1892 г. Апреля 25. Бегичевка.
Спасибо за ваше письмо, Дмитрий Александрович. Я всё поджидал его. Вы так хорошо описали мне всё, что я думаю, что составил себе ясное понятие о вашем положении. И невольно думается, что это всё к лучшему. Если не к лучшему, то уж наверно не к худшему. Я имел сведения о вас от Ге старшего, к[оторый] в П[етер]б[ур]ге видался с вашей матерью и, кажется, сошелся с нею. Теперь буду ждать известия о том, приехала ли к вам ваша жена.1 Вам должно быть грустно врозь.
2Вы делаете наблюдения над жизнью духоборов, и неутешительные, а я такие же невольно делаю над жизнью здешних крестьян. Трудно себе представить положение христиан, хотя бы и номинальных, но все-таки людей, среди которых проповедывалось и как будто принято учение Христа, более диких в более далеких от Хр[иста], как здешние жители.3 Интересы: пища, одежда, жилища и улучшение этих предметов и увеличение денег. Все борются, одни вверху, другие внизу, но стремления у всех одни — все гипнотизируют, заражают друг друга этой жадностью и все горят одним желанием, стремятся в одну сторону и только отдыхаешь при виде детей, сумашедших и пьяных. Особенно заметно это при теперешнем положении голода и при нашем занятии. Мне всё кажется, что так продолжаться не может и что должен произойти переворот. М[ожет] б[ыть], это так кажется мне оттого, что в моей жизни готовится переворот — переворот смерти уже наверное скоро.
4Полтавцы5 почти все живут с нами. Особенно мне легко и хорошо с Леонтьевым и Митр[офаном] Алехиным.
6Дело наше исполнено греха, как я уже писал вам, но уйти от него нельзя. Иногда кажется, что сделаешь больше греха, зависти, недовольства даровой раздачей, но это несправедливо.