С утверждением же о воскресении учителя я без надобности присоединяю к великому учению пошлую и избитую выдумку, которая может только оттолкнуть от него большинство людей;
в 3-х, и потому, что учение Христа важно и нужно именно как учение человека, точно такого же, как мы все: важно то, что он, будучи точно такой же, как мы все, показал нам, как каждому из нас можно хорошо жить. Неужели, если учитель примером и наставлением показал мне, как надо жить, и потом оставил меня, мне будет полезнее вообразить себе, что учитель невидимо присутствует при моей жизни и помогает мне, чем стараться по мере сил моих жить так, как он показал;
в 4-х, понимать Христа простым человеком мне необходимо еще и потому, что представление о нем, как о боге, заслоняет, умаляет и часто совершенно уничтожает отношение человека к богу-отцу, а в этом отношении вся сущность учения Христа. Так что из-за излишнего почитания Христа, возведения его в боги, я обезличиваю его учение и извращаю его, т. е. лишаюсь того самого, во имя чего я так возвеличиваю его. Да и неужели весь тот ужасный опыт церквей, признавших Христа богом и вследствие того пришедших к совершенному отрицанию сущности учения, не достаточный урок для нас, чтобы не заходить больше на эту дорогу.
Главное, что это неправда, и это все знают.
Христос для меня, да — простите меня — и для вас тоже, и для всех людей, есть не то, что мы воображаем себе о нем, а то, что он есть в действительности — великий учитель жизни, живший 1800 лет тому назад, умерший на кресте, но такой же настоящей смертью, как и все люди, и оставивший нам свое великое, высшее из всех известных нам учений, которое дает смысл и благо нашей жизни. Будемте питаться этим учением, стараться глубже и глубже вникать в смысл его, делать из него дальнейшие выводы и приложения, но что бы мы ни говорили, Христос останется для нас тем, что он есть, словом, служащим обозначением того человека, которому приписывается известное учение и больше ничего.
Всякое же приписывание слову Христос другого значения только разрушает серьезность и искренность отношения к учению Христа и нарушает даже смысл его.
