в их жизни, а только п[отому], ч[то] он считает вредным всё то внешнее, к[оторое] скрывает от людей внутреннее. Тем более это в деле обрядов. Может быть преувеличение важности отрицания обрядности, да и то редко, но оба отношения совсем не равны.
Спасибо, что пишете мне. Я в Москве и не совсем здоров и всё не могу кончить последнюю главу своей работы. Целую вас.
Впервые опубликовано в «Ежемесячном журнале» 1914, 1, стр. 87—88. Дата копии из AЧ.
Ответ на недатированное письмо Л. П. Никифорова, в котором Никифоров задавал Толстому три вопроса: 1) просил разъяснить некоторые места из письма Толстого к Д. А. Хилкову о карме (см. № 167); 2) разъяснить место в статье Толстого «О голоде», где отрицательно говорится о благотворительности и распределении имущества богатых среди бедных; 3) третий вопрос касался обрядов.
1 Абзац редактора.
1892 г. Апреля 2. Москва.
Дорогой друг Количка,
Уж и не знаю, как отвечать вам. Вы работаете, как вол, за нашим — правда, столько же и вашим — но нами затеянном деле, а мы только наваливаем на вас новые и новые дела и даже толком не скажем, что мы хотим. Такое у меня ощущение виноватости перед вами, милый друг, так вы, так и знайте, и не слишком строго меня судите.
Мы теперь в Москве уже недели 2. На Пасхе уезжаем. Я не совсем здоров и очень занят окончанием моего писания, к[оторое] не идет, и, кроме того, суетой города и перепиской с разными жертвователями.
Отца вашего жду каждый день.1
На душе у меня не скажу, что дурно и что хорошо, — но ново и потому не весело и трудно. — Вас люблю всей душой и желаю, но не смею желать увидать. Чтоб вы не думали, что «ново» значит какое-нибудь отступление или сомнение (да вы и не можете подумать этого), скажу, что, напротив, «ново» для меня значит несколько дальше и м[ожет] б[ыть] и прямее всё в том же направлении. Всё это мое участие в этой заботе о голодающих — это грех, я свихнулся, поддался славе людской и теперь каюсь,
